***
Тут Волков резко проснулся, садясь на кровати, прижимая руку к груди и тяжело дыша. Дыхание с громкими хрипами вырывалось изо рта, а потом наёмник сел по-другому, поставив ноги на пол и теперь пытаясь успокоиться. Его колотила дрожь, а руки тряслись и не хотели слушаться. Он как будто заново пережил весь тот ужас, опять увидел всё, что случилось в тот день. Крики до сих пор висели где-то в воздухе, словно до этого раздавались прямо здесь. Самый первый шрам на груди опять начал болеть, отдаваясь в голове тупой болью. Вся спина мгновенно покрылась потом, а руки как будто начали трястись только сильнее. Взрыв. Куча крови. Выстрел в сердце. Больница. Долгая операция. Внутреннее кровотечение. — Олег? Кажется, Волков умудрился разбудить Сергея, который обычно спал достаточно чутко. Наемник ничего не ответил, потому что слова просто застряли в горле. Тогда Разумовский подполз к нему, мягко обхватывая руками со спины, но стоило ему сделать это, как Олег стремительно обернулся, грубо отталкивая его от себя и вставая. Однако через несколько секунд он понял, что это был не враг, поэтому что-то выдохнул и вернулся на кровать, виновато смотря на Серёжу. — Боже, прости меня… Я… — Олег, — Сергей дотронулся до его плеча, — Ничего страшного. Тебе приснился кошмар? — Тот же, что и обычно, — кивнул Волков, — Но в этот раз… Куда реальнее, чем обычно. Я словно опять оказался там. Посреди войны… — Что ты видел? — осторожно спросил Разумовский. — Ты можешь довериться мне. Я готов поддержать тебя, потому что когда я умирал, то ты был рядом со мной. — Это… Это была моя первая горячая точка, — ответил наёмник, сглотнув, — Тогда я ещё был совсем зелёным, если можно так сказать. Наивным… Нас отправили отбить один маленький городок на севере Сирии, но… Информация была ошибочной. Врагов было куда больше, и наш отряд не мог с ними справиться, поэтому пришлось отступить. Когда мы уже уходили, я… Я увидел маленькую девочку. Она сидела на земле и плакала, её в любой момент могли убить. Я не выдержал и, наплевав на приказ, бросился спать её. Но потом куда-то туда кинули гранату. Я успел спрятаться, а когда встал, то увидел, что… Что на том месте только камни и кровь. Быть может, если бы я был быстрее, то успел бы взять её. Я просто стоял и смотрел на этот ужас, а потом в меня выстрелил снайпер. Попал в грудь. Почти задел правый желудочек. Ещё несколько миллиметров, и меня было бы не спасти. Я не знаю, кто рискнул убрать меня из-под огня, но врачи потом говорили, что вытащили меня с того света в последний момент. После такого я и правда верю, что мне очень везёт по жизни. — И где была пуля? — Серёжа не подумал, спросив, поэтому тут же замолчал. — Здесь. Олег показал рукой почти в центр груди, хотя точного места в темноте всё равно не было видно. Сергей приблизился, положив свою руку на его и улыбнувшись. — Всё это уже давно позади, — тихо сказал он, — И это не твоя вина. На войне погибают сотни и тысячи людей. Ты сделал всё, что смог. Я рад, что ты выжил и вернулся ко мне. — Тебе ведь тоже иногда снятся кошмары, верно? — грустно усмехнулся Волков. — Жизнь в тюрьме тоже была не сахар, — Разумовский отвернулся, — Я не был на твоём месте, а ты — на моём. Моя красивая внешность, которой я так гордился, там сыграла против меня. Таких, как я, в подобных местах очень любят. И я ничего не мог им сделать. Их было много, а у меня был только я сам. Даже Он, как правило, был бессилен… Столько месяцев унижения и боли… Меня били, насиловали, называли шлюхой, а я впервые в жизни чувствовал себя беспомощным. — Но даже это не сломило тебя, — теперь уже наёмник обнял его, утыкаясь носом в шею, — Я даже не сразу понял, что тебя коснулись подобные издевательства. Только спустя время, когда ты начал кричать слишком откровенные вещи во сне. Как ты вообще держался? — С трудом, — вздохнул Серёжа, — Но у меня не было выбора, если я хотел отомстить и показать, что до сих пор являюсь опасным противником. В любом случае, это тоже осталось в прошлом. — Ты прав, — согласился Олег, — Как ты себя чувствуешь? — Не нужно постоянно спрашивать у меня об этом, — рассердился Сергей, — Уже больше недели прошло. Я в порядке. — Да, поэтому ходишь по дому, держась за стенку, — буркнул Волков, — Я просто волнуюсь за тебя. И ты должен понять меня. — Давай лучше ляжем спать дальше, — решил Разумовский, снова забираясь под одеяло и поворачиваясь к наёмнику спиной. — Только не говори, что ты опять на что-то обиделся, — недовольно сказал Олег, но Серёжа едва заметно покачал головой. Подобравшись поближе к нему, Волков крепко обнял его, наконец-то засыпая и надеясь, что остаток ночи пройдёт без кошмаров.***
