МаМА: волшебные перспективы

      Непонятная игра в вышибалы закончилась так же бестолково. Шотаро бегал рядом с девчонками, даже рядом с Винтер, но ничего особенного в его поведении не было. Если бы не зелье Жизель, Винтер сказала бы, что Шотаро немного флиртовал — это если приукрасить, или просто им симпатизировал. Конечно, отрицать существование мотива для неожиданного «симпатизирования» или флирта Винтер не стала.       Когда Жизель упала на Сончана, Винтер подбежала помочь. Жизель и Сончан оказались целы, хотя вставать не спешили, развлекая окружающих беседой. Винтер прислушивалась к своему чутью и присматривалась к Шотаро. И ничего. Он вёл себя адекватно, так же переживал, почему Сончан не сразу пошевелился, взволнованно вздохнул, когда за Сончана ответила Жизель.       А затем пришли старшекурсники, чтобы заменить учителя, и вместе с ними один из мастеров, вернувшихся в Академию. Это разом отвлекло от зелья, падения и прочих мелочей.       Вообще, вышедших из Академии мастеров было не так уж мало — почти любого выпускника одного из магических факультетов можно было считать таковым. Но почтительное «мастер» как-то само собой закрепилось за самыми известными и заметными персонами. Утром все обсуждали появление Виктории Сон, а теперь на пороге спортзала стоял Ким Чонин. Оба — боевые маги из сильнейших, почти легенды и невероятно красивые люди.       Винтер не сдержалась, когда заметила мастера Кима. Лично она не входила в его «фан-клуб», больше интересуясь не подвигами на границе с Землями и красивым лицом, а собственным будущим и возможной карьерой. Но столкнуться вживую… Это отличалось от созерцания мастера Кима на экране или в журнале. Она будто попала под магическое воздействие.       — О! — вырвалось у неё. Она не удивилась, когда рядом услышала:       — Вау.       Мастер Ким Чонин и правда впечатлял. А когда он сообщил, что будет присматривать за ходом урока, Винтер прониклась общим волнением и жадно рассматривала тех, кто будет вести занятие — старшекурсников.       В то время, как парни обступили Ким Чонина, почтительно держа дистанцию, но и не в силах отойти далеко, Винтер осталась на месте. Она видела Шотаро, вставшего рядом с мастером, однокурсников, слышала долетающие до неё вопросы и восторги. И не шевелилась. У её ног сидел Сончан, Ниннин обнимала Жизель. Чуть дальше стояла Карина — почти опираясь на Джехёна.       Если Ким Чонин пришёл наблюдать за уроком физкультуры, значит… Насколько слухи правдивы?       Винтер откинула голову и прищурилась. Нужная информация витала рядом, нерасшифрованная, нераспознанная, незамеченная.       Значит, мастера действительно собирались в Академии не просто так.       Значит, они будут вести занятия и отбирать студентов для… Для чего?       Неужели в этом году больший процент попадёт на магические факультеты? Или искали особо одарённых?       Винтер отвела взгляд от завораживающего лица Ким Чонина, скользнув взглядом по крепкой шее и широкому плечу, чётко проступающему под тонкой футболкой. Он точно не её тип мужчины, но как же хорош…       Старшекурсники несколько потерялись на фоне мастера. Лишь заставив себя не смотреть на Ким Чонина, Винтер рассмотрела и их.       «Говорят, что маги неосознанно делают себя красивее», — вспомнилось Винтер. Она много такого наслушалась с детства. Там, где она росла, магия оставалась малопонятной и редкой, а потому обсуждаемой и полной пугающей притягательности. Красота в глазах маленькой Винтер превратилась в признак магии, заставляя пристальнее вглядываться в зеркала: ведь если Винтер вырастет достаточно красивой, то получит магический дар?        