Маман.

      Собирая пазл, который купил уже довольно давно, но времени добраться до него не было, Такемичи думал, обо всём, что с ним произошло и всё, что должно произойти. Итак, «Мёбиусы», нарвались, самолично заявившись, тут же устроившись Майки под ноги. Па-чина повязали. А сам он уже третий день сидит и зализывает раны, как и велела добрая тётя врач. Вообще, она была в халате хирурга, забыв даже бейджик нацепить на карман, и Такемичи, у которого всего-на-всего сотрясение и истощение, должна была ставить диагноз не она, но... — Вы проводили операцию Осанаю? Он жив? — спросил Такемичи, стоя и терпя прикосновения женщины, которая повторно проверяла его на наличие переломов, крутила головой, чтобы убедиться, что с шейными позвонками всё нормально, а так же в порядке ли координация. Поджав губы и держа край больничной рубахи, Такемичи ждал, пока врач закончит пересчитывать ему рёбра. — Да, жив подонок. А тебе стоило бы поберечь себя, ещё старые синяки не зажили до конца, а уже новые получил. — когда пальцы надавили на синяк, парень чуть согнулся в бок и женщина шагнула, нахмурив брови и начав специально давить на синяки, которых с обеих сторон было достаточно много, от чего Такемичи, ойкая и ёрзая, пытался как-то выкрутиться из женских рук в латексных перчатках. Внезапно, занавеска отдёрнулась, хотя этого врач и пациент не сразу заметили. — Такемичи-кун, ты как? Я... — женщина, экнув оглянулась, продолжая держать Такемичи в руках и посмотрела сначала в лицо красной девочки, которая вцепилась в эту самую занавеску, которую отдёрнула в самый ненужный момент, а после на Ямаситу, который вопросительно, вскинув брови, махнул рукой, мол: "чем он лучше меня? Ты прикалываешься? ". — Похоже, нас обоих щас убьют, как считаешь? — глянув на напуганного Такемичи, спросила брюнетка и улыбнулась, показывая острые клыки. Оглянувшись к Хинате, Бунко кратко сказала: — Бить его не стоит, если не хочешь усложнить сотрясение. Хочешь, врежь ему. И показала на Ямаситу, который приоткрыл рот, смотря на уходящую из палаты подругу, которая стягивала перчатки с рук и шагала писать заключение после осмотра. Медбрат должен был поговорить с больным, но откровенно махнул на этого бодрячка рукой и пошёл за Бунко с протяжным: — Госпожа Баджи, можно вас на минутку! Вы случаем не ох... Какая же вы сука... — Бунко, чуть оглянувшись, прибавила скорости, но от длинноногого Ямаситы не удалось.       Мысли перебили, заглянувшие в комнату, друзья, которые решили навестить Такемичи и убедиться в норме ли он. Три дня проваляться дома было достаточно, чтобы его перестало тошнить, а перед глазами картинка перестала временами расплываться в разноцветное пятно. Всё-таки, стоит перестать ловить все удары головой, вот только, двенадцать лет без практики, Такемичи не может вспомнить даже, как элементарный блок поставить, а ведь раньше он был главным драчуном в их компании и почти всегда побеждал. Пока не упал духом от напора девятиклассников, на которых пахал как раб, тогда он решил сдаться. — Приветули, Такемучи! — парни оглянулись на раскрывшуюся дверь и тут же подорвались, увидев Майки, который по-хозяйски зашёл в комнату, а за ним, оперевшись о косяк, стоял Доракен, которому пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой. — Мы пришли тебя проведать. Бунко сказала, что тебе нужен покой, но тебе ведь уже лучше? Да? Ну вот и отлично!       Такемичи, который даже рта не раскрыл выдохнул. Бесполезно пытаться что-то сказать, Майки всё уже понял сам и противоречить ему нет смысла. — Чего вы подорвались-то? — спросил Кен и, зайдя, оглядел комнату, держа в руке сетку с арбузом. — ебать душно, это из-за того, что тут одни мужики? Мы арбуз принесли, нужно съесть его.       