Путь сквозь листья

Утро приятным не бывает. Многие поспорили бы со мной, напомнили тёплую постель и вкусный завтрак. Спокойствие, размеренное начало дня. Обязательно подчеркнут, как это хорошо и приятно… Ответ – легче лёгкого. Вспомните, в какой из дней вашей жизни вы понимали, что утро именно доброе? Без переходов к долгому и мучительному ожиданию смерти. Назовите обстоятельства, при которых ваш завтрак не был связан с риском самому стать кормом для других? Размеренность и покой давно покинули эти земли, а место их заняла тревога и постоянно преследующий по пятам страх. Бесспорно остались ещё на планете те немногие, кто застал времена процветания человечества. Эпоху правления прогресса и строительства великих и сложных машин. Но я родилась куда позже и стала ребёнком нового мира и, лишь благодаря отцу, я знаю те скудные крупицы истории, что мне поведали в течении жизни. Ведь именно мой папа сделал меня такой, какая я есть. Но мысли в сторону! Солнце давно взошло, а значит пора в путь! Отцепившись от деревянных балок, я ловко перевернулась в воздухе, приземлилась на землю и оставила после себя небольшое облачко желтоватой пыли. Старый дом оказал мне неоценимую услугу, став уютным и тихим местом для ночлега. Я переступила с ноги на ногу и тихо усмехнулась над своими привычками. Ведь конечностей у меня целых шесть и то не привычные человеку, а тонкие и цепкие щупальца, покрытые короткой белой шёрсткой. Ровно такая же присутствовала на талии. Мой отец постоянно удивлялся над моей природой. На самом деле я и сама не могу понять, каким образом столь неестественная мутация укрепилась в моём организме и не разрушила его. Но на этот вопрос я не знала ответа и всегда говорила, что на то воля бога. Хотя сложно себе представить лица тех, кто позволил бы целой планете захлебнуться в пламени пожаров и радиации. Смерть уничтожала всё на своём пути. Создавала новые виды жизни, сплетая в причудливых, а порой и уродливых формах привычные всем существа. Хотя может в этом и заключался великий план? Не знаю! Проверила вещи. Винтовку перезарядила. Довольная началом очередного неприятного дня, я спустилась к дороге. К счастью, моё место ночлега оказалось целой сокровищницей. Я с удовольствием прибрала к рукам нужные вещи, распихав добычу по кармашкам и отсекам рюкзака. Правила выживания – только и всего. Не возьмёшь ты, значит заберут другие. Всё предельно просто. Живот неприятно заурчал. Вспомнила, что нормально ела я последний раз три дня назад. Расположилась подальше от дороги и достала из припасов банку консервированных бобов и мяса. Легко вскрыв жестянки, я достала из рюкзака вилку и принялась тщательно жевать пищу. Завтрак, по местным меркам, превосходящий королевский стол. Сижу на каком-то оружейном ящике и смотрю в пыльное стекло. Вдали виднеются руины некогда целого города. Название у него было странное, звучало так, словно кто-то пытается тебя обидеть – Рязань. Но в целом развалины – есть развалины. Вокруг тлен, тоска и смерть. Мой путь вёл как раз в крепкие объятья вечной троицы, хотя видеться с ними не особо хотелось. Этот мир для людей, а таким как я – дорога заказана в один конец. Покончила с завтраком. Накинула свои вещички на плечи и вышла наружу. Снаружи ярко светило солнце, обогревая землю. Удивительно, но природа адаптировалась после катастрофы гораздо быстрее, чем люди. Пусть она и стала менее безопасной, но зато сохранила свои краски. Оружие закинула на плечо. В путь! Шагая мимо покорёженных, оплавленных остовов автомобилей невольно задумалась о людях. Ведь многие так и встретили смерть прямо в этой железяке. Одни или с семьями. Спустя двадцать минут я стояла в трёхстах метрах от бетонной дороги. Чутьё подсказывало, что впереди опасность, а инстинкты редко лгут своему хозяину. Да и машины стояли друг на друге, напоминая баррикады из той книжки про прошлый мир. На всякий случай перезарядила винтовку и сняла её с