Слишком влюблен

Вид у Дэдпула удрученный. Даже немного виноватый, и Питер искренне не может понять причину. В конце-концов, меньше всего Пул заинтересован в том, чтобы рядом с домом Питера днем и ночью ошивался Веном и слюнявил склизким языком оконное стекло его спальни. Самому Питеру он не то чтобы мешает — общение со сверхлюдьми и инопланетными существами постепенно превращается в рутину... однако Веном причиняет ряд неудобств, которые Паркер занес в крохотный мысленный список. 1. Соседи очень напуганы. 2. Тетя Мэй о чем-то догадывается. А между тем отговорки-то заканчиваются. Питер вообще не очень любит лгать тетушке. Она неизменно беспокоится о нем, а ведь Питер ещё не представил ей Пула... Уэйда. Он умеет произвести впечатление, но, пожалуй, его опасения насчет собственной персоны вполне справедливы. Пул явно не из тех, кто на первую встречу с родней своего бойфренда заказывает столик в ресторане. – Ты в порядке? – спрашивает Питер, наблюдая за тем, как Пул раскачивается на подоконнике, словно маятник. – Ты какой-то странный. – Более странный, чем обычно? Ты слишком мил, когда заигрываешь, Питти. Ха-ха, – говорит Пул, поворачивая к нему голову. Иногда он слегка задирает маску, так что можно видеть нижнюю часть лица — неизменно богатую мимику, незаживающие шрамы. Питер любит, когда Пул приподнимает маску, потому что у него есть возможность целовать его в губы не через ткань. Сейчас, правда, Дэдпул даже не думает о том, чтобы частично обнажить лицо, что говорит о том, что наемник предельно серьезен. – Это ведь не настоящее «ха-ха», верно? – успевает уточнить Питер, прежде чем в окне появляется клыкастая морда. – Привет, паучок! – рычит Веном. В следующую секунду катана со свистом рассекает воздух. Симбиот успевает поймать её в дюйме от глаза, переломить на две половинки, словно леденец, и злобно сползти вниз. В адрес Дэдпула летят грязно-уничижительные проклятья — некоторые слова Питер даже ещё ни разу не произносил — наемник незамедлительно захлопывает окно, чтобы в комнате стало тише. – Тебе не обязательно меня защищать, – говорит Питер, перелистывая страницу учебника, пожалуй, только чтобы успокоить Дэдпула. Заниматься ему совсем не хочется. – Я и сам могу справиться с подобной угрозой. Тем более, Веном даже не выглядит по-настоящему опасным. Дэдпул должен пошутить — как всегда бурно отреагировать, что обозначало бы, будто ситуация под контролем, но вместо этого наемник чешет затылок поломанным лезвием катаны. Слышится характерный шкрябающий звук. Обычно Питер находит его забавным, но сейчас лишь терпеливо ждет. – Не сомневаюсь, что это правда. Кто сравнится с Невероятным Человеком-Пауком в силе и ловкости, кроме его блистательного напарника? – замечает Пул, перебрасывая ногу на ногу, и демонстративно поднимает палец к потолку. – И раз уж мы связаны ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕМ и СУДЬБОЙ, Дэдпул посвятит свою жизнь защите Паучка, чтобы жители города могли спать спокойно... до следующей инопланетной угрозы. Однако всегда можно совместить полезное с приятным. Очень приятным! – добавляет наемник, отшвырнув обломок катаны на пол, и поворачивается к Питеру. – Познакомишь меня поближе со своей паутиной? Из всех твоих телесных жидкостей, я сталкивался только с кровью, потом и слезами, а это такое досадное упущение! – Категорически нет! – слишком быстро отвечает Питер. Он надеется, что Пул правильно понимает его замешательство и незаметно касается своей потеплевшей щеки. – Скоро придет тетя Мэй, и... сейчас не совсем подходящее время. – Ты сам не знаешь, от чего отказываешься, паучок! – восклицает Пул. – Не волнуйся, первое погружение в этот бассейн будет незабываемым! Питер прекрасно понимает, что Пул всего лишь дразнит его. Прежде чем поцеловать его в первый раз, наемник спросил разрешение четыре раза. Тогда он даже маску не снял. И уж в чем Питер точно не сомневается — плавание в этом бассейне станет его любимым хобби. Вскоре они прощаются — Пул издает громкие чмокающие звуки, пока целует Питера в