— Лерочка, ma chèrie, я так рад, что ты зашла! — Сергей открыл дверь и прямо расцвёл, когда увидел девушку. — Привет, — улыбнулась Валерия, проходя в квартиру, — Как дела? — Были бы не так плохи, если бы Олег не контролировал каждое моё движение, — фыркнул Разумовский, доходя с ней до гостиной, — Он меня даже из дома не выпускает. — И его можно понять, — заметила Макарова, — Как твой бок? — Уже давно ничего не болит, — отмахнулся Серёжа, — Да, нервы в этом месте иногда подводят, но это не так уж и серьёзно. — Ты относишься к этому слишком легкомысленно, — Лера неодобрительно покачала головой, — А где Олег? — Чай решил заварить, — Сергей посмотрел в сторону кухни и чуть тише сказал: — Сегодня ему опять приснился кошмар, которого уже давно не было. Я беспокоюсь за него… Может, как-то помочь ему? — Думаю, что он справится, — Валерия присела на край кровати, — Олег не из тех, кто будет радоваться, если ты без разрешения полезешь в его дела. — Это верно, — Разумовский потянулся, но потом сразу же поморщился, всё-таки касаясь бока. — Больно? — с сочувствием спросила Макарова. — Вот только жалеть меня не надо! — тут же взвился Серёжа. — По голосу слышу жалость. Да, немного ноет, но от этого я не умру. — Ладно-ладно, — Лера подняла руки, — Я и не пытаюсь возражать. — Слушай… — Сергей сел рядом, — Ты сегодня чем-нибудь занята? — Ну… Нет, — девушка пожала плечами, показав, что полностью свободна, — А что? — Я хочу на выставку, — Разумовский извернулся, достав до тумбочки и вытащив оттуда листовку, — Ещё недели две назад взял эту брошюрку. Выставка открылась пару дней назад. И будет тут ещё около месяца, но я хочу пойти сегодня, потому что просто не могу и дальше сидеть дома. Мне надо развеяться. Это выставка картин итальянских художников. Это произведения искусства, подлинники которых хранятся в разных музеях мира, и в каком-то плане выставку можно считать уникальной. Я не могу пропустить её. — А ты уверен, что это хорошая идея? — Валерия не разделяла его радости. — Ты всё ещё не очень хорошо выглядишь. После такой дозы яда можно несколько месяцев восстанавливаться. Не лучше ли посидеть дома и отдохнуть? — Я и так целую неделю почти не вставал, — проворчал Серёжа, стрельнув взглядом в сторону кухни, — И больше не могу находиться здесь. Мне нужно пройтись, иначе я умру от скуки! — О чём говорите? — в комнату пришёл Олег и протянул Лере кружку с чаем. — Как настроение, Валера? — Неплохо, — улыбнулась Макарова, — Спасибо. Да и у вас явно всё начинает налаживаться. — Это верно, — Волков серьёзно посмотрел на Сергея, — Не хочешь вернуться в постель? — Да, насчёт этого… — Разумовский сделал «щенячьи глазки», — Волче, я очень хочу на выставку, которая совсем скоро закроется. — Исключено, — отрезал наёмник, указав на кровать, — Сиди здесь, читай книжки и смотри телевизор. — Я так не могу! — простонал Серёжа. — Это же просто невыносимо! Пойми, я должен выбраться на улицу хотя бы ненадолго! Ну Волч… Ну пожалуйста. — Нет, — Олег не собирался слушать его, строго качая головой и отказывая ему, — Ты должен восстанавливать силы, пока не случилось что-нибудь ещё. — Олеж, войди в моё положение, — попросил Сергей, смотря ещё более жалобно, — Я умираю от скуки. — Так найди себе занятие, — пожал плечами Волков, — Думаю, ты вполне можешь придумать что-нибудь интересное. Раньше отсутствие прогулок не было тебе в тягость. — Это тогда, но ведь выставка не будет вечной, — настаивал Разумовский, — Олежа, я ведь по-хорошему прошу дать мне немного развеяться. — Я всё понимаю, но в город каждый месяц кто-нибудь приезжает, — наёмник отпил чай из своей кружки, — И ты теперь каждый день будешь бегать по музеям? — Послушай… — Серёжа встал, хоть и не очень быстро, а потом подошёл к Олегу, проводя указательным пальцем по его груди, — Олежик, ты ведь меня любишь? Давай так… Днём мы немножко погуляем вместе, а перед сном я сделаю тебе очень хорошо. Уверяю, тебе понравится. — Чёртов Разумовский, — выдохнул Волков, схватив его за подбородок и жадно поцеловав. Впрочем, им пришлось быстро отстраниться друг от друга, потому что Лера, которая всё ещё