Прощение

       Костёр потрескивал, выстреливая яркими искрами в ночное небо. Человек сидел на земле, прислонившись к одному из камней, окружавших священное место. Голова его была опущена, руки расслабленно лежали по бокам. Со стороны могло показаться, что человек дремлет, так как глаза его были закрыты. Но нет, он не спал, прокручивая в голове бой с другом.        Стояла абсолютная тишина: ни плеск речки, протекающей у подножия холма, на котором находилось святилище; ни шелест листьев, заигрывающих с лёгким ветерком – ничто не отвлекало человека, погруженного в себя.        Дункан думал, что больше никогда не придёт сюда, на место встречи с Колтэком, убитым его рукой. Слишком тяжело. Но вот он здесь, пришёл попрощаться с одним из лучших Бессмертных.        Кажется, вместе с Колтэком – индейским шаманом – ушла целая эпоха, забрав с собой всё светлое, что было в Горце.        Дункан вспомнил, как пришёл к шаману измученный и опустошенный бесконечной Игрой. Тогда Колтэк помог ему душевными разговорами и священным обрядом, забирающим всё темное, что терзало Горца. Почему же Дункан не смог помочь другу? Ответ не находился. МакЛауд даже привозил индейца сюда, пытался провести тот тайный обряд, излечивающий душу и дарующий покой. Но, не являясь шаманом, не смог завершить ритуал правильно и индеец остался во власти Тёмной Передачи.        Перед глазами опять встала сцена отсечения головы. Дункан до последнего уговаривал Колтэка опомниться. Но тот слишком устал, его чаша переполнилась. Он не оставил МакЛауду другого выхода.        Не выдержав терзаний, Дункан рывком встал с земли. Сбросив верхнюю одежду и оставшись в одних штанах, он, чтобы как-то отвлечься от картин перед внутренним взором, провёл серию приёмов из тхеквондо.        Тренировки всегда помогали ему выбросить ненужные мысли из головы. Руки и ноги отрабатывали чёткие движения, воздух резко вырывался из лёгких, кожа лоснилась от пота, мышцы бугрились и ныли от напряжения, но Горец не прекращал тренироваться, снова и снова проводя серию ударов за серией, пока под утро не рухнул в изнеможении. Занятия не принесли желаемого облегчения. И только предрассветное небо равнодушно смотрело на него, посверкивая бледнеющими звёздами. Тогда Дункан сел в медитативную позу и постарался успокоить сбившиеся дыхание. Так он встретил рассвет.        Солнце ещё не раз всходило и садилось. И каждый день Горец проводил в медитации, а ночь в тренировках, забыв о воде и еде, в надежде облегчить боль утраты.        В очередной раз, когда краешек солнца только собирался выглянуть из-за горизонта, Дункан приготовился к медитации: сел, подогнув под себя ноги, руки сложил на коленях, глаза закрыты, дыхание размеренное. Вдруг послышался едва заметный шёпот - кто-то звал его по имени. А не ветер ли это? Горец прислушался. Нет. Определенно кто-то его звал, но очень тихо, на грани восприятия. МакЛауд открыл глаза и не поверил тому, что увидел: в первых лучах восходящего солнца на краю холма стояла призрачная фигура индейского шамана.        Дункан встал и подошёл ближе, рассматривая его: резкие черты лица, чёткие скулы, внимательные глаза и длинные седые волосы, завязанные в хвост. Колтэк протянул руку и дотронулся ладонью до груди Горца, вторую же руку приложил к своей груди:        – Не казни себя, Дункан, – послышался шёпот, но губы шамана не шевельнулись, – и не истязай! Всё так, как и должно быть. Возвращайся домой! Тебя ждут! Мира в душе тебе, друг! – фигура подёрнулась дымкой и растаяла.        Впервые за долгое время Горец ощутил умиротворение. Ушла боль, оставив после себя лёгкую грусть и светлые воспоминания. Всё так, как и должно быть!