Часть 1
22 августа 2013 г. в 15:41
Темная комната – как скорлупа, как оболочка, что каждую ночь пульсирует и бьется. Каждую ночь. Голубые огни и экстази в крови, стены - бум, стены делают бум-бум, как артерии, которые они окружают, бум-бум-бум, и Джастин не знает, не понимает, как он столько времени смог прожить за пределами этой оболочки. Он тосковал по ней, как тоскуют по Чистилищу обреченные аду грешники. И отнюдь не случайно, первым, что он делает после того, как Итан наполнил его руки ранами от роз, которые Брайан никогда не хотел ему дарить, - идет в Вавилон. Это первое, что он хотел сделать.
(Но Итан в прошлом, и он не хочет думать об этом. В любом случае, даже если бы и хотел, не может. Рубашка Брайана распахнута, и он никак не может привыкнуть к ощущению контакта их кожи во время поцелуев. Потный и в экстазе, он целует его, вцепившись пальцами ему в волосы).
Он не помнит, как они попали сюда, разве что музыка их привела, непрерывная умца-умца, как будто всегда одна и та же песня. Вавилон - это живое существо, оно движется и живет, повинуясь единственному царю, которого знает, умца-умца, долгие лета царю. Возможно, они и не шли в темную комнату, возможно, темная комната просто появилась по желанию Брайана. И поэтому они там.
(Катакомбы ночного клуба полны сосущих, трахающихся и целующихся мужчин, здесь стоит непрерывный стон, один длинный и общий на всех оргазм окутывает все вокруг. В такие ночи Брайан может совокупляться часами, может кончать тысячи раз).
Прошло три дня с тех пор, как Джастин решил отрастить яйца и почувствовал, как его сердце бум, его сердце бум-бум, когда Брайан поставил ему условие. Ты больше никогда не будешь слушать скрипичную музыку в моем присутствии. Теперь они вместе три дня, в течение которых они так и не смогли расстаться. Пройдет еще какое-то время, и Брайан скажет «сегодня ты спишь у себя дома, блондинчик», и у него будут другие мужчины, но сейчас у них есть это, эта жажда проникать языком в рот, этот неуемный голод, который только усиливается от попыток утолить его, бум-бум-бум. Итан умел играть на скрипке, Брайан исполняет Паганини своим телом. Его волосы влажны, его слюна блестит на лице, эти остекленевшие глаза, которые не могут больше ждать, этот голос, утверждающий, что все, теперь ты попался. Четыре шага и он прижимает его к ближайшей стене, разгоняя людей, словно бабочек на своем пути, «нет ничего, что я не смог бы тебе сделать, что не понравится тебе, если это сделаю я».
(Окружающие мужчины смотрят на них. Посторгазменные лица, сокращающиеся тела, открытые рты, лижущие языки. Вбивающиеся, трахающиеся, мастурбирующие, кончающие. Каждый хочет прикоснуться к Брайану. Те, кто еще этого не сделал, ждут. Никто не сопротивляется. Все знают, что если стоять в очереди и получить свой номер, завтра можно будет гордо сказать ,«А вы знаете, чей член я сосал этой ночью?», и когда они произнесут имя Брайана Кинни – они станут частью этой легенды. Смогут стать чуть ближе к этому бредовому бессмертию, что Вавилон предлагает каждую ночь. Утром это просто обещание, а в сумерках оно снова приобретает значимость, умца-умца).
Джастин это человек, который много раз спал с Брайаном. Один из всех, из целого мира. Нельзя сказать, чтобы он часто задумывался на эту тему, но в ту ночь, в той темной комнате, когда эта мысль вдруг проскальзывает в уме, он не может игнорировать ее, и чувствует опьянение своей властью. Когда Брайан расстегивает ему пуговицу, упершись лбом в лоб, его охотничий взгляд выхватывает из толпы безымянное тело, и вот уже он предлагает его Джастину, и запускает руку ему в брюки, находя то, что уже давно бьется там - бум, «я сейчас трахну тебя, Джастин, и, пока я буду делать это, ты кончишь ему в рот», бьется бум-бум.
(В темной комнате есть свои правила. Особенно для Брайана, который не верит ни в один закон, но неумолим, когда речь заходит о таких вот негласных правилах. В темной комнате он может только трахать и давать себе отсосать. Все. Это в постели, в собственной квартире, Джастин может сказать ему «Брайан, пожалуйста», и почувствовать его язык у себя между ног, почувствовать его язык между ягодиц. Но на публике нет. Когда есть люди, которые смотрят, нет. Таковы правила. Как же он устал от этих правил).
Он должен быть благодарен экстази. Потому что если бы Брайан не был обдолбан, причем очень сильно, ничего бы этого не было. Джастин более чем уверен в этом. Они вместе чуть больше трех дней, и адреналин это далеко не единственное, что им требуется с тех пор. Если бы в другое время Джастин сказал ему «твой рот, Брайан, я хочу, чтобы это был твой рот», он получил бы в ответ вздернутую бровь, шлепок по заднице и презрительное «мечтай». Брайан развернул бы его, и с первым же толчком между ягодиц Джастин позабыл бы все на свете, даже свое собственное имя. Но в ту ночь, Джастин говорит «все на нас смотрят», стараясь чтобы это прозвучало вызывающе, но не слишком «сделай мне то, что ты никогда не стал бы делать им». Пусть смотрят, он шепчет «Брайан, я хочу кончить в твой рот». Взгляд Брайана, когда он слышит это, становится таким напряженным, что кажется полным ненависти. Джастин не знает, не злоупотребил ли он своей властью, но, когда Брайан широко лижет его от ключицы до самого уха, и прижимает его к стене одной рукой за шею так, как будто хочет придушить, понимает, что это вот-вот произойдет, и бум, надеется не кончить раньше, чем все начнется, потому что все мужчины в темной комнате смотрят, как становится на колени Брайан Кинни, бум-бум-бум.
(На следующий день никто не может сказать «ты не знаешь, кому я сосал этой ночью», но каждый может пойти утром в душ и мечтать, что это именно он тот блондин, ради которого Брайан Кинни нарушает все свои правила, тот парень, который ставит его на колени и стонет, когда погружается в его рот. Парень, который имеет право запускать ему пальцы в волосы, пока Брайан на него смотрит, глаза стеклянные с лихорадочным блеском, кружащий язык, руки на его бедрах, ласкающие пальцы и эти всасывания и стоны, вибрирующие в глубине горла. Они могут думать об этом, и эта фантазия будет питать их месяцами «я один раз видел, как Брайан Кинни делал это, и вам нужно было видеть его лицо, лицо того парня с открытым ртом, облизывающего себе губы»).
Это то, что делает из Брайана легенду, его перфекционизм и постоянное желание быть лучше, чем предыдущий трах, который у тебя был. С Джастином он должен стремиться быть лучше самого себя предыдущей ночью, и поэтому он никогда не устает, поэтому Джастин думает каждый раз, что этот раз и есть самый лучший, в окружении синих огней и пота, всасываемый, вылизываемый, буквально пожираемый Брайаном, БрайанБрайанБрайан. Время исчезает - бум, Вселенная взрывается бум-бум, и когда Брайан снова целует его стоя, он целуется сам с собою, горьким и сладким, его язык сталкивается с языком Брайана, бум-бум-бум. Потом он разворачивает его, утыкая носом в стену, и бормочет «я собираюсь заставить тебя заплатить за это», и когда они соединяются, Вавилон сжимается и расширяется, восклицая «многие лета» и продолжая пульсировать в такт, долгие лета царю.