сидела на кровати, чуть-чуть покашляла и дала знать, что не успела никуда уйти. В любом случае, Сергея это не особо смутило, потому что он практически сразу же опять приклеился к наёмнику. — Олеж, тебе ведь и самому интересно, — облизнул нижнюю губу и чуть прикусил её, — Ты ведь хочешь пойти со мной? — Может, это и правда хорошая мысль? — предположила Валерия. — Думаю, от похода на выставку сильного вреда не будет. А он немного пройдётся. Нельзя запирать его дома. Так вы лишь будете ссориться, в результате чего это приведёт не к свадьбе, а к убийству. Они молча смотрели на Макарову, как будто что-то в её словах насторожило их, но потом Олег сердито сказал: — Ну и иди тогда с ним сама! А я его на себе не потащу, когда он устанет. Тем более, я не хочу ни в музей, ни на выставку, ни даже в парк аттракционов. — Спасибо! — счастливо воскликнул Разумовский, быстро поцеловав его в щёку. — Тогда я пойду одеваться! Пять минут, ma chèrie! Он необычно резво удалился, а мрачный взгляд Волкова вновь упёрся в Леру. Похоже, сегодня у наёмника было плохое настроение, хотя он старался казаться дружелюбным, как и всегда. Должно быть, это из-за того кошмара, о котором говорил Серёжа. — Раз уж взялась за это, то будь добра… — Олег приблизился, — Следи за ним в оба глаза. Не выпускай его из поля зрения, потому что этот придурок умеет находить проблемы на свою пятую точку. — Он же не маленький мальчик, — со вздохом сказала Макарова, — Уверена, Сергей способен постоять за себя, если понадобится. Я ему не нянька. — Сегодня ты как раз она, — Волков, кажется, действительно не хотел отпускать их, — Сама же видишь, что он ходит с трудом. Ему всё ещё больно, хотя он врёт и говорит, что всё нормально. Но я рядом с ним круглые сутки, поэтому лучше тебя знаю, что с ним происходит. Я не хочу, чтобы он куда-то шёл, только потому, что волнуюсь. — Такое ощущение, будто ты хочешь выставить виноватой меня, — прошипела девушка, — Мы знали, что так и будет, ведь яд каракурта очень токсичен. Но это не повод держать его за семью замками дома, не давая никуда выходить. От этого он быстрее не поправится — А если на него снова кто-нибудь нападёт? — поинтересовался наёмник. — Думаешь, он сможет дать отпор, если его ноги не держат? Я заставляю его соблюдать постельный режим не потому, что мне очень нравится, а потому, что так нужно. Это ради его же блага. Чуть больше недели назад он чуть не умер прямо у меня на глазах. И второй такой раз я не переживу, понимаешь? Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. — Конечно, я всё понимаю, — Лера улыбнулась, — Но и ты доверься мне. Я присмотрю за ним. И ничего страшного не случится. Ты же сам видишь, что ему здесь только хуже, потому что он не привык быть взаперти. То, что раньше он практически не выходил из дома, не говорит о том, что он не мог. А сейчас ты буквально привязываешь его к кровати, не давая вставать. Да, пока что ему сложно ходить, но от лежачего образа жизни будет ещё тяжелее. Не лишай его возможности гулять. К тому же, на выставке наверняка есть лавки, где можно посидеть. — Я готов! — Разумовский появился в комнате, а Валерия поперхнулась чаем. — Ты… Ты что на себя напялил? — с возмущением спросила Макарова. — Это… Это что вообще такое?! — Костюм, — недоумённо ответил Серёжа, — Шляпа и очки. Как раз подходит для похода на выставку. — Ну уж нет, — Лера начертила руками крест в воздухе, — Это слишком приметно. Нормальные люди не станут так одеваться ради музея или чего-то подобного. По крайней мере, таких очень мало, а ты в этом наряде привлечёшь к себе взгляды абсолютно всех. Учитывая ещё и тот факт, что эту шляпу видно издалека. Идём, я сама выберу тебе одежду. — Олег, скажи, что я выгляжу нормально! — забавно, но поддержку Сергей пытался найти именно в его лице. — Прекрасно, — кивнул Волков, — Однако Валера права. Не стоит так сильно выделяться из толпы. И если ты действительно хочешь, чтобы я отпустил тебя, то иди и переоденься. В этом ты никуда не пойдёшь. — Последней радости в жизни лишают, — буркнул Разумовский и потащился обратно в соседнею комнату, но в этот раз Лера пошла с ним. Там как раз дремала Марго, сидя на спинке стула. Услышав, что хозяин опять вернулся, она открыла глаза, слегка повертев головой, но потом снова закрыла их, чтобы спать дальше. Валерия с сожалением подумала, что птица выглядела какой-то не очень здоровой, но это