Урок

      Один урок, который, пожалуй, Эи явно не усвоила за свою жизнь — это никогда ни к кому не привязываться.       Куздё Сара — её наваждение, вызывающее в ней расскалённую страсть, терзающую её душу изо дня в день. Баал попрекает себя за каждую запрещенную мысль о Саре, пытаясь унять дрожь в руках. Эи давно забыла какого это — чувствовать влюблённость. Она кусает губы до крови, царапает собственные ладони, дабы прервать физическое влечение коснуться Куздё. Тело Эи ноет, но не от боли, а от желания. Почему-то, когда солнце заходит за горизонт, это чувство усиливается в несколько раз. Баал думает, что это неправильно.       — Мой Сёгун, — Сара стоит в дверном проёме, прижимая к груди документы. Стоит до того времени, пока Баал не прикажет подойти ближе. И она выполняет. Идёт неуверенно, будто бы по тонкому льду, который вот-вот треснет.       У Куздё только одна проблема.       Баал.       Понадобится добиться целей её Сёгуна ценой собственной жизни? Исполнит. Идиотка. Просто идеальная.       Сара пахнет дождём, свежескошенной травой и смородиной. Интересный запах. Эи внимательно наблюдает за её телодвижениями. Куздё опускается на колено, не смея поднимать взгляда на Её Превосходительство, пока та самолично не попросит её об этом. Формальности давно пора отбросить, хотя бы в пределах этой комнаты.       Будто бы в подтверждение её мыслей, пламя свечи заколыхалось, заставляя тени вступить в незамысловатый танец на стенах.       — Поднимись, — в голосе преобладает лёгкое раздражённие. Баал устало потирает подушечками пальцев виски, откидываясь на спину кресла.       — Как прикажете, — Куздё поднимает голову, встречаясь со взглядом фиалковых глаз. Сара медленно моргает, ожидая дальнейших поручений от Баал. Ответом оказывается тишина. Сара решает начать первой, пренебрегая правилами этикета.       К слову, на который Эи плевала.       — Как ваше самочувствие, мой Сёгун? — всё было настолько предсказуемо, что почти причиняло Баал физическую боль. Абсолютно всё: её манера речи, её движение и даже взгляд серых глаз сейчас не излучал ничего, кроме серьёзности. Пусто. Одиноко. Скучно. Сара без сомнения была для неё той, кто мог вызвать в Баал детский восторг. В слух, кончено же, Эи в том никогда не признается, но это так.       Она знает, что для местной ребятни Сара подобно идолу, бесстрашной богине, готовой сделать всё, что угодно, дабы её страна не переставала цвести.       Может, Баал просто завидует.       Завиудет до боли в костяшках, когда понимает, что её не любят. Волна раздражения не оставляет ни на секунду. Хочется выплеснуть её наружу, схватив первый попавший под руку предмет, бросив тот в стену. Баал сдерживается. Учащенный пульс в теле выдаёт её беспокойство. Собственное лицо краснеет и Баал ничего не может поделать с этим.       — Госпожа, — Сара выглядит чисто, невинно, как младенец. Она не устанавливает зрительный контракт, страх выдает лишь её голос и местами невнятная речь.       — Всё хорошо, — бормочет Эи, поудобнее усаживаясь на месте. — Подними взгляд на меня, Куздё, пожалуйста, — приказы оказываются нынче просьбой.       Что-то в этом кажется немного пустым. Все их взаимодействия выглядят так: сначала холод и отстранённость, позже вновь сменяющаяся странными переглядками и протяжным молчанием.       Сара знает, что приказы просьбами не заменят. По крайней мере, до окончания войны уж точно.       Куздё исполняет поручение. Эи кажется расстроеной. Что-то внутри Сары затрепетало, заставило нахмурться. Куздё свела брови к переносице. Определённо, одна из сторон генерала заставляло не на шутку переживать о состоянии её Архонта, призывало взять Эи за руку, приподнести её к тонким обветренным губам и целовать, целовать, целовать, пока на бархатной коже не останется отметина, своеобразное клеймо Куздё Сары.       