МаМА: волшебные перспективы

      Ниннин смотрела, как стекала вода по Сончану, и думала, думала, думала… Вчера она не стала вникать в нюансы задуманной Жизель мести, не прочла внимательно рецепт и не знала, какого эффекта собиралась добиться подруга.       Вода капнула с чёлки Сончана, упала на нос, скатилась сбоку и медленно, без суеты доползла до края губ. Сончан облизнулся.       Рядом ахнула Жизель.       — Простите, — вырвалось у Ниннин. Она не могла оторвать глаз от будто усеянных кристалликами ресниц Сончана. — Перенервничали, — пролепетала она, невольно признавая себя соучастницей преступления.       — Прости, не хотела, — эхом повторила Жизель. — Облить, в смысле, не планировала.       — Я поражён, — признал Сончан, расплывшись в улыбке. — Хотя с методом не согласен. Рассчитывал увидеть невозможную красоту.       — А что, вода помешала? — не сдалась Жизель. Ниннин знала, позже Жизель раскается, делясь с ней переживаниями, что опять не сдержалась, пошла на поводу проклятой импульсивности и впечатлительности. Но прямо сейчас Жизель защищалась и будет стоять на своём до конца. Ниннин уважала её за эту черту — несгибаемость, даже когда дело казалось проигранным.       — Ладно, мир. Ты красотка, я поражён в самое сердце. Жаль, что Виктория уже прошла в здание, хотелось подольше полюбоваться. Но я не в обиде. — Сончан внимательно посмотрел в лицо Жизель, не обращая внимания на стекающие капли воды и мокрую рубашку, а потом подмигнул.       «Влюбился?» — похолодела Ниннин, подозревая, что обходительность облитого парня вызвана зельем.       — Мир, — мрачно согласилась Жизель, не отводя взгляда от Сончана. Наверное, тоже не верила, что выходка так просто сошла с рук.       — Мы, пожалуй, пойдём, — потянула Ниннин за рукав подругу, не отводя взгляда от Сончана. Лучше ретироваться побыстрее, пока Сончан не передумал, увеличить расстояние максимально. Да и причин стоять возле парней у Жизель не осталось — как и зелья в стакане.              Неспешно выплыв из столовой под шепотки завтракающих студентов — вряд ли все поголовно любовались на сцену с обливанием, но чего не почудится при неспокойной совести — подруги облегчённо выдохнули. Даже тяжёлый взгляд Карины не помешал радоваться «спасению».       — Повторишь? — спросила Винтер, кивнув на дверь позади них.       — Нет, — помотала головой Жизель, — буду надеяться, что зелье сработает на Сончане, и в круг его симпатий попадёт и Шотаро. Будет чуть менее стыдно для Шотаро, но хотя бы хлопотно.       — Бедный Сончан! — вырвалось у Ниннин.       — А сработает? — подала голос Карина. — В зелье его волос был?       Жизель остановилась.       Следом затормозили и остальные.       — Получается, не сработает?       — Если только Шотаро не оближет Сончана.       — Ну и ладно. Зато правила не нарушили. По факту, — улыбнулась Жизель, и Ниннин поняла, что ту «отпустило». Жизель вспыхивала эмоциями, но отходила быстро. Ниннин же порадовалась, что Сончан не пострадает — он был ей чем-то симпатичен.              Ниннин знала Жизель с начальной школы. Они всегда были вместе, если так подумать — не всегда дружили, но пути их определённо совпадали. С самого детского садика они неизменно попадали в одну группу, в одну школу, в один класс.       Жизель выросла в семье шаманов, в её роду сила передавалась по женской линии, хотя не все поголовно женщины её получали. Жизель — получила и очень дорожила наследием, ждала с нетерпением, когда сможет присоединиться к шаманкам рода.       