продолжалось довольно долго, поэтому Макарова просто слегка погладила её, а затем начала рыться в вещах Серёжи. — Господи, ну у тебя и вкус, — Лера покачала головой, вытаскивая какую-то рубашку, — Что это? — Рубашка с цветами, — ответил Сергей. — Хорошо, а это? — Ещё одна рубашка с цветами. — Как мило. Что насчёт этого? — Третья рубашка с цветами. Валерия тяжело вздохнула, пытаясь понять, как её вообще угораздило влезть во всё это. Как бы то ни было, а этих дурацких цветастых рубашек здесь было просто море, но все были совершенно разными. К счастью, среди всего этого барахла всё-таки нашлась и одна белая. Кажется, Разумовский даже как-то надевал её при Макаровой, поэтому девушка вытащила именно её, показывая Серёже. Тот недовольно скривился. — Серьёзно? Ma chèrie, это слишком скучно. — В рубашках с цветами ты выглядишь по-идиотски, — закатила глаза Лера, — И даже, если это модно, мне всё равно, потому что они меня бесят. Так что надевай белую. Тем более, это классика. Ну же, надень и дай мне посмотреть. Сергей неохотно снял пиджак, а потом и ту голубоватую рубашку, которая Валерии тоже не особо понравилась. Когда он остался без верхней одежды, Макарова невольно ахнула, а потом смущённо опустила глаза, только сейчас поняв, что до этого даже внимания на это не обращала. Разумовский не сразу понял, с чем была связана подобная реакция, но когда догадался, то немного смутился. — Знаю, выглядит не слишком привлекательно… — Да нет, просто… — Лера не знала, как сказать, — Раньше я как-то не стояла настолько близко к тебе, чтобы видеть этот шрам. — Напоминание о прошлых грехах, — Серёжа опустил глаза, задумавшись, — Обо всех ошибках… — Это ведь был не ты, — сказала Валерия, когда подошла, — Ты стал такой же жертвой, как и все те люди. — О нет, ma chèrie, — Сергей покачал головой, — Я уверен, что поначалу делал всё сам, а Он по-настоящему начал управлять мной только после того, как я расклеился в тюрьме… Тогда всю мою решительность буквально убили. Этот шрам всего лишь безобидное напоминание о том, как я допустил промах. Но есть куда более болезненные следы. Разумовский повернулся к ней спиной, и Макарова почувствовала, что не могла даже пошевелиться. Наверное, это было скорее от ужаса, чем от удивления. Валерия снова медленно приблизилась, осторожно дотрагиваясь рукой до других многочисленных шрамов на его лопатках и плечах. Сережа слегка вздрогнул, и Лера отдёрнула руку. — Извини, — сглотнула она. — Ничего, просто я не привык к чужим прикосновениям, — Сергей немного повернулся, — Это тоже напоминает о том, что было раньше. Что случилось в тюрьме. Сегодня ночью как раз обсуждали это с Олегом… — Там… Над тобой издевались? — осторожно спросила девушка. — Так, как никогда до этого или после, — кивнул Разумовский, — Я был чересчур «миловидным и красивым». Моё телосложение, по словам некоторых, было слишком женственным, а таким, как я, в тюрьме хорошо не бывает. Когда я сопротивлялся, то в ход шёл нож. А если ножа вдруг не было, то всегда можно было использовать заточку. — Не верю, что ты не пытался постоять за себя, — Лера, увидев, что он был не против, снова осторожно провела пальцами по его спине, — Это… Так на тебя непохоже. Если не будет оружия, то ты сто процентов просто вцепишься зубами в горло. Ты не из тех, кто сдаётся. — Верно, — согласился Серёжа, — К сожалению, очень сложно как-то серьёзно противостоять десяти мужикам, которые пустили тебя по кругу. Сама видишь, что со мной делали, если я пытался кусаться или вырываться. А могло быть ещё хуже. Иногда проще сдаться… Когда не сопротивляешься, то становится легче. Сергей на секунду зажмурился, а потом всё-таки надел рубашку, скрывая шрамы, а Валерия в очередной раз узнала его немного с другой стороны. Оказалось, что даже Разумовский мог быть уязвимым, а в прошлом ему серьёзно досталось. Если верить тем статьям про него, которые читала Макарова, то становилось понятно, почему ещё Серёжа так сильно хотел отомстить Игорю Грому. Поняв, что они очень долго молчали, Лера вернулась к шкафу, снова роясь в нём, а потом максимально спокойно говоря: — Вот эти джинсы тоже подойдут. Поэтому раздевайся. — Прямо при тебе? — Сергей выгнул бровь. — А что не так? — Валерия протянула ему одежду. — Ты же не голый. — У меня под брюками в данный момент ничего нет, — намекнул Разумовский, после чего Макарову как ветром сдуло. Лера нервно дожидалась его за дверью, а когда он вышел, то она одобрительно кивнула, хотя сам Серёжа явно был несколько расстроен тем фактом, что пришлось переодеться. Перед уходом Олег ещё раз напомнил девушке, чтобы нигде не оставляла Сергея одного, после чего они наконец-то смогли уйти.***