Отказываться ребята не стали, а смысл, они ведь не хотят, чтобы их посчитали невеждами, да и к тому же: халявный арбуз! От верхушек «Свастонов», когда ещё удастся посидеть в одной комнате с такими людьми и просто поесть с ними арбуз, не каждый сможет таким похвастать. — Я слышал Па арестовали ненадолго... Год-два, так ведь? — спросил Такемичи и Доракен с Майки кивнули, хотя, в случае со вторым это не сильно было видно, он лежал на полу, убрав руки за голову и закинув ногу на ногу. Наелся арбуза. Главное, чтобы не уснул, а то он может. — В «Свастонах» сейчас как в разорённом улье. Больше всех беснуется Пэян. — Такемичи сразу вспомнил этого неадеквата с фарами на пол-лица, который вечно шатался с командиром. Ожидаемо, они с Па были близки, понятно, почему Рёхей так психует. — Я пытался с ним пару раз поговорить, но Пэ всё равно обижен. — протянул Майки и сел, сложив ноги в позе лотоса и с улыбкой разводя руки. — ничего он не понимает... — А сам-то, больше всех психовал и вёл себя не лучше маленького ребёнка. — проворчал Доракен, держа стакан с газировкой у рта, ловя недовольный взгляд Майки. — пока тебе Бунко-сан всё не разжевала и в рот не положила, не соображал вообще, что за хуйню ты несёшь.       Такемичи отполз от ругающихся монстров и оглянулся, увидев, как и его друзья, даже быстрее чем он, отошли подальше, чтобы не попасть под горячую руку, если вдруг драка будет. — Бунко?... — тихо переспросил Такемичи, не совсем понимая кто это. Судя по тому, как её называет Доракен и Майки, они близки, но Такемичи не помнит никого с таким именем в «Тосве», да и вообще девушек, кроме Эмы, там как таковых не было. Наото о ней не упомянул, похоже, никакой важной роли она не имеет, но всё равно интересно, кто это, раз даже Доракен называет её уважительно. Друзья непонимающе переглянулись и Ямагиши толкнул друга в бок. — Ты чего, Такемичи? Это же врач, которая тебя... Ощупывала. — последнее Казуши проговорил, шевеля пальцами и усмехаясь. Такемичи приоткрыл рот, а, та, которая "Баджи". Она видимо очень забывчива, потому что её бейдж был в нагрудном кармане, хотя должен был висеть на нём. Все не сразу поняли, что в комнате стало слишком тихо, оглянувшись на Майки и Доракена, все, включая Ханагаки вздрогнули от их взглядов, которые так и говорили: "Ну попробуй ещё что-нибудь сказать и тебе пизда". — П-простите. — извинился Такемичи за всех. Он как-то уже даже привык к этому давлению, находясь рядом с парнями дольше остальных, а вот его компашка даже пошевелиться боялась. Такемичи их понимает, сам когда встретился с Майки аж с ног свалился. — Это ваша знакомая? — В каком-то смысле, она моя мать. — тут же сказал Майки, вызывая немалое удивление блондина, на что Манджиро лишь улыбнулся. — Я говорил про старшего брата, его воспитывала Бунко. Когда меня бросил отец, меня выхаживала Бунко, паралельно заботясь о своём говнюке-сыне. Ты, Такемучи, очень похож на Бунко, она спасла моего брата, а сама чуть не погибла. Ты такой же крутой, сразу мне её напомнил.       Ханагаки вскинул голову, вот как, а когда они катались на велосипедах, Майки не ответил, чем же он ему понравился, а тут вот оно что. У них с той женщиной характеры похожи. Улыбнувшись, Такемичи махнул руками, тихо посмеиваясь. — Ну, я не думаю, что я так же крут. Хотелось бы, но... — Ну да, тебе ещё далеко до Бунко, она тебя соплёй перешибёт, если захочет. — кивнул Майки на полном серьёзе, и Такемичи тут же опустил руки, поникнув головой и слыша смешки друзей за спиной. Подонки, ещё и ржут. Хотя, если учитывать, что эта женщина вырастила трёх гопников, из которых: один создал эпоху гопников, а второй пытается повторить подвиг брата и создать свою собственную эпоху хулиганов, то это не шутка. Не понятно пока, кто третий "говнюк-сын", но наверняка он не менее жёсткий и крутой, такой а-ля: Шварценеггер. — Блин... — услышав рингтон телефона, Доракен вытащил мобильник из кармана и ответил. — Ну чего?... Нахрен? А какого это я должен!... Да что с тобой делать, ладно щас подойдём.       Никто не понял, с кем говорит Доракен, но Такемичи – как человеку, у которого есть девушка – показалось, что Кен говорит точно не с одним из банды. Скорей всего, это Эма. Доракен с Майки поднялся и первый кивнул Такемичи на дверь, мол: "шлёпки надел и попиздовал". Шагая с друзьями, Такемичи и подумать не мог, что его ждёт подарок в качестве приглашения на фестиваль третьего августа от Хины. Он ведь не знал, что Эма позвонила Кену и попросила его притащить на футбольную площадку Такемичи, пока Хината собралась с духом и решилась пригласить эту безынициативную задницу на фестиваль.