предохранителя. Идти в лобовую не лучшая идея – попробую обойти с фланга. Едва я сделала шаг на открытую местность, как в меня тут же полетел шквал пуль. Мародёры. Ну кто же ещё может устроить засаду посреди дороги! Пришлось лавировать из стороны в сторону, чтобы патронов побольше потратили. Природа сполна одарила меня высокой скоростью, но вот предсказуемость – человеческий фактор. Вскоре кто-то из нападавших просчитал мои движения, и выпущенная метким стрелком пуля выбила фонтанчик крови из моего левого бока. - Чёрт! – выругалась я, прыгая как можно дальше. Я метилась к остову грузовика и приземлилась ровно в нужном месте. Беспорядочная стрельба закончилась. У меня оставалось не более десяти секунд на план. Ещё пятнадцать они будут решать, кто пойдет ко мне, чтобы прикончить. Плюс двадцать на путь до укрытия. Должно хватить. Проверила обойму, вернула магазин на место. Тихо щёлкнул затвор. Я готова дать отпор. Но где противник? Шаги! И шли сразу втроём. Приближались быстро и уверенно. Это не какие-то новички, а матёрые ребята, подумала я. Плохо дело. Вжимая щупальца в землю я ощущала импульсы – таким образом можно почувствовать врага задолго до его появления. Двое шли по прямой, а третий остался позади. Но понять расстояние не получалось. Тихо перебралась к противоположной стороне автомобиля и нашла там внушительную брешь в кузове. Пристроившись поудобнее, попыталась прицелиться, но так ничего и не увидела – обзор оказался слишком мал. Время уходило. Тогда я решила идти ва-банк. Откатить все ощущения назад – идея рискованная. Можно не почувствовать то, что происходит прямо сейчас и тогда становишься лёгкой целью. Однако, если всё получится, то противников станет меньше. Последний импульс – крайний бандит встал на колено. Даже высунувшись сейчас в полный рост я ему едва макушку пулей зацеплю. Так не пойдёт! Вернувшись в настоящее, я недовольно зашипела от злости. Двое, как оказалось решили не разбредаться друг от друга и шли вместе. Оставалась пара метров до зоны поражения, а значит пора познакомить их со своими фокусами. Щупальца скрутились в эластичную, мощную пружину и моментально вынесли моё тело в воздух. Взлетев на три метра, я вскинула винтовку и тщательно прицелилась в парня. Он не ожидал такого поворота событий и даже оружие не успел вскинуть на изготовку. А тем временем палец мягко нажал на курок, и пуля с громким хрустом пробила стекло противогаза и выбила из затылка противника фонтан крови. Приземлилась я с противоположной стороны машины. При этом умудрилась одному из двоих сломать шею – щупальце задело дверь и бедолаге снесло крышу окончательно. А второй вкусил армейской стали и тихо обмяк, скатываясь в высокую траву. Все прошло довольно удачно, не считая глупого ранения. Очевидно, они не имели до этого дел с мутантами, а уж тем более способными дать достойный отпор. Лишь сейчас я вспомнила о том, что меня подстрелили и схватилась рукой за бок. На ладони осталась липкая серая кровь – царапина. Далее я без зазрения совести и каких-то стыдливых мыслей обчистила мародёров. Какая ирония – грабитель стал добычей. Хотя жизнь постоянно преподносит сюрпризы и похуже. Но вопреки всем её желаниям оставить тебя с носом – ты находишь ту самую лазейку, что позволяет тебе не подохнуть сегодня. Еда, патроны и новая рубашка. Запасы в рюкзак, а чистую ткань на перевязку. Я туго стянула бок голубой тряпицей и крепко её завязала на узел. В машине неподалёку нашлась старая книга. Быть может это прозвучит странно, но чтение моя страсть. Отец ещё с детства приучил меня к этому занятию, и оно всегда увлекало. Хотя, по правде говоря, отец он мне был не родной. Но даже зная правду, я воспринимала его самым дорогим человеком на свете. Именно он доказал, что порождённое природой и радиацией существо – не есть синоним кровожадности и вечного насилия. Уж не знаю, в каком отчаянии он был, раз приютил крохой и начал растить, словно