— Культура Италии — это отдельный шедевр в мировой истории, — с важным видом говорил Разумовский, когда они оказались на месте, — Едва ли ещё хоть где-то есть настолько великолепные произведения искусства. В эпоху Возрождения флорентийский правитель Лоренцо Медичи вложил огромный вклад в развитие культуры. Именно он способствовал возрождению интереса к философии, литературе, скульптуре и живописи. При нём Флоренция достигла своего культурного расцвета. Многие самые известные художники творили в это время и пользовались его покровительством. Взять хотя бы Сандро Боттичелли. Они остановились напротив огромного полотна, и глаза Серёжи буквально загорелись. Лера ещё никогда не видела у него такого интереса к чему-либо, но вяло кивнула. Сама она искусством почти не интересовалась, но раз уж нельзя было отпускать Сергея одного, то приходилось ходить рядом с ним и слушать его болтовню. — Ma chèrie, это воистину один из шедевров, — Разумовский взглянул на девушку, — Это одна из лучших, на мой взгляд, работ Боттичелли. «Венера и Марс». Написана в 15 веке и оригинал хранится в Лондонской национальной галерее. Есть версия, что эта картина была создана на заказ для семьи Веспуччи, а женщина, изображённая здесь, — это и есть сама Симонетта Веспуччи. Считается, что она одна из главных муз Боттичелли, которую он боготворил. Многие его картины, если верить исследованиям, посвящены именно ей. Она считалась первой красавицей флорентийского Ренессанса. Что касается мужчины, то здесь есть предположения, что им является Джулиано Медичи. Родной брат Лоренцо Медичи, который был влюблён в Симонетту. — Это тоже он? — спросила Макарова, кивнув на картину, которая была рядом. — Да, — улыбнулся Серёжа, рассматривая её, — Если не ошибаюсь, это «Поклонение волхвов». Оригинал находится в галерее Уффици, во Флоренции. Здесь изображены три члена семьи Медичи, которые на тот момент уже были мертвы. Вот тут Козимо Старый — один из самых выдающихся политических деятелей своего времени. А это Пьеро ди Козимо. Его сын, а также отец Лоренцо Великолепного. Рядом с ним стоит Джованни. Ещё один сын Козимо. Знаешь, есть такой интересный факт… Контессина де Барди — его жена — пережила мужа на десять лет, помогая своему сыну растить внуков, а также принимая активное участие в политической жизни страны, несмотря на то, что была женщиной. — Фантастика, — невольно признала Валерия, — Я думала, ты увлекаешься только искусством. — История искусств имеет к этому прямое отношение, — строго сказал Сергей, — Какой смысл смотреть на картину, не зная её историю? Леру как будто ударили этими словами, потому что теперь на фоне Разумовского она чувствовала себя необразованной дурочкой, ведь если где-то и слышала про семью Медичи, то, конечно, никогда не вникала в их семейное древо слишком сильно. Точнее, она в жизни не видела его. Должно быть, Серёжа заметил, что ей стало неловко, поэтому неожиданно взял её за руку. — Не переживай, ma chèrie, — подбодрил он, — Нет ничего плохого в том, что ты не знала этого раньше. Я вот, например, совершенно не разбираюсь в медицине и биологии, в отличие от тебя. Это действительно помогло, поэтому Валерия благодарно улыбнулась ему. Как-никак, обидеть её Сергей явно не хотел. После этого он снова вернулся к рассказу уже о «Венере и Марсе», начиная говорить так быстро, что Макарова едва успевала улавливать всю эту информацию. Время текло очень быстро, но только спустя полтора часа они наконец-то добрались до картин Рафаэля Санти. Лера устало потёрла виски. Она честно не ожидала, что Разумовский окажется настолько болтливым и не будет замолкать даже на пять минут. Неожиданно сзади кто-то воскликнул: — Лерчик, что ты здесь делаешь?! Валерия обернулась и выдавила натянутую улыбку, при этом толкнув локтем Серёжу. На них внимательно смотрели родители девушки и её брат, который стоял с таким видом, будто его привели сюда силой. Впрочем, скорее всего, так оно и было. — Я… Ну… — Лера почесала затылок, — А вы? — Захотели сходить на выставку, — ответила Светлана, — Ты так быстро убежала утром, что мы даже заметить не