Родители Ниннин не обладали даром, силой или талантом в магии. Они были самыми обычными людьми, держали свою аптеку и увлекались народной медициной. К ним шли не только с рецептами за таблетками, микстурами и порошками, к ним шли за советом и сочувствием, которое помогало порой лучше лекарств. Ниннин же чувствовала, что её предназначение — стать лекарем. Не врачом, а именно лекарем. В Сонгюнгван она не поступила, хотя было бы куда круче одновременно учиться на врача и развивать магический дар, теперь же для получения заветного диплома ей придётся поступать в Сонгюнгван повторно или пытаться перевестись. И ей бы переживать, что путь к мечте удлинился, но рядом была Жизель, и это… умиротворяло. Рядом с Жизель Ниннин действительно казалось, что всё идёт правильно — единственно разумным образом. Ну а то, что порывистость Жизель порой приводила к «приключениям», в которые и Ниннин невольно попадала, начиная со старшей школы, это чтобы скучно не было.       Ниннин обернулась к подруге, за которую искренне переживала. Жизель грызла кончик карандаша и слишком задумчиво смотрела на низенького учителя Ан, который весьма монотонно рассказывал тему по экологии. Короткий взгляд в тетрадь подруги, и брови сами собой поползли вверх: пусто, ни строчки после темы лекции и списка вопросов. Ниннин и сама боролась с ленью на экологии, но писала, неосознанно рассчитывая позже заглянуть в конспект подруги, но теперь…       — Жизель, — тихонько толкнула Ниннин подругу. — Жизель, очнись!       — Да-да… — опустив карандаш на тетрадь и выводя каракулю, ответила Жизель.       — Что ты делаешь? Ты где витаешь? Половина лекции позади! Жизель!       — Ой, — всё-таки очнулась подруга и сравнила свои записи с пометками учителя на доске. — Ой-ой-ой. А у тебя?..       — А у меня по минимуму, он меня усыпляет, — призналась Ниннин, радуясь, что Жизель вернулась в реальность. — О чём задумалась? О Сончане?       Жизель пожевала губу, задумчиво проследив, как учитель Ан добавил к записям на доске рисунок, а потом прилегла на парту, склонившись к Ниннин:       — Не совсем о нём. О зелье. Мне просто интересно, получилось оно на самом деле или нет. Понимаешь, это первое зелье в моей жизни, потому мне был важен результат.       — Но, Жизель… — растерялась Ниннин.       — Да понимаю! Лучше, если не сработает. Но пусть оно не сработает, потому что пролилось не на того, а само получилось. То есть, рецепт был несложный, но доступный лишь магически одарённым. И если…       — Стоп! Ты себя накручиваешь зря, — перебила Ниннин. — Магия у тебя точно есть, мы в этом много раз убеждались. — Ниннин тоже склонилась к парте и снизила голос до шёпота. — Всё получилось как нельзя лучше, поверь. Кроме конспекта. Он у меня не очень, — она с грустью заглянула в пустую тетрадь подруги, не осмелившись попросить её записать остаток лекции. Вместо этого извиняющимся голосом пояснила: — Учитель Ан правда меня усыпляет.       — Ладно, — отозвалась Жизель, садясь ровно и устремляя взгляд на доску. Обрадованная Ниннин сделала тоже самое. Но не успела она записать одно предложение, как Жизель сказала: — И всё-таки… Надо придумать способ проверить зелье.       Ниннин хлопнула ресницами и… промолчала. Пока Жизель пишет конспект, всё отлично, а о зелье они подумают потом.              Что было хорошо в учителе Ан — он всегда заканчивал лекцию на семь минут раньше. Ровно на семь. Это время он буквально дарил студентам, потому что его «Вопросы есть?» звучало формально даже для него. Задав вопрос, который означал, что лекция закончена, учитель Ан медленно собирал портфель и выходил из аудитории. На это уходило ровно две минуты, словно пожилой учитель столько раз выходил из аудитории за свою жизнь, что делал это отточено-машинально. На студентов он переставал обращать внимание, как только прикасался к своим записям и пометкам после «Вопросы есть?».       Не успела Жизель закрыть тетрадь с половиной конспекта, а Ниннин устало вздохнуть, как возле них возник Сончан. Он остановился возле парты и развернулся к ним. Мечтательная улыбка блуждала на его губах.       Ниннин беззвучно охнула, уронив ручку. Та стукнулась о парту, докатилась до края и тихо исчезла из виду.       — Привет? — начал Сончан, выждав паузу.       Ниннин положила руку на плечо Жизель, которая сидела ближе к Сончану. Ей показалось, что та натворит глупостей или наговорит грубостей. Или… Ниннин и сама не знала, что такого страшного могло произойти, но совесть нашёптывала ужасы.       — Привет, — тоже выждав паузу, ответила Жизель и закрыла тетрадь. Ниннин восхитилась нервами подруги — та как ни в чём не бывало продолжила складывать вещи в сумку. Тогда и Ниннин постаралась взять себя в руки, внушая себе, что у однокурсника Сончана была куча причин обратиться к ним и ни одна из них не связана с зельем. Ниннин даже улыбнулась, когда отвернулась от Сончана к своим вещам.       — Мне нужна помощь, — как-то ласково и нежно произнёс Сончан, вызвав мурашки у Ниннин.       — Какая? — ровно спросила Жизель, уже застёгивая сумку. Ниннин тоже запихнула почти всё в свою, только ручку не могла найти. Она как раз догадалась заглянуть под парту, когда другой голос неожиданно присоединился к беседе.       — Привет, — раздалось бодро и жизнерадостно. И куда более громко, чем ранее говорил Сончан.       Ниннин дёрнулась посмотреть, кто к ним подошёл, рука неловко соскользнула, и парализующе-острая боль пронзила от локтя до кисти. На глазах выступили слёзы обиды, и сквозь их пелену Ниннин рассмотрела Шотаро.       — Привет, — протянула Жизель настороженно. — Что-то случилось?       — Да! — так же радостно выдал Шотаро. Картинка перед глазами Ниннин расплывалась, но она увидела, как Шотаро положил руку на плечо Сончана и чуть навалился на него.       — И что же? — неприветливо уточнила Жизель, обняв сумку. С соседней парты развернулись Винтер и Карина.       Ниннин проморгалась, спеша вернуть остроту зрения, чтобы не упустить момент, когда Жизель понадобится помощь. Локоть онемел и ныл, отвлекая внимание.       — Дело в том, что…       — Нет, — вдруг твёрдо оборвала Жизель.       — Но…       — Мы заняты, у нас совершенно нет времени, — продолжила она, вставая. — Пойдём, Ниннин.       С соседней парты поднялись Карина и Винтер. Ниннин тоже начала вставать, но ей мешали парта и скамья, жёстко зафиксированные друг относительно друга. А ещё Жизель загораживала выход, потому что и Сончан с Шотаро не спешили отойти.       — Жизель, хотя бы…       — Мы спешим, — как отрезала Жизель, надвинувшись на Сончана и потянув за рукав Ниннин.       — Пожалуйста…       — Нет. Не сейчас точно. Может быть, позже. — Жизель почти толкнула Сончана, но он всё-таки шагнул в сторону. Ниннин поспешила вылезти следом за подругой. Не оборачиваясь, хотя между лопаток ей чудился двойной укоряющий взгляд, Ниннин дошла до двери аудитории. Её окружали Карина и Винтер, Жизель продолжала тянуть за рукав вперёд, а ей хотелось посмотреть назад, но было страшно. Почему-то.              — Почему бежим? — спросила Карина, как только дверь аудитории закрылась. И это был справедливый вопрос.       — Не хочу с ним разговаривать. И дел никаких иметь не хочу, — мрачно и решительно ответила Жизель, шагая по коридору к крылу физподготовки. Ниннин вздохнула. Да, пока не решится вопрос с действием зелья, лучше избегать Сончана и Шотаро.       Карина хмыкнула. Ниннин снова вздохнула. Да, Сончан и Шотаро могли обратиться к ним по важной причине, связанной учёбой, и тогда их отказ выглядел грубым.       — Мы не сможем избегать их слишком долго, у нас все лекции вместе, — рассудила Винтер. — К тому же я слышала, что нас ждёт работа в группах. Это только слухи, — выставила она ладони, когда на неё уставились все три подруги. — Ничего толком не ясно. Совершенно всё туманно.       — Так что говорят? — подтолкнула её Карина.       Ниннин затаила дыхание. С Винтер они познакомились уже в академии, а сдружились случайно, но как-то очень естественно. Так получилось, что пока Жизель отстаивала своё мнение в спорах с рассудительной Кариной, рядом всё время оказывалась Винтер. И именно замечания последней гасили разногласия, примиряя и сближая спорщиц. А ещё слова Винтер сбывались.       — Говорят, что в академию возвращаются выпускники-мастера. И не просто так. Говорят, что они будут набирать группы учеников с первого курса и потом участвовать в распределении. И ещё говорят, что можно самим решить, с кем в группе ты будешь. То есть заранее объединиться, потому что… Хм, дальше, если честно, какую-то ерунду придумывают, больше похожую на компьютерную игру. Вроде особых отрядов. Боевых. Или научных. Не думаю, что это так.       — Отлично! Тогда будем считать, что Шотаро хотел создать такую группу. Я правильно отказалась!       — Но, Жизель… — растерянно пробормотала Ниннин, не понимая, почему вдруг расстроилась из-за решения подруги.       — Надеюсь, он мечтает попасть в группу Виктории Сон, но не попадёт! — торжественно продолжила Жизель. — А мы… — тут она замолчала, задумавшись. — А мы… А кто из мастеров возвращается? Вот бы узнать… — мечтательным голосом закончила Жизель.       — Некоторые уже здесь, в преподавательском корпусе. В отличии от Виктории, они приехали ночью. Или даже раньше, — немедленно ответила Винтер.       — Вот бы узнать, кто… — повторила Жизель.       — Рано или поздно всё прояснится. А пока, раз мы раньше всех оказались в раздевалке, воспользуемся шансом и потренируемся, — довольным тоном заключила Карина и улыбнулась, расслышав вздохи подруг. Карина мечтала о карьере боевого мага, потому много времени проводила в крыле физподготовки. Она и до академии занималась в спортивных секциях, чтобы овладеть разными навыками, так что в академии продолжила их оттачивать, поражая подруг талантами и энтузиазмом, который в других ситуациях не был заметен.       Карина потянула на себя дверь раздевалки, смотря при этом на подруг насмешливо-задорно. Она-то явно предвкушала несколько дополнительных минут в пустом спортзале.       Ниннин чуть пожала плечами и шагнула за ней. Ведь Карина была права — физическое здоровье имело большое значение для обладающих магией.              Когда все четверо попали в спортивный зал, там уже были парни-первокурсники. Ниннин почувствовала колкие мурашки, вольно прогулявшиеся вдоль позвоночника и зарывшиеся в волосы.       — Но как они успели? — выдохнула она, смотря на Сончана, который пасанул мяч, и Шотаро, который этот мяч поймал.       Карина невесело хмыкнула:       — Видимо, парням и правда проще переодеваться. Отлично, займём противоположный угол и не будем обращать внимания. Хотя я думала мяч покидать.       Карина бодро двинулась в обход парней, за ней пошагали остальные. Ниннин покосилась на Сончана и с ужасом заметила, что он развернулся к ним. Он не сделал и шага в их направлении, а она потянула подруг вперёд, спеша уйти подальше.       — Жизель, Винтер, Карина, — прошептала она удивлённым её порывом подругам, — только честно, могло на Сончане сработать зелье? Или мы раньше не обращали столько внимания на него, потому мне чудится?       — Но он правда раньше не стремился с нами общаться! Как и Шотаро. Думаете, это Шотаро тянется за Сончаном, которого зельем тянет к нам? Или наоборот… Нет, стойте, разве их не должно было тянуть друг к другу?       Ниннин обеспокоенно заглянула в лицо Жизель:       — Что должно было произойти по твоему плану?       — Что такого сделал Шотаро? — одновременно с Ниннин спросила Карина.       — Почему только к Шотаро должно потянуть Сончана, если волос было много разных? — добавила вопросов Винтер.       Ниннин споткнулась о разложенный мат, выпрямилась, остановившись, и обернулась на причину волнений. Глаза распахнулись, когда она встретилась взглядом с приближающимся Сончаном. А тот перекатывал с руки на руку мяч и улыбался подозрительно приветливо.       — Сыграем? — спросил он, когда подошёл ближе. Сердце Ниннин ёкнуло и заколотилось.