Чужие псы Брока Рамлоу

0.       В первый раз СТРАЙК (тогда еще не Альфа) увидел Солдата, что называется, мимоходом. Просто масштабная миссия, на которой отряд отрабатывал свою зону, но по сторонам, конечно, поглядывал — во избежание сюрприза в спину. И вот в одной-то из сторон они увидели ЕГО — идеальную машину смерти, прогулочным шагом дефилирующего под огнём, воплощающего фразу-подъёбку для шибко самоуверенных «проходя мимо, сворачиваю шеи всем противникам». Нихрена это не шутка, если речь ведется от лица Зимнего Солдата, Брок в этом своими глазами убедился. Дивное видение прошагало по правому флангу и ушло из поля зрения, но не из умов и сердец благодарной публики. Такое не забывается!       Полюбоваться на эту красоту отряду разрешили, конечно же, неспроста. Потом было еще несколько миссий, в ходе которых взаимодействие уже Альфа-СТРАЙКа с Зимним постепенно менялось от «посмотреть издалека и восхититься» до полноценной группы прикрытия. И чем плотнее Брок с ним работал, тем больше странностей подмечал. А потом Пирс решил, что лейтенант Рамлоу дозрел, и вывалил на него основные данные по проекту «Зимний Солдат». 1. — Актив нуждается в хэндлере, поскольку в набор его компетенций не входит принятие решений вне тактической задачи, поставленной куратором. Я решил, что вы справитесь с этой должностью. Альфа-СТРАЙК прикрепляется к Активу в качестве постоянного отряда поддержки, а вы, Рамлоу, отныне занимаетесь обеспечением бытового обслуживания и поддержанием функциональности Актива на должном уровне.       Такие дела, лейтенант, кушай, не обляпайся. О том, что Актив еще и чертовски капризная штучка с поражающей мощью противопехотной мины, Пирс решил вслух не упоминать. Вы, мол, Рамлоу, грамотный, всё, что надо, сами прочитали в выданном досье. И о причинах выбытия с должности предыдущих хэндлеров — тоже.       Рамлоу действительно был дохуя грамотный, поэтому близкое знакомство с Агентом начал с подробнейшего опроса всех работавших с ним ранее. Халатов то есть, поскольку боевые группы обычно мёрли вместе с хэндлерами, а пока они мёрли, технический персонал по большей части успевал съебаться.       Главный халат отмахнулся, в том смысле, что у него нет времени в сотый раз пересказывать прописные истины очередному смертнику, и, демонстративно проверив допуск, выдал Броку папку «Технический регламент обслуживания агента „Зимний Солдат“». Брок забрал добычу и вдумчиво ознакомился. Потом позвал Джека и ознакомился еще раз уже на двоих, чтобы было с кем синхронно поднимать глаза от бумаги, переглядываться и хором произносить: — Они что, совсем дебилы?       Однако вероятность, что выданная папка окажется розыгрышем, была исчезающе слабой. Через день Брок, прихватив своего зама, снова пришел в обитель техников, чтобы ласково вопросить: — Это что? Вы это серьезно? — Что именно вас удивило? — вопросом на вопрос ответил Главный Халат, изображая человека, смертельно уставшего от тупости окружающих. — Вот это, про шокеры в случае неповиновения. — Вы считаете это антигуманным? — издевательски спросил халат и запнулся, прерванный дружным невежливым гоготом двоих солдафонов. — Могу я узнать, что вас так веселит? — Док, я с Зимним был всего на шести миссиях, типа предполагается, что ты о нем знаешь больше моего, — проржавшись, Брок в момент стал злым лейтенантом Рамлоу, и от выражения его морды ГлавХалат непроизвольно попятился. — Но на этих считаных миссиях я видел, как он стреляет с левой, правой придерживая осколок ребра — чисто чтоб он торчал наружу, а не загнался случайно в лёгкое. Своего ребра, если ты не понял. И еще я видел, как он бегает, зажав простреленное бедро своей железной граблей, прямо палец в дырку, чтоб не терять кровь. Своё опять же бедро. И это он был в рабочем настроении. А ты предлагаешь в случае прямого неповиновения пугать его разрядом шокера? Это даже меня не убедит, если всерьез упрусь!       Брок снова фыркнул, а Джек — морда кирпичом, голос без выражения — добавил: — В угол его ставить не пробовали? Он бы там поплакал и пообещал больше так не делать. — Технический регламент, — прошипел халат, — одобрен лично куратором Пирсом, и со всеми вопросами... — Вот что-то кажется мне, что куратор Пирс нихуя не сам всё это написал, а положился на чьи-то авторитетные наблюдения, — грубо перебил его Брок. — И что-то мне кажется, что если я пойду к куратору Пирсу и изложу ему свои наблюдения, то тут как минимум пятьдесят на пятьдесят, кого из нас с тобой, док, уволят с занесением в голову. Я ходил на миссии и с худшими прогнозами, если что.       Халат побледнел, видимо, предположение Брока было верным. — Поймите, лейтенант, Актив — оружие, ему нужны конкретные условия для адекватного функционирования. И да, в случае сбоев ему нужны простые чёткие стимулы, корректирующие его поведение. Даже если вы правы, и для Актива сам по себе болевой импульс не так уж значим, всё же боль — универсальный «сигнал отмены», понятный на самом примитивном уровне... — Спасибо, док! — Рамлоу умильно сжал ладошки у груди. Хорошо так сжал, чтобы бицепсы как следует натянули рукава. — Наконец-то мне толком, по науке объяснили, как обращаться с оружием. Слышь, Джек, когда в следующий раз винтовку заклинит, ты ей въеби с ноги, это, слышь, универсальный сигнал, она сразу одумается. — Майлза жалко, — всё так же непроницаемо отозвался Роллинз. — Если он будет свои бомбы пиздить ногами — искать нам нового взрывотехника. — Вот мы и выяснили, почему Зимнему так часто ищут нового хэндлера, — Рамлоу снова перешел в модус злого лейтенанта. — Короче, я понял, как не надо, спасибо за консультацию!       За дверью техническо-медицинского блока веселье с обоих страйковцев как ветром сдуло. — Нам пиздец, — уверенно диагностировал Брок. — В основном тебе, — дружески утешил верный зам. — И кто вас, засранцев, будет нянчить и любить, если я закончусь? — Нам пиздец, — согласился с аргументом Джек.       Брок удовлетворенно хмыкнул. 2.       