успели. И… Что за приятный молодой человек с тобой? Макарова почувствовала, что ей стало как-то некомфортно от взглядов семьи, а Сергей, как нарочно, именно сейчас заткнулся и просто хлопал глазами, смотря на них, пока все ждали ответа. Вероятно, не ожидал подобного. — Это… Это Александр, — выпалила Валерия, взяв первое имя, которое пришло в голову, — Мой коллега из Vmeste. Удивлённый взгляд Разумовского как-то сильно выдавал себя, поэтому Лера поспешила продолжить: — Он предложил мне сходить сюда, и вы просто не представляете, как много всего он знает. Саша, можете рассказать ещё что-нибудь интересное? Серёжа так и стоял, и Макарова заволновалась, поняв, что у него почему-то дрожала рука, но потом он утвердительно кивнул и в своей привычной манере улыбнулся, подходя к новой картине. — Позвольте представить… «Сикстинская мадонна», — Сергей повернулся к ним, — Принадлежит к числу общепризнанных вершин Высокого Возрождения. Одна из самых известных картин Рафаэля Санти. Как и у многих других произведений, у этого тоже достаточно богатая история. Существует гипотеза, что картина была написана в 1512–1513 годах в честь победы над французами, вторгшимися в Ломбардию в ходе Итальянских войн, однако это всего лишь предположение. Сейчас картина находится в Дрездене, но в конце Второй Мировой войны «Сикстинская мадонна», как и многие другие картины галереи, была спрятана в товарном вагоне, стоявшем на рельсах в заброшенной каменоломне. Это примерно в 30 километрах к югу от Дрездена. Благодаря этому она уцелела при бомбардировке Дрездена в феврале 1945 года. Ещё один шедевр, который мог не дожить до наших дней… Разумовский на секунду задумался, но только для того, чтобы уже через минуту перейти к следующей картине, которая располагалась рядом. — А это «Святой Михаил и дракон». Не самая известная и популярная картина, но внимания она явно заслуживает, — Серёжа с удовольствием отметил, что слушатели смотрели на него, открыв рты, — Находится в Лувре. Она особенно интересна тем, что в качестве основы сюжета картины Рафаэль выбрал «Божественную комедию» Данте. Эта картина просто пропитана атмосферой истории, которую хотел передать автор. То, как будут карать грешников. То есть, демонов, которые спешат на помощь змею. Ярость и торжественность момента подчёркнуты контрастом света и тени. Кроме того… Сергей всё продолжал говорить, пока Лера не заметила, что он немного покачнулся. Это уже было плохим признаком, поэтому она тихо извинилась перед семьёй, а после подошла к Разумовскому, взяв его под руку и почти насильно оттащив подальше в сторону, чтобы поговорить. Серёжа возмутился, но Валерия быстрее сказала: — Всё, мы возвращаемся домой. — Что? — удивился Сергей и воскликнул: — Нет, ещё рано! Как же Боттичелли?! Мы посмотрели не все его картины! Абсолютно каждый должен увидеть «Рождение Венеры» и… — Мы на неё до этого почти час смотрели! Стоя! — закричала Макарова. — Этого мало! — таким же криком ответил Разумовский. — Необходимо проникнуться этим шедевром, а для такого процесса всего часа недостаточно! — Это даже не оригинал! — прошипела Лера, чуть ли не топая. — Какая разница, подлинник это или нет?! — Серёжа был непреклонен. — Это искусство! Им надо наслаждаться! Недостаточно просто один разок взглянуть и сказать, что это прекрасно! Если ты так сделаешь, то соврёшь! — Молодые люди, это выставка, здесь нельзя шуметь! — к ним незаметно подошла женщина лет шестидесяти, недовольно поправляя очки. Сергей явно собирался послать её куда подальше, наплевав на тишину и правила, поэтому Валерия опять-таки раньше него ответила, виновато кивнув: — Простите, пожалуйста, мы уже уходим. В этот момент Разумовский чуть не упал, и Макарова в последний момент успела придержать его, хотя понимала, что долго так не сможет. Однако Серёжа не хотел успокаиваться. — Очень надеюсь, что вы перестанете шуметь, — серьёзно сказала смотритель выставки. — Ma chèrie, мы ведь ещё не посмотрели… — Да-да, мы и правда сейчас уйдём, — Лера накрыла ему рот ладонью, заставляя замолчать, — Правда, извините, это больше не повторится. Подобное лишение свободы Сергею определённо не понравилось, поэтому он попытался укусить девушку, но та вовремя убрала руку, чтобы не подвергнуться этому смешному и какому-то детскому нападению. Кроме того, Валерия чувствовала, что его следовало как можно скорее увести отсюда, потому что Разумовский