В его руках

Звук упавшей капли из протекающей трубы на холодный пол распространился по всему темному помещению. И так каждую минуту. Вокруг тишина. Только те самые капли воды прерывают её. Словно заставляют обратить внимание на реальность, когда ты находишься далеко не в ней. Сколько я уже тут? Месяц? Больше? За временем не слежу. Да и зачем всё это, когда из этого места выбраться не можешь. Мои руки и ноги скованы цепями. Как будто животное держат. Боятся, что я что-то смогу сделать. К сожалению, они не такие глупые, как хотелось бы. За всё моё времяпровождение здесь, в этом неизвестном для меня месте, я ела очень мало. Один раз в день, представляете? Очень редко бывало и два раза в день. Хлеб и вода наша еда. Хотелось бы мне взглянуть на себя в зеркало. Наверняка, анорексия добралась и до меня. Но это не проблема, по крайней мере для меня точно. С этим в будущем можно справиться. Если я конечно выйду отсюда. Меня избивали довольно часто, пытаясь выдавить хоть что-то. Но ничего они не получат. Мои мысли всё это время были явно не позитивными. Дни, проведенные в тёмном помещении, без окон, с ярко выраженным запахом сырости, где тусклый жёлтый свет исходил только через маленький проём железной двери, были не самыми лучшими. Я ничего не чувствую. Как и обычно, вроде. Меня уже не переполняет ненависть к своим похитителям. К Такаги. Просто стало всё равно. Похоже, мой дофенизм, апатичность, достигло своего пика. Ко мне приходят только раз в неделю. И требуют, чтобы я подписала некие документы, для передачи всего моего имущества. Имущества моей семьи. Но я не поддаюсь. А если поддамся? Они думаете отпустят меня живой? Разумеется нет. Такаги не такой человек. Десять лет назад. — Пошли прогуляемся, Рэна! — крикнул парень из улицы, бросая что-то в окно второго этажа. Девушка встала с кровати и подошла к окну своей комнаты. Выглянув из неё, она заметила парня 17 лет, что ярко улыбался, махая Кацураги рукой. — Выходи! — снова крикнул он. Рэна закатила глаза. В этот момент в её комнату постучали и зашла горничная, ведя спереди маленький столик на колесиках. На ней был поднос. Там была чашка чая с печеньями. — Мисс Кацураги, просили вам передать перекус. Кроме того, через час прибудет ваш репетитор по итальянскому языку. Просили подготовить учебники. Рэна обратно повернулась к окну и взглянула на Такаги, что ждал, когда она выйдет на прогулку с ним. Но она закрыла шторы и без слов подошла к горничной, взяв у неё принесённую еду. Так происходило часто. Мы с Такаги были просто знакомыми. Он часто ко мне навязывался. А я его всеми силами игнорировала. Но со временем всё изменилось. Спустя несколько лет, мы начали отношения. Это был мой первый парень. И последний. Он часто интересовался моей жизнью. Да и не только моей, но и моих родителей. — А как твои отец дела ведёт в компании? Надеюсь всё хорошо? — будто бы невзначай спросил темноволосый парень, помогая девушке готовить ужин. — Всё хорошо. — спрашивать к чему был этот вопрос, она не стала. А надо было. Он часто обо всём меня расспрашивал. Конечно, я обращала внимание на его излишнюю заинтересованность. Но когда я спрашивала его об этом, то он всегда мог найти решение, как правильно увернуться от ответа. К слову, я думала, что может сделать какой-то паренёк в одиночку, если захочет как-то позариться на деньги моей семьи? Он же один? Вот тут и была моя ошибка. Я недооценила всё происходящее. Я доверилась этому человеку. И дальше всё пошло по наклонной. — Эй, ты что здесь забыл? — спросил отец Рэны, зайдя с свой личный кабинет в особняке. Мужчина