макушку, после чего покидает спальню через окно, потому что тетя Мэй листает журнал в гостиной. Питер честно пытается заниматься весь вечер, однако ему по-прежнему не хочется читать учебник, поэтому он просто крутится в кресле, время от времени поглядывая в потолок. Веном в его окно больше не заглядывает, однако Питер не рискует выглянуть наружу, чтобы его не провоцировать. Он смутно чувствует присутствие Дэдпула, несмотря на то, что на улице тихо, никто не кидает камушки в стекло и не выясняет отношения с продавцом тако на углу — если лепешка слишком сухая, соуса можно добавить и побольше. Паучье чутье не подводит. Утром тетя Мэй отправляет его за молоком, и Питер, оказавшись на улице, понимает, что Пул караулил его всю ночь. – Привет, паучок, – утробно рычит симбиот, выпрыгивая из-за соседского автомобиля. Питер рефлекторно отскакивает, но не пятится назад, пытаясь лихорадочно сообразить, как лучше поступить. – У нас на тебя большие планы — скучать не придется, – на долю секунды он замирает, после чего хрипит вдвое громче. – О, да ладно, Эдди, не сопротивляйся! Это же п а у ч о к! – Похоже, планы придется отложить, – прорезается Дэдпул, спрыгивая на Венома сверху. В руках у него пистолет — Питер рефлекторно жмурится. Он слышит, как пули отскакивают от симбиотического костюма, и, когда шум стихает, медленно открывает один глаз. Веном рычит, скаля острые клыки и щелкая длинным, как хлыст, языком. Дэдпул тоже рычит, немного приглушенно, потому что мешает маска. Питеру приходится смириться с тем, что это безумие просто происходит в его жизни. Его бойфренд с серьезным видом пытается переорать инопланетное существо. Питер успевает купить молоко, сок и хлопья, выпроводить тетю Мэй на встречу с подругой по тихой улице и даже немного посмотреть телевизор. Идентифицировать звуки, доносящиеся снаружи, очень просто. Дэдпул опустошает одну обойму за другой, а потом долго бьет Венома прикладом, пока им обоим не приходит в голову немного передохнуть. Паркер решается выглянуть наружу, чтобы посмотреть, как дела у его напарника. Пул выглядит неплохо, разве что вручает ему свою оторванную руку и говорит, что дело за малым — вытащить сердце. К этому даже можно привыкнуть. В первый раз, когда Уэйд подарил ему свой оторванный палец, Питер был вне себя от ужаса. «Так ты сможешь разблокировать мой телефон», – с гордостью заявил тогда Уилсон. Пришлось признать, что подарок милый и продуманный. Время от времени к нему заглядывает Эдди Брок — носитель симбиота, и по его усталому лицу Питер понимает, что он изрядно вымотан борьбой со своим инопланетным сожителем. У Венома всё просто: «Я тебя калечу, я тебя и лечу», но журналист утомлен происходящим и, по всей видимости, сильно переживает из-за того, что невольно отравляет жизнь целому кварталу и Питеру в частности. – Мне очень жаль, – сипло говорит Эдди, делая глоток кофе. – Мне самому это всё не нравится. Взрослый мужик, подглядывающий в окно школьника — это странно. И жутко. – ХЭЙ, – возмущается сидящий на посудомоечной машине Дэдпул. – Пит — прежде всего мой напарник. Потом — любовь всей жизни. И лишь затем... – Думаю, он говорил о себе, – быстро произносит Питер и поворачивается к Эдди. – Я уверен, что Вы не виноваты. Наверняка, у Вас и свои дела есть, помимо того, чтобы весь день ошиваться около моего дома. Мы обязательно найдем решение проблемы. Откровенно говоря, Питер слабо представляет, что можно сделать в подобной ситуации. Он ничего не знает о клинтарцах — вполне возможно, для них обычное дело преследовать кого-то неделями. – Знать бы, почему его так на тебе переклинило, – успевает сказать Эдди, прежде чем его лицо исчезает под маской Венома. – ПОТОМУ ЧТО ЭТО ПАУЧОК. Пул молниеносно выстреливает в его лицо, и Веном, обиженно рыча, забирается обратно в Эдди. Брок смотрит на Пула со смесью благодарности и возмущения — наверное, слишком явно представляет свои мозги, размазанные по кухонным шкафчикам. – Этой вечеринке не хватает хороших закусок! – наигранно восклицает Пул и немедленно спрыгивает на пол, чтобы