уже почти полностью завалился на неё, рискуя уронить. — Девушка, вашему мужу плохо? — нахмурилась сотрудница музея. — Вызвать врача? — Он мне не муж! — возмущено воскликнула Макарова. — Не надо мне такой радости… — Я не муж? — вдруг спросил Серёжа, хотя было такое чувство, будто предыдущие несколько фраз долетали до него какими-то обрывками. Чертыхнувшись, Лера извинилась уже перед этой женщиной, а потом потащила Сергея в сторону туалетов. Отправить его туда одного она не решилась, поэтому пришлось идти в мужской вместе с ним. Какой-то парень едко заметил, что она ошиблась поворотом, но Валерия так грозно посмотрела на него, что тот замолчал и поспешил ретироваться. Включив воду в умывальнике, Макарова смочила руку, а потом повернулась к Разумовскому, осторожно побрызгав ему на щёки и чуть растерев её, чтобы охладить его. — Ты какой-то фанатик… — тихо и очень сердито сказала девушка, — Как будто эти дурацкие картины важнее здоровья… — Между прочим… — Помолчи хотя бы сейчас, — прервала его Лера, — Ты выглядишь просто отвратительно. Бледный, как смерть… И лоб у тебя опять какой-то горячий. Олег был прав насчёт постельного режима. Доза яда была настолько большой, что почти убила тебя не за несколько дней, а всего за три часа. Ты всё ещё плохо себя чувствуешь. — Я в порядке, — возразил Серёжа, — Просто в зале было немного душно. Кстати, откуда ты знаешь моё поддельное имя? — В смысле? — Валерия не совсем поняла его. — Да я вообще левое имя сказала. Неужели угадала? — Представь себе, — кивнул Сергей, — Александр Воронов, если тебе… — Ну всё, мне это надоело! — Макарова помогла ему прислониться к стене, когда тот опять заметно покачнулся. — Боже, да ты в любой момент в обморок упадёшь! Ты слишком перевозбудился с этой выставкой, поэтому сейчас я вызову такси, а потом мы поедем домой. Сергей, нельзя так напрягать себя после того, что с тобой было. Это очень большой риск. Зря я согласилась отвести тебя сюда. — Но картины… — Разумовский умоляюще посмотрел на девушку, — Ma chèrie, это очень важно для меня… Я не могу уйти, не досмотрев всю выставку. Обещаю, что посмотрю быстро. — Нет, — больше Лера не собиралась идти у него на поводу, — Давай так… Мы вернёмся сюда завтра или в ближайшие дни, а сегодня поедем домой, чтобы ты отдохнул и поспал. Пожалуйста, преодолей свою гордость и сделай это хотя бы ради меня. Если Серёжа и хотел ответить, то просто не успел, потому что бросился в одну из ближайших кабинок, падая на колени перед унитазом. Валерия тяжело вздохнула, осознавая, что Олег её по голове не погладит, когда увидит, в каком состоянии Сергей после безобидной прогулки на выставку. Ей честно было жалко Разумовского, потому что она понимала причину, по которой тот так упорно пытался уйти из дома, но сейчас это переходило все границы, потому что Серёжа совсем не жалел себя. Он чуть не умер, но при этом совсем не боялся, что эта ситуация опять повторится. — Выглядишь ещё хуже, чем до этого, — честно сказала Макарова, когда Сергей с трудом поднялся, держась за стенку, — Всё, теперь мы точно уезжаем. И это не обсуждается. Идти можешь? — Я не умираю, — съязвил Разумовский и медленно пошёл на выход, хотя Лере всё равно приходилось подстраховывать его. Она была действительно благодарна судьбе, что та нигде не столкнула их с её родителями, поэтому девушка поспешила вывести Серёжу на улицу, а потом вызвала такси, думая, что поездка на выставку оказалась интересной, но Сергею на пользу совершенно не пошла.***
Только спустя сорок минут у них наконец-то получилось добраться до дома. Пришлось долго ждать машину, и Разумовский предлагал пойти пешком, но Лера представила, что будет, если он упадёт где-нибудь по дороге, поэтому быстро забраковала эту идею, решив, что уж лучше подольше подождёт такси. Мама звонила ей, но Валерия не стала долго разговаривать, быстро пояснив, что им пришлось уйти, а потом пообещав рассказать всё дома. Однако чего-то логичного для какой-нибудь бредовой истории в голове почему-то не было. В данный момент она как раз постучалась в дверь квартиры. Серёже лучше не стало, и он совсем устал, отчего теперь даже его взгляд был каким-то грустным. Но выставкой он всё равно был доволен и по-прежнему планировал вернуться туда. Олег открыл через минуту, мрачно взглянув на них и довольно прохладно спросив: — Нашлялись? Посмотри, до чего себя довёл! — Да всё нормально, — ответил