Назавтра была разморозка. И почти сразу выяснилось, что Зимний — именно такой засранец и уебан, каким обязательно был бы сам Брок, имей он железную клешню, способность останавливать легковушку прямым ударом в бампер и статус вещи, которая сама за себя не отвечает. К тому же Зимний очень чутко реагировал на отношение к себе, так что медиков шугал жестоко и по возможности болезненно, а Брока всего лишь осторожно подъебывал. Тут еще стоит вспомнить давнюю дружбу Брока с хохмачом и балагуром Роллинзом, у которого было одно выражение морды на все случаи жизни: хоть шутейки шутить, хоть заложников расстреливать. Халаты-то поди не различали, когда Зимний издевается, а когда — аккуратно прощупывает нового хэндлера, а Брок это дело просек на раз и благодушно разрешил Отморозку чутка повеселиться.       Так и пошло: Солдат блистал на тренировках, впитывал положенную информацию, как губка, третировал халатов и подъебывал Брока. СТРАЙК его принял ровно, выслушав вводную от командира: — Это Зимний Солдат — охуенный боец и знатный ебанат, но притрётся, поскольку других вариантов нет. Понял меня, Солдат? — Четко и ясно. Притрусь! — отчеканил Зимний, после чего мгновенно телепортировался, не иначе, вплотную к Броку, широко потерся всей грудью о его плечо и вернулся на изначальную позицию по стойке смирно, разминувшийсь по пути с воспитательной затрещиной. После этого представления отряд сразу всё про Зимнего понял и сделал выводы.       Первый боевой вылет прошел как по премиальному лубриканту, в поле Солдат был идеальным оружием безо всяких оговорок. Зато на следующий день снихуя погнул дуло непонравившейся винтовке — экспериментальной, сука, единственному образцу. Брок психанул, отчаянно вспоминая, было ли в его новом контракте что-нибудь про материальную ответственность, и с горя попробовал действовать по инструкции — то бишь приложил отморозка шокером. Зимний отреагировал ровно так, как Брок и ожидал, то есть впечатлился чисто для галочки, зато послал командиру взгляд «жди подарка в тапки». Он вообще был изрядный кошак: себе на уме, обидчивый, наглый и демонстративно-тихушный одновременно. Брок же был принципиальным собачником и такие манеры не любил. Но шокером пользоваться впредь зарекся. Тем более что Зимний границы знал, пакостил не всерьез, зато за доброе слово и лишний стакан кофе с сиропом готов был чисто по-собачьи ходить на задних лапках.       Так и жили, сперва неплохо, но постепенно все хуже. И Брок был уверен, что дело тут не в том, что Солдат портится от времени — а халаты регулярно спрашивали, не пора ли устраивать обнуление, мол, по регламенту положено. Ебал Брок этот регламент, чтоб потом проводить курс молодого бойца заново.       Солдат портился мелкими, но отчетливыми рывками после каждого визита к халатам или Пирсу. Так-то Брок его очень даже понимал: этим гидровским вивисекторам срочно надо было на стажировку в любой армейский госпиталь, где ПТСР у каждого первого и за попытку трогать пациента, не предупредив о своих действиях голосом, да еще и со спины, там бы сперва отпиздили всей палатой, а потом уволили за профнепригодность. А здесь техники просто пристегивали Зимнего к столу или креслу и дальше считали куском мяса. И от попыток Брока объяснить, в чем они не правы, высокомерно отмахивались.       Пирс же, видать, считал Зимнего личной чесалкой для раздутой самооценки. Крутил его, как хотел, хватал за лицо, требовал уставных ответов. Зимний был паинькой, но Брок буквально слышал скрежет его зубов. И тоже абсолютно нихуя не мог с этим сделать.       Короче, Зимний сучился все чаще, но до поры на миссии проблем не выносил. Наоборот, явно оттаивал, едва покинув базу, и становился в доску своим парнем, только очень молчаливым. Отряд, особенно после рассказов Брока о халатах и Пирсе, относился к этой перемене с пониманием, многие даже баловали Зимнего как малолетку — делились шоколадом из пайков, выделяли у костра местечко поуютнее. Не в ущерб себе, конечно, но так-то, если Зимнего не позвать и не усадить рядом, как маленького, он мог запросто шмякнуться на землю прямо где стоял, игнорируя лужи и рельеф. Жалели, короче, придурка, как родного. А Брок с тоской ждал, когда идиллия закончится. И она заканчивалась, серела и истаивала, как снег в марте, постепенно и оттого почти незаметно. Просто выебоны Зимнего с каждым разом становились чуточку неудобнее и злее, по дюйму, шаг за шагом.       А потом Зимний, на миссиях всегда скрытный до полной невидимости, «случайно» встал в рост на самой границе зоны внимания Камски, и тот с перепугу влупил в него очередью. Зимний увернулся, конечно, но отряд оказался демаскирован на две минуты и сотню метров раньше, чем планировалось. Правда, Зимний же эту проблему в основном и вывез, без него СТРАЙК мог и не выгрести, а так только седых волос у Брока прибавилось. Камски получил свой целительный пиздюлин полной горстью, поскольку слабонервным на их работе делать нечего, но всем было понятно, что пугать и провоцировать Зимний умеет преотлично, и окажись на месте Камски кто-нибудь другой — вряд ли выступил бы лучше. А сам Зимний включил Актива и на наезд командира заявил, что действовал в рамках разработанной тактической схемы, и неебёт. Ну, «неебёт» — это Брок уже сам додумал, Актив был предельно формален, как положено лучшему оружию Гидры. Вот тут кошаку малина и кончилась, потому что подстав внутри отряда СТРАЙК не прощал.       Эвакуацию ждали в пустом ангаре, пользуясь задержкой, чтобы от души отоспаться. Покидали спальники в кучу — так теплее, Брок раздал дежурства, и народ принялся укладываться. Кажется, Зимний действительно сам не понял, как оказался вместе со спальником вытеснен с общего лежбища на самый край, да еще за опорную колонну. Он, конечно, решил выебнуться снова, просто поднял одного из парней за ремни и переложил в сторонку, освобождая себе место, но тут уж вступил злой лейтенант Рамлоу, даже не для порядка, а потому что СТРАЙК иначе порешает проблему сам. Если весь отряд начнет сучиться в ответ — даже Зимнему Солдату мало не будет, Брок своих заек-укатаек знал и ни капли в них не сомневался. — Актив! Взял свой спальник и ушел спать вон в тот угол.       И никаких пояснений, только прямой приказ, а прямые приказы Актив не нарушал никогда.       Зимний зло пырился с указанного места, но выглядел еще и по-настоящему расстроенным, как в тот раз, когда его накрыло взрывом и вместе с изрядной частью костюма и шкуры он потерял один из любимых ножей. Это Брок учел на будущее: похоже, шуточка Роллинза про «поставить в угол» оказалась не такой уж шуткой.       