родную дочь. Меня зовут Ангелина – это имя его погибшей дочери. Хотя ангел из меня получается так себе, крыльев природа не даровала. И только благодаря безмерной любви, я смогла стать собой. Познать этот мир, понять его законы и правила. Стала видеть в нём не только мрак, но и частички светлого. Правда это самое светлое меня и губит. Закинула барахло в рюкзак и оттащила тела подальше от дороги. Не стоит им вот так валяться в безобразных позах. Разумеется, их либо пожрут мутанты, либо земля приберёт, но просто так их оставлять – оскорбление. Каждый в этом мире заслуживает достойной смерти и хотя бы скромных похорон. И пусть я не смогу выкопать усопшим могил, но постараюсь простить их, как полагается. Я уложила руки всех троих на груди крест-накрест. Открыла им глаза и достав из кармана песенник прочла нужную молитву. Это заняло не более трёх минут. Спрятав книгу обратно, я наконец позволила себе более подробно рассмотреть нападавших. Один из них оказался мужчиной далеко за шестьдесят. Голову покрывали седые волосы, а вместо правого глаза красовалась зияющая пустотой глазница. - Прощаю тебя… Я простила всех их. Парня, которому едва исполнилось двадцать пять и его лицо украшали глубокие шрамы и мужчину постарше. Закрыв им глаза, я отправилась дальше. До города оставалось несколько километров. До полудня царила тишина. Лишь вдалеке иногда можно было увидеть табун лошадей и, что удивительно, они выглядели, как на картинках. Их тела не мутировали и полные грации животные ощущали себя прекрасно. Вроде бы, на них раньше ездили люди. Наверное, здорово вот так мчаться на диком животном, ощущать порыв ветра в лицо и хоть на миг забыть о своих заботах… В город я вошла к двум часам дня. Оружие держала на изготовке и снятым с предохранителя. В руинах всегда есть жизнь. Искажённая мутациями или люди – неважно. Лучше быть готовым к атаке и достойно встретить противника. Однако мне явно везло, и никаких вибраций вблизи не улавливалось. Достав из рюкзака блокнот, я сверилась с записями и картой, проведя необходимый мне маршрут. Разумеется, идея идти по городу сама по себе довольна глупа – меня легко было подстрелить из окна любой многоэтажки. Но рисковала я ради чего-то особенного и всегда держала уши в остро. Любой шорох, и я тут же вскарабкаюсь на высоту. Но сейчас всё спокойно и я позволила себе изучить витрины уцелевших магазинов. Выбор мой пал на первую же витрину – в ней стояли подобия людей, на которые кто-то нацепил одежду. Сейчас выгоревшая со временем ткань смотрелась невзрачно, но можно было понять, что висит за стеклом именно женское платье. Я вошла внутрь и принялась с интересом изучать ткани и одежду. К моему большому удивлению, очень многое уцелело и находилось в отличном состоянии. Без раздумий стянула с себя старое, да ещё и порванное пулей тряпьё, и бесцеремонно бросила футболку в рюкзак. Долго красовалась перед зеркалом, примеряя то один наряд, то другой. Ах, как много всего! Футболки, платья, джемперы и пиджаки! Хочу всё! Но получиться взять в лучшем случае несколько штук, мой рюкзак и так забит доверху. Перемерив массу вещей, остановила выбор на яркой футболке с непонятной мне иллюстрацией на груди. Далее я принялась примерять то, что люди называли странным словом колготки. Знаете, а человечество точно понимало толк в комфорте. Натянув на щупальце шелковистую ткань, я прикрыла глаза от удовольствия. Приятные ощущения, вот только незадача – одинаковых наборов не оказалось. Поэтому вскоре мои ноги выглядели так, словно это новогодняя гирлянда. Разноцветные такие! Одни в полосочку, вторые со звёздочками, третьи и вовсе просто чёрные. Довольно плюхнувшись на гору одежды, я вскрыла банку с консервированными грибами и пальцами отправляла кусочки пищи в рот. Я наслаждалась этим днём, который, пожалуй, можно назвать лучшим в жизни. Такого приключения у меня давно не было, а трофеями хотелось гордиться. Так бы и