***
Меня зовут Борис, мне пятнадцать. Сегодня знаменательный день. У нашего класса выпускной, а после него сдача экзаменов, которые, к сожалению, немного подпортили праздничный настрой. Но только не мне. Я хорошо учусь и точно знаю, что нужные мне баллы я наберу на тесте, а потом со спокойной душой перейду в десятый и потихоньку начну готовиться к ЕГЭ. Предметы я уже выбрал, осталось только в день перед сдачей пробежаться глазами по материалу. Конечно, я, как и все, волнуюсь, но в своих результатах уверен. В нашем классе очень мало человек, а именно тринадцать. Большинство пойдет в колледж, но количества оставшихся недостаточно, чтобы оставлять класс, поэтому нас расформировывают. Я не сильно этим огорчен, так как своих одноклассников не очень люблю. Есть у нас одни индивидуумы, считающие, что в тринадцать лет говорить: "Я бросил курить!", - это по-взрослому, а в пятнадцать травиться наркотой - естественно. Почему-то они вбили себе в голову, что выпивка, сигареты и наркотики помогут им склеить глупых омежек. Хотя последние тоже хороши, рты пораскрывали, слюнями поистекали на "крутых", "взрослых" альф, и кинулись на шеи в распростертые объятия, не подумав о последствиях. Однако теперь, когда мой жизненный путь выбран, я могу даже сказать, что рад, покидая их общество. После сдачи экзаменов я намеревался съехать к отцу. Папа мне уже некоторое время рекламирует школу, где учился отец. Оказалось, что школа реально со своими плюсами. Во-первых, с 10 класса начинаются профильные классы, во-вторых, школа связанна с строительным институтом, и при сдаче экзаменов там баллы при поступлении будут учитываться. А так, как я хотел бы в будущем быть архитектором, то соблазнился на такие перспективы, и вопрос о моем переезде к отцу был решен. Михаил, мой отец, уже во второй раз женился. С моим папой он расстался давно, когда мне еще и восьми не было, но про меня не забывал. Папа меня очень ревновал и иногда запрещал видеться с отцом, но потом ситуация немного устаканилась, и когда я получил свой паспорт, он стал более терпим к нашим встречам. У Славы, омеги отца, уже имеется ребенок - омега, который живет в другой стране. Слава младше моего папы, но его сын, Кристофер, старше меня на три года. Просто, когда Слава родил от иностранца сына, ему тогда было всего пятнадцать лет, а сына назвал в честь отца. Мы с Кристофером часто списываемся. В принципе, я не был против Славы и Криса, поэтому сразу после экзамена перебрался к ним. Я всегда считал себя образцовым сыном: не пил, не курил, ничего не принимал, хорошо учился, проявлял себя вне школьных занятий. А ещё ходил на фехтование и занимался настольным теннисом: мне всегда они были интересны. В свои пятнадцать я выглядел минимум на восемнадцать, в принципе, как и все альфы моего возраста. У меня коротко стриженные пепельные волосы, немного раскосые синие глаза, волевой подбородок, рост - меньше двух метров сантиметров на десять или пятнадцать. Мускулатура тоже имеется, но не перекаченный. И вроде даже привлекательный. Но омеги меня не интересовали, поэтому, когда я грубо отшил нескольких, ко мне приставать перестали. И вот снова это 1 сентября, и снова в школу. Само здание, покрашенное в бледно-бежевый цвет, мне понравилось, но страдая от потеряшкости (так я назвал свой минус), я, естественно, потерялся внутри. Так как я опоздал, то всю официальную часть пропустил и, куда ушел мой новый класс, понятия не имел. Вот теперь еще и две проблемы. Не заходить же в каждую дверь и не спрашивать: "Здесь 10 "Б" класс?" Вот представил, и самому смешно стало. Придется идти к директору. Спустившись на первый этаж, подошел к охраннику и спросил, где я могу найти директора. Старенький бета, кряхтя, встал со стула и, взяв меня под руку, повел в сторону кабинетов. - Сюда, сынок, загляни и спроси Антона Владимировича, - сказал бета, указав на нужную дверь, и, все так же кряхтя, поплелся обратно к своему стульчику. Я, постучав, зашел в кабинет. За столом сидел омега лет сорока-сорока пяти в темно-синем костюме и синей рубашке. Темные волосы, что спускались чуть ниже плеч, сзади были заколоты заколкой. Его взгляд из-под очков был пронизывающим и заинтересованным. - Молодой человек, время каникул закончилось, вы уже должны быть в классе, - в светло-зеленых глазах мелькнули смешинки. - Я новенький. Не рассчитал время выхода из дома и пропустил официальную