На базе, распуская парней в сторону положенных после миссии выходных, на вопрос Джека насчет бара завтрашним вечером Брок уныло отмахнулся: — В этот раз без меня. У меня еще не все пиздюли розданы, — и выразительно зыркнул в сторону Зимнего. Роллинз понятливо кивнул, еще пара бойцов, отиравшихся неподалеку, удовлетворенно рассосалась. Альфа-СТРАЙК хер клал на справедливость в мировом масштабе, но очень трепетно относился к справедливости внутри отряда. А раз командир собирается воспитывать Актива в ущерб своему законному стауту — Активу мало не будет.       Брок распрощался с отрядом, добил черновик отчета, запер свой кабинет и заглянул в каморку, где обитал Зимний. — Пошли. Выходные поживешь у меня дома. — Миссия? — попытался выяснить перспективы Актив. Разговор насчет недовыданных пиздюлей он своим суперслухом наверняка слышал и теперь не то что напрягся... хотя именно что напрягся, всё-таки с того единственного удара шокером Брок не делал с ним ничего такого, что не делал бы с остальными страйковцами. — Хуиссия! — отозвался злой лейтенант Рамлоу и оскалился. — Поднял жопу и пошел за мной.       Актив поднял жопу и пошел, потому что никогда не игнорировал прямых приказов. 3.       Брок Рамлоу обожал собак, но его рабочий график не подразумевал домашних питомцев. Так что собака у него была чужая, метис ретривера с немецкой овчаркой по кличке Метис, для своих — Мэт. Официальной хозяйкой Мэта была пожилая миссис Бинкинс, но заборчик между ее и Брока домами был совершенно декоративным, и Мэт начал считать второй двор своей территорией задолго до покупки дома на ней каким-то там Рамлоу. Но Брок быстро расставил в собачьей башке точки над i. Так что дальше они с соседкой жили, как семейная пара в разводе, но с общим ребенком: мама-Бинкинс ежедневно кормила, нянчила и баловала свою детку, таскала его по ветеринарам на каждый чих, степенно выгуливала в скверике и страдала от вечно погрызенных обуви и газет. А Брок, как воскресный папаша, однажды появился из ниоткуда, сходу предъявил свои требования, протащил опешившего пса через курс базовой послушки и, чуть что не так — напоминал пройденное газетой по ушам. Зато мог по полдня носиться со счастливым Мэтом в собачьем парке или просто барахтаться на собственном газоне в шуточной борьбе за очередную игрушку-грызушку. Потом снова исчезал на неизвестное время, поскольку и раньше-то больше жил на базе, чем дома, а уж с назначением его нянькой при отмороженном убийце — и вовсе стал редко появляться в своем тихом пригороде. А Мэт кушал отварную грудку индейки три раза в день, грыз «мамины» тапки и ежедневно дремал на крыльце соседского дома, чтобы первым встретить Брока, когда тот появится вновь. Миссис Бинкинс горестно звала его предателем и кривилась, получая от неизвестного отправителя ежемесячные щедрые переводы с пометкой «На еду шерстяному волчаре». Взваливать на пенсионерку еще и финансовые тяготы содержания его пса Брок считал неправильным.       Мэт был на своем посту, метнулся к калитке с восторженным визгом, и Брок привычно напружинился, чтобы принять на грудь восемьдесят с лишним фунтов чистого ликования и не рухнуть под ними. Несколько минут он просто чухал пса за ушами, уворачиваясь от страстного вылизывания, потом ощутил нарастающий зуд между лопатками и не глядя метнул за спину ключи: — Машину в гараж поставь.       Взгляд в спину исчез, Актив отправился выполнять команду.       Брок нехотя поднялся с колен и, сопровождаемый вьющимся у ног псом, отправился обустраивать гражданский быт. Отнес в дом сумку с барахлом и закинул первую порцию в стирку, заказал доставку жратвы — в четверном объеме, сам же притащил проглота на свою шею! Еще пообнимался с Мэтом, налил воду в его поилку, насыпал сухого корма. Сходил в душ, принял доставку, пихнул в холодильник пиво, огрел полезшего в пакеты с едой Мэта тапкой по заднице и строго отправил на место. Повытаскивал на стол многочисленные лотки и судки, опознал заказанное для себя, остальное сдвинул на другой край стола и скомандовал: — Рацион на сегодня. Чайником можешь пользоваться. — Принято.       Зимний всё это время тенью следовал за Броком, цепко следил за каждым его движением, ловил каждый звук. Усевшись за стол, Брок впервые глянул на него прямо, выразительно хмыкнул в ответ на настороженный взгляд и занялся едой. Минут десять спустя окликнул грустящего на подстилке Мэта, подозвал к себе, велел сидеть и положил на пол перед ним кусочек курицы, тщательно перед этим обсосанный от соуса. Мэт дернулся было к лакомству, но тут же получил по ушам и сразу эти самые уши виновато прижал. — Сидеть, — повторил Брок и вернулся к еде. Через пару минут потрепал пса уже одобрительно: — Хороший мальчик. Можно, ешь!       Пёс мгновенно слизнул угощение и преданно уставился в тарелку Брока. — Сидеть. Мэт, сидеть! — дождавшись выполнения команды, Брок положил перед псом следующий кусочек. — Сидеть.       На этот раз выдержка прошла без сбоев. Потом еще раз. А там Брок прикончил свой ужин и перешел в гостиную, где уселся на пол, врубил телевизор и снова принялся тормошить пса, ласково обзывая его дурным блоховозом и хорошим мальчиком. Очень скоро почесушки перешли в возню, а умильное бормотание Брока — в несколько более развернутую речь: — У ты волчара, мой, волчара, да? Зверь волк шерстяной. Кто меня сейчас загрызет, у, скотина свирепая! — Брок позволил Мэту завалить себя на спину и ухватил нависающую над собой морду за губы, изображая оскал: — Во какие зубищи, в полпальца! Ты меня сейчас съешь, да? А вот не съешь, чепушила пушистая! Потому что кто тебя тогда чесать будет, да? Кто тебя тискать будет? Кто тебе по жопе даст, чтоб не жрал всякое? Кто тебе, волку такому, будет пузо чесать? — К этому моменту Мэт уже тоже опрокинулся на спину, действительно подставляя человеку свой лысоватый живот. — Всё, сдаешься? Сдаешься, волчара клыкастый? Нра-авится тебе, когда гладят? Нра-авится, когда чешут...       И далее в таком духе, дурачась и сам бесконечно балдея от густой шерсти под руками. Зимнего, так и забытого на кухне, а теперь застывшего в тени у двери, Брок вполне успешно игнорировал.       