продолжалась беспечность, если бы не случайный шум поблизости. Я навострила уши и тут же схватилась за винтовку. Но впереди меня была лишь стена и нетронутые вещи. Неужели кто-то спустился сюда? Тем временем шорохи переместились на улицу. Возможно, копается какая-то живность, ищет съестное, однако для меня это являлось знаком, что пора уходить. Добравшись до своего рюкзака, я накинула его на плечи и отправилась к выходу. К этому моменту нервы уже начали шалить. Я была готова нажать на спусковой крючок и всадить пулю любому, кто только появится в зоне видимости. Однако улица встретила меня лишь мрачным молчанием. Хмыкнув, пожала плечами и двинулась дальше. Ведь мой путь ещё не завершён. Спустя пару кварталов пути так и не встретила ни одной живой души. Кроме комаров и разрухи здесь не было ничего. Добралась до высотки – серого, лишённого напрочь стёкол здания. Оно походило на остальные, но являлось особенным. Дверь подъезда оказалась запертой. Покопавшись с замком, я поняла, что вскрыть его не получится. Поэтому спустя несколько секунд кряхтений, ржавая дверь поддалась и нарушила тишину улици металлическим лязгом, вальяжно упав в цветочную клумбу. Лестница, бесконечные пролёты. Пошарпанные, крашенные дешёвой краской стены и странные надписи. Шестой этаж. Квартира со старой деревянной дверью. Ничем не примечательная, но очень дорогая для моего отца. Когда-то она была его домом. Долго не решалась войти внутрь. Не знаю, как бы отреагировал папа, узнай он, что я отправилась сюда. Может быть рассказал бы очередную историю о старом мире, а может и попросту промолчал. Хотя кто знает, вдруг он сейчас смотрит на меня сверху с укором. Ведь из-за меня, его названной дочери и порождения этого больного, мира он и погиб. Вдох, выдох. Сердце колотится громко, гонит кровь по венам и пульсирует в висках, отдавая глухой болью. Я всё же коснулась ручки, дверь бесшумно открылась. Здесь явно побывали мародёры. Выцветшие обои, повсюду бардак и вывернутые вверх дном ящики. Сохранились старые вещи, назначения которых я не знаю и вряд ли разберусь в них сама. В рюкзак! Добралась до полок в зале. Под ними валялись разбросанные книги. Одни оказались целы, другие промокли, и буквы расплылись кляксами. Оставшаяся же часть вовсе порваны и не подлежат восстановлению. Я тяжело вздохнула и расставила бесценные творения на место. Под одним из них я нашла старую деревянную рамку. Смахнув с неё внушительный слой пыли, я увидела хранящееся под стеклом фото. С цветной, чудом уцелевшей фотокарточки на меня смотрел папа. Он был моложе, густые каштановые волосы, а в глазах сияла жизнь. Он держал на руках девочку лет двенадцати. Настоящую Ангелину. Истинного ангела, своё сокровище и смысл всей жизни. Она сделала то, чего я не смогла – сделала его самым счастливым. А что я? Лишь работа. Он растил меня. Любил, но через силу. Безусловно он понимал, что мне требуется забота и ласка. Ведь без этих вещей даже человек становится монстром. Он желал мне блага, постоянно твердил о том, что я важна для этого мира и от моих решений многое зависит. Красивая сказка, но я ощущала фальшь. Я давно знала о его записях. В них я была лишь кодом – «субъект-63». Не первая, не вторая и даже не десятая. Я была шестьдесят третьей! Я невольно сжала зубы, чтобы не заорать от обиды. Нахлынувшие волной воспоминания резали не хуже бритвы. Больно, обидно. Внутри царила ледяная пустота и мрак. Весь мир тогда рухнул у меня на глазах. Не было никакой любви – всё делалось ради опытов. Отец отрицал мои обвинения. Он обязан был это делать. Но я знала истину и не верила ни единому его слову. Я с силой надавила пальцами на стекло и разломила его. Достала старое фото и порвала на мелкие кусочки. Густая серая жидкость перепачкала ладони, напоминая о том, что я всё-таки живая. Где-то в груди таилась обида, и она зрела долгие годы. Я забилась в угол, сжимала в кулаке остатки фотографии и громко