Часть 1
30 октября 2021 г. в 20:01
Я приоткрываю дверь в комнату и вслушиваюсь в тихий голос Гермионы. В ее исполнении любая сказка звучит как мелодия, нежно и сладко. Я слышал эту историю сотни раз. Когда она начинала говорить, я становился у порога и слушал как завороженный, словно не знал, чем все это кончится. Но, конечно, я знал.
Я был там, я был частью этой истории, ее важнейшей фигурой. Мне никогда не была ясна тяга моей жены к мифическому началу, к ее вечным отсылкам к тому, чего никогда не было, да и быть не могло. Я всегда верил в то, что история не заканчивается одной фразой или поступком, поцелуем или ударом меча о своего врага.
И я убедился в этом, когда вновь встретил ее спустя столько времени. Тогда еще Грейнджер, укутанная в шарф, с развевающимися волосами на ветру, стояла передо мной и пыталась понять, как и я прежде, за что она меня полюбила. Почему ее сердце выбрало меня из всех, кого она встречала.
У меня никогда не было ответа на этот вопрос, я сам так и не нашел его, но продолжал искать. Она не раз говорила мне "да", и последнее ее решающее "да", заставило меня бросить попытки понять почему и как, а главное — за что.
Я долго клял судьбу и ненавидел ее за маггловские ходы, которые она прорыла в моем сердце. Но теперь я был спокоен, я научился слушать эту дурацкую историю о нас, которую Гермиона рассказывала почти каждый вечер нашим детям.
А какая она была, эта история, на самом деле?
Она продолжалась, никогда не заканчивалась и жила вечно.
Я не обманывал себя, когда говорил ей, что люблю ее перед сном и прежде, чем перенестись на работу. Мне не приходилось делать вид, что прошлое не изменило меня, но история продолжалась, хотел я того или нет. Она продолжалась, когда я потерял ее, когда обрел вновь и до сих пор.
Но в наших чувствах больше не было места боли и ударам сердца невпопад, не было болезней и отвратительного привкуса ревности во рту, крови и склизких бабочек, выползающих из гортани. Я нашел выход сам и вывел ее, и я был чертовски горд этим фактом.
И вот она продолжает твердить им, что любовь это смелость и отвага, хотя мы оба знаем ответ. Любовь - это упорная работа, которую мы проделали на протяжении всех этих долгих лет. Попытка остаться друзьями - год, попытка начать отношения без чувств — год, еще одно расставание - полтора. Затем я снова нашел ее, проделал путь к ней на другой конец страны, куда она убежала от своих чувств, от меня.
Карусель закрутилась вновь, и тогда я получил три года отношений, в которых мы держались друг за друга, четыре года в браке без детей и еще шесть с нашими Касом и Анной.
Я видел ответ на свой вопрос каждый день, я с этим ответом засыпал и с ним же просыпался. Этот ответ топал ножками и требовал покатать на метле, этот ответ трепал меня за волосы, чтобы я выкрал из библиотеки родителей чертовски важную, для ее работы, книгу.
Я очень долго и упорно шел к тому, чтобы стоять здесь и слушать небылицы о нас. Волшебник, который учился любить, никогда не спасал девочку, которая обрела магию. Он не врывался к ней в Башню, куда друзья заточили ее, в попытке разлучить их, не говорил яркого признания, прежде чем поцеловать. На самом деле, этот волшебник просто сбежал, потому что вынести отказ единожды и выносить его каждый день - это разные вещи.
Так вот он я, живой и вполне себе по-прежнему влюбленный, но по-другому, теперь я не умираю. В сотый раз буду спорить со своей женой перед сном о том, что сказка о нас это дурацкий вымысел, но лишь из желания видеть, как она горит, пытаясь доказать обратное.
— Опять? Я снова спас тебя? — усмехаюсь, когда Гермиона закрывает дверь и выталкивает меня из комнаты.
Ее история заканчивалась иначе, наверное, так, как ее сердце того бы желало в восемнадцать лет.
— На этот раз я тебя спасла, — ее губы складываются в хитрую ухмылку.
— И в прошлый раз, и в тот раз, когда... — возмущаюсь я, но она затыкает мне рот своими вечно спорящими губами, и это была победа, хотя и не совсем честная.
По правде говоря, если бы я играл честно, была бы она моей? В конце концов, кто знает, что было в тех яблоках.