Six wings

— Всего одного слово, и я никуда не уйду, — мягко сказал тогда Габриэль, а в его золотых глазах отражался Сэм — со всеми его тайнами, огромным одиночеством и чувством вины. — Останься, — попросил тогда Сэм только потому, что боялся остаться один. И Габриэль остался. Постепенно терял силы, терпел боль, причиняемую отмирающими крыльями, и верил в Сэма Винчестера. Кажется, Сэм что-то ему обещал, потому что архангел ни за что бы просто так не остался. Сэм только запомнил, как обрывал золотые нежные крылья, а ангел молчал, кусая губы. Винчестер просил его уйти, пока еще было что терять, тихо шепча что-то ему на ухо. Когда последнее перо коснулось земли, Сэму стало все равно — теперь Габриэлю уже никуда было не деться от жестокой реальности под названием «жизнь». Ближе, чем в тот день, когда Сэм уничтожил шесть крыльев, они никогда не были. Габриэль продолжал быть рядом, но теперь, потерявший все силы, он был совершенно не интересен Сэму. Они жили в двухкомнатной хижине — спальня и гостиная. Очень часто у них собиралась компания — весь лагерь, — Габриэль готовил ужин, а Сэм улыбался, обнимал падшего ангела и что-то весело говорил. Мало кто знал, что их идеальные отношения были построены на жестокости, безразличии Сэма и до сих пор оставшемся у Габриэля отголоске прежнего теплого чувства. Кас теперь часто говорил, что шесть крыльев за дерьмо, в котором они оказались, — непозволительно много. Гейб не спорил. Не было сил — ни спорить, ни интересоваться — а что же случилось с ними? Он только знал, что надо как-то расшевелить Сэма, и тайком ночью пробирался в город, притаскивая разные бесполезные и никому ненужные вещи. Сэм называл его дураком, выбирал из этой кучи что-нибудь и улыбался. И за эту улыбку Габриэль готов был застрелиться. Кас считал свою жизнь ужасной. Габриэль же не рассказывал ему и половины подробностей своей. Потому что его младшему брату совсем не нужно было знать, что единственный способ Сэма успокоиться — выпустить на кого-нибудь гнев, а раз уж Гейб был рядом 24 часа в сутки… Никто так и не понял, почему он все время носил свитера с высоким горлом и длинными рукавами. Было странно наблюдать за тем, как весь лагерь обсуждал их личную жизнь, которой у них не было. За все это время они даже ни разу не поцеловались, а Габриэль спал на жестком диване в гостиной. На самом деле, Сэм ничего не обещал Габриэлю, он просто сказал роковое «останься», а ангел просто не смог отказать. Вот так и получилось, что Сэм сказал «да», а Габриэль остался. И только когда Дин об этом сообщил, Габриэль вдруг понял, что шесть крыльев за одну смерть — непозволительно мало. Возможно, будь у него больше крыльев, все получилось бы по-другому. — Останься, — просил его Дин с отчаянием в глазах. И Габриэль остался. Потому что теперь он боялся остаться один. — Шесть крыльев за такую дерьмовую жизнь — непозволительно много, — продолжал утверждать Кас. — Шесть крыльев за одну смерть — непозволительно мало, — впервые за пять лет поправил его Гейб.