***
Попытка номер один провалилась с треском. Костик только открыл было рот, чтобы спросить, какие у Димы планы на вечер и, может быть, он хотел бы после опроса свидетелей прогуляться до… да не важно куда. Просто прогуляться. Ногами. По брусчатке. До Невы, к примеру. Куда-нибудь, где не будет рядом знакомых любопытных морд и ушей. Но не успел. Ему прилетел кулак в челюсть - брат потерпевшей был во-первых, не особо сговорчив, а во-вторых, как оказалось, не совсем в адеквате. Поэтому пришлось вызывать ребят, скручивать дебошира и оформлять ему нападение на сотрудника полиции при исполнении. А потом еще полчаса останавливать кровь из носа и осторожно пробовать шевелить челюстью - она и так до этого щелкала, теперь, видимо, будет с удвоенной силой. Дима скакал рядом, встревоженный, но сосредоточенный. Год в отделе не прошел даром, как и сотрудничество с Громом, Дима диагностировал ушибы и переломы уже получше некоторых медиков. - Не трогай, - голос Дубина звучал строго и отрывисто. - Поверни голову. Да, вот так. Теперь запрокинь. Молодец, - Костик видел нахмуренное лицо Димы очень близко, а тонкие прохладные пальцы скользили по щекам, царапаясь о легкую щетину. - Будь добр, постарайся не чихать в ближайшее время, я в тебя столько ваты заткнул, - Дима провел ладонью по подбородку Костика, заставляя того удивленно приоткрыть рот и глотнуть воздуха, а потом сразу же убрал руку, будто ошпарившись. - Хорошо, - гнусаво промычал Цветков, чувствуя как неприятно стянуло челюсть. Боль немного отрезвляла, и тугой горячий узел, затянувшийся внизу живота после первого же приказа спокойным, чуть охрипшим голосом, стал постепенно ослабевать. Вот и хорошо. А то Костик чувствовал себя максимально тупо с развороченным носом, наливающимся синяком на скуле и намечающимся стояком одновременно. К-к-комбо. Поэтому обратно в отдел они поехали молча. Цветков, потому, что больно было говорить, а Дима… да хрен его знает. Он всю дорогу как-то странно поджимал губы, кидал короткие взгляды на напарника и пару раз порывался что-то сказать, но в итоге захлопывал рот и сильнее цеплялся за руль. Костик смотрел на проносящиеся мимо дома, улицы и неспешно идущих по своим делам людей, и думал, что если это был знак, то он его очень четко понял. «Ты придумал себе море, хоть и тонешь в луже», - пропел кто-то очень ехидный из динамиков. Костик закатил глаза. А можно ему посылать не противоречивые сигналы, а?***
Попытка номер два была обречена на успех. Если бы не одно «но». «Но» звали Петр Юрьевич Хазин и, Господи Иисусе, как же сильно он заебал. Нет, Костик его любил, честное слово. Своей больной дружеской и, видимо, мазохистской любовью, потому что продолжал пить с ним пиво в редкие выходные, изредка заваливаться на просмотр футбола и курить по часу в раздолбанной парадной возле квартиры Грома, с молчаливым и хмурым присутствием которого он уже смирился. Все же, Костик был другом Хазина, а не Игоря. И Гром не обязан был начинать с ним брататься, пытаться выстраивать диалог или делать вид, что вообще выучил его имя. Костик, на удивление, его поддерживал, Игорь все еще вызывал лёгкое отторжение и страх. Что бы там между Петей и Громом ни происходило. В этот раз Костя вышел из дома почти на полчаса раньше, чтобы зайти за кофе и синнабоном. В отдел пришел практически первым, осторожно оставил крафтовый пакет и горячий стакан на еще пустующем рабочем месте Дубина. Они закрыли совместное дело еще вчера, поэтому Косте предстоял новый день, полный насмешливых взглядов Зайцевой и многозначительного молчания. Однако, у него уже были куплены билеты на «Город Зеро» в один из частных кинотеатров, крутящих классику и арт-хаус, и ничего не помешает ему сегодня пригласить Диму. Ничего, кроме Пети, подлетевшего к нему где-то в районе половины первого и утащившего в Ленобласть по своему делу. И ведь не отделаешься, документы у Прокопенко заранее подписал, чтобы Костика к себе перетянуть. - Не нуди, приключение на двадцать минут, - сказал Хазин, хлопая дверью своей черной навороченной тачки, - зашли и вышли. Костик только закатил глаза, потому что вышли они в половину второго ночи из служебного бобика с тремя задержанными. Грязные по уши, с полностью разряженными обоймами табельного и прямо в цепкие лапы бледного как смерть Димы и рявкающего на всех вокруг Грома. Билеты так и остались лежать нетронутыми во внутреннем кармане кожаной куртки, сиротливо висящей в пустом общем шкафу.***