Постепенно оба — и пёс, и Брок — устали барахтаться и просто зависли рядом, одинаково бессмысленными взглядами пялясь на певичку в экране. Почувствовав, что глаза уже слипаются, Брок отправил Мэта на место и сам пополз в сторону спальни. — Командир, — раздалось уже в спину.       Брок нехотя обернулся. — Размещение? — неуверенно спросил Зимний. Брок в ответ хмыкнул. — Хуёво без приказов, да, Актив? Территорию дома не покидать, ко мне в койку не лезть, а так спи, где хочешь. 4.       Обнаружив с утра Зимнего на спальнике возле своей кровати, Брок даже не удивился. Перешагнул тушку, неподвижно пялящуюся на него снизу вверх, и ушлепал босиком в ванную. Потом поднял Мэта и умотал на пробежку. Вернулся через пару часов уже с пакетами еды, сдвинул большую часть принесенного на дальний край стола: — Рацион до вечера. Ужин будет отдельно, — и, на этом снова утратив интерес к Активу, занялся завтраком Мэта. Насыпал ему корма в миску, устроил выдержку на минутку и, удовлетворенный результатом, скомандовал: — Можно, ешь, блоховоз!       И сам тоже уселся за стол. Мельком глянул на Зимнего, тот сидел перед своей горой еды неподвижно, сложив руки на коленях. Брок привычно хмыкнул и приступил к завтраку. Кухня, между прочим, практически блестела, брошенные вчера на столе пакеты и коробки ночью дивным образом превратились в небольшой, очень плотный комок в мусорном ведре. Проебавшийся Актив — определенно полезная штука, но говорить ему об этом Брок пока не собирался.       Закончив с едой, он окликнул пса и вышел из дома. Некоторое время лениво покидал Мэту мячик, но взгляд Зимнего, затаившегося возле кухонного окна, неприятно буравил спину, и играть Броку скоро надоело. Мэт завалился на крыльцо, вывесив язык, а Брок вернулся в дом. На кухне снова исчезли мусор и грязная чашка, но еда Зимнего так и стояла нетронутой. Брок пожал плечами и ушел в гостиную. — Командир?       Брок нехотя оглянулся с полпути к дивану. Актив шагнул к нему от стены и плавно опустился на колени, сцепив руки за спиной и опустив голову так, что занавесился волосами по самый нос. — Хрена се! — искренне изумился Брок. — Это кто тебя такому научил? — Куратор Пирс. — А. Ему и показывай, — Брок снова нацелился к дивану. — Командир! Наказание? Еще не все пиздюли розданы, — последнюю фразу Солдат воспроизвел очень похоже. — О, спасибо, что напомнил, — Брок подошел и отвесил опущенной макушке символическую затрещину. — Еще что-то?       Солдат ухитрился, особо не поднимая головы, зыркнуть из-под волос — натурально обиженно. — Наказание, — упрямо повторил он.       Брок, кряхтя, уселся перед ним на пол по-турецки и проникновенно начал: — Зимний, ты знаешь, какой у собак болевой порог? Мэт, когда ловит фрисби, иногда промахивается и получает тарелкой по морде, а кидаю я от всей души, по-другому не умею. Так ему вообще похер, веришь? Это ж мы играем, это ж весело ему. Ты серьезно думаешь, что тапка по меховым штанам ему хоть как-то ощущается? Но что виноват — понимает сразу. Зимний, детка, ты ведь не тупее собаки? Хули ты мне тут устроил БДСМ-пати? — Порядок через боль, — сказал Зимний растерянно и поспешил добавить: — Хайль Гидра! — Дебил ты, а не Актив, — высказался Брок. — А я не люблю дебилов. Я вообще собак люблю больше, чем людей, собаки обычно понятливее. — Актив — лучшее оружие Гидры, — отчеканил Зимний. — Улучшенная память, идеальная обучаемость, способен запомнить и выполнить инструкцию любой сложности. — Нахуя ты нас позавчера демаскировал, уебан отмороженный? Инструкции он помнит!       Ответ Солдат пробурчал, практически не разжимая зубов, но у Брока был большой опыт в выслушивании оправданий. — Данная погрешность в выполнении маневра не была критичной для успеха миссии. Личный состав потерь не понес. — Что ты нас всех вытащил — это спасибо большое! — рявкнул Брок. — Иначе б я с тобой вообще по-другому говорил! Ты понимаешь, что не вломить Камски за стрельбу я не мог? Хули он тебе сделал, мудло ты патлатое? — Особенности внутригруппового взаимодействия отряда Альфа-СТРАЙК не были отнесены к факторам, влияющим на принятие решения, — отозвался Зимний еще тише. — Вот я и говорю — дебил! — удовлетворенно резюмировал Брок. — На первой же общей тренировке получишь эти особенности полной ложкой. Мои детки подстав не прощают.       Из под волос отчетливо послышалось злое фырканье. — Актив — лучшее оружие Гидры. Способен противостоять скоординированным действиям боевых групп противника. — Значит, ты всё-таки тупее собаки! — Брок резко поднялся, показывая, что разговор окончен. — Командир! — Чего еще? — Отряд поддержки Альфа-СТРАЙК не является хэндлером или куратором Актива. — А им и не надо. Кого будет пиздить мой отряд — решаю я. — Наказание? — никогда еще Брок не слышал, чтобы это слово звучало с такой надеждой. — Допёр, молодец. — Миссия на сегодня? — Что? — Миссия Актива вчера и сегодня? Не все пиздюли розданы? — Зимний изо всех сил пытался сформулировать тревожащий его вопрос. — А, понял. Миссия вчера и сегодня заключается в том, Солдат, чтобы ты понял: если Мэт будет огрызаться, за дело получая тапком по жопе — ему придется подыскать более умелого хозяина. — Хэндлер не может отказаться от Актива, — из позы покорности такое хамство звучало особенно мощно. — Хэндлер обязан добиться от Актива послушания, работа у хэндлера такая, — мрачно вздохнул Брок. — Шокеры, обнуления, карцер. Актив в ответ выебывается все сильнее, и в результате у Актива появляется новый хэндлер. Так это работает?       Зимний впервые промолчал в ответ.       Брок тоже помолчал, глядя на коленопреклоненную бомбу. — Ну так что решаем-то, Солдат? — Актив подчиняется указаниям хэндлера, если они не противоречат успеху текущей миссии. — Не сомневаюсь, что если тебе будет нужно — ты из любых моих указаний слепишь балаган. Вопрос в другом — ты хочешь сменить хэндлера, Актив? — Актив не имеет желаний. Актив подчиняется указаниям текущего хэндлера, — твердо ответил Зимний. — Вот и ладушки, — Брок сниходительно потрепал лучшее оружие Гидры по макушке. — Ты чего не жрешь-то сегодня? — Актив подчиняется... — Всё, всё, я понял. Хороший мальчик Актив. Иди ешь.       