увидел перед собой Такаги, который рылся в различных документах на столе. Тот внезапно поднял голову. — О, эм… Это вы, господин Кацураги… — он очевидно, не ждал прихода отца его девушки. Мужчина с прищуром оглядывал парня. — Что ты тут делаешь? — Неудобно получилось… — ответил он, незаметно кладя некую флешку в карман брюк. Именно тогда произошла крупная ссора между моими родителями и Такаги. И со мной тоже. Он рылся в чужих вещах, без проса. И тогда был последний день, когда мы были в отношениях. Спустя пару дней. Такаги вернулся. Он был не один. То, что произошло тогда, стало ключевым моментом в моей жизни. Переломным моментом. Всё то, что случилось в ту ночь, полностью изменило всё. Окровавленные тела моих родителей лежали прямо передо мной, в моей комнате. Рядом с телами стоял Такаги и его безумное лицо взглянуло на меня. Я находилась у дверного проема и пыталась сдержать эмоции внутри себя. — Ты… Ты убил моих родителей?! — громко, чуть ли не крича спросила она. Чувство, что у тебя отняли дорогое, полностью переполняло меня. Та самая боль, когда понимаешь, что больше не услышишь их голос, их разговоры, наставления. Появился ком в горле, который я сдерживала, хоть и с трудом. — Тебе ведь нужны были деньги? Деньги нашей семьи? Поэтому ты связался со мной? Чтобы подобраться ближе к семье Кацураги? — вопросы за вопросом шли из её уст. — Ты права, милая моя. — Такаги был весь в крови. В руках держал пистолет, которым он и застрелил отца и мать Рэны. — В момент той ссоры, я взял одну флешку, где должна была храниться ценная информация вашей компании. Но как оказалось, там ничего не было. Вот и я пришёл снова сюда. Но случайно наткнулся на твоих родителей и дальше пошло поехало, ахахах. — Ты мразь, которых свет не видывал. — с оскалом жёстко она заявила. — Много людей, похожих на меня, есть в этом мире. Я не один такой. Хаха. Понимаешь, деньги в нашем мире решают всё! Нет денег — нет жизни! В каком-то смысле, он был прав. Большинство людей, которых я встречала, интересовались не мной, а деньгами, моей компанией. Всем нужны были от меня только эти ценные бумажки. Деньги, деньги, деньги! Вот, что было в головах людей, с которыми я вела или веду работу. Как и в голове Такаги. Он очень хитёр. Его умение строить красивые речи, что заставляют любого довериться ему, обратить на него внимание, просто поражает. Он готов на всё, даже на убийство, чтобы только получить то, что имеет материальную ценность. Он до ужаса жадный, алчный. Всё это заставляет человека гнить изнутри. Заставляет его идти на необдуманные поступки, вещи. И к чему это приводит? Ммм? Не в деньгах счастье, так ведь? Это я знаю прекрасно. Мама и папа мне всегда об этом говорили. Но порой, я это тоже забываю. С момента смерти моих родителей, я ото всех закрылась. Хотя я и до этого такой была, однако теперь, я решила никому больше не доверять. Я не хочу, чтобы подобное вновь случилось. Не хочу чувствовать ту боль, что испытывала когда узнала о потери близких и предательстве. Тогда я «отключила» все свои эмоции, чувства. Ведь я всё также считаю, что в моей жизни они будут чужды. Не нужны и будут лишь только мешать. Мне нужна только рациональность. Осмысленность действий, холодный расчёт и далее из этого рода в приоритете. Друзей у меня никаких не было. Только люди, с которыми я веду деловые отношения. Даже с Моритой у нас они деловые. Но похоже он так не думает. Да и ладно. Мне он не мешает. Но Сейджи… Сейджи это отдельный разговор. С того момента, когда я увидела трупы моих близких, я быстро сбежала из дома. Меня не успели поймать люди