Менеджер

      После появления Куроко и Кагами — крайне перспективных игроков в баскетбол, каждый из Сейрин думал, что лучше быть уже не может.       Известие о том, что у их команды будет менеджер, свалилось, как снег на голову. Рико рассказала, что девушка пришла к ней с довольной усмешкой и прямо в классе бойко изрекла, что хочет быть менеджером Сейрин и желает помочь им взять Кубок. Еще та известила о своих способностях искать самую нужную информацию о противниках и анализировать её, так же добавив, что и сама умеет немного играть в баскетбол и, для общего развития, была бы благодарна, позволь ей Рико и остальные тренироваться с ними время от времени.       И Рико, конечно же, ответила согласием. Быть тренером, в то же время поперечно исполняя обязанности менеджера, потому что это, все же, необходимо и неотъемлемо, немного затруднительно и, если с этой девушкой не будет проблем, то она вполне может остаться.       Команда познакомилась с ней за три недели перед первой игрой отборочных, еще весной.       — Я нашла информацию про этого иностранца Папа Мбай Щики, про саму команду Шинкье и распечатала всем по бланку отборочных, — с гордой улыбкой, но немного запыхавшись, произнесла девушка и протянула каждому из подошедших игроков по две бумажки.       — Молодец! — бойко улыбнулась и сжала руку в кулак Рико, а на щеках девушки показался румянец, — Прежде, чем вы начнете читать, хочу Вам представить: Аоки Кенширо — наш новый менеджер. Второгодка класса 2-A, перевелась в нашу школу в этом году. Прошу любить и жаловать.       Девушка, Кенширо, с улыбочкой помахала игрокам рукой, пока все смеряли её, кто просто изучающими, кто любопытными и с румянцем на щеках взглядами: белые, немного волнистые волосы не касающиеся плеч, маленький пучок позади, открывающий уши и вид на цепочку сережки от хряща до мочки и еще нескольких, редкая челка с ровным пробором, вздернутая у корней чуть вверх, большие ало-бордовые глаза с длинными ресницами и бледная кожа. Она была похожа на альбиноса, и пока что никто не мог понять, так ли это. Одежда на ней была стандартная, но смотрелась довольно мило, выделялась разве что бирюзовая ветровка, наполовину расстегнутая и скинутая с плеч. Камушек украшения для пирсинга под губой и кольцо с левой стороны нижней губы очень ей шли, не придавая лицу резкости.       — Не думал, что ты в менеджеры подашься, — произнес кто-то, и Кенширо устремила на него взгляд. Улыбка на её губах приобрела оттенок ехидства.       — Я думаю, что хорошо справлюсь с этим, Изуки, — ответила она.       — Надеемся на тебя, — добродушно сказал он и ободряюще улыбнулся в ответ.       — Итак, — начала Кенширо, обращаясь ко всем с уверенностью, — меня зовут Аоки Кенширо, как вы уже знаете, но можете обращаться ко мне даже по имени или сокращать его... например, просто Кен. Я буду не против, — уголки её губ мягко приподнялись вверх, и она сомкнула глаза,— Можете сказать, если вам что-то не понравится в моей работе, — уверенно продолжила она,— Но я всеми силами помогу вам, — нам, одержать победу на национальном уровне.       На первой тренировке Кенширо все время, сидя на скамье, наблюдала за игроками, спрашивала что-то у Рико и часто делала записи в своем блокноте, листая его то в одну, то в другую сторону. Команда пока что относилась к ней осторожно, так же не сводя глаз, когда позволяла ситуация, однако все одногодки, кроме Куроко и Кагами, с опаской засматривались на неё с краской на щеках. Пока им в затылки не ударил Хьюга.       После тренировки Кенширо попросила всех игроков ответить на некоторые её вопросы, чтобы дать больше информации о том, как они играют, какой у них стиль или частые приемы, а так же слабые и сильные стороны. Мнение парней друг о друге и об умениях каждого в команде тоже лишним бы не оказалось — нужно видеть ситуацию с точки зрения всех, кто играет или будет играть на соревнованиях.       