Сергей, первым проходя в квартиру и спотыкаясь на самом пороге. — Оно и видно, — буркнул Волков, — Валера, я же просил следить за ним! — Я и следила! — Макарову жутко злило, что в итоге виноватой всё-таки опять оказалась она. — Поэтому он выглядит так, будто по нему грузовик проехал! — наёмник перевёл взгляд на Разумовского. — Всё, больше ты никуда не пойдёшь! — Но мне пообещали, что мы вернёмся на выставку завтра, — не стал медлить Серёжа, сразу говоря об этом. Лера нервно улыбнулась, когда Олег медленно повернулся к ней, ничего не говоря. Это даже несколько пугало, и Валерия подумала, что он наверняка мог убить её одним только взглядом. Он словно чего-то ждал, поэтому Макарова выпалила: — У меня не было выбора! — Выбор есть всегда, — прошипел Волков, — Так и знал, что нельзя было отпускать вас! — А всё равно я выбираю выставку! — заявил Сергей, у которого заметно дрожали ноги. — Это не тебе решать, — наёмник почти что метал молнии, — Не сейчас, по крайней мере. До тех пор, пока ты не придёшь в себя окончательно. То ли Разумовского просто добил этот ответ, то ли он лишился последних сил, но стоять он больше не мог. Лера громко и испуганно вскрикнула, когда Серёжа всё-таки упал, сбив плечом вешалку, которая сначала покачалась, но потом придавила его своим весом, а зонтик, упавший сверху, стукнул Сергея по голове. По квартире пронёсся грохот, а Олег ахнул, бросившись вытаскивать его и забывая, что вообще сердился. Пришлось взять Серёжу на руки, но Волков больше не пытался ничего сказать, а просто унёс Разумовского в комнату, положив его на кровать. — Постельный режим, — сказал наёмник приказным тоном, — И мы больше не будем это обсуждать. — Я, пожалуй, пойду… — пробормотала Валерия, собираясь потихоньку уйти. — А ну стоять! — командный голос Олега заставил её остановиться. — Помогать будешь. Я предупреждал и говорил следить за ним. — Я же говорю, что следила… — Макарова обиженно поджала губы, — Даже с родителями познакомила. — Что, прости? — Волков сказал это как-то больно громко, поэтому Лера отмахнулась. — Так, пустяк. Они просто тоже в галерею пришли сегодня. Не беспокойся, для них это был Александр Воронов. — Просто замечательно, — наёмник закатил глаза, а потом почувствовал, что Серёжа хочет сесть, — Лежать, я сказал! Тебе плохо. Хочешь ещё раз где-нибудь свалиться? Чтобы не дать ему встать, Олег сильнее прижал его к постели, держа за руки и внимательно смотря ему в глаза. Валерии стало совсем неловко, поэтому стоило что-нибудь сказать, но никаких слов именно сейчас не было. — Я рассказывал им про историю разных картин, — прямо как ребёнок похвастался Сергей, — Кажется, им понравилось. Вот ты знал, что «Сикстинскую мадонну» могли уничтожить во время войны? — Ты слишком умный, Разумовский, — уже более добродушно улыбнулся Волков, — Это мне в тебе и нравится. Макарова посмотрела на дверь, не зная, действительно ли ей следовало стоять здесь. Тем более, прямо сейчас она резко отвернулась, начиная разглядывать чёрный экран телевизора, потому что поцелуй этих двоих опять-таки немного смутил её. А вот им, кажется, было совершенно всё равно на то, что она была в комнате вместе с ними. — Так я прощён? — спросил Серёжа, отстраняясь и медленно облизывая губы. — К тому же, сейчас я и правда чувствую себя гораздо лучше. Поэтому если тебе не хватило, то я могу извиниться ещё раз. Наёмник смотрел на него, затаив дыхание, а потом как будто в пустоту сказал: — Брысь отсюда. Лера не сразу поняла, что эта фраза была адресована ей, но Олег обернулся, указав на дверь. — Ты можешь идти, Валера. А у нас с Серым есть личные дела, раз уж он так уверен, что ему полегчало. На переваривание информации не ушло много времени, поэтому буквально через несколько секунд Макаровой и след простыл. Она вышла из квартиры, сгорая от стыда и уже в который раз спрашивая себя, как её угораздило связаться с Волковым и Разумовским. — Милая у тебя сестрица, — усмехнулся наёмник, когда Лера буквально сбежала. — Не сердись на неё, — попросил Серёжа, — Она и правда помогала мне. И следила за мной. — А я говорил, — напомнил Олег, — Просил немного подождать. И как же ты собираешься извиняться? — Ну а как ты хочешь? — Сергей обхватил его руками за шею, почти роняя на себя. — Думаю, это поможет мне пойти на поправку. Волков снова поцеловал его, а Разумовский подумал, что поход на выставку удался вдвойне.