— Хей, мистер Старк, — жизнерадостно окрикивает его Питер, когда врывается к Тони в мастерскую без предупреждения, и тот рад видеть его, поэтому улыбается доброй и искренней улыбкой, а у Питера сердце уходит в пятки и душа вспархивает ввысь, словно бабочка. Словами не передать радость, но он сдерживает себя и не бежит к тому в объятия, а ведь хочет, желает почувствовать надёжные руки, которые по-отечески похлопывали бы его по плечам; понимает — не настолько близки, невольно вспоминает замечание Старка, когда он путает жест вежливости с поводом для обнимашек. Пусть прошло два года и много воды утекло с того времени, но Питер боялся посчитать, что отношения с Тони перешли на новый уровень. — Давно не виделись, — подмечает он, мысленно отмечая, что игнорирует встречи с наставником: иногда целенаправленно, а иногда и по случайности. В последнее время ставился выбор: стажировка или патруль, и он без колебаний выбирал помощь мирному населению. Пусть общение с Тони и доставляло ему кучу положительных эмоций, но патруль для него казался важнее, он считал это не только своим долгом, но и глотком свежего воздуха после изнурительного дня.
— Выглядишь, мягко говоря, устало, — с неким недовольством подмечает Старк, оставляя свои относительно неудачные попытки внести новые разработки в костюм Железного человека и подходя ближе к Питеру.
— Да. В последнее время не высыпаюсь, — честно отвечает тот, почёсывая затылок с некой стыдливостью. Он никогда не любил, когда Старк отчитывал его, особенно за ночной дозор за городом. Не то чтобы он чувствовал злость на того, больше свою вину, ведь обычно следовал советам Тони. Если не делал этого, то думал, что подводил его.
— Только не говори, что ты участвовал в операции «предотвращение ограбления банка», — укорительно смотрит на Питера Старк и отчаянно вздыхает, кладя ему на плечо руку.
— Нет, то есть да, — мнётся он, но всё-таки отзывается.
— Послушай, Пит, — притягивая его ближе, шагает в глубь мастерской и наклоняется, чтобы объясниться с Паркером. — Ты не обязан участвовать в настолько опасных делах. Есть полиция, в конце концов, если дело совсем плохо, то про Железного человека никто не забывал, а ты ещё мал, чтобы рисковать своей жизнью.
— Но, мистер Старк, я не могу спать спокойно, пока где-то в городе убивают ни в чем неповинных жителей, — отступает Питер, а Тони убирает руку и хмурится ещё сильнее: совсем недоволен.
— Каждый день кто-то умирает, малец, и если ты не задумаешься о своей безопасности, то следующим станешь ты, — сохраняет спокойный тон, но внутри закипает из-за упрямства Питера.
— Пока жив, я буду помогать людям, ведь ответственность за преступность и промахи полиции буду нести я.
— А ответственность за тебя несу я, и всю жизнь буду нести я, но и про свою очаровательную тётушку не забывай. Мэй не переживёт, если с тобой что-то случится, — огрызается он. Питер начинает быстро кивать, когда Тони хмурится и складывает на груди руки.
— Нет уж, позвольте мне распоряжаться своей жизнью самому! — делает шаг назад, устанавливая дистанцию.
— Ты глуп, не видишь очевидного! — качает головой Тони и всё ещё злится на Питера, но тот не собирается уступать.
— Да, глуп, потому что решил, что вы поймете меня!
— Да, чёрт возьми, шкет! Я волнуюсь за тебя! — выпаливает Тони, а Питер замирает не мигая. — Волнуюсь, потому что чувствую, что должен. Но главное, я не прощу себе, если с тобой что-то случится, — смотрит в глаза Паркера и видит в них удивление. Сначала сам не понимает, что говорит, но постепенно приходит осознание, опустошающее обоих, как безмолвных рыб, выброшенных на сушу.
— Вы не должны и не обязаны, — отвечает Питер, первым выходя из онемения.
— Похоже мы принципиально не хотим понимать друг друга, — кивает своим мыслям Старк.
— Я пойму, если захотите уволить меня и забрать костюм, — Питер опускает голову, борясь с растущим внутри напряжением, а тот недоумённо хмурится.
— Костюм на тебе? — через минуту спрашивает он, а тот безвольно кивает, оценивая вопрос по-своему. — Карен, повреждения Питера, — неожиданно произносит Тони, а Паркер поднимает удивленный взгляд.
— Правое бедро, пулевое ранение, — отчеканивает ИскИн, заставляя Питера морщиться.
— Предательница, — шепчет Паркер в ответ.
— Регенерация делает своё, но рекомендую помощь специалиста, — добавляет Карен, будто мстя, а Питер морщится ещё сильнее.
— Конечно, красотка, разумеется, мы последуем твоим рекомендациям, — более спокойно и с нотками издёвки говорит Тони.
— Мистер Старк, смею заметить, что сие прилагательное занято уже мною, — реагирует ИскИн.
— И кто же так к тебе обращается? Не припомню, чтобы я тебя так величал, — спрашивает Старк, но, попутно анализируя сложившуюся ситуацию, понимает и улыбается.