Хьюга и Рико с особым рвением поддержали эту идею. Конечно же, первым пошел капитан — они с Кенширо сели на отдаленной от остальных ребят лавке и вели диалог, в котором та постоянно строчила в блокноте, а Хьюга время от времени будто бы задумывался.       После него был Изуки. Ребята, большинство из которых уже приняли душ и переоделись еще тогда, когда Кенширо разговаривала с Хьюгой, неотрывно наблюдали за ними. В какой-то момент Изуки поднял палец вверх, видимо, изрекая какой-то каламбур, а Кенширо хохотнула — все уставились на это с недоумением. Еще некоторое количество времени они выглядели так, словно были отвлечены от изначального дела.       Парни очень удивились, когда Митобе открыл рот и начал что-то говорить, однако он ушел даже быстрее, чем первогодки, кроме Кагами и Куроко, которых Кенширо тоже расспросила быстро и, по их словам, пообещала еще понаблюдать за ними и помочь развиться их способностям в баскетболе.       Дольше всех она задержала Куроко, оставшегося последним: узнавала больше о Поколении Чудес, так же не обходя стороной способность Куроко, исчезая, играть в своем собственном стиле — быть может, удастся развить его еще больше или под каким-то другим углом.       Так проходили день за днем. Кенширо прекрасно исполняла свои обязанности менеджера и умело находила контакт со всеми в команде и тренером.       Однако однажды, ближе к концу её первой недели в клубе, Кенширо пришла в футболке и коротких шортах, вместо привычной юбки, рубашки и куртки.       — Вот видишь, я справляюсь! — вскинув подбородок вверх, уперев руки в бока и с гордой улыбкой похвасталась она, подходя к Изуки.       Тот улыбнулся в ответ. Во взгляде мелькали одобрение и мягкость.       — Да, вижу. Ты молодец, Кен, — кивнул он, — кстати, ты сегодня в форме? — недоуменно спросил Изуки, осматривая её с ног до головы.       Кенширо, широко улыбнувшись и блеснув маленьким клычком, произнесла:       — Ага! Сегодня я буду тренироваться вместе с вами! — её глаза ярко сверкнули.       — С нами? — спросил Коганей, проходивший мимо неё, — А ты хорошо играешь? — с запалом поинтересовался он.       — Ну... — Кенширо, будучи в небольшом замешательстве, взвешивала все «за» и «против» в своей голове, — до Кагами мне еще далеко, конечно, но скучно со мной быть не должно! — бойко улыбнулась она, сжимая кулак до побеленья костяшек.       — Проверим, — спокойно произнес Изуки.       Эта тренировка получилась немного более интересной, чем обычно: Кенширо время от времени играла с каждым из парней, стараясь делать это один на один, большей части ради того, чтобы проверить их способности на себе. Изуки улыбался, играя с ней, ему явно было приятно уводить из-под носа Кенширо мяч, а когда ей удавалось его отобрать, выражение его лица было одобрительным.       Кенширо была достаточно гибкой, быстрой и юркой для того, чтобы заставить его использовать Орлиные глаза, что не могло не тешить её.       Однако опробовала стиль игры она не всех — как оказалось, Кенширо не отличалась выносливостью, а ритм движений отбирал у неё слишком много сил.       Ближе к концу тренировки она еле стояла на чуть подрагивающих ногах и, оперевшись руками о колени, пыталась отдышаться.       — Держи, — произнес знакомый голос и, подняв взгляд, Кенширо увидела перед собой улыбающегося Изуки, который протягивал ей бутылку с водой, — Ты хорошо постаралась сегодня. Я был удивлен, — похвалил он после того, как бутылку взяли из его рук.       — Спасибо, — выжато, но довольно улыбаясь, ответила Кенширо и распрямилась. Она несколько секунд не сводила взгляда с глаз Изуки, пока откручивала пробку. Быстро осушив её наполовину, Кенширо отдала бутылку Изуки, и их пальцы на миг соприкоснулись, теплые и влажные, — Спасибо. Ты тоже крут, — усмехнулась она, — Сыграем как-нибудь еще? — слова вылетели сами собой, и, пусть им ещё предстояло уводить мяч друг у друга предположительно около двух лет, это предложение означало что-то более уединенное.       Изуки удивленно уставился на Кенширо, но быстро взял себя в руки и дружески улыбнулся.       — Конечно, — уже уходя в раздевалку, он добавил, не разрывая зрительного контакта, — Надеюсь, в следующий раз ты не проиграешь мне.       — Всего-то с небольшим отрывом... — фыркнув, тихо бросила Кенширо. После все новых побед над разными школами Кенширо уже машинально первым делом подходила к Изуки и хвалила его, иногда подавая воду или полотенце, а затем поздравляла и всю команду вместе с Рико.       Все члены клуба и сама же Рико оставались ею крайне довольны — Кенширо тратила много времени на то, чтобы лично наблюдать за тренировками их противников, записывая сведения и анализируя их, а так же помогала в стратегиях как до, так и во время матча. Меж тем, Кенширо подсказывала Рико в том, в какую сторону следует развивать каждый талант игрока и с чем следует быть осторожнее.       Но с Изуки у Кенширо были какие-то особые отношения. Это сквозило даже в воздухе, и взгляды, которые двое задерживали друг на друге, мягкие улыбки, более долгие разговоры, смешок Кенширо с не всегда уместных и забавных каламбуров Изуки — все это не осталось упущенным всеми в клубе. Кроме Кагами, конечно — тот был всем телом и душой в баскетболе.       Но этим лишь веяло, как призрачной и притягательной дымкой. Вскоре все игроки привыкли к их «особым» взаимоотношениям и практически не обращали на это внимания.       Однако Кенширо цепляло все больше: глубокие черные глаза с едва заметным в них серым переливом в особо эмоциональные моменты, подбадривающие улыбки, медленно переходящие во что-то более нежное и едва заметное, теплое выражение лица и чуть тише, чем обычно, голос — все это цепляло что-то в сердце, как крючком, как шутками, в которых Изуки все меньше промахивался, и с каждым новым взмахом проникало все глубже, скользя куда-то в живое, личное.       Кенширо не знала, как к этому относиться, потому что все происходящее: разговоры не по теме, долгий зрительный контакт и желание коснуться к нему, было то близким, то далеким, всплывая на поверхность и утопая на время вновь.       Это нежное чувство, румянец на щеках и подрагивающие время от времени пальцы, медленно и ненавязчиво вплетались в её жизнь, как и каламбуры, которые она старалась запомнить.       Вскоре Кенширо начала рассказывать анекдоты, чтобы поднимать настроение команды, когда оно падало к нулю, но даже несмотря на то, что они были не очень веселыми, Изуки смеялся. Ради его смеха можно было и создать себе репутацию неудавшегося комика — еще кусочек, соединяющий её и Изуки.       И это, конечно же, не могло происходить просто в стенах школы, тренировочного зала или игрового поля во время перерыва или до и после окончания матчей.       Кенширо и Изуки гуляли. Редко, потому что домашние задания и баскетбол отнимали много свободного времени, однако им удавалось встретиться тогда, когда действительно нужно было отвлечься и на пару часов исчезнуть из привычного ритма жизни.       Кенширо рядом с Изуки это удавалось. Она словно улетала куда-то далеко-далеко от Земли, в цветные галактики и к искрам звезд — апогей умиротворения, и, скорее всего, счастья.       Ранее предлогами для их прогулок были игры один на один в баскетбол, но в этот раз недалеко от центра города открыли новую кофейню — мелко, но, по предположению Кенширо, там должен быть неплохой ассортимент напитков и сладостей, раз заведение смогло прогрызть себе кусочек земли в таком оживленном месте, поэтому она и предложила Изуки провести там время.       Оказалось, он любит кофейное желе. А еще гармонично вписывается в мягкую и непринужденную атмосферу шоколадно-кремовой кофейни, будто был создан для таких уютных мест.       — М, можно тебя попросить? — промямлила Кенширо, потягивая кофе из трубочки и кося на Изуки вопросительный взгляд.       Они сидели за стойкой перед самым окном.       — Да?       — Ты ведь разбираешься в математике. Я не очень хорошо её понимаю, а у нас тест на носу, — она пластиковой ложечкой подцепила немного крема из стаканчика, с румянцем наслаждения на щеках пробуя его.       — Не льсти себе, — с улыбкой ответил Изуки, и тут же обьяснил: — ты математику совсем не знаешь, так? Но я готов тебе помочь, — гордо вскинув подбородок, закрыв глаза и вознеся вверх указательный палец, сказал он.       Кенширо вскинула брови, ухмыльнувшись уголком губ.       — Пасиб, — небрежно бросила она, и устремила взгляд вперед, наблюдая за незнакомым мужчиной на улице, только что севшим в черную машину и отпивающим что-то из картонного стакана с эмблемой этой кофейни.       — Ха? И все?! — дрогнул Изуки — зацепило.       — Нормально поблагодарю, как сдам тест на приемлемую оценку, — беспечно заметила Кенширо, усмехнувшись еще шире.       — Хмф, ну, тогда это не только от меня зависит.       — Я знаю-ю, — промурлыкала она, на что Изуки тяжко вздохнул и подпер щеку ладонью.       — А ты неплоха в литературе, — заметил он, а голос вмиг приобрел оттенок любопытства.       — Я читаю через силу, — улыбка спала с лица Кенширо так же быстро, как и появилась, а Изуки вскинул брови вверх, — литература, которую нам задают, кажется мне скучной. Почему мы не читаем что-то более интересное? — она замотала ногами, цепляя ложечкой еще немного тающего крема, — типа Гарри Поттера или произведения Стивена Кинга? Еще было бы круто сравнивать книги. Сейчас много тех, кто пишет ради денег, которые можно получить после продаж, а это выходит откровенно ужасно, — на лице Кенширо отчетливо читалось раздражение и отвращение.       — Да, и правда, — с неким восхищением согласился Изуки. Раньше его особо не привлекали уроки литературы, а читал он не слишком часто, хотя и более или менее периодично, поэтому об этом предмете с такой стороны не задумывался.       В этот миг Кенширо снова открылась ему с новой стороны, и Изуки решил пойти по этому пути дальше. Потому что он хочет знать, как можно больше о ней.       — Ты часто читаешь просто так?       — Да.       Изуки с задумчивым видом сделал глоток зеленого чая, а Кенширо немного развернулась к нему и не сводила взгляда с лица, предвкушая очередную любопытную отросль их беседы.       — Как насчет манги и ранобэ?       — Мне очень нравится! — она тут же оживилась и засветилась улыбкой, — особенно напечатанное. Как книги, так и манга, — Кенширо поставила на стойку стакан, — А манга в твердой обложке — просто шик! — она всплеснула руками, но растерянно спохватилась, заметив улыбку Изуки и его изумленный взгляд: — Ой, прости... а ты... что тебе нравится? — не прошло и секунды, как на её лице появилась усмешка, а вскинув бровь вверх, Кенширо добавила: — Где-нибудь наверняка прячешь хентай мангу...       — Нет, блин! — от такого резкого заявления, почти обвинения, Изуки чуть не выронил свой стакан и залился краской до кончиков ушей. Кажется, даже пряди его волос на момент стали дыбом.       — М-м...? — ухмыка растеклась на губах Кенширо, один из миниатюрных клыков едва заметно сверкнул, а блеск в глазах ничего невинного не предвещал, — Действительно?       — Д-да! Можно подумать, у тебя ничего такого...       — Есть! — почти что гордо заявила она, при чем более громко, чем нужно, — И побольше хентай манги в закромах, поверь, — Кенширо ехидно хихикнула, а Изуки застыл от такой откровенности.       — Боже, как мы до этого дошли, — тяжело вздохнул он, накрывая половину лица рукой.       Кенширо пожала плечами с беспечным выражением.       Однако смущенный Изуки казался ей таким забавным, милым и красивым, что мысли Кенширо медленным невольным потоком направились куда-то в сторонку: как Шун с пылающим румянцем на щеках целует её, и они ощущают губы друг друга, как он наклоняется над ней, тяжело дыша и смотря серыми от желания глазами, как касается её груди, проникает пальцами в розоватое, блестящее от влаги лоно, как она ощущает Шуна внутри себя и близко к себе...       