Солдат подскочил с колен и моментом вымелся в кухню, откуда сразу же донеслось деловитое шуршание.       Дальше Брок не смог разобраться, то ли Зимний включил максимально тонкий троллинг, то ли и в самом деле что-то переклинило в отмороженных мозгах. Так или иначе, но многократно приведенного в пример Мэта он взял за образец поведения почти буквально, спасибо не принялся ходить на четырех костях, хотя с этого сталось бы... Зимний не прикасался к еде без прямого приказа, почувствовав одобрение хэндлера — немедленно лез под руку, чтобы его хоть мимоходом потрепали по чём попало, преданно смотрел на Брока, радуясь любому вниманию и чисто по-собачьи стараясь угадать его настроение и планы, а будучи прямо посланным с этими выкрутасами — ушел на свой спальник, так и оставленный возле броковой кровати, и лежал там с печальным видом. Брок похмыкал и принялся гонять лучшее оружие Гидры в холодильник за пивом, заварить чаю и по прочим мелким поручениям, чего раньше ни себе, ни отряду не позволял. И каждый раз умиленно хвалил за выполненную задачу. Под вечер второго выходного он уже всерьез подумывал в порядке повышения ставок прикупить отморозку ошейник и посмотреть, как тот отреагирует. Останавливала только перспектива объяснять этот аксессуар Пирсу.       А потом выходные подошли к концу и хэндлер с Активом вернулись на базу. 5. — Детки, к рингу! — скомандовал Брок после основной разминки. И в паузе, пока отряд слезал с тренажеров и подтягивался, куда сказано, ухватил Зимнего за патлы и притянул ухом к своему лицу. — Помнишь, мы разговаривали про формальное подчинение? Так вот, детка, я не сомневаюсь, что ты можешь совершенно случайно увернуться так, что кто-нибудь оставит весь макияж на канатах. Не сомневаюсь в тебе и просто прошу так не делать. Но и поддаваться им тоже не надо, тренировка всё-таки.       Отодвинул Зимнего себе за плечо и сообщил уже в голос — отряду. — Сегодня, детки, у нас игра со ставками. Выхо́дите против Солдата тройками, тройка, которая сможет его завалить и зафиксировать, завтра бегает на два круга меньше. Солдат, ты только уворачиваешься и блокируешь, не атакуешь ни в каком виде, понял меня? — Четко и ясно, командир, — рявкнул Солдат и нырнул под канаты.       Дальнейшее шоу показало две вещи: во-первых, Зимний — совершенно фантастическая боевая машина: сработанная тройка в рукопашной легко валит кого угодно, Брок специально заманивал для разовых тренировок лучших из лучших, а лучшие в Гидре действительно были хороши. Но Зимнего смогли положить только дважды за три круга непрерывных спаррингов. А во-вторых, Зимний — совершенно фантастическая боевая машина. Настолько управлять своими рефлексами, чтобы в пылу непрекращающихся схваток в полный контакт в ответ ни разу не ударить и не взять в захват — это у Брока просто в голове не помещалось. Он бы сам так не смог и заранее собирался игнорировать мелкие промахи, но не пришлось. И оба раза Зимний оказался на матах только потому, что сознательно уходил из подвернувшейся атакующей позиции, а это он делал всё-таки хуже, чем что угодно прочее.       Отряд выпустил пар, заодно оценив готовность Актива сотрудничать и не выёбываться, так что инцидент можно было считать исчерпанным. Конец третьего круга спаррингов Брок досматривал уже с лавочки и, когда последняя тройка отползла с ринга, махнул Зимнему, подзывая к себе. Тот играючи перемахнул канаты, но во взгляде его Брок заметил некоторую настороженность. Похоже, сам Зимний был не настолько уверен, что всё сделал идеально. А поскольку Брок еле держался, чтоб не начать орать от восторга, то мурыжить Зимнего он не стал: — Молодцом, детка. Ты справился, я тобой доволен и всё такое!       Зимний засиял на весь зал, едва дрогнув при этом губами, ускорился и сходу приземлился на пол у ног Брока, прижался плечом к бедру и запрокинул голову. Брок вздохнул и принялся чесать подставленную бошку, радуясь, что Мэт не был какой-нибудь диванной болонкой, а то научился бы у него Солдат не тыкаться в колени, а запрыгивать на них, вот бы парни порадовались!       Из этого эпизода Альфа-СТРАЙК сделал еще один вывод, позже озвученный в раздевалке Роллинзом: — Ты пиздец зверь, походу. Я не ебу, что с ним надо было сделать, чтоб он стал таким шелковым. И не хочу знать. — Так вы же у меня все заюшки-лапушки! Зимний не так сильно отличается, — довольно осклабился Брок. Все-таки для командира стада саблезубых зайцев репутация в отряде — важнейшая вещь! 6.       Брок считал, что так или иначе каждый в Гидре выбрал быть в Гидре. Не все — по любви, это да. Но те, кто Гидру для себя не выбирал, либо просто о ней не узнавали, либо по итогам своего выбора попадали не в Гидру, а на пару футов под землю. Третьего не дано.       Но в этой простой схеме как скол на оптике прицела мешалась Пирсова вводная по Зимнему Солдату: «Активу нужен хэндлер, поскольку сам он не умеет принимать решения вне миссии», как-то так. А сам Зимний, хоть и не раз показал, что очень даже отличает хуй от ландыша, слишком часто вел себя странно, будто ждал указаний в самых простых вопросах. Как будто просто не представлял, как выглядит поляна возможностей. Как будто не понимал очевидных вещей, был не в курсе самого понятия «норма», вместо нее ориентируясь только на прямые приказы. В первые дни тренировок с Альфа-СТРАЙКом в общей душевой он открывал только холодную воду, хотя мылся вместе со всем отрядом. Брок еще тогда поржал, мол, вот вам и хваленая сверхобучаемость, но теперь всё больше подозревал, что дело там было не в способности Зимнего заметить красный вентиль на трубе, а в том, что лично ему никто не сказал, что этим вентилем можно воспользоваться.       Брок не любил вопросы не по делу. Такие как «Чем человек отличается от оружия» или «Как так вышло, что Зимний не умеет включать теплую воду». Вопросы — зло, а любители их задавать либо работают исследователями всякой заумной хуйни, либо долго не живут.       И внутренним миром своих бойцов Брок принципиально не интересовался. Если подходили с конкретной проблемой в любой области — помогал, чем мог, но сам в душу не лез, и если, к примеру, человек козлит без предупреждения, то совершенно похуй, какие такие глубинные страдания тому виной.       