Бесконечная казнь

Сквозь закованное в решетки окно падал скупой лунный свет, разрывавший собой тьму одиночной тюремной камеры. Мне до сих пор неизвестно, кто или что вынудило меня начать вести жизнь, которая в итоге привела меня в тюрьму…Но есть ли у человека силы сопротивляться тому, что приходит из мест по ту сторону жизни? Все время, все свои силы отдал я на то, что хотел бы назвать настоящей свободой человечества или человека, но единственный раз, когда я решился на великое – что-то меня принудило извне. Я жду казни уже четыре года. Произойти она должна была четыре года назад, прямо в день моего ареста, но так и не совершилась. Почему? Я сам не знаю… Охрана со мной не разговаривает, еду мне приносят по расписанию, ровно в три часа дня. Через окно камеры, в которой я обитаю, не доходят почти никакие звуки с улицы, как будто нахожусь я не в городской тюрьме, а где-то еще. Из места моего содержания выходить мне категорически запрещено, газет мне так же не читают и не приносят…Сам не понимаю, может быть это какой-то новый вид пытки? Вы же знаете, как любят выдумывать пытки эти безумные государственные чинуши, демоны в человечьем обличье! На протяжении веков, многих тысячелетий тьмы и идиотии эти управленцы, лжеправители занимаются только одним – упражнениями в своей изощренности, в своей вычурной ненависти ко всему, что дает настоящим людям жизнь! И сейчас, даже сейчас, посадив меня в тюрьму, запугав казнью за то, что я сделал, они не хотят меня отпускать, я знаю…они ждут, пока я сойду с ума и убью себя сам! Не дождетесь, ничего у вас не выйдет! Когда я был на свободе, я готовил планы по искоренению этих жирных дьяволят из жизни. Все свое свободное время я посвящал упражнениями в стрельбе и химии. Зачем мне была нужна химия? Для взрывчатки, конечно! Террорист, стоит признаться, из меня вышел неплохой – мой подрывной опыт увенчался уничтожением городского управления и казны. До кучи мне удалось застрелить мэра и начальника полиции. Три месяца моего триумфа, три месяца овечьего страха и бессилия со стороны государственного аппарата, это были лучшие мгновения моей жизни! И вот, уже четыре года я сижу в тюрьме – почему меня не казнят…? Может быть, они завидуют моей воле, моей силе, не хотят делать из меня героя для толпы..? Довольно! Хватит с меня этой воняющей камеры, довольно с меня этого грязного матраца! Я выломаю дверь! Напрягаюсь, все тело, будто огромный камень, готовый к броску, будто гигантский кулак, готовящийся проломить кому-то череп, со всем усилием я бросаюсь на железную тюремную дверь и… выбиваю ее…она не заперта…но почему? В углу коридора, в полурваной и грязной форме сидит довольно старый тюремный надсмотрщик, испепеляющий меня своим безумным взглядом, сродни моему в момент, когда я впервые увидел, как начальник полиции визжит от боли с прострелянным коленом…Он смотрит то ли на меня, то ли куда-то в пустоту, не обращает никакого внимания на побег. Пытаюсь с ним заговорить: -Вы...Почему вы не пытаетесь меня арестовать…? -А…Выбрался…Молодец мальчик, хороший мальчик… -Что значит выбрался? Почему дверь в камеру не заперта? -А я ее давно не запираю…хе-хе…зачем ее запирать…незачем уже… -Что значит незачем? Старый идиот, возьми себя в руки! Что здесь происходит, в конце концов!? -Ругается молодой…хе-хе…живой еще значит…хе-хе…А страна вот не жива больше…Владыка тоже не живет…хе-хе…эх… -Неужели победа? Свобода победила, нет больше тирана над нами? -Свобода…да…победила…Тюрем нет больше…хе-хе…ничего уже нет…Тебя вот охраняю…Как в старь…жена еду тебе делала…чтоб как в былые…чтоб как раньше… -Ты меня все четыре года тут держал просто так?! -Просто так…работа у меня…работа… -Старый безумец...Спятившая шавка режима...