рыдала. - Мне больно, значит я хочу жить! Но зачем существовать с такой болью внутри?! Ответьте мне! И мне ответили. Четырьмя пулями в грудь. Меня застали врасплох. Боль сковала тело, но я с силой рванула вперёд, и, не разбирая пути старалась найти выход. Глаза застилали слёзы. А потом темнота. Кажется я ударилась головой о стену. Я лежала на полу, а в дверном проёме стоял человек. Улыбнувшись ему, откашлялась и сплюнула сгусток крови на пыльный паркет. - Только новую одежду взяла, - возмутилась я, в тщетной попытке подняться на ноги. – Проклятье. - Оно говорит! Идите сюда, мутант говорит! – парень оказался не готовым к разговору и явно находился в шоке от такого поворота событий. Как иронично. Не знаю, что меня сейчас смешило сильнее – смерть или глупое совпадение. Ведь я убила своего отца, оставив на его груди четыре глубокие раны от когтей. А сейчас во мне также сидят четыре пули. Щупальца едва шевелились. Я уже не надеялась подняться. Бесполезно. Силы покидают меня, а на груди выступило большое серое пятно. Кровь пропитала ткань и уже скапливалась вязкими капельками на поверхности. Я постаралась вспомнить что-то хорошее. Теплое время года, смех и мой первый подарок на день рождения. От этих моментов у меня на глазах снова навернулись слёзы. Я прикусила губу и тихо завыла, а открыв глаза увидела того самого парня. Он сидел рядом со мной и ловко орудуя охотничьим ножом резал ткань футболки. - Что ты делаешь? – я вцепилась руками в плечи парня и не рассчитав силы кажется, вонзила когти под кожу, – оставь меня, я… - Не мешай, - грубо отрезал парень и стянул с лица маску. Тьма. Она обволакивала моё тело и разум, не позволяла двигаться. Я облегчённо выдохнула, осознав то, что умру. Моё тело заберут на опыты. Скорее всего порежут на куски и зальют формалином, но это уже неважно. — Простите меня… — За что? – хмыкнул парень, перематывая грудь белоснежными бинтами. — За веру. Веру в людей и бога, - я закашлялась и снова выплюнула на пол кровь. – Прошу, не позволяйте нам всем умирать недостойно. Я провалилась во тьму. Потеряла счёт времени, но продолжала что-то чувствовать. Меня куда-то несли. По дороге громко ругались. Настолько громко, что мне их крики казались оглушительными. Понятия не имею, конец ли это пути или начало нового, но мне страшно открывать глаза. Всё тело ныло, отказываясь признавать, что я ещё могу быть в порядке. Сквозь веки проходил свет, но мне не хотелось их открывать. Если там и был рай, то я его не заслужила. Я хотела потянуться к глазам, инстинктивно стараясь их потереть, но к своему удивлению не смогла этого сделать. Руки не слушались, оставаясь лежащими на какой-то поверхности. Интерес от такого странного состояния пересилил мой покой и я открыла глаза. Как оказалось, свет исходил из окна слева от меня, покрывая лишь моё лицо своими яркими лучами. Однако окно было странным. Оно походило на зелёные волны, из-за чего свет был не таким назойливый. Слегка прищурившись, я вновь хотела подтянуть к глазам руку, но встретила какую-то проблему. Дабы узнать в чём причина, я посмотрела вниз и увидела своё тело, привязанное целой кучей изоленты к креслу. Мои щупальца явно старались перевязать особенно усердно, так как я не чувствовала их вовсе. Даже попытки пошевелить концами не дали ничего. Я постаралась приподняться, но, оторвавшись на сантиметр, тут же рухнула обратно — боль в груди не позволила мне эту скромную манипуляцию. Я охнула и начала неторопливо думать и вспоминать. Но в раздумья быстро вклинился голос. — Греек. Грееееек. Вставай. Эта проснулась. Голос был старческим, но в нём чувствовалась уверенность, некая сила. Такой голос периодически использовал мой папа, когда я была упёртой. В ответ ему откликнулся другой голос, моложе но с сильным акцентом. — Да нэ грэк я, Грузын, Грузын! Аргх, когда жэ ты ужэ прекратишь! Оба голоса шли справа от меня, и найти их обладателей стоило лишь поворота головы. В