Но вот сейчас всё как-то сошлось одно к одному, и отмахиваться от этого «всего» Брок счел бессмысленным. Очевидно, что Актив буквально вот пару дней как узнал, что напрашиваться можно не только на пиздюли, но и на почесушки, и теперь наслаждался новыми возможностями так же неприкрыто, как раньше — балдел под горячим душем.       А еще Актив не выбирал Гидру, просто не знал, где и из чего выбирать.       Что делать с этим новым знанием, Брок тупо не понимал. Не с моральной точки зрения, а с сугубо прикладной. До сих пор он считал Солдата парнем крайне странным, но в медицинском смысле вменяемым. И привычно решил, что раз Актив, будучи ходячей боеголовкой, терпит всю эту хуергу с техрегламентами и хэндлерами — значит, оно ему зачем-то надо. Может, жить любит слишком сильно, может, идейный, похуй. Главное, что вопрос мотивации, сакраментальное «а почему бы не возложить хуй на всё?» по умолчанию был за скобками. Любой вменяемый боец всегда знал, что́ стои́т на кону лично для него, а потому не выёбывался сверх допустимого. А теперь выходило, что у Актива-то этой ставки могло и вовсе не быть, одно чистое незнание, что можно по-другому. В таком раскладе жизнь хэндлера висела вообще на эфемерных соплях. Брок же жизнь любил — не до истерики, как некоторые, но вполне ощутимо, и помирать по чистому недоразумению не собирался.       Оставалось одно: своими силами втолковать Зимнему Солдату, что ставки для него всё-таки есть. Собственно, Брок этим уже занялся, хотя и почти случайно, и уж точно не спецом планировал играть с Активом в долбанный пет-плей с подчинением, но тут уж как вышло. Переиначивать, в свете собственного прозрения, он уже точно не рискнет. 7.       Может, кто-то из бойцов где-то что-то спизднул, а может, просто так совпало, но буквально на следующий день Пирс в очередной раз пожелал лично освидетельствовать своё любимое оружие. Это не было любимой частью службы лейтенанта Рамлоу, однако ж и ему самому было любопытно посмотреть, как сработает его новая система мотивации. — Сегодня на тренировке будет Пирс, — обрадовал он подопечного с утра пораньше.       Зимний нахмурился и попытался уйти в себя, но Брок не дал, продолжив: — Зимний, миссия: показать куратору Актива. Легенда: Актив — совершенное оружие Гидры. — Легенда? — Зимний нахмурился еще сильнее. — Легенда, — твердо повторил Брок. — Мимикрия и вживание. Актив несет человечеству порядок через боль. Актив — железный кулак Гидры. Никаких сбоев, никаких ошибок, никаких желаний. Легенда ясна? — Четко и ясно! — отозвался Зимний, всем видом показывая, что нихрена ему не ясно. — Дурилка, — Брок авансом потрепал его по макушке. — Покажи куратору Пирсу идеального Актива, чего не ясного? Без вот этих твоих хмурых морд и мелких выебонов. Не самая простая миссия, но я в тебя верю. Я буду рад, если ты справишься. — Миссия ясна, — задумчиво откликнулся Солдат. Идею он уже понял, но еще не решил, как к ней относится. — Молодец! — решил выдать еще один аванс Брок, и Солдат довольно потерся о протянутую к нему руку. — Пока вольно.       Отправил Солдата разминаться, а сам пошел к зеркалу сгонять с лица азартное выражение: прокатит или нет? Пирсу надо показать не только идеального Актива, но и идеального командира Альфа-СТРАЙКа Брока Рамлоу.       И снова Зимний был вне конкуренции, чем, кажется, даже слегка расстроил Пирса. Всё-таки старому мудаку походу нравилось смотреть, как Актив корчится, но не смеет взбрыкнуть, а тут Кулак Гидры был стопроцентно железным, цельнолитым. Отчет об освоении нового вооружения — пожалуйста. Выжать три своих веса и так стоять, задрав к потолку монструозную штангу, пока Пирс говорит Броку что-то очень важное — без проблем. Дать оценку навыкам текущего хэндлера — как меню прочитать. Броку оставалось только соответствовать и качественно прятать довольную лыбу. — Что ж, лейтенант, вы справляетесь, — констатировал Пирс, наигравшись. — Вопросов по техобслуживанию не возникает? — Никак нет, сэр! — Меня волнует, что вы превысили интервал плановых обнулений, — и, сука такая, стрельнул взглядом на Зимнего, но и упоминание Кресла не вызвало недокументированных реакций. — Не вижу смысла, сэр. Показание к обнулению — появившиеся мелкие сбои, а вы сами можете оценить: их нет. А утрата Активом кратковременной памяти при имеющейся плотности его тренировок и обучения — это просто потерянное время и ресурсы Организации. — Однако медики выражают обеспокоенность. — Не в моей компетенции комментировать мнение медиков, сэр. Я сужу только по собственным наблюдениям. — И полагаете, что обнуление не нужно. — Вы сами видите, сэр, — повторил Брок. — Актив функционирует идеально. С вашего разрешения, я бы сказал, что подвергать идеально работающий механизм воздействию, которое, пусть и временно, снизит его функциональность — это попахивает вредительством. — Вы так думаете? — с паранойей у Пирса всё было в порядке. — Это только частное мнение, сэр! — открестился Брок и злорадно пожелал ГлавХалату всяческой удачи. Обеспокоенность он выражает, сука!       Пирс ушел, но поскольку Брок тоже был местами параноиком, то об успешном выполнении миссии он сообщил Зимнему только в душевой, где пар и шум воды делают любое наблюдение невозможным. И переодевающийся Альфа-СТРАЙК снова имел счастье наблюдать, как лучший убийца Гидры только что не валится по-собачьи на спину от восторга, получая похвалу от любимого хэндлера. 8.       Пирс был из тех уёбищных начальников, которые придерживаются правила «если твоя работа сделана хорошо — значит, ты недостаточно загружен». Буквально на следующий же день Брок узнал, что вскоре вместе с отрядом переходит официально служить в ЩИТ. И нет, Актив тоже остаётся на нем. А что теперь лейтенант Рамлоу физически не сможет быть рядом с подопечным 24/7, потому что по базе ЩИТа Активу разгуливать не пристало — это проблемы исключительно самого лейтенанта Рамлоу. Брок только укрепился в своем мнении, что совсем уж беспроблемный Актив не потешил сволочную натуру Пирса, и тот решил похерить работу слишком успешного хэндлера.       