Попытку номер три постигла участь Польши в 1939 году - в нее бесцеремонно вторглись какие-то уроды, размахивая красной тряпкой. К огромному неудовольствию Костика, уродами опять оказались Хазин с Громом, а красной тряпкой - нападение на главу «Вместе». Костик тогда закрыл лицо руками и пожелал, чтобы Дедушка Мороз подарил этим двоим на Новый Год мешочек с тактичностью, уважением личных границ и эмпатией. Как жаль, что Деда Мороза не существовало. Было без десяти шесть, когда Цветков уже почти уговорил себя пройти три метра и позвать Диму выпить кофе после идиотской пятницы тринадцатого - так сказать, внести хоть что-то положительное в этот проклятый день, но не успел. Телефоны начали надрываться у них обоих одновременно. - Срочно, Невский, «Золотой Дракон», подтягивай вообще всех в радиусе отдела, нам нужны руки для опроса свидетелей и разгребания этого пиздеца, - Хазин выпалил это буквально за три секунды и отключился. Костик положил телефон в карман и подумал, что будет если он просто сделает вид, что ничего не слышал. - Поехали? - вдруг сказал Дима, остановившийся рядом. Костик перевел на него взгляд - Дубин выглядел уставшим и замученным. Глаза за стеклами очков были совсем красными, а сам он казался каким-то встрепанным и помятым. Даже всегда идеально выглаженная голубая рубашка была расстегнута не по уставу, а галстук свернут и засунут в карман брюк. Такого Диму хотелось отвезти домой, накормить горячим ужином и уложить спать, желательно, часов на двенадцать. Желательно, в его двуспальную мягкую кровать. Желательно, навсегда. Но вместо этого Костя подхватил валяющуюся рядом куртку, проверил кобуру с табельным и коротко улыбнулся: - Поехали, - и уже возле двери, вдруг вспомнив их первый разговор, со смешком добавил, - а то они там всех облаят, нам ничего не останется. Дима засмеялся. У Цветкова внутри будто что-то расцвело.***
Четвертую попытку Костик боялся не пережить. Честное слово, это было какое-то проклятье. Прошлый допрос пострадавших закончился тем, что едва они успели вывести людей из здания, как верхние этажи рванули. Цветков, держащий под руку высокую заплаканную женщину на каких-то немыслимо высоких каблуках, среагировал оперативно, закрывая её собой. Поэтому из него до утра и выковыривали мелкие осколки стекла, благо, задело по касательной. Ему перевязали больше всего пострадавшую левую руку, зашили глубокий порез возле брови, дали кучу рецептов и отправили домой. Костик вышел из кабинета врача с твердой уверенностью, что завтра выйдет на работу, поможет Пете с Игорем найти того, кто это сделал и самолично откусит ему лицо. Он же собака. Но в коридоре, на неудобной больничной скамейке его ждал Дима. Тому повезло больше - он оформлял показания, сидя в патрульной машине, поэтому ему не досталось совсем. Костик выяснил это первым делом, удостоверившись, что женщина, шедшая рядом с ним, жива, сразу успокоился и сдался на милость подъехавшей скорой. Костя в два шага оказался возле Димы и, как только тот поднял на него взгляд - сонный, уставший, но мгновенно преобразившийся, стоило только понять, что перед ним Цветков, - выпалил: - Кофе. Я, ты, завтра. Это свидание, - возможно, если бы Костя к этому моменту еще не так смертельно устал, он бы почувствовал сковывающий страх, панику ожидания ответа или трепет. Но сейчас он чувствовал только, что хочет вот прям тут, на кафельном полу свернуться клубочком и уснуть. Дима поднялся со своего места, поправил очки и вдруг растянул губы в светлой улыбке. - Если для того, чтобы пригласить меня на кофе, тебе требовалась вероятность попрощаться с жизнью, сказал бы раньше. Я бы еще месяц назад попросил Игоря тебя покошмарить, - и ухмыльнулся. - Так это «да»? - у Костика мозг практически скрипел от напряжения. Ему сейчас были доступны только бинарные ответы. - Это однозначно да, - кивнул Дима и вдруг резко подался вперед, коротко целуя Костика в сухие губы. - А это авансом, за героизм. И, взяв за предплечье, потянул Цветкова к выходу. У Кости в голове была блаженная пустота. И Дима рядом. Идеально.