Адреналин

Тарталье нужен адреналин. «Кровь кипит» — поговорка на его родном языке «кровь будоражит» — говорит Кэйа, вкалывая себе какую-то дрянь Тарталья — это эмоции. У Кэйи огромный интерес к ним. Потому что собственные эмоции загадка, тайна, не разгаданная никем и никогда. А у Тартальи всё просто: ему бы драку пожёстче, да чтоб с этим дуралеем было всё нормально (знаем, проходили) У Аякса плечо в крови — пырнули ножом в очередной стычке. Что ж, отследим ход действий: • снять футболку, замочить в холодной воде, перекиси и мыле • промыть рану • приложить ненужную тряпку или бинт к ране, желательно обработать • замотаться. В принципе скотч тоже подойдёт, главное закрепить • позвонить Кэйе (• сдохнуть. даже не от кровопотери) Тарталье много не надо в этой жизни. Больше эмоций, адреналина, чтоб прочувствовать. Именно поэтому он, хоть и не одобряет чужие увлечения, но лезет за ним, ища закладки по заброшкам и в ещё каких-то пиздецах. Временами это весело. Да и адреналина достаточно. Кэйа приезжает. Привозит с собой шприцы и новокаин. Перевязывает нормально, правильно, как надо, потому что опыт есть. У него повязка на глазу, очередная попытка залезть к себе в голову, да добраться до внутренностей и костей. (— что тебе в себе нравится? — глаза и волосы. у них приятный оттенок. — цвет волос не в счёт. ты их красишь (я знаю, что ты пытаешься скрыть) — тогда только глаза. я бы хотел их вырезать) Им двоим бы перестать убегать. Найти ответы на собственные вопросы. Тарталье бы унять пиздец в своей голове, да поговорить нормально с родными, которые ставят на нём крест (тебе кажется, убедись, что тебе кажется) Кэйа улыбается понимающе. Только Кэйа с Дилюком поговорил. Тарталья немного завидует, потому что он так не может. Он убеждён, что плохой, что не заслуживает прощение. Он не знает, как сказать младшему брату, что вовсе не хочет его расстраивать, но и улыбаться круглосуточно не может. Что его жестокость, резкость и холод — это просто неумение показывать свои эмоции. Он ожидал крика от матери, обвинений в том, что он делает это всё специально. Она говорит ему совсем тихо в один из вечеров, когда он ночует дома: " никогда не пожелаю такого твоему ребёнку» Тарталье бы обвинить хоть кого-то в своих проблемах. Хотя бы родителей, что не уделили ему в детстве должного внимания и были заняты лишь собой и своей трагедией. Но Тарталья не может. (Откуда такое всепрощение. Ты кто, мессия?) Может, потому что он их слишком любит? Он смотрит на Кэйу. Снимает чужую повязку (бесконечные шутки про пиратов) Чужой порез смотрится странно Но если тому нравится, то почему бы и нет Не Аяксу его судить Смотрят друг на друга поломанные. Дети стран из пепла и крошек пыли, с умирающими закатами, задыхающимися рассветами. Лёгкое недомогание. Всё-таки кровопотеря достаточная. Онемение в руке прошло. Проводит по смуглой коже: «моё чёрное солнышко» " мой " — отвечает кэйа. И не поспоришь. Глаза прикрыты. В чужих зрачках глубина чёрных дыр, радужки — космос. Остаток сигаретного дыма на губах, покусанных с ранками Может быть у них будет своё долго и счастливо (хотя «долго» с их образом жизни точно не будет) А пока есть здесь и сейчас.