С Зимним пришлось срочно проводить беседу в духе «папа тебя не бросил, папе просто надо в командировку», и это было настолько абсурдно, что даже уже не бесило. Сорвался Брок только на халатов, которые сперва не поняли его простой просьбы впредь приурочивать очередные исследования Актива к часам присутствия на базе его хэндлера. — Да похуй, делайте, как хотите, — рявкнул он. — Пирсу я этот разговор передам, и если кто-то из вас размажется по стене, пока меня здесь нет — это будет ваш проёб, не мой! Удачи, смертнички!       На его борзоту халаты пока велись, даже более, чем раньше. Походу, решили, что Пирс где-то кулуарно назначил Брока любимой женой и разрешил всех строить. Броку это их заблуждение было только на руку.       С Зимним же он начал спешно проводить тренировки на ожидание — снова как с собакой, потому что по-другому просто не знал, как подступиться к этому вопросу. Уходил сперва на пару часов, потом всё дольше, уходя, неизменно назначал миссию: ожидание и выполнение набора знакомых действий, типа тренировки или чтения. Приходя, хвалил и тискал, как Мэта после долгой разлуки. И таким манером через две недели уже почти со спокойным сердцем впервые отбыл на десять часов — нести службу во благо Америки.       В ЩИТе была своя обойма СТРАЙКов, и некоторое время ушло на мерянье хуями и выяснение, кто здесь будет Альфой. Естественно, выиграл Брок: на официальные власти работали ребята, может, и тренированные, но куда менее отбитые, чем его детки. А когда место под солнцем было однозначно закреплено, Пирс раскрыл карты. Оказывается, со дня на день должна начаться разморозка откопанного откуда-то из-подо льдов Капитана Америка, и Брок, как самый крутой специалист по дрессировке суперсолдат, должен прибрать его к рукам во славу Гидры.       На такую заявку можно было ответить только одно: — Хайль Гидра!       Других цензурных слов у Брока не было, а нецензурные Пирс мог понять слишком правильно.       В этот вечер Брок тётёшкал Солдата втрое больше обычного. Даже устроил с ним шуточную возню, и Солдат, как выяснилось, эту концепцию отлично понимал, не путая со спаррингом или боем. Ну а что, к Мэту он теперь попадет хуй знает когда, а стресс снимать как-то надо. Зимнему, конечно, сильно не хватало Мэтовых простодушия и лохматости, но в целом с ролью питомца он справлялся неплохо и с удовольствием. А усложнившийся вопрос «чем человек отличается от оружия, а оружие — от собаки» Брок по-прежнему решительно игнорировал. Даже когда в рамках подготовки к миссии сходил на посвященную Кэпу выставку и полюбовался там на блядскую рожу Джеймса «Баки» Барнса. Вопросы — зло. 9.       Капитан Америка был быстр, силён, решителен и разрушителен. Вот уж кому явно не повредил бы курс базовой послушки, если б кто спросил Брока. Возможно, даже с использованием «универсального стимула». Но Брока никто не спрашивал, и приходилось телепаться за ископаемым героем, безнадежно отставая и стараясь хоть как-то обеспечивать прикрытие. Хуже, чем быть отрядом поддержки Кэпа, было бы только оказаться у него же в телохранителях — вот где седина, нервный срыв и расстрел за полную неспособность хранить это шустрое тело настигли бы несчастных одновременно и не дольше чем за пару-тройку дней.       Кэп не умел работать в команде, очень вольно трактовал приказы и всячески осложнял работу своей группе прикрытия. То есть делал то, что делал Солдат в самом уебанском настроении. Солдат так сучился, а Роджерс — вообще не видел проблем.       Насчет приказов, кстати, лысый обсос Фьюри всё отлично понимал, поэтому на общем брифинге в глаза Кэпу говорил что-нибудь обтекаемо-доблестное типа «освободить заложников», а конкретику: кто среди заложников приоритет, а кто — побочная цель, допустимые потери и материальный ущерб, вторичные миссии — это всё коротко излагалось Броку в гарнитуру уже в процессе экипировки. Брок бесился, чувствуя себя при Кэпе тем же хэндлером, только без нихуя способов влияния. И при каждой встрече с Солдатом щедро хвалил его за вменяемость, послушание и общую правильность действий в поле, не то что у некоторых. Солдат млел, ластился и, вопреки предполагаемым надеждам Пирса, изо всех сил старался соответствовать. То есть как минимум в присутствии Брока оставался идеально послушным.       На отчетной встрече с Пирсом, который уже через две недели после назначения Альфа-СТРАЙКа персональной подтанцовкой Кэпа пожелал услышать об успехах лейтенанта Рамлоу, Брок щедро излил свое негодование и высказался в том смысле, что все методы «техобслуживания» Актива очень нужны Капитану Америка, иначе он ту самую Америку однажды просто разнесет и не заметит. Пирс величественно кивнул: — Полностью одобряю и даже разделяю ваши взгляды, Рамлоу. Капитан Америка — такое же оружие, как Актив, и ему тоже, безусловно, нужна твердая рука. Именно поэтому на вас и возложена миссия — наладить первичный контакт и найти подходы к Роджерсу. — Хайль Гидра! — согласился Брок, предчувствуя, что эти подходы с него начнут требовать хорошо если не вчера.       Предчувствие его не обмануло, первые пару месяцев Пирс допрашивал его еженедельно и ощутимо терял терпение. И вот когда Брок уже начал забиваться с Джеком на пиво, через сколько докладов его начнут мотивировать как Зимнего — шокером, интерес Пирса внезапно переключился на другой проект. Какое-то убермегаоружие, способное выкашивать врагов Гидры пачками — для подробностей у Брока не было ни интереса, ни допуска. 10.       Кто такой лейтенант Рамлоу, чтобы спорить с Главой СовБеза ООН? Лейтенант Рамлоу — полное никто, даже меньше. Поэтому он, сказав «Хайль Гидра», пошел следовать плану, подробно озвученному начальством. Рамлоу — не Капитан Америка, он выполняет даже те приказы, которые ему не нравятся. Как хороший пёсик, ага. Как Актив.       Все его детки отлично помнили спарринг трое на одного с Зимним — с ограниченным в методах Зимним! Все отлично понимали свои шансы зажать Кэпа, тем более в тесном лифте. Если бы был простор, где поставить человек пять с глоками... Но Пирс сказал — без огнестрела, как будто грамм триста свинца россыпью могли убить Капитана. Остановили бы, да, дали бы шанс. Но Пирс отправил их в лифт, а Кэп их по этому лифту разложил, как полк — проститутку. Хайль Гидра!       