Сердце пропустило удар, и Кенширо чувствовала, как её щеки щипает. Может быть, они даже горят. Но в этот момент, после таких мыслей, ей нестерпимо захотелось поцеловать Изуки в губы, даже если это будет резко и нежданно, и если разорвет ту тонкую стену, которая все еще есть между ними — Кенширо все равно.       Она просто хочет этого прямо сейчас.       Но что-то сковывало. Может быть, страх, может быть ощущение, что это должно быть немного не так.       — У тебя пенка около губы... — тихо произнесла Кенширо и мягко глядя в черные глаза Изуки, потянулась кончиком пальца к его губам, забыв, что от чая пенки быть не может.       После кофейни они неспешным шагом, растягивая минуты времяпровождения друг с другом, направились к дому Изуки, а когда Кенширо увидела этот аккуратный сад и домик в японском стиле, невольно восхитилась. Было в этом что-то легкое, милое и в то же время очень привлекательное, хоть к традиционным домам она относилась равнодушно.       Комната Изуки отличалась от остальной выдержанной и аккуратной обстановки, не выбивались разве что теплые тона интерьера. На стенах же были плакаты с баскетболистами и известными комиками, в углу лежал старый баскетбольный мяч, были разбросаны так же некоторые мелкие вещи, в том числе несколько тетрадей и учебников.       В целом, в его спальне было чисто и красиво, а легкий аромат кофе и свежего воздуха из приоткрытого окна придавали уюта.       — У тебя... неплохо, — непринужденно заметила Кенширо, хотя у неё кружилась голова из-за всей этой домашней атмосферы и теплоты в воздухе.       Она неспешным шагом пересекла комнату, скользнув пальцами по деревянной тумбе, а затем отодвинула тюль и посмотрела на вид из окна: несколько домиков в похожем стиле стояли в середине своих ухоженных дворов.       Изуки, немного растерявшись, ответил скромное «Спасибо» с улыбкой на губах.       Следующие полтора часа длился самый лучший урок математики в жизни Кенширо. Она каждую минуту варьировала между пониманием материала, чтобы не беспокоить Изуки своим незнанием предмета еще больше, и, собственно, между самим Изуки, потому что его тихий голос, кроткий, проницательный взгляд, неторопливые движения, легкие полуулыбки в миг прогресса Кенширо и даже пальцы, длинные бледные пальцы, которые показывали на пример или водили по строке — все это притягивало.       Заставляло забыться, лишь наблюдать и вожделеть.       Одергивать себя от лишних мыслей, потому что сейчас не время и не место.       Ощущать, как разливается тепло в груди.       Кенширо всеми силами старалась не вздрагивать время от времени, когда по её телу проходил новый импульс от того, что она задержала взгляд на, наверное, мягких, губах Изуки, на его шее с перекатывающимся во время разговора адамовым яблоком под кожей, на острых ключицах, что показывались из-под футболки или на мышцах его рук...       В комнате стало едва ли прохладнее после того, как Изуки покинул её, дабы принести им чего-то перекусить.       Прошел уже час. Целый час, а Кенширо и не заметила...       Еще полчаса они провели за перекусом: Изуки принес зеленый чай со вкусом манго и миску с фруктами. Кенширо тогда подумала, что это очень мило и невинно.       Кое-какое время они просто пили чай и ели, болтая о чем-то постороннем. Иногда их пальцы могли неловко соприкоснутся на полпути к тому, чтобы взять очередной кусочек фрукта, а глаза застывали на губах, в которые изредка впитывались мелкие капельки сока.       Следующее было наверняка одним из самого милого и забавного, что Кенширо приходилось делать и испытывать: они по очереди выбирали кусок и так же по очереди пытались догадаться, что это, просто немного лизнув. Откусить и узнать по вкусу — слишком легко.       Тем не менее, мысли Кенширо при виде... кончика... языка Изуки... медленно уплывали куда-то совсем не туда, и ей приходилось одергивать себя, чтобы не утонуть в этом прямо сейчас.       А еще мать Изуки застала их мило смеющимися с румянцем на щеках, и Кенширо пришлось отказаться от ужина вместе с его семьей, потому что выдержать еще что-нибудь такое в этот день казалось выше её сил.