часть дня. Мой класс ушел... а я потерялся и не знаю куда идти... - пытался оправдаться я, снова смотря в смеющиеся глаза омеги. - Не могли бы вы сказать мне хотя бы номер кабинета, куда мне надо идти? - Отчего же не сказать? Я вас даже провожу до него, только скажите к кому вас вести, а то еще к пятиклассникам отведу и переведу вас туда же, - открыто улыбнулся директор. - Спасибо, Антон Владимирович. В 10 "Б", - ответил я. Директор, встав из-за стола и взяв ключи, вышел из кабинета и закрыл дверь. Мужчина быстрым шагом пошел вперед, не оборачиваясь, а мне пришлось его догонять. На третьем этаже он остановился около кабинета номер 312. Тихонько постучав он открыл дверь и поманил учителя к себе рукой. К нам вышел альфа чуть старше Антона Владимировича. - Олег, это твой новый ученик, он опоздал и потерялся, представь его ребятам и продолжай, на чем остановился. Последи за ним первое время, - директор обольстительно улыбнулся учителю, чмокнул его и ушел обратно к себе. Я немного прифигел. Ну надо же, не стесняясь ученика, такое вытворяют. Но тут Олег брезгливо скривился и вытер губы рубашкой. Опа, это еще что значит? - Не обращай внимание, он всех альф у нас так в школе целует, - пояснил ситуацию мужчина, - кроме учеников, конечно! - мне кажется или в голосе послышалась тень обиды? - Неважно. Меня зовут Олег Андреевич, я буду вести у тебя алгебру и геометрию, а ты, я так понимаю, Борис? - протянул он мне руку для знакомства. Я кивнул и пожал ее. - Тогда проходи, буду тебя знакомить с новым классом. Я зашел в помещение и немного завис,закрыв глаза, так как с улицы ярко светило солнце и немного ослепляло с непривычки после темного коридора. - Дети мои, - пафосно начал математик, - знакомьтесь, это Борис. До окончания школы он будет учиться с вами, прошу любить и жаловать. Я осмотрел своих одноклассников. Все были как на подбор: что альфы, что омеги. Правда, омег было больше. Еще сразу заметил, что пара, которая в классе уже сформировалась, сидела вместе. И только пятеро омег и двое альф были свободны. - Ну, выбирай место какое осталось, - подтолкнул меня к ребятам альфа и начал вещать что-то про наступивший год. Свободных мест было пять. Я решил сесть за свободную последнюю парту в среднем ряду за каким-то парнем и стал листать учебники, что лежали с краю. Потом до конца урока смотрел в окно. Поэтому, когда после прозвеневшего звонка, вокруг меня образовалась кучка, это стало для меня неожиданностью. - Сколько тебе лет? Почему перешел к нам? Пара есть? А ты красивый... - вот как же я не хотел этих вопросов. Но пришлось отвечать. Оказалось, что я самый младший в классе, всего на неделю младше одного омеги. Потом они стали представляться, но, как я ни старался, а запомнил только тех двух свободных альф и трех омег, что приметил сначала, так как они представлялись последними. Потом кто-то предложил пойти в кафе отметить пополнение. 1 сентября они отмечать не хотели. Через неделю после начала учебы я стал замечать на себе странные взгляды омеги Вити. Вадим и Игорь, те два альфы, (я с ними сдружился), меня подкалывали, что мальчик в меня влюбился и боится признаться. Я почему-то тоже ощущал к нему какое-то нездоровое влечение, словно, если я с ним не сойдусь произойдет что-то неприятное, и уже через месяц эти скромные взгляды мне надоели. В один день после уроков я решил поговорить с ним. Поймав его в раздевалке, сказал, что буду ждать его на улице. - Борь, ты хочешь что-то сказать? - спросил Витя, выйдя на улицу, и с надеждой заглянул ко мне в глаза. - Нет, я... Блин... У тебя альфа есть? - посмотрел на него, а сам не понимал, что за чушь сейчас сморозил, но отчего-то было ощущение, что так надо и все обязательно будет хорошо. Витя покраснел и практически незаметно отрицательно покачал головой. - Тогда... Будешь со мной встречаться? - спросил я, и снова возникло чувство, что так надо, хотя омега мне даже не нравился. Он снова не ответил и лишь качнул головой, в знак согласия. Я лишь улыбнулся, подошел к нему ближе и крепко обнял, прижав к себе. Оказалось, что Витя и есть тот самый парень, с которым у нас разница в возрасте в неделю. Поэтому мы праздновали наше шестнадцатилетие вместе. Никогда бы не подумал, что буду с кем-то встречаться всего в шестнадцать. И вроде любовь голову не вскружила, и в омут с головой погружаться не хотел. Но язык мой - враг мой. Чувство пустоты, которое