углу, на груде каких-то ящиков, лежала фигура в чёрной одежде явно кожевенного происхождения. Такую трудно достать. Она вся потёрлась и была потрёпана, но был в ней какой-то стиль. Фигура начала кряхтя смеяться и я заметила в её руках автомат. — Нет, дорогой мой! Греком был, Греком и останешься. Ты лучше проверь эту шаболду. Не знаю что в ней нашёл Толька. Как по мне лучше такое пустить на колбасу. Чуть дальше, оперевшись о стену, стоял мужчина. На него был накинут серый изношенный халат, под которым виднелась классическая одежда выживающего: куртка, плотные штаны, нож за поясом. Мужчина оттолкнулся от стены и сделал шаг в мою сторону, но резко развернулся и взял лежащий на столе рядом пистолет. — Да прекратишь ты когда-нибудь? Джандабан шен! Мужчина повернулся в сторону женщины, они начали между собой спорить, но я уже не хотела их слушать. И тут мой взгляд зацепился за стойку подле меня. Там, в железной плошке, лежали медицинские инструменты. Они были не первого качества и часть из них была покрыта серой жидкостью. Моя кровь? Быстро переведя взгляд на грудь, я заметила большую повязку, сдавливающую, мешающую дышать. Вот откуда боль. Это получается что меня… вскрывали? Осознание мгновенно влилось в сознание, наполнив меня страхом, ужасом и непониманием. Меня вскрывали. Но зачем тогда зашили обратно? Почему я ещё жива? Никто никогда не пытался меня спасти, лишь смерти все и каждый желали такому чуждому сознанию как я. Что они удумали? Я начала часто дышать, в висках громко застучало. Я сделала ещё одну попытку вырваться, но это ни к чему не привело. Постепенно к моим ногам вернулась чувствительность. Под выкрики я быстро осмотрелась. Судя по всему, я находилась в каком-то больничном здании, лёжа на плоском кресле. Напротив меня была дверь, слева лежали друг на друге пара шкафов и часть их обломков, стояли тумбочки, а в углу валялся большой ком бирюзовых занавесок. Справа, помимо людей, находился стол и койка, на которой лежал автомат, скорее всего как раз этого Грека. Я попыталась придумать хоть какой-то план, но в один миг всё стало ещё страшнее. Дверь с громким ударом распахнулась, и за ней оказалась огромная птица. Она в несколько рывков добралась до меня и прыгнула, приземляясь на моё кресло и вжимаясь в меня. Страх связал меня, не давая издать и звука, и я постаралась слиться с кресло. Огромная птица смотрела на меня красными немигающими глазницами и впивалась в мои руки своими когтями. — Вот ты, порождение адской бездны! Создания, воистину, противные природе! Вы пришли истребить нас до последнего, но вы ошиблись, — птица залилась громким, безумным смехом. Её речь была быстрой, но какой-то глухим, словно ударялся в её недвижимый клюв. — это наш мир! Наша земля! Никто, кроме нас не имеет на неё права. Мы скрутим каждого из вас и повесим на деревьях на корм воронью! На мгновение ужас отпустил мой разум, и я смогла понять, что в меня впиваются не когти, а пальцы. Это был человек, одетый в балахон из перьев маску. Это помогло совладать с дыханием, но никак не с телом, желавшим избавиться от неё как можно скорее. От такого мои щупальца принялись двигаться, но изолента позволяла двигать только концами. — А может мне тебя прикончить прямо тут? Твоя жизнь тут ничего не стоит, твоя отвратная душа вернётся обратно в бездну, и ты поведаешь всей своей братии, что мы не сдадимся до последней капли крови — вашей крови! Ей потребовалась пара движений руки чтобы к моему горлу был прижат нож, вновь окатив меня сжимающим ужасом пред судьбой. — Соколица, хватит этого цирка. Ну какое оно порождение? Обычный мутант. — Нет, необычный. Четвёртый голос раздался из-за двери, но я не могла разглядеть, кому он принадлежит. Это был обычный мужской голос, без изысков, но с нотками неодобрения. — Не мешай мне исправлять твою оплошность! Это ты позволил данной твари узнать, где мы и заставил Грека вылечить её. Такие создания не должны