«Привет! Хей! Хей хей хей! Как у тебя дела, дружище? Ох, да, я знаю, никогда ты это не прочитаешь. И никогда, блять, не узнаешь, что натворил, мразь. Да, окей, это не твоя вина. Да, да, мне известно, что это просто несчастный случай. Ага, я знаю, что не по твой вине твои голубые, до дрожи мягкие волосы, как и твоё милое и привлекательное личико
он больше никогда не увидит. Но ты, чёрт бы тебя побрал, мог спастись. Ты мог, блять, хотя бы думать, когда, как ошпаренный бежал спасать этих придурков? Ты, сука, хоть понимаешь, что натворил?! Ни черта ты не понимаешь! Ох, да, конечно, я расскажу тебе, что произошло! Тебе известно, что твой любимый теперь ещё глубже зарылся в себя? А? В курсе, идиот? Не в курсе, конечно! Ты был для него, как чёртов антидот! Ты помогал ему справиться со всеми проблемами! А теперь тебя нет. Ты всё испортил.
Помнишь тот день, когда ты предложил ему сигарету? Тогда он впервые попробовал никотин. Закашлялся ещё, схватил тебя за руку и упал. Я тогда тоже упал, ведь меня за руку держал ты.
Ты. А не
он. Мы смеялись с тобой вдвоём,
он же — просто улыбнулся, но для счастья мне хватило и этого.
А помнишь ещё, как ты принёс отцовскую камеру в академию, и сфоткал нас всех втроём? Подбежал, встал у объектива, а
он не успел закрыть своё лицо. Да уж, это сложно будет забыть. Как же
твой котёнок злился.
Он так не хотел чтобы его прекрасное личико сохранилось на камере. Говорил
он, что не фотогеничен. Вот же дурашка!
Он же милый до невозможности! Как
ему вообще пришла в голову мысль, что
он, с такой прекрасной внешностью не фотогеничен, вот скажи? Думаю, тебе, как и мне, это неизвестно. Но суть, в общем, не в этом. Мы радовались и смеялись. Все вместе, втроём. Я
был счастлив. И
он был счастлив. Но теперь всё иначе.
Прошло уже целых три года. Мы закончили обучение. Добились, чего хотели. Жизнь — сказка. Но
тебя в ней
нет. А значит —
нет и его счастья. Я просто
ненавижу тебя.
Хотя…что уж там… я просто лгу. Я совсем не ненавижу тебя. Ты дорог мне.
Очень. Но из-за тебя, да, именно из-за тебя
мы оба не можем быть счастливы. Как бы я ни старался, что бы я ни делал,
он не может забыть тебя.
Он перестал испытывать счастье. Перестал замечать смысл в жизни. Каждый раз, когда вечером мы выходим гулять —
он молчит. Молчит всю прогулку. Молчит и смотрит на облака.
Он хочет увидеть в них тебя, или хотя бы напомнить себе о тебе. Иногда просто уходит, даже не попрощавшись. Я стараюсь уделять
ему всё свободное время. Стараюсь в любой момент быть рядом. Только всё без толку. Я не нужен
ему.
Никогда не был нужен.
Он нуждается только в
тебе. Только в твоей улыбке и только в твоём тепле.
Хорошо. Будем честны. Я просто завидую. Завидую твоему счастью. Завидую, что
он всегда был с тобой. Что для него ты всегда будешь самым дорогим человеком. Завидую, что
он избрал
тебя. Я прекрасно понимаю, что этого не изменить. Что
он всегда будет любить одного только тебя, и это меня убивает. Единственное, что меня правда волнует, так это вопрос:
«почему?». Почему кому-то так повезло? Почему два человека с разбитым сердцем просто не могут быть вместе? Почему ты погиб?
Ладно. Пора бы мне с этим заканчивать. Всё равно это бессмысленно. Удачи тебе. Надеюсь, ты счастлив,
Оборо Ширакумо.»
***
Медленно, словно, если он двинется чуть быстрее — умрёт, Ямада подошёл к любимому месту (уже давно распавшейся) тройки балбесов класса «A». Дрожащими руками, еле сдерживая поток истерики он достал зажигалку из кармана. Бумажку в руке перечитывать не хотелось. Хотелось только сжечь её, чтобы не осталось никаких следов. Чтобы поскорее забыть о ней.
***
Бумажка была сожжена. Слёзы пролиты. Хизаши убежал встречать Шоту после работы, чтобы, как ни в чём не бывало, погулять под омерзительно привычным и болезненным закатом, который не приносил никакого удовольствия.
Надеюсь, ты счастлив, Ширакумо.