Тогда я отсюда могу уйти? -Иди сынок…посмотри на свою свободу… Когда я выходил из тюрьмы, двор которой был полностью завален строительным мусором, то первое что я увидел, кроме снесенных железных ворот, это то, как мой бывший тюремщик выпрыгивает из окна. Старое тело, неуклюже перелезало через оконную раму, обхватывая ее трясущимися ногами с обеих сторон. Безумный старик в последний раз окинул город своим невидящим взглядом, все так же пусто он взглянул на меня сверху, и упал, как никчемный болванчик. Сладкая, красная кровь залила кучу таких же багровых кирпичей, тюремщик упал вниз головой, как будто специально желая себе самой быстрой смерти. Старый идиот… сказал я глядя на переломанное и дряхлое старческое тело, весело улыбнулся. Что-то не совсем еще отчетливое переполняло мое тело и разум изнутри, смутное ощущение открытости всего для меня и передо мной…Неужели свобода? Я отправился в город через снесенные чем-то вроде тарана тюремные врата с гигантской вмятиной, и моему взору предстала заваленная мусором, обрывками обоев, выбитыми стеклами длинная улица. Вид был такой, будто вчера здесь шли то ли бои, то ли какое-то излияние народного гнева. Странно было одно – улица совершенно пуста… Этот пейзаж одновременно пугал и завораживал – такое на своем веку мне удалось увидеть в первые. Пораженный определенным непониманием происходящего я побрел вдаль по улице, в сторону старой церковной площади, где располагалась местная торговая ярмарка. Еще на подходе к площади я оживился, из обгоревшего городского собора с выбитым витражом доносились какие-то невнятные звуки человеческой речи. Ускорив свой шаг, я почти побежал к собору, попутно осматривая состояние старой площади… Статуя одного из многочисленных королей была снесена, а на постаменте кто-то накарябал что-то вроде могильной надписи: «Лежит ублюдок, член отрезан, короны нет, подохли боги!» Видимо, свобода и правда победила! Жаждущий увидеть, чем же могут заниматься люди свободной страны в храме обмана, я вбежал в собор, и оцепенел… Огромная толпа грязной черни, оборванного стада, совершенно голая, творила что-то вроде безумной оргии прямо на церковных скамьях. Всюду были разбросаны молитвенники с вырванными страницами, кто-то в углу насиловал человека деревянным распятием, другой бился головой об пол, крича что-то совершенно неразборчивое. Венчала эту картину какая-то беднячка, раскоряченная на алтаре…Она поливала себя воском церковых свечей, читала отрывки из писания, и как будто веселила толпу своими полуживотными выкриками. Рядом с ней стояли два человека, облаченные в изорванные священнические мантии: они постоянно простирали свои руки к потолку и смеялись, выкрикивая фразы вроде «да благословят вас посланники небес!». Только в этот момент мой взгляд, следивший за движением рук этих «новых священников» поднялся вверх, и увидел повешенных людей, чьи тела довольно сильно разложились, некоторые исходили трупным гноем, который будто черный дождь, капал вниз, прямо на участников оргии. Пока я смотрел на все это, пребывая в состоянии между первородным страхом и желанием пропасть из мира, кто-то подхватил меня под руки и потащил в центр, прямо к алтарю. Безумная жрица новой религии холодно посмотрела на меня, беззубо улыбнулась и завопила: -Это он! Спаситель явился! Освятите его! Один из «священников» достал из-под рясы револьвер, и выпустил в меня целый барабан. Мне ничего не удалось сказать, слабая и отдаленная боль поразила все тело, схватила его в тиски бессилия. Я еще долго истекал кровью на грязном полу, ощущая, как чьи-то мерзкие руки лапали меня, кто-то облизывал мою кровь, кто-то пытался меня поцеловать. Мне было больно и плохо, настоящее безумие все сильнее и сильнее захватывало мой разум. Мозг умирал, угасала моя душа, кровь залила глаза, и в последнюю секунду я осознал… Свой последний миг я провел среди свободных, по-настоящему свободных людей…