Ангел ада 2

В окно залетает свежий воздух и тюль подчиняется ветру поднимаясь все выше, порхая словно белое облако. Боль, которая заполняет сердца больше не может молчать. Под кожу, внутривенно, пробирается ненависть и гложет, убивая изнутри. Его глаза наркотик в чистом виде и хочется забыть все и броситься в пропасть. Черты его лица самые убийственные и кожа приятная на ощупь. Хочется дотрагиваться до неё кончиками пальцев и умереть в ту же секунду. Нет, просто сдохнуть, ибо это непозволительная роскошь и ноги не двигаются, чтобы сделать шаг навстречу. Обида переполняет и сейчас даже незаметно учащенное дыхание. Поздно искать виноватых, поздно думать о тех, кто раскаивается. В одну безумную секунду взгляды встретились и больше не перемотать пленку. Юнги не сожжет этот конверт, а она все-таки допишет картину, на которую потратила три года. Его профиль-лучшее создание человечества и она единственная, кто смогла его повторить на холсте. Он Бог, повелитель и лучшее, что было в ее жизни. Он воздух, рассвет и закат, и пожалуй самое прекрасное, что придумало человечество. Его улыбка-безумие. Если сходить с ума то только глядя на него. Раствориться бы, потеряться, но она больше не та, какой была раньше. Сильная и смелая. Плечом к плечу с «драконами». Она научилась контролировать эмоции и не поддаваться панике. Она больше не позволит ему управлять собой. Больше не позволит себе упасть ниже плинтуса и не позволит причинить ей боль. Юнги смотрит не отрываясь и перестаёт улыбаться. Она нисколько не изменилась. Только густые волосы стали длиннее. Лёгкие локоны спокойно лежат на плечах. С одной стороны на волосах золотая заколка, поддерживает нежную прядь. Оголена одна сторона шеи и ухо, к которому Юнги так хочет прильнуть. Не верит. Не хочет или не может. Всего разрывает изнутри. Внутренности скачут и просятся наружу через глотку. Мин сейчас в обморок ебнется, но держится, пока не узнает правду. Голос у сестёр одинаковый и он сейчас не верит своим мыслям, но хочет чтобы перед ним стояла Юна. Потому что это бы его не удивило. Он снова оттолкнул бы ее, потому что больше не влюблён, потому что больше не хочет видеть. И жить бы стало проще. Иголка не колола бы сердце и вся жизнь протекала бы и дальше своим чередом, но сейчас кричать хочется, потому что это не Юна и мир Мина больше не будет прежним. Не будет ровного, спокойного дыхания ночью, не будет солнечного утра за чашкой кофе или виски по вечерам. Не будет ночей в клубе, потому что весь его мир, вся его гребанная вселенная с чёрными дырами сходится на одном человеке, без которого он сам не знает как существовал. Ему не нужен был новый человек, который бы дотронулся до его души и пустил там корни. Такой человек уже есть и сейчас стоит перед ним. Быть может новая, другая, но Юнги и не думает ломать, подчинять, портить. Жизнь снова смеётся над ним, но быть может в эту секунду даёт второй шанс сумасшедшему. «Спасите мою душу» кричит внутри себя Мин и закрывает глаза на секунду. Ненадолго, чтобы она не пропала, не испарилась, не упала в холодную воду и не утонула. Его любовь, его мечта и дивный сад, в котором растут прекрасные цветы. Комнату ещё ярче заполняет аромат Бурбонской ванили и все бы ничего, но Юнги нужно больше. Он открывает глаза, быстро подходит к девушке, хватается за полы легкого пальто, захватывая и блузку под ним и резко дёргает в сторону обнажая декольте. Взгляд падает на ключицы. Девушка прижимается спиной к стене и взгляд от Мина не отводит. Безумный, убийственный и пронзающий до глубины потерянной души Юнги. Под правой россыпь звёздочек. Табун мурашек проходит по его коже и он чувствует, как слабеет. Все эти четыре года, что он жил без неё, Юнги думал, что наказан. Она его крест. Его победа и его поражение. В глазах цвета чистого голубого неба сейчас отражается картина, будто в замедленной съёмке, всей той боли, что он ей причинил. На лице девушки ни капли страха или беспокойства. Разлюбила? Возможно. Именно тогда, когда закончила картину. Тогда стало легче. Все три года, по линии, по пунктиру вырисовывала черты его лица и глубокий, печальный взгляд. На картине он точно должен был страдать, раз не сделал этого в