В космосе царит тишина

Их могила стояла вдалеке от остальных обитателей данной местности. Она как-то по-особенному выделялась среди остальных, что ли. Она была светлее, новее и, наконец, роднее остальных крестов и камней, стоявших здесь. Могильная плита полностью подходила церемонии похорон, такая же белая и чистая на фоне всего происходящего. Свежие цветы всегда лежали рядом — это забота доброго мужчины охранника за дополнительную плату. За какие-то гроши из карманов Антонио он готов мыть плиты, полоть землю, ставить свежие цветы, красить что-либо (если потребуется). Чтобы потрогать надписи, аккуратно высеченные каким-то незнакомым мастером, приходилось обходить 2 метра свежей земли, и только сбоку я могла прикоснуться к этим маленьким буковкам, обозначавшим личности погребённых. На кладбище я приходила раза два-три. Не больше. Во-первых, оно находилось в Италии, а во-вторых, там всегда пахло сырой землёй, и ветер вечно пронизывал моё тело насквозь. Порой казалось, что от этого кости неприятно скоблились друг о друга. Антонио с сестрой, наоборот, были там регулярно. Кейт часто отпрашивалась к опекуну в Италию, чтобы навестить родителей. Она думала, что от ее монолога о ее прошедшем экзамене в школе им будет не так грустно и скучно вдали от нас. Она считала, что им непременно плохо без нас. Думала, что ее с родителями разделяют не 1,5 метра земли вниз, а тысячи километров до рая. В чистоте души родителей Кейт никогда не сомневалась. Впрочем, и я всегда считала их добрыми людьми, но никогда не грезила надеждами о их славном отдыхе на небе среди вечных садов и бесконечных долин. Антонио же рассказывал нам о том, что после их смерти, родители стали облаками и теперь каждый день путешествуют по миру потоками воздуха. В эту брехню уж точно никто из нас не верил, но и я, и Кейт ради приличия давали Антонио закончить свою небылицу. Легче всего было вообще не думать об этом, а просто погружаться в сон. Там они хоть всегда были рядом и живые. Хотя в большинстве случаев они умирали в конце, но даже так не приходилось мучать голову воспоминаниями с счастливого детства. В школе нам с сестрой предоставляли психологическую помощь в виде разговорных групп, от которых я всячески отказывалась, а Кейт, в свою очередь, ходила регулярно и по расписанию. Нашей схожестью было, что ни я, ни Кейт уж точно не тешили никого надеждами, что сейчас дверь откроется, и они придут, по крайней мере, вслух этого никто из нас не говорил. Но всё таки, смотря на эту чёртову дверь, я жду звук ключа, медленно и с хрустом прокручивающегося в замочной скважине…