раньше я не замечал, вдруг начало исчезать, будто бы я нашёл дорогого человека. Так мы и начали встречаться. Об учебе я не забывал и даже стал старательнее, омега все мои мысли не занимал. Мы списывались, прогуливались по парку на выходных, пару раз ходили в кино. Я провожал Витю до дома, а он, скромно потупив взгляд в землю, подходил ко мне и неумело, нежно, почти мимолетно прикасался к моим губам своими. И вот сейчас в который раз он так делает, его усилившийся яблочный запах начинает обволакивать меня. Сдерживаться уже нет сил. Я обхватываю Витю за талию и прижимаю к себе. Он не сопротивляется, а только стонет, поддаваясь навстречу моим рукам, уже залезшим ему под ветровку. - У тебя есть кто-нибудь дома? - хрипло спрашиваю я, заглядывая в помутневшие глаза. Он качает головой и только тянет меня за руку в подъезд. Войдя в его квартиру, я продолжил ласкать желанное тело. До меня постепенно стало доходить, что у омеги течка и противиться он мне не может, но это уже не останавливало. Мы ввалились в его комнату, не переставая целоваться и раздевая друг друга. На кровать Витю я кинул в одних боксерах. Он развратно разводил ноги в стороны, засовывал пальчики себе в рот и похотливо смотрел на меня красивыми тёмно-карими глазами, затянутыми пеленой похоти. В принципе, омега был красив. Шатен, волосы касались лопаток, острый носик как у мышки, полные губы. Я мог бы в него влюбиться, но что-то мешало мне это сделать. Я снял с себя хипсы и всем телом придавил любовника к кровати. Он лишь сладко простонал что-то невнятное, ногами крест-накрест обнял меня и потерся пахом о мой живот. Я стал снова целовать его, руками расцепляя замок за спиной и стягивая с него боксеры. Когда рука коснулась его попки и он особенно громко застонал, мне окончательно снесло крышу. Откинув в сторону ненужный сейчас предмет одежды, влекомый флюидами паренька, я снова начал страстно целовать его. Но не было в поцелуе ни намека на нежность и ласку, а только животная страсть. Один палец уже кружил вокруг приглашающей, истекающей смазкой и судорожно сжимающейся дырочки и стал проникать внутрь. Витя начал стонать еще громче, нетерпеливо насаживаясь на палец полностью. Следом за первым пальцем внутрь проникли второй, а за ним и третий. Витя только задыхался под напором очередного поцелуя, которым я пытался его заглушить. - Я больше не могу! Пожа... ааааах... - его просьба потонула в стоне. Я быстро вытащил пальцы и, размазав смазку омеги по своему готовому для вторжения члену, резко вошел в него, не давая омеге времени, чтобы ощутить боль от проникновения, отдался во власть инстинктов и стал двигаться. Сначала не очень быстро, а потом, когда омега вильнул бедрами, насаживаясь на меня сильнее, я стал набирать темп и просто вбивал его в кровать, заставляя кричать от накатывающего удовольствия. Несмотря на то, что я ни разу ни с кем не спал, удовольствие омеге мне доставить удалось. Наверное, помогли инстинкты альфы и элементарное знание анатомии. Лежа в объятиях друг друга, связанные сцепкой, мы думали о том, какую же глупость совершили...***
И вот, по истечении восьми с половиной месяцев (у Вити начались преждевременные роды), я дожидаюсь в коридоре последствий нашей глупости... Через несколько часов, когда уже все наши родственники, кто был в курсе, приехали поддержать меня (сначала, естественно, хотели, чтобы Витька аборт делал, но я не позволил, совершили глупость вот и будем отвечать, поэтому они смирились и помогали, чем могли), Витины крики из-за двери сменились его радостным смехом и детским плачем. - Борька, я смог, я сделал это! - кричал он мне охрипшим голосом, а я чувствовал, как по щекам текут слезы радости. За все время, что мы провели вместе я все же полюбил его, но не как своего омегу, а как брата, и ребенок стал долгожданным. Врач вышел из палаты, подошел ко мне и пожал руку, поздравляя. - У вас сильный омега, роды прошли без осложнений и теперь у вас двое маленьких: альфа и омега, - сообщил он, а затем добавил с улыбкой. - Поздравляю. Слезы счастья из моих глаз уже лились неконтролируемым потоком, так как я был счастлив вдвойне. У меня двое детей. Папа подошел ко мне и стал гладить по голове, пытаясь успокоить, отец положил руки на трясущиеся плечи, даря молчаливую поддержку. - Ну, что же вы, папаша, не хотите детишек и омегу своих посмотреть? Я крепко обнял родителей и зашел в палату, где находились мои любимые существа, с которыми я теперь точно ни за что не расстанусь.18 лет спустя