жизни. Она так думает, но Юнги то знает, что пережил. И не только он, но и его друг, который забивал себя наркотиками до чертиков. Юнги смотрит на тату в виде звёздочек, потом переводит взгляд на девушку и ее волосы. Тогда в темном углу возле клуба была она. Не Юна. Юнги понял это не только по прическе, но и по запаху, по свежим цветам на могиле отца и помощника. Герберы, которые он терпеть не может и любит одновременно. Вся гостиная этого дома будто усажена ими. Юнги приходил на могилы и думал, что ему кажется, что в воздухе витает аромат ванили. Будто бы она только недавно была здесь. Картина поставила окончательную точку. Подпись внизу в виде трёх темно-синих звёздочек. Он знал, как она заканчивает свои работы. Галерея в обычном районе Сеула, куда они однажды приезжали и она рассказывала ему о своей мечте. Юнги без капли сомнения знал, куда нужно было ехать в тот вечер. Все рисунки на стене, что срывала однажды Юна. Портрет, который царапала ножницами, был нарисован Хва по заказу Юнги. Она осталась верна своим «драконьим» клятвам, но видеть Мина не желала. Как он нашёл ее, как посмел прийти сюда? Она не знала и Юнги тоже. Зато все знал отец и все заранее подготовил. Воздух, как и атмосфера комнаты наполнена электрическими разрядами. Ее светящаяся ровная кожа не даёт ему покоя. Юнги переводит свой взгляд на ее шею, тонет рукой в волосах и сжимает их касаясь кончиком носа до открытого участка кожи на шее. Не целует. Не смеет. Внюхивается как зверь в такой родной и такой далекий аромат духов, которые одурманивали. Девушка отводит взгляд. Быть может и пропала бы от его дыхания, горящего, будто языки пламени окружают ее со всех сторон, но больше она этого не допустит. Хватает Юнги за пиджак и отталкивает от себя. —Уходи.— вторит снова и снова. Юнги смотрит и на глазах появляются слёзы. Она восстала из мертвых и пугает его. Он ещё раз хочет почувствовать ее дыхание и услышать голос, чтобы убедиться, что не спит. Юнги впивается ногтями в тыльную сторону ладони и понимает, что все это ему не приснилось. Она стоит перед ним, такая величественная, гордая и высокомерно смотрит в глаза, будто он вызывает у неё отвращение. Юнги готов на колени упасть и зарыдать, но по ее лицу читает то, что она не спасёт его. Зачем тогда она послала картину? Юнги видит по девушке, что она не хочет его видеть, а следовательно понимает, что это проделки его отца. Мин вытирает слезу на щеке и поправляет пиджак. Не знает что сказать и выдаёт глупое, ничтожное «Так ты жива?». —Живее, чем некоторые.— грубо отвечает девушка.—Уходи. Ты не должен быть здесь. —Видимо мой отец так не считает. Юнги задается вопросом, так ли должна происходить встреча бывших и до безумия влюблённых? Так ли должно быть, после того, как ты узнал, что главная женщина в твоей жизни жива? Юнги хочет обнять, хочет утонуть в ней, да только он не дурак, видит, что стоит барьер. Она сейчас как и он, раньше, не хочет подпускать никого близко к себе. —Его больше нет. Поэтому мне плевать, что он считал. Проваливай. —Ты не рада меня видеть? —Если бы хотела, увидела сразу же, после того, как пришла в себя. После того, как ощутила, как холодная, темная вода обнимает мое тело. Если бы хотела... Но нет, Юнги.— спокойно говорила девушка и отпрянула от стены. Сделав пару шагов на встречу, она приблизилась к Мину и улыбнулась. —Ты ведь никогда не задумывался о том, что тебя окружали по истине прекрасные люди? Ты дальше своего носа не видел. Никогда не допускал мысли о том, что меня могли спасти тогда, когда ты уехал, как эгоист и оставил меня тонуть в реке. Всем своим существом...Я ненавижу тебя, Мин Юнги.