Такаги, как и он сам. Я не знала, куда мне отправиться. Ведь казалось, что если меня найдут, то убьют не только меня, но и людей, с которыми бы я находилась. Тогда, я выбежала в какой-то парк. Уже было темно на улице и я позвонила в полицию. В общем, та ночь была последней, когда я видела Такаги. Полиция никого не поймала. Все сбежали. В тот момент, я поклялась, что обязательно отомщу ему. Хоть собственную жизнь отдам, но этот человек должен гореть в аду. Именно с 18 лет я взяла ответственность за строительную компанию. За весь конгломерат. Хотя совершеннолетие и достигается с 20-ти лет в Японии. Официально, президентом компании стала не я. А как раз Сейджи, которому на тот момент было 25 лет. Но все решения принимал не он, а я. Иногда давая мне советы. И когда мне исполнилось 20, всё официально перешло в мои руки. Саито поддерживает меня на протяжении всей жизни. С самого детства мы знакомы. Он всегда поучает меня чему-то. Направляет, так сказать. Ведь когда ушли на тот свет мои мать и отец, я полностью всех начала отторгать от себя. Мне так комфортнее. Я сама чуть не погрязла в этих деньгах, что вечно крутятся возле меня. Это богатое общество, в котором я родилась и нахожусь по сей день, меня словно отравляет. А Сейджи не позволяет мне испортиться. Он не допускает того, чтобы я стала такой же, как и Такаги. Я вижу всего его старания. Я уже и сама хорошо понимаю, что лучше делать, а что нет. Я никогда не стану такой же, как и этот Такаги. За то, какой я являюсь сейчас, можно сказать спасибо Сейджи. Поэтому он и единственный, кого я уважаю. Он один, к кому я могу прислушаться. А так, весь свой путь я избираю сама. Наши дни. Внезапный звук открывающейся железной двери послышался в ушах. Какой-то жёлтый тусклый свет, исходящей из коридора сразу осветил тёмную комнату. В дверном проёме оказался темноволосый парень, что широко улыбался. Это был Такаги. — Вечер добрый, милая Рэна. Он подошёл к сидящей на полу скованной цепями девушке. На руках уже явно появились натёртые красные следы от них. Как и на ногах. — Какой же жалкий у тебя вид. И эта та самая Кацураги Рэна, сильная и независимая женщина? Она определённо исхудала. На её теле были следы от побоев. Множество синяков, ссадин, губа разбита, на подбородке осталась засохшая кровь, что как раз и шла от разбитой нижней губы. — Ты всё ещё не хочешь заключить со мной сделку? Ты всё-таки выбираешь своё наследство, нежели чем жизнь? Смысл ей выбирать, если в любом случае её убьют? Такаги бы всё равно не отпустил Рэну живой. Выбор разный, исход один. — Что молчишь? — парень наклонился и схватился за подбородок Кацураги, повернув её лицо к себе. — Твои глаза пусты… Её голубые, как лёд, глаза действительно выглядели безразличными, что и неудивительно. — Покажи свои эмоции! Покажи себя живой! — снова громко сказал он. Его темно-зеленые глаза смотрели прямо на неё, каким-то выжидающим взглядом. Она всё также молчала, однако потом ответила. — Обосрись. — на полном серьезе произнесла Рэна. Тут Такаги не сдержался и решил ударить Рэну кулаком по лицу. Но та никак не отреагировала. Темноволосый обратно поднялся и решил уже уйти. Но остановившись у входа, он снова заявил: — Тогда совсем скоро тебя ждут пытки. Раз по другому не хочешь. Железная дверь закрылась, перекрывая при этом весь свет, что попадал в это сырое, темное и похоже какое-то подвальное помещение, где в углах были какие-то протекающие трубы. Снова темно. И одиноко. Хотя я считала, что одиночество будет со мной всегда, однако на секунду мне показалось, что мне действительно… Одиноко? Грустно? Почему? Почему