существовать, они — зараза, что мы должны вырвать с корнем дабы очистить наши земли. Птица, или как её тут звали Соколица, развернулась и чуть отодвинула нож от моей шеи. — Она говорит! Нам ещё не встречался ни один мутант, который разговаривал! Судя по звукам, в комнату вбежал ещё кто-то. Он начал сразу с крика, стараясь прервать экзекуцию. Он был совсем молод и странно знаком. — И это не простой разум на грани инстинктов или каменного века! Она имеет свои моральные ценности. Она просила прощения за себя, когда я её ранил. Все замолчали. Было слышно лишь завывание ветра в пустующем здании да невероятный стук в висках. Спустя пару секунд размышлений, Соколица посмотрела на меня, поворачивая голову на бок, что выглядело ещё более жутко. — Они развиваются. Это ли не повод их всех перебить? Девушка занесла свой нож, явно намереваясь закончить мою жизнь, и я зажмурилась. — Да отстань ты от меня! — сорвался вопль с моих губ. К своему удивлению, я не почувствовала пронзающее мою плоть лезвие, находящее сдвинутое по центру сердце. Открыв глаза, я увидела как безумную Соколицу держат за запястья и талию, а та лишь злостно кряхтит. Толкнув того, кто был сзади неё, она вновь опустила своё лезвие вниз, остановив его в нескольких сантиметрах от моего лица. — Вот мы тебя и разговорили! Она торжествующе засмеялась, убрала свой нож обратно под одеяние и слезла с меня. — Мне надо было убедиться в правдивости твоих слов. А то вдруг ты по ошибке притащил к нам какую-нибудь опасную хрень. Теперь я смогла увидеть кто было за этой странной девушкой. Там, придерживаемый тем самым парнем что меня прострелил, поднимался крупный мужчина, своей фигурой напоминавший квадрат — плотный и невысокий. Выпрямившись и поправив свои неказистые одеяния, он подошёл ко мне. — Удивительно. Скажи, как тебя зовут? У тебя же есть имя. — Я… Я Агелина. — Проговорила я после небольшой паузы. — Почему вы меня не убиваете? Из угла прыснула старая женщина. — Скажи спасибо пацану, что долго и слёзно умолял нас что-то с тобою сделать. — И что тут есть дипламираванный спэцэалист. Вставил слово мужчина в халате. — Ой, да заткнись ты, специалист хренов. Пули я бы и сама из неё достать смогла. Ко мне подошёл парень и начал развязывать. — Меня, собственно, Толик зовут. Это Борис — мой отец, там Грек и Анна. Ну а это Соколица. Вместе мы идём к новому городу. Они умудрились по многим частотам передать своё сообщение и… Парень замялся, при этом закончив меня освобождать. Медленно поднявшись, одной рукой я схватилась за ноющую грудь, но щупальца, жаждавшие движения, уже подняли всё тело и разминались. — Они говорили приглядываться к мутантам. — продолжил Борис. — Что среди вас встречаются разумные. От такой новости мои зрачки нехотя расширились. Есть другие? Я не одна такая. Это может значит только одно. То, что постоянно повторял папа. Мы — новый виток эволюции. — Ох ты. Только и смогла произнести я. Сразу после этого Соколица сорвалась с места и пошла к двери. — Хватит с ней сюсюкаться. Если вы убеждены, что эта тварь не нанесёт удара вам в спину, выдайте её вещи и отправляемся. Выйдя за дверь, девушка громко свистнула, заполнив воздух отражающимся эхом, после которого раздался другой крик, более животный. Борис покачал головой, обнимая своего сына за плечо. — Не обращай на неё внимание. Она всегда была такой странной, сколько я её помню. Вслед за Соколицей вышла Анна, а ко мне подошёл Грек и начал осматривать. — Нэ сильно болит? Я покачала головой. Он выпрямился и почесал свою щетину. После чего хмыкнул и вышел вслед. — Мы были бы рады, если бы ты пошла вместе с нами. Твои вещи в соседней комнате. Поразмыслив, мне не оставалось ничего кроме как согласиться. Моему телу все ещё требовались силы для восстановления. Город, что принимает мутантов? Это что-то из ряда вон выходящее. Если те люди действительно не хотят смерти подобным мне… Возможно, это шанс для всех нас.