— на ее лице появляется злобная улыбка и Хва начинает смеяться, как сумасшедшая прямо в лицо мужчине, которого любила. Ее гордость и достоинство выше всего на этом свете. Юнги научил ее этому, сам того не подозревая. Мин, словно тот мальчик с фотографии за спиной, 12-летний. Только там он с холодным взглядом, а сейчас с потерянным. Сдался. Растерялся и не знает что делать. Юнги срывается с места и выбегает к двери, чтобы открыть ее и вдохнуть свежий воздух. Стоит в проеме и делает глубокие глотки. Оглядывается назад, земля уходит из под ног. Хва стоит и смотрит скрестив руки на груди. Юнги хочется схватить ее за плечи, встряхнуть как следует и выбить из неё всю дурь. Сказать ей «Это же я. Тот кого ты любила.», но девушка отворачивается от него. Он вываливается из дома и идёт шатаясь к машине и оборачиваясь назад. Поверить не может, что все происходит с ним. Он и правда не задумывался о том, что ее мог кто-то спасти, но знает, что это может быть Джи, который всегда ходил за ним тенью. Юнги видит Джина у машины, который стоит с каким-то парнем. Юнги ещё до конца не осознал, что любовь всей его жизни жива, но уже ревнует незнакомца и старается держать себя в руках. Парень оборачивается на него, открывающего калитку с ноги. Юнги сжимает кулаки и с налитыми кровью и слезами глазами спрашивает: —Ты «дракон»? —Да, господин Мин.— виновато говорит парень. Юнги бросает взгляд на машину, а потом смотрит на помощника. —Увези меня отсюда. Юнги прыгает в машину и Джин спешит следом. Мин делает очередные попытки отдышаться. —Что все это значит Юнги? —Хва жива. Отец постарался. Джин давит педаль газа и срывается с места. Парень так и стоит растерянный, а потом слышит, как стучат в окно его машины. «Дракон» подбегает и открывает дверь. —Что случилось?— задают ему вопрос в лоб. —Господин, все в порядке. Пойдёмте.— парень старается держать себя в руках и освобождает господина от ремня безопасности. Они заходят на территорию участка, а на встречу уже бежит управляющая домом. —Господин голоден.—говорит «дракон». —Господин Донджин, пойдёмте за мной. Я приготовила сегодня лучшие блюда.—улыбается пожилая женщина. —Ладно.— кивает господин и идёт следом. «Дракон» спешит к своей госпоже и раскидывается в поклонах. —Кибом, объяснишь, что происходит?— не поворачиваясь на телохранителя спросила девушка. —Госпожа я...я сделал только то, о чем меня просили.— парень подошёл ближе и поклонился снова. Хва повернулась на «дракона» и улыбнулась. —Ты забыл, что твой босс умер и теперь твой начальник я? —Господин Мин Донджин просил меня выполнить его просьбу. Я не мог ослушаться, госпожа. Хва улыбнулась, затем подошла к Кибому и ударила его в сплетение. Парень загнулся, а девушка быстро и ловко выхватила пистолет у него из-за пояса. «Дракон» не сопротивлялся и от боли и подчинения упал на колени. —Простите, госпожа, умоляю. Хва последние года росла с «драконами» и стала одной из них. Она не поведётся на слёзы и мольбы о пощаде. Манипулировать ей может только один мужчина в ее жизни. Хва толкает парня ногой и тот падает на спину. Злость, которая отражается в ее глазах сейчас готова поджечь города дотла. Хва приближается к Кибому и смотрит на него сверху вниз, а затем наставляется на него пистолет. —Разве я могу доверять тебе? Ты все это время был рядом и видел в кого я превратилась, но кажется я для тебя пустое место, раз ты слушал Мин Донджина. Сейчас отправишься к нему. Хва спустила курок и улыбнулась, но тут же услышала шаги по комнате. —Я тоже хочу играть, мама!— запрыгал на месте мальчик, обнимая одной рукой маленького плюшевого зелёного дракона. Глаза Хва, как только взглянули на малыша, тут же залились слезами. Вот он. Истинный манипулятор, которому она готова подчиняться. Девушка опустила руку с пистолетом и Кибом, который уже молил о пощаде закрыв глаза выдохнул. —Донджин, иди к маме! Хва опустилась на одно колено и отвела руки в стороны, ожидая пока малыш прыгнет к ней в объятия. —Ты мой маленький «дракон».— шептала Хва целуя сына в щечки. —Так мы поиграем? Девушка усмехнулась, глядя на маленькую копию Юнги с такими же повадками, которые раскрыл его дед, в честь которого и назван наследник империи. Мальчик с улыбкой смотрит на мать. —Я поел и Бон-Бон тоже.— потыкал малыш пальчиком по животу плюшевой игрушки. —Мой умница. Хва провела ладонью по угольным волосам «восточного дракона». Именно так переводится имя малыша, на плечи которого упадёт в будущем тяжкий груз преступной жизни. Как бы Хва не мечтала скрыть малыша от жестокого мира после смерти его дедушки, судьба сама находит его. Император «драконов», маленький Мин Донджин смотрит на помощника Кибома и смеётся от его лежачего положения. Малыш в свои три года понимает, кто босс, а кто подчиненный.