Но старшекурсники и правда были симпатичными и привлекательными. А ещё они учились на магических факультетах и редко пересекались с первым курсом, потому дымка притягательности окутывала их, словно то самое заклинание «на красоту».       «Тэён», — Винтер назвала по имени того, кто стоял справа от мастера.       «Юта», — тот, который стоял слева.       «Джонни», — третий старшекурсник, остановившийся за спиной Ким Чонина. Единственный, кто смотрел на Винтер. Пока его не заслонили головы парней.       К мастеру и старшекурсникам подходили всё новые студенты, пользуясь случаем посмотреть на легенду, и Винтер отвела взгляд от Джонни. Она решила не обдумывать, почему он смотрел ей в глаза. Ей казалось, она поняла, почему именно этим старшекурсникам поручили провести урок: боевая магия.       Винтер разочарованно вздохнула. Это Карина грезила сражениями и ежевечерне тренировалась, для неё такой урок физподготовки как подарок. А Винтер предпочла бы… Но Карина не выглядела довольной. Бледноватое лицо, сжатые губы и распахнутые глаза — Винтер почти шагнула к ней. И споткнулась, разглядев Джехёна, который поддерживал не замечающую этого Карину.       «Это же он старался её выбить. Интересно».       Карина волновала сильнее. Винтер потёрла ладони, разгоняя случайно собравшийся в пальцах холод. Маленькая Винтер могла быть довольна — магия у неё проявилась. Только не время её выпускать.       «Это не из-за Джехёна», — решила Винтер, уловив слишком размеренное дыхание Карины. Подруга сдерживала себя, таилась. И она не пошла к Ким Чонину, которого точно должна была знать.       Винтер заморгала, проясняя зрение — приём, которому научилась в детстве. Так ей становилось понятнее, что происходило вокруг и какое решение следовало выбрать. Она не считала это магией, скорее личной особенностью, навыком, в котором волшебного и не чувствовалось. По крайней мере, учителя ни разу не придрались, даже тут, в академии. Но он требовал концентрации, недостижимой «на ходу», всё ещё.       От Карины исходила чёткая волна интереса и волнения, направленная в толпу парней. Точнее… Винтер удивлённо посмотрела на подругу: Карина знакома с мастером лично? Винтер тут же разглядела такое же направленное внимание от Джехёна. А ему понравилась Карина. Совсем недавно. И достаточно сильно, чтобы Винтер увидела.       Она поспешно опустила взгляд на Сончана и Жизель. Как она не догадалась раньше выбрать момент и сосредоточиться? Но парня окутывал целый клубок эмоций, намерений и чужих влияний, не позволяя разобрать, был он под действием зелья или нет. Одно она поняла точно: Сончан неровно дышал к Жизель. И это ничего не проясняло.       — Поможешь? — сказал Сончан, будто только и ждал, когда Винтер налюбуется и сделает выводы. Но обращался он не к ней.       — С чем? — недовольно отозвалась Жизель. — Встать не можешь?       — Могу, — отозвался Сончан. — Я о другом…       — Тогда пора встать, — отрешённо произнесла Карина. Словно реагировала не задумываясь. Джехён отступил от неё, но к мастеру Киму не пошёл.       — Слушаюсь, — не смутившись и не расстроившись, ответил Сончан и встал. — Жизель? Ниннин? — протянул он руки девушкам.       Ниннин переглянулась с Жизель и робко протянула ладошку, за которую Сончан тут же потянул, помогая встать. А Жизель вскочила сама, раньше, чем Ниннин распрямилась.       — Не понимаю! — воскликнула Жизель, смотря на соединённые руки Сончана и Ниннин.       — Ожидал, что воспользуешься.       Винтер фыркнула. Почему-то показалась забавной перепалка позитивного Сончана и взъерошенной Жизель.       — Урок начинается, — отвлёк всех Джехён. И Винтер с удовольствием пронаблюдала за недоумением Карины, которая только сейчас заметила парня. — Классно играешь, — уже лично Карине сказал Джехён и мягко улыбнулся.       «Интересно… Интересно-интересно».       — Итак, — вышел вперёд мастер Ким, — звонок прозвенел, предлагаю построиться.              Как Винтер и ожидала, особого удовольствия физподготовка ей не доставила. Ким Чонин умудрился исчезнуть, словно передумал наблюдать, и лишь три старшекурсника крутились по спортзалу, указывая, поправляя и присматривая.       Винтер старалась, чтобы к ней не подходили, потому выполняла задания правильно, хотя и без энтузиазма. Незаметность была бы ей на руку — лучше смотреть, чем быть в центре внимания. А сами упражнения казались скучными. Может, так было задумано, чтобы оценить реакцию студентов, но Винтер разочаровалась: от урока с мастером и она ожидала чего-то впечатляющего.       Рядом с ней тренировалась Карина, полностью погружённая в технику выполнения и свои мысли. Винтер даже сосредотачиваться не приходилось, чтобы уловить её смятение. Впрочем, похоже, не одна Винтер оказалась чувствительна к ауре Карины — на неё многие оборачивались, подходить не решались.       «Выносливость это важно», — повторяла про себя Винтер, приседая в пятисотый, наверное, раз.       «Урок закончится», — это удерживало её от вздохов.       Она избегала смотреть на старшекурсников, только косилась, чтобы знать, где они.       «Лучше бы спортивные игры…», — пялилась Винтер на стоящего перед ней однокурсника. Не Сончана и не Шотаро. Они оба оказались на противоположной стороне зала, в центре активности и слишком близко к старшекурсникам.       «Пусть. Уже. Закончится».       Винтер зажмурилась, чувствуя, что приседалось куда сложнее — мышцы намекали, что она перевыполнила норму. Она не видела смысла в большом количестве подходов к простейшим упражнениям, оттого заставлять себя становилось всё труднее.       Хлопок, означавший, что упражнение закончено, застал Винтер у пола, и она шмякнулась, желая вытянуть ноги и опереться на руки.       — Нельзя сидеть, — раздалось как по волшебству над плечом.       Винтер не рискнула обернуться. Как рядом с ней оказался старшекурсник, она не могла понять, вроде глаза она не закрывала и из виду их не упускала.       — Помочь? — слишком вкрадчиво продолжил голос.       — Я сама, — поспешила Винтер, наблюдая, как остальных студентов уже выстраивали в линию, чтобы опять бежать по кругу.       Винтер наклонилась вперёд, коснувшись пола пальцами.       — Ой, — пискнула она. Старшекурсник не дождался, пока она поднимется, и потянул её вверх, подхватив подмышками.       — Надо, — объяснил он, мазнув дыханием по щеке.       «Ой», — ёкнуло у Винтер. Не хотелось бы контакта теснее, но старшекурсник был почти вплотную, чтобы не задеть его вставая.       — Я встаю, встаю, — поспешила она.       — И сразу бегом, — шепнул голос, опять опалив щёку.       Винтер боялась слишком глубоко вздохнуть. Но… Почему?       Негодование охватило её, заставив резко выпрямиться. Ей нечего было смущаться. Если мастер Ким с помощниками желали отобрать самых-самых из тех, кого гоняли по площадке, то это значило и в дальнейшем такие нагрузки. Винтер не этого себе желала! Выносливость и стойкость это одно, а падать от изнеможения каждый день — другое. И старшекурсник! Какое ей дело, почему на неё смотрел Джонни? Вины за собой Винтер не чувствовала.       Она обернулась и попала в плен тёмных серьёзных глаз.       «Юта».       Почему она подумала про Джонни, которого могла рассмотреть на площадке, если бы подняла глаза? Почему не подумала, что голос не подходил Джонни, что рост отличался? О чём она вообще думала?       — Уже бегу, — пробормотала Винтер, отступая от старшекурсника к другим студентам. Только отвести взгляд смогла не сразу.              — Ты в порядке? — Рядом с Винтер пристроилась Ниннин. — Я устала так, что еле шевелюсь. Кажется, это магия, что ещё бегу.       — И мне так кажется. Так что не буду врать, что в порядке. Могло бы быть и лучше.       Они с Ниннин хихикнули и замолчали, дыхание требовалось поберечь. К тому же они добежали до Джонни, чьё внимание привлекать не желали.       — Знаешь, что обидно? — спросила Ниннин, когда старшекурсник не мог их услышать, а до следующего было далеко. — Если Сончан так улыбается Жизель из-за зелья, то она-то реагирует искренне. Не подозревала, что истинное коварство приворота заключается в этом.       Винтер выловила в толпе бегущих силуэты Сончана и Жизель, заметив и Шотаро, который оказался неподалёку. Действительно, они смотрелись парой. Если и не в романтическом смысле, то в дружеском точно.       — Но задумывалось другое! — воскликнула Винтер.       Ниннин только кивнула.       «Пусть это не зелье», — мелькнуло у Винтер. Додумать ей не дали, очередной хлопок, и в спортзале появился Ким Чонин, вызвав дружные вздохи, в которых восхищения было куда меньше, чем облегчения.       — А теперь шагом, — мягко скомандовал мастер Ким, осматривая студентов блестящими глазами. — Впечатляете, молодцы, — продолжил он, когда хоровод вокруг него замедлился. — Три круга и можете быть свободны. Приятно было познакомиться. Оставшиеся пятнадцать минут ваши.       Он кивнул старшекурсникам, просочился в просвет между плетущимися студентами и покинул спортзал окончательно.       — Три круга? — перейдя на шаг, но не остановившись, переспросила Винтер. Старшекурсники направились на выход вслед за мастером, перед этим попрощавшись с растерянными, вымотанными студентами.       — Немного осталось, — ответила Ниннин, уперев руки в бока и глубоко дыша. — И в душ.       Винтер молча согласилась. Она дожила. Дождалась. Пятнадцать минут она проведёт под горячей водой — или рискует не встать из-за парты на следующем уроке.              — Итак, — сказала Жизель, когда четыре подруги выбрались во двор Академии, чтобы потратить подаренные пятнадцать минут на отдых. — У меня большие сомнения, что я понимаю происходящее. Но в зелье я не верю. Оно не сработало.       Винтер заинтересовано уставилась на Жизель. Жёсткая лавочка казалась раем, потому что позволяла перенести на неё тяжесть тела и не думать, как выстоять ещё немного.       — Может, и так, — кивнула Карина. Её голос звучал глухо и отстранённо. — А может, оно подействовало иначе, чем предполагалось, ведь и волос было больше, и вылилось не на того.       — Вот поэтому и думаю, что не подействовало.       Жизель вздохнула и отвернулась.       Ниннин обняла свою сумку, примостив на неё голову.       — Хорошо, — мягко сказала она. — Будем считать действие зелья незначительным, а интерес Сончана и Шотаро совпадением. Но что нам делать? Мы не знаем, что им надо.       — Выслушать, — коротко ответила Карина. Винтер с ней согласилась. Хотя при одном взгляде на улыбку Сончана в голову закрадывались подозрения.       — Не хочется, — протянула Жизель.       — Дальше отказываться невежливо, — отозвалась Карина. — Лучше отказать, выслушав.       — Я спрошу, — вдруг вызвалась Винтер. Если Жизель было неловко общаться с Сончаном и Шотаро, Винтер могла избавить её от этого.       Поймав заинтересованные взгляды, в которых плескалось и удивление, Винтер продолжила:       — Сейчас назначу встречу и тогда спрошу. До конца перерыва будем знать точно, от чего отказываемся.       — А как?..       — Напишу записку и подкину, — Винтер уже рылась в рюкзаке, продумывая, как лучше сформулировать странную просьбу. Ведь подойти было бы проще и естественнее.       — Как передашь им? Пойдёшь искать?       — С ветром пошлю, — решительно заявила Винтер, разложив на коленях тетрадь. — Он и так дует, я немного усилю. Я видела, куда они пошли на перемену. Диктуйте!