пошарить в холодильнике. Стараясь не показывать свое удивление, Питер молча поднимает гильзу с пола и кладет в карман. Вряд ли тетя Мэй обрадуется, если увидит это на полу своей кухни. Ещё меньше она обрадуется, когда узнает, какие люди посещают дом в её отсутствие. Секретов становится всё больше. Прикончив кофе, Эдди приносит ещё одно извинение и поспешно уходит. Вскоре, правда, возвращается, уже в обличье Венома, и Пул расстреливает его из винтовки. Некоторое время они кричат друг на друга через окно, после чего Дэдпул показывает средний палец и отгораживается от клинтарца занавеской. – Не беспокойся обо мне, – успокаивающе говорит Питер, когда Пул размашисто падает рядом с ним на кровать. – Я уверен, Веном не враждебный, иначе бы он уже давно предпринял более агрессивную попытку напасть на меня. Но это очень мило, что ты... – Это я виноват, – говорит Дэдпул, цепляясь руками в маску. – Я хотел усовершенствовать свой костюм, поэтому ненадолго стал хозяином симбиота. Это была самая большая ошибка в моей жизни! Не считая того буррито с перцем хабанеро... Он перенял от меня безумие! А ещё информацию о личности Человека-Паука, место жительства, и то... что я влюблен в паучка. Переварить информацию не так просто. Питер пытается понять, что было в голове Пула, когда он решил «усовершенствовать» костюм, каким образом ему удалось избавиться от Венома, давно ли он питает к нему такие глубокие чувства и что за история с перцем хабанеро. Наконец, Паркер решает сосредоточиться на самом важном. – С чего ты взял, что... – О, я сразу понял, что это не просто сверхпрочная черная броня! – восклицает Пул, ударяя кулаком по раскрытой ладони. – Костюм украл мой второй голос, и это было так странно. Говоришь с собой, а тебе никто не отвечает... О, Питти, как хорошо, что голос потом вернулся. Я снова могу петь каноном. О, какой славный день! Какой славный де-е-ень. Когда Иисус... – Подожди минутку, – быстро говорит Питер. Он знает, что если начинается пение — это надолго. – Так Веном следит за домом, потому что... у него... у него чувства ко мне? Вслух это звучит даже хуже. – Какой кошмар, – воет Дэдпул, растягивая маску. – Наверное, я слишком влюблен в паучка, поэтому хватило и на меня, и на инопланетную заразу. А может и на других Дэдпулов тоже... – Я иногда совсем не понимаю, что ты говоришь, – мягко говорит Питер и осторожно отнимает руки Дэдпула с его маски. Он слегка приподнимает ткань, оголяя шею, подбородок и губы, и медленно гладит нижнюю часть лица наемника. Кожа не такая уж грубая, разве что по цвету напоминает сырое мясо. Перед тем, как показать свое лицо в первый раз, Пул предупредил, что будет противно. Но противно не было ни разу. И сейчас Питер чувствует только нежность, желание прикоснуться к подбородку Уэйда губами. Поцелуй получается совсем мимолетным, однако Пул моментально замирает. – Тогда тебе тем более нечего бояться, – замечает Питер. – Не думаю, что Веном ночью меня обезглавит, раз уж он влюблен. – У него очень грязные помыслы, – отвечает Пул, придавая своему голосу ноту драматизма. – Такие же, как мои, вот чего стоит опасаться. Ах, Питти, этот поганец может и не сдержаться... Не каждый обладает такой выдержкой как я, – добавляет он, помолчав. – Сила духа вкупе с обаянием. Как тебе повезло. Питер невольно улыбается. Ему действительно повезло, несмотря на то, что Дэдпул откровенно иронизирует. Работы предстоит много — Паркер хорошо это понимает. Но он решительно ставит себе цель видеть лицо человека, которого он любит, намного чаще. – Хорошо, – спокойно говорит Питер и вновь прикладывается губами к подбородку наемника. – Раз ты, действительно, во всём виноват, можешь меня сторожить. Но нам всё равно придется обратиться к кому-нибудь за помощью, чтобы Веном оставил меня в покое. – Есть, сэр, так точно, сэр, охранять паучка, сэр, – моментально реагирует Пул, «отдает честь» и занимает свой наблюдательный пост у окна. Перед сном Питер некоторое время наблюдает за силуэтом, сидящим на подоконнике. А потом засыпает без сновидений.