я это вообще чувствую? Это потому что я осознаю, что могу скоро умереть и в ближайшее время отсюда не выйду? Вообще не выйду? Почему мне хочется, чтобы со мной кто-то был рядом? Хоть кто-нибудь? Но… Ладно… Стоит забить на это всё… «Президента крупной строительной компании, Кацураги Рэну, не могут найти уже более месяца! Кто похититель? Она мертва? Её убили? Или же она просто инсценировала своё похищение? Об этом вы узнаете…» — Чёртовы новости! — закрыл резко ноутбук Санзу. — Что, опять про Рэну несут ерунду? — спросил Ран, покуривая сигарету у окна высокого здания в 40 этажей. — Эти выблядки всегда это делают, чтобы собрать как можно больше денег. — Что ж, а что там с тем Такаги? Ты же вроде вышел на его след, так? — спросил уже Риндо, сидя на диване и смотря что-то на телефоне. — Мы нашли возможное место, где держат Рэну, сейчас его исследуют. Группировка её тоже помогает. — А что с тем Сейджи? — Ран повернулся лицом к Санзу. — Ну… Он говорил, что на их компанию идут постоянные хакерские атаки. Кроме того, в сам офис пытались прорваться трижды. — Ну про это я в курсе. В конце концов мы им помогаем в защите… — Какучё, Санзу до сих пор бесится из-за той девушки? — холодный голос прозвучал в голове Хитто, от чего тот обернулся. — Да, Майки. Хотя сегодня он вроде спокоен. — ответил Какучё, протирая тряпочкой пистолет. — Побыстрее заканчивайте уже с её поисками. Нам не нужны ещё какие-то проблемы. — Да… — Господин Такаги, та девушка всё ещё не сдалась? — подошёл подчиненный парня к нему. — Это же Рэна, от неё другого можно было и не ждать… Но вот насчёт её компании… — А что не так с ней? — Я отлично знаю, что у Рэны есть своя группировка, которая ведёт хорошую защиту её конгломерата. Но… Такое чувство, что за ними стоит ещё одна организация. И кажется она куда мощнее, чем та группировка, что есть у неё. — То есть им кто-то помогает? — Наверняка за ними кто-то стоит ещё… Но кто? Тц… Несколько часов спустя. Часы пробили полночь. Рэна всё также сидела на полу, откинув спину на грязную стену. В её теле чувствовалась слабость. Она не ела нормально уже много времени, более месяца. Руки, ноги, всё болело от побоев. Но она держится. Держится и по сей день, что определённо заслуживает уважения. Я никогда не сломаюсь. Но… Почему мне становится грустно? Почему? Почему одиночество, что ранее я испытывала только раз, почувствовала снова? Непонятно… Сколько времени я подобного не ощущала? Несколько лет? И почему сейчас это проявилось? Неужели это заточение будто говорит мне, что без помощи я умру? Будто мне нужен хоть кто-нибудь? Это уже какой-то бред. Или… Ну нет… Быть не может. Тут в её голове всплыли воспоминания. — Рэна, тебе точно нужна будет ещё одна поддержка. Спина, на которую ты сможешь положиться. — проговорил Сейджи, сидя в кофейне с Кацураги и попивая с ней горячее кофе. — Да с чего бы? Мне и одной будет хорошо. — Ты действительно так думаешь? Знаешь, я не всегда ведь с тобой буду. Ну мало ли, вдруг погибну в какой-нибудь перестрелке? Что ты тогда будешь делать? — … Странные вопросы задаешь. Буду жить дальше, что же ещё? — Другого можно было и не ожидать. Но тебе стоит научиться доверять людям. Найти хотя бы одного надёжного человека. Ведь если к примеру я умру, то кто с тобой останется? Никто. А человеку быть одиноким негоже. — Пф… Сейджи… Похоже я начинаю понимать, что ты имел ввиду. Боже… Ты всегда знаешь, что мне сказать. Говоришь такие правильные вещи… Такое впечатление, будто ты десять жизней прожил. Сейджи… А что, если ты и правда умрёшь? Что я буду делать? Действительно