Почему Пирс не хотел использовать против Кэпа Актива, Брок понимал. Почему Пирсу потом стрельнуло его всё-таки выставить — уже нет. Кэп, естественно, узнал старого дружка, Актив тоже что-то вспомнил и предсказуемо дестабилизировался, хотя и не в хлам. Брок бы вытянул его, вычесал за ушами, вытряс за шкирку всё лишнее. Но Пирс ошивался рядом, и при нём Брок не мог делать все необходимое. А потом Актив ляпнул: — Я знал его! — и всё окончательно пошло по пизде.       Потому что Брок, бывало, пытал и расстреливал людей, но ему бы в голову не пришло мучить собаку. И орущий в кресле Зимний — это было то, на что Брок Рамлоу не подписывался. Но рыпаться было уже поздно, Хайль Гидра.       Из кресла Актив вылез пустой, как бутылка у алкоголика. Нихрена не помнящий, кроме «базовых настроек», как удовлетворенно сказал ГлавХалат. И Брок понял, что у него остался только один пёс, тот, который сейчас скучает где-то в далёком тихом пригороде. Брок еще подумал, что хуёвее просто некуда. 11. А потом на Брока Рамлоу упал горящий Трискелион. 12.        Сначала были только боль и темнота. Через неопределенную бездну мутного вязкого ватного времени повязку с его глаз сняли, и оказалось, что они еще есть — глаза. Впрочем, на общем фоне это уже не было сколь-нибудь хорошей новостью. Потому что болело всё, иногда невыносимо, после замены капельницы — слабее. Потому что хмурые люди приходили к нему разговаривать, хотя пока Броку не приходилось притворяться, чтобы после нескольких фраз они недовольно качали головами и отваливали под негодующие реплики медиков. Потому что однажды Брок очень удачно пришел в себя и услышал разговор одного из Хмурых с местным врачом, и после вопроса о том, как скоро Рамлоу окрепнет для полноценной беседы, прозвучал еще один: когда можно будет отменить ему обезболивающее без угрозы летального исхода и необратимого вреда для психики. Чтобы морально подготовить его к беседе, объяснил Хмурый.       А у Брока не было сил даже поднять руку, чтобы дотянуться до клапана капельницы и попытаться обмануть ожидания всех Хмурых оптом, и эта беспомощность бесила больше боли, зуда, вонючих повязок. Он любил жизнь, но не безоговорочно.       Всё изменилось в одну, как обычно мутную вязкую ночь. Он не услышал, но почувствовал рядом знакомое присутствие. Зимний сидел на полу возле его койки и смотрел. — Хатико недобитый, — умиленно просипел Брок. — Командир, — как-то неуверенно отозвался тот. — Миссия?       Брок думал о такой возможности, что уж там, мечтать умеют даже полудохлые наёмники. Думал, что, может, Зимний не погиб в начавшейся заварухе, не оказался в лабораториях ЩИТа или в криокамере Гидры и тогда наверняка придет к хэндлеру, где бы тот ни был, потому что это базовая директива. Но вот дальше все варианты делились на многие нереалистичные и один единственно-верный. — Миссия, — подтвердил он. — Найди здесь какое-нибудь обезболивающее в максимальной концентрации. Замени мне на него смесь в капельнице, указания на упаковке игнорируй. Открой клапан системы на максимум. Как понял?       Зимний переваривал инструктаж долго, явно дольше нормы. И Брок уже не удивился, только выматерился про себя, когда в результате он осторожно предположил: — Миссия сопряжена с угрозой жизни командира?       Брок ведь специально потратил невеликие силы на долгую инструкцию, а не сказал лаконично: «ликвидация хэндлера Рамлоу», опасаясь, что Активу такая формулировка не понравится. Надеялся, что медицина не входила в список сохранных после обнуления знаний, но не угадал: раз дошло до такого вопроса, значит, своя, не программируемая соображалка Зимнего уже заработала. Брок знал, что она там есть, своя соображалка, просто работает не по-человечески, и эмоции тоже есть: острые, яркие, собачьи. И теперь можно было бы соврать, сказать, что винтовка с глазами просто не шарит в уходе за тяжелоранеными, и «не сучся, Солдат, выполняй». Папочка просто поспит крепко-крепко, ага. Но если сейчас Солдат поверит ему, а потом решит, что раненый командир просто бредил от боли, а он — лучшее, сука, сверхобучаемое оружие — повёлся на его бред и тем убил... Это был тот последний грех, который наёмник-гидровец Рамлоу категорически не хотел везти на себе в ад. Хрен же ведь его знает, что отмочит, отморозок! Например, потащится искать, кому бы отчитаться о своем проёбе. Брок помнил, как Зимний изображал позу покорности, и остро не хотел, чтобы сцена повторилась перед кем-то другим, кто не настолько любит собак. И потому честно попытался подстраховать придурка: — Со мной всё, Солдат. Мне нужна эта капельница и больше ничего. Директива: по завершении миссии отправляйся к Стивену Роджерсу. Он — твой новый хэндлер. Всё, выполняй.       Это была его вторая чертовски длинная речь за несколько минут, и Брок так устал, что, кажется, даже задремал. Из полусна его выдернул странный звук: — Я нгнх... — как будто Солдат поперхнулся на выдохе. Брок даже открыл глаза, любопытство победило усталость.       Солдат по-прежнему сидел на полу у кровати, и рожа у него была озадаченная, словно он начал говорить, но вместо этого закрякал уточкой. — Эй? — спросил Брок. — Что? — Я? — с ярким изумлением выговорил Зимний. Прислушался к короткому слову, а потом будто решился и с мучительным усилием, как глухой от рождения, построил фразу целиком: — Я-а н-не хо-очу этого де-эла-ать!       Брок и Зимний одинаково потрясенно замолчали, но Зимний отмер первым и уже уверенно отчеканил: — Я не буду этого делать. — Хуясе, — сказал Брок и закашлялся. А пока кашлял — тоже принял решение. В конце концов, он действительно любил жизнь. И не лежать же тут в ожидании допроса, раз Зимний отказался решить всё по-простому? — Спокойно, Солдат, отмена миссии, — он собрался с силами, надо было выдать еще одну невыносимо длинную телегу. — Новая миссия: подготовка конспиративной квартиры на двоих. Подготовка запаса медикаментов и медицинского оборудования, что там мне нужно — сам выяснишь. По выполнении, следующая миссия — скрытная эвакуация тяжелораненого. Как понял? — Четко и ясно! — ликующе отозвался Зимний.       Брок удовлетворенно прикрыл глаза, позволив усталости полностью завладеть телом, и почти мгновенно провалился в блаженное небытие.