***

      Сидя за бумагами, Бунко старательно игнорировала Ямаситу, который сидел напротив и поддерживал лицо ладонями, смотря на неё. Такая милая с очками на носике и с высоким хвостом, так же она сидела после пар за конспектами в пустых аудиториях, когда училась в институте. Ямасита завидовал Мусуёши, который мог за ней наблюдать вечерами, имея возможности прикоснуться к напряжённым плечам и обнять, тоже охота так сделать. Но, если хотя бы как-то не так шевельнётся, точно получит в глаз. Он ведь обещал вести себя тихо и не мешать, если нарушит обещание, Бунко выполнит своё и врежет ему. Но, когда это Ямаситу пугало такое? — Дорогая... — позвал Ямасита и тут же отстранился, прикрывшись рукой, но действий со стороны женщины не было и Мацуно выдохнул, улыбнувшись. Поставив на поверхность стола два пальца, мужчина тихо "пошагал" пальцами к Бунко и ткнул её указательным в руку с тихим "тык". Женщина прикусила дрожащие губы и тут же сдалась. Усмехнулась, откладывая ручку и смотря на довольного результатом Ямаситу. — Чего ты хочешь? — странный вопрос, особенно, учитывая то, что ответ на него Бунко давно знает. Ямасита притворно задумался и пожал плечами, ткнув пальцем в ладонь женщины, которая перехватила его палец, чтобы он больше даже не пытался даже повторить манипуляции. — Ну, не знаю... Хочешь пойти на фестиваль третьего? Я ни разу не видел тебя в юкате, на самом деле. — Ямасита задумался и Бунко тут же приподнялась, махнув рукой и развеивая все его мысли, как дым от сигарет, тут же садясь обратно за стол. — Не играй воображением, не туда унесёт. — выдохнув и опустив глаза, Бунко мотнула головой, держа в правой руке палец Ямаситы, как маленький ребёнок, взгляд у неё не менее детский в данный момент. Ямасита уже по этому виноватому взгляду понял, какой будет ответ. — Не могу, на время фестиваля я работаю сверхурочно. Свою команду я отпустила отдохнуть, поэтому буду работать с Куроши и Нааси. — Ну зачем? Ну зач... — ныл Ямасита, корча болезненные морды, от чего Бунко вновь усмехнулась. — опять тридцать пять: выдался выходной, а ты взяла дополнительные часы. Жестокая ты женщина. Чифую не пойдёт на фестиваль без тебя или Кейске, а с твоим сыном я уже говорил, он не пойдёт! А один я идти не хочу. Ну, дорогая Бу-чан... Бунко-сан... Баджи-сама, ну пожалуйста!       Женщина смотрела на Ямаситу, который всю свою пламенную речь меняет роли с обиженного, до потерянного в собственных переживаниях отца и сейчас походил на умоляющего щеночка, который почти лежал на столе, держа её за обе ладони и смотрел исподлобья большими голубыми глазками. Всё-таки, взрослый Чифую будет писец, как на него похож. Когда работал в кафе в девятнадцать лет, Ямасита был каким-то не таким, выглядел куда старше, почти на тридцать и ощущение, что у него неизлечимая стадия рака, а сейчас Бунко явно заметила, что Ямасита держал себя в руках, сейчас выглядел куда лучше, чем раньше. Он такой по большей части ради неё, а почему-то комплименты Ямасита получает в основном от маленьких девочек, пришедших на приёмы, и от бабулечек, которым он пипец, как нравится, он это в буквальном смысле жопой чувствует. — Не выйдет, извини, я главный хирург, я так или иначе в случае чего должна была бы вернуться в больницу. Ты ведь понимаешь: праздник, пьянки, драки, и так далее. Мне нельзя расслабляться, от этого зависит жизнь. Не злись, Ямасита. — Бунко была не уверена, она попросила Майки поговорить с Пэяном, но не факт, что тот послушается и этого хватает, что бы приготовиться к худшему. Если Доракен пострадает, она будет к этому готова и успеет его спасти. Если нет, не расстроится из-за сорвавшегося выходного, тишина в больнице - значит отсутствие больных, а это не может расстраивать. — Какая же ты классная, дорогая моя. Как я могу на тебя злиться. — протянул Ямасита и женщина улыбнулась, благодарно кивая. Бунко уже отказалась идти с Шиничиро, Вакасой и Бенкеем, вместе с которыми будет и малышка Сенджю, которая, оказывается, очень хотела познакомиться с Баджи, которая названная мать главы «Чёрных драконов», уважаемая стариками из первого поколения, ещё и мать Непобедимого Майки. Очень интересная ведь личность, для одних табу, для других, как красная точка на лбу Майки, в которое нужно бить. Вот только, попробуй ещё попади в такую то мишень. — Выиграешь мне сувенир какой-нибудь, раз уж ты пойдёшь? — спросила Бунко, улыбнувшись, и Ямасита кивнул, кажется, радуясь такой просьбе от женщины. — Будь там осторожнее. Не дай бог, что случится. — Ты не часто Бога упоминаешь. Я не такой уж и старый, чтобы переживать, что я заблужусь или меня хватит инфаркт... — Вот только шутить про инфаркты не нужно! Это больная тема, говнюк! Больная, как и я! — сжав кулак, крикнула Бунко, стукая им по голове мужчины, который кивнул. Женщина улыбнулась, собираясь вернуться к бумагам и после сходить к Мусуёши.