интересный вопрос. Смерть… Смерть… Его смерть… Он может в любой момент умереть… И кто со мной останется? А нужен ли мне вообще кто-то? Вдруг я и другого человека потеряю? Зачем лишний раз страдать? Я буду одна? Всю оставшуюся жизнь одна? Внезапно, невольно покатилась слеза по лицу Рэны. Тут даже сама девушка удивилась. Её глаза начали бегать туда и сюда. Она была в недоумении. — Я… Плачу? Что? Да чтобы я плакала? Да не может быть! Нет! Рэна начала быстро протирать свои глаза и щеки. Она не думала, что месячное заточение в неизвестном месте, заставит её заплакать. А от чего потекли слезы? От осознания того, что она будет одинока всю жизнь? Но она ведь и правда, грубо говоря, была одинока. В глубине души уж точно. Её, по большому счёту, окружают лишь деньги. Грязные, лживые люди. Но почему реакция на это одиночество, проявилась только сейчас? — Нет, нет, я не должна плакать! Мне нельзя! — Холодно… Очень холодно… — она вся уже дрожала. А потом, съежилась словно в клубок. — Почему хочется, чтобы хоть кто-нибудь был рядом? Такого блять не должно быть! Её глаза не переставали слезиться. Тут она опять невольно вспомнила родителей и снова потекли слёзы. Горькие слёзы печали и боли. Как же хорошо, она думала, что её никто в таком состоянии не увидит. Ведь никто из её окружения, не считая Сейджи, не видел, как она плакала или вообще хоть как-то показывала эмоции. Вновь вытерев дрожащими от холода руками свои глаза и лицо полностью, она пыталась сдержать себя. Вновь отключить всё, что случайно «включилось». Но ощущение грусти никуда не уходило. Эмоции чувствовать для неё было действительно неприятно. Но выплеснуть их наоборот очень важно. Не стоит держать всё в себе. А иначе будут нехорошие последствия. Ком в горле образовался, но Рэна успешно всё держала в себе. Резко, послышались выстрелы и крики наверху, а далее, и в коридоре. Тут Кацураги взглянула на дверь. А потом, села обратно, откинув свою спину на стену. Сейчас её лицо вновь ничего не выражало. Кажется, она снова «отключилась», но так ли это? Пока она сидела в расслабленном состоянии, железная, тяжёлая дверь начала медленно открываться, снова впуская свет. Как в конце туннеля, из которого и вышел парень с розовыми волосами. Увидев его, сердце Рэны кажется начало будто сжиматься. Она взглянула на него с широко распахнутыми глазами. И снова потекла слеза, которую она уже и не смогла спрятать. Санзу, как увидел потрепанную девушку, которую он так долго искал, сразу подбежал к ней. Её слезы не остались незамеченным им. Парень мгновенно обнял её. Тепло, исходящее от его тела добралось и до Рэны. Она ощутила явное облегчение. Когда такое она ещё ощущала? Наверное… Никогда? По крайней мере она не помнит. Ведь её сейчас волнует другое. А именно то, что она находится с человеком, которого знает. К которому не испытывает отвращения, а скорее начинает испытывать необъяснимые чувства по отношению к нему. — Всё теперь в порядке. Всё хорошо. — его голос у уха словно успокоил. Санзу почувствовал, что Рэна вся трясется. Из-за этого парень начал поглаживать её по спине. Теплые руки очень согревали. А она, в свою очередь не стала сдерживать эмоции и позволила себе выпустить слезы прямо перед человеком. Это долгое заточение в темном, холодном, грязном месте, в цепях, кажется явно показало то, что человеку действительно стоит подумать о том, каково быть одному. Без помощи. Без заботы со стороны другого. Каково это быть закрытым, холодным, безразличным. И каково терять близких. Как снова научиться доверять. И какой у тебя может быть свет в конце туннеля.