привилегии.

бокуто котаро - гетеросексуал. тот самый гетеро-до-первой-рюмки, когда на любой командной тусовке фраза «бокуто больше не наливать» звучит чаще, чем звяканье сталкивающихся стаканов. тот-самый-гетеро «классная задница, акааши» - громко, чётко и с расстановкой, на весь тренировочный зал, ухмылкой в ответ на косой взгляд тренера и охуевше-непонимающий - связующего. по бокуто сохнут все без исключения, у него шестнадцать тысяч четыреста тридцать девять фолловеров в инстаграме и галочка в тиктоке - на мышцы, белозубый оскал и крашенную перекисью башку ведётся каждый второй. акааши всё чаще ловит себя на мысли, что он сам давно на них повёлся. не то, чтобы он что-то скрывал или недоговаривал - просто не видел в этом острой необходимости. он позволял бокуто просто быть - быть в его жизни неоспоримым фактом, полюбившимся ритуалом. лохматым недоразумением, локтями сшибающим тетради с парты, взбаламошным матерящимся через слово антидепрессантом, обязательным пунктиком, отмеченным в списке дел красным карандашом, кружкой чая после дерьмового дня - называйте, как хотите, и чёрт с ним. бокуто просто был - был с его таким несомненно гетеросексуальным «сегодня в восемь, как обычно?», с излишним энтузиазмом, излишне активной жестикуляцией и излишне сиреневыми заколками в отросших мелированных патлах. котаро всегда был «слишком» - ему затыкали рот на тренировках, уворачивались от хлопков по спине и цокали языком в ответ на очередную отпущенную не в самый подходящий момент шутку. бокуто всегда был «слишком» для остальных, но для него? чёрта с два. бокуто гетеро, это ясно как дважды два. тот-самый-гетеро «как там на личном? пока никто не приглянулся, плевать, некуда торопиться, не убегут». он галантничает, придерживает двери и угощает ореховыми пирожными за свой счёт. тот-самый-гетеро, который ведёт себя как самодовольный засранец и увивается за каждой юбкой, но «а этот ваш капитан из некома очень даже ничего. он свободен?». кейджи хмыкает и делает вид, что ему нет дела. он привык - или почти привык. по крайней мере, когда-нибудь точно привыкнет. по крайней мере, только ему дозволено видеть и знать немного больше, чем остальным. совсем чуть-чуть. стены в комнате бокуто подсвечены гирляндой на пульте управления и до потолка увешаны плакатами - если брать в расчёт все проведённые здесь вечера, акааши, кажется, может наизусть пересказать содержание каждого, если его разбудят в четвёртом часу утра и спросят. на подоконнике пылятся кубки и одиноко стоит чашка с недопитым кофе - та самая, дурацкая и жёлтая, которая «акааши, ты заберёшь свою чашку или нет? - можешь оставить себе». он сильнее сжимает коленями крепкие бёдра и давится воздухом, впиваясь пальцами в ткань домашней футболки и задавая темп. в комнате душно; от духоты голова кругом и сердце ходуном - только поэтому? он чувствует ком в горле, чувствует дрожь в теле котаро, которая передаётся и ему тоже, как электрический заряд (акааши, ты же повторил материал по электродинамике для теста?), кусает губы и блять бокутобокутобокуто сам подаётся навстречу ритмичным толчкам. кофе в чашке давно остыл. акааши определённо дозволено знать и видеть чуточку больше. котаро берёт телефон с прикроватной тумбочки, сразу заходит в твиттер, скроллит ленту и зевает, привалившись к чужому тёплому боку, как сонный довольный кот. окно открыто на проветривание, светодиоды на гирлянде горят зелёным. бокуто котаро гетеросексуал. - медийные личности должны знать толк в маскировке, - он пожимает плечами и улыбается в своей привычной манере.