Сара считает себя эгоисткой, когда жаждет быть единственной посетительницей её покоев.       — Как обстаят дела на фронте? — Баал обхватила пальцами бокал с бордовой жидкостью. Эи дёргает носом от резкого запаха алкоголя, но всё же делает глоток. — На вкус лучше, чем на запах, — размышляет вслух Архонт, слизывая с губ остатки вина.       — Стабильно, — осторожно произносит Куздё, наблюдая за реакцией Госпожи. Сара вытирает спотевшую ладонь об подол её кимоно, оставляя на ткани мокрый след. — Если дадите мне ещё два дня, то, обещаю, вы получите победу раньше, чем Путешественник выкинет ещё одну выходку.       Эи сейчас не интересует победа.       Эи интересует Сара.       Баал видит перебинтованные пальцы девушки. Видит попытки Куздё пошевелить ими и понимает, что даётся ей это через боль. На Эи накатывает волна злости, ладони сжимаются в кулаки, а ногти спиваются в собственную кожу. Лёгкое ранение Сары причина всех её бед. Она представляет, как ломает кости её обидчикам, отбрасывая бездыханные тела куда-то в сторону.       Кажется, она задержала взгляд больше положенного. Сара намного смутясь, спрятала руки за спину, выравнивая осанку.       — Причина ранения? — вопрос слетает с губ быстро, даже немного неосознанно. Сара молчит. Может быть, боится гнева со стороны её Архонта. Неведение пронзает сердце сильнее любой стрелы, заставляя его болезнено изнывать. Баал трёт ладони друг о друга, пытаясь прогнать мерзкий холод в тебе.       — Своевольное поведение, — шепчет Сара. Листы за спиной падают на пол, разлетаясь по разным углам. — Моё своевольное поведение, — Куздё поправляет саму себя, продолжая пялится на узорчатый пол, лишь бы не встречаться с глазами с Балл.       У Баал было много уроков, большинство из которых, она явно не усвоила и усваивать не собирается. У Сары же есть одно главное правило, которое ей вбили в голову в клане.       Эи думает о том, чтобы перевоспитать Сару.       Сара думает о том, что уроки её Сёгуна будут намного полезнее.       Баал поднимается с места, будто готова взлететь. До слуха Сары доноситься приглушенный стук каблуков, вызывающий мурашки. Куздё вжимает голову в плечи, закрывает глаза.       — Эй, — Эи массирует чужое плечо, шепча на ухо ласки. — Не делай и ты из меня тирана, — Баал обжигает дыханием мочку уха, заставляя чужое тело онеметь. Сара ощущает, что душа вот-вот покинет тело. Пожалуй, смерть от любви — для солдата не такая и ужасная. Баал для Сары — её жизнь, её родина, за которую она будет биться до последнего вздоха.       Тело Сары мгновенно поддаётся ласкам Эи. Она сильнее льнёт щекой к мягкой ладошке Архонта и трётся об неё, словно кошка. Сёгун усмехается, одаривая девушку поцелуем в лоб. Баал лёгким безболезненным движением хватает запястье Сары, поочерёдно прикасаясь губами к каждому пальцу.       — Не больно-ли тебе? — между действиями спрашивает Эи. Сара отрицательно мотает головой, наслаждаясь моментом.       — Поцелуи работают лучше, чем обезболивающие мази, не так ли? — отшучивается Сара, прикрывая глаза.       — Не могу не согласится, — руки Баал перемещаются на бедра, проводят по ним ноготком сверху-вниз, вырывали у Сары приятные ощущения.       По вечерам в Инадзуме прохладно. Кажется, Эи совсем позабыла об этом. Сара стоит в лёгком кимоно с открытым плечами и дрожит перед глазами. Баал хочется ударить себя по лбу, высказывая при этом пару негодующих слов. Эи ведёт Сару к кровати, накидывает на голые плечи шёлковые простыни.       — Сара, — Эи садиться перед генералом на колени. — Помнишь-ли наш главный урок выживания?       — Да, — машинально отвечает Сара, нервно сминая розовую ткань.       — Мы с тобой явно его не усвоили, — Баал целует расцарапанные колени Куздё, гладит мазолистые стопы, примыкая как можно ближе к телу генерала.       И явно никогда не усвоим.