- У твоих детей сегодня выпускной, будь добр явиться хотя бы на вручение дипломов, а то совсем там со своей работой про семью забыл! - Витя, как всегда в своем стиле. Эх, а какой скромный раньше был... Мы все-таки закончили школу (детей родителям отдавали на время), оба поступили в тот институт, как только исполнилось восемнадцать - расписались. Через год отдали детей в детский садик. А еще через год, после окончания института, дети пошли в школу, а мы на них все нарадоваться не могли. Омега Ринат был вылитый я во внешности, характером в Витьку пошел, а альфа - Герман - наоборот. Люблю обоих, но они, видимо, нас по-разному любят: Ринат больше меня любит, а Герман - Витю. И почему так случилось - не знаем. Вроде и воспитывали одинаково, и внимания тоже уделяли обоим... Когда мальчишкам по пятнадцать исполнилось, они изменились. "Гормоны, наверное," - отвечал Витька. Он с работы уволился и всё свое свободное время с детьми проводил. Я сам настоял на его увольнении, тем более, зачем ему работать, если (не без помощи, правда) мне удалось открыть свой маленький, пока, строительный бизнес. По вечерам Витя рассказывал мне, как у него день прошел. По его рассказам я и настоял об увольнении. Когда он работал, то мы приходили домой рано и наши пятнадцатилетние сыновья всячески пытались показать нам, что они уже достаточно взрослые. А когда мне пришлось уехать ненадолго в другой город, то, когда вернулся, Витя потащил меня в парк и рассказал насколько наши сынишки выросли: - Ну рассказывай, что же такого произошло, что за пятнадцать лет мы наконец куда-то вышли? - по-доброму усмехнулся я, но его бледность и немного шокированный вид меня не на шутку испугали. - В...кхм... Вчера я как обычно переоделся в пижаму, лег в кровать и пытался заснуть. Через полчаса ко мне залез Герман... он сказал, что это просто сон и он мне снится, потом... он... поцеловал меня. Я пытался его оттолкнуть, но он очень сильно прижал меня к кровати и продолжал говорить, что это все только сон, и когда я проснусь, его не будет. Потом он снова стал меня целовать и полез рукой в пижамные штаны. Потом я понял, что, как бы не старался его оттолкнуть, не смогу это сделать, точнее не смогу... знаешь, появилось такое чувство, что так надо, будто он моя Пара... а потом он ушел, а я после оргазма заснул... но я не изменил тебе! Он просто трогал меня! - он тараторил так быстро, что я еле успевал осознать то, о чем он мне говорил. - Еще он говорил, что любит меня... не как родителя, а как омегу... Борь, что мне делать, а? Я неправильно воспитал наших детей, что они меня, как папу не любят? - из его глаз потекли слезы горечи и обиды. - Ну, родной, что ты такое говоришь! Значит мы оба их не так воспитывали... - В смысле? Ринат что-то сделал? - догадался Виктор. - Не то что бы сделал, я думал, что это я плохой родитель, извращенец и педофил, ведь, когда Ринат сидит у меня на коленях, лицом ко мне, ерзает своей попкой и смотрит в мои глаза с такой надеждой, что тело поневоле откликается, возникает такое непонятное чувство, что это тоже правильно... Смешно, правда? Я горько усмехнулся и прижал к себе Витьку, который заплакал еще горше, теперь громко всхлипывая и подвывая, как раненый зверь. Наверное, тогда в душе, я тоже плакал вместе с ним. После этого разговора я и стал допоздна оставаться на работе. Но независимо от часа, в котором я возвращался, Ринат еще не спал, а только якобы выходил из душа и через раз забывал полотенце. Нам было очень больно принять и осознать факт того, что мои с Витей дети оказались нашими Истинными. Но как бы то ни было, это факт, в котором мы вот уже три года убеждаемся. Нет, мы, конечно, уже поменяли направленность нашей любви на них, но нас они пока не соблазнили, но в скором времени, я чувствую, мне придется покупать еще одну квартиру. Зато теперь я могу с уверенностью сказать, что наша ошибка восемнадцать лет назад все-таки стоила того, чтобы в будущем мы были счастливы. Я люблю своих детей, хотя вернее сказать сына, Германа, люблю Рината, тоже сына, но как пару (теперь с легкостью могу это признать), ну и, конечно, люблю Витю, как брата, хоть он и подарил жизнь нашим детям и парам. Они моя семья, хоть вот такая и странная. И я верю, что в будущем у нас обязательно все будет хорошо! КОНЕЦ!!!