— Мистер Паркер, сэр, — тут же отвечает та.
— Позвольте перебить, но «красотка» — моё второе имя, — вмешивается Карен.
— Хэй, красотки, не ссорьтесь, всем прилагательных хватит, я находчивый и придумаю что-то получше, — перебивает спор двух ИскИн Питер.
— Пятница, предупреди Хелен, чтобы готовилась принимать нового пациента, — отчеканил Старк, просверлив взглядом Питера, чувствовавшего себя неуютно, выбитым из колеи.
— Не думаю, что это хорошая идея, предпочитаю самостоятельно залечивать свои раны, — неуверенно бормочет Питер и оглядывается на дверь, перебирая в мыслях все идеи, как свалить.
— Я знаю это «самостоятельно», — недовольно комментирует Тони и делает несколько шагов в направлении Питера. — Достал пулю и обработал зелёнкой, не позволю уйти, пока специалист не посмотрит на твоё бедро.
— Мистер Старк, всё в порядке, честно, я даже не хромаю, — уверяет он и делает несколько длинных и уверенных шага, но морщится и останавливается, хватаясь за ногу.
— Что и требовалось доказать, — улыбаясь, спокойно отвечает Старк и с небольшим давлением отводит Питера на двадцать третий этаж башни
Stark Industries в кабинет Хелен Чо.
Питер следует за Старком, но злость и непонимание всё ещё кипят в нём. Резкая смена разговора не изменяет положение дел, Паркер хочет продолжить спор, донести до Тони, что вполне самостоятелен, что помогать людям — его предназначение. Но уверен, что тот и слушать его не станет, вполне возможно, что ещё сильнее разозлится, и тогда точно заберёт костюм, но Питер больше не боится этого, он боится потерять Тони, боится, что разочарует наставника, заставит его отвернуться от него.
Абсолютная тишина сопровождала Питера и Старка до самого лифта, пока тот не осмелился прервать молчание и продолжить разговор.
— Вы не правы, — тихо проговаривает он, опуская голову, боковым зрением следя за фигурой Тони. Тот вздыхает и закатывает глаза, хмурясь в своей привычной манере, прожигая недовольным взглядом.
— В том, что беспокоюсь за тебя? — спрашивает Старк.
— Нет, — качает головой Питер и поднимает взгляд, поворачивается корпусом к Тони. — Вы ведь тоже рискуете, тоже стремитесь помочь окружающим. Каждый день ваша жизнь висит на волоске, каждый день мисс Поттс волнуется за вас, и я уверен, что умоляет закончить это, но вы никогда не оставите свой долг.
— Не сравнивай нас, — качает головой Тони, а Питер сжимается внутри, будто от удара. — Твоя жизнь дороже моей, в сотни раз, в тысячи. Я не позволю тебе погибнуть так рано, — он смотрит ему в глаза и кладёт ладонь на худое плечо Питера, а тот хочет кричать, спорить.
— Вы нужны всем, мистер Старк, да и кому нужен чувачок-паучок, когда есть Железный человек.
— Мне нужен, — Питер замирает, пытается поверить, но не может, его слух будто сыграл с ним злую шутку. — Всем нужен.
Лифт остановился, и двери распахнулись. Тони среагировал первым и направился на выход, Питер оставил наваждение и поспешил за ним, прихрамывая и спеша. Его слова крутились в голове, Паркер жмурился время от времени, пытаясь поверить, что они реальны. Он не мог представить, что когда-то станет нужным и важным человеком в жизни Тони. Вскоре мысли отступили, и он смог почувствовать спокойствие, которое заглушило злость и изумление.
Мимо проходили люди в белых халатах и вежливо кивали Старку. Коридоры не заканчивались, они петляли уже вторую минуту. У Питера всё сильнее болела нога, но он не подавал виду, терпел. Широкая белая дверь распахнулась, и Паркер увидел долгожданный кабинет доктора Чо. Хелен оказалась очень красивой и милой девушкой азиатской внешности. Питер невольно залюбовался её улыбкой, что не осталось без внимания Тони.
Эта была последняя встреча Тони и Питера в этом месяце.
Никто не догадывался, что Брюс Беннер в следующем месяце объявит о Таносе, что в следующем месяце Питер и Тони окажутся в космосе, что в следующем месяце Танос уничтожит половину всего населения Земли, что в следующем месяце Тони Старк потеряет своего героя, который рассыплется пылью в руках.
***
— Хей, мистер Старк, — прохрипел Питер, едва сдержав истерику, которая рвалась наружу. Он всматривался в карие глаза, которые раньше светились огоньком сарказма, всегда с прищуром, и не видел в них привычного, и лишь лёгкая улыбка на окровавленных губах была отблеском прошлого. И Питер понимает, что пройдёт сквозь года, но не сможет вспомнить пять лет, проведённые в пустоте, не сможет вернуть утраченное время, хоть и надеется наверстать упущенное рядом с Тони бок о бок. — Давно не виделись, — улыбнулся он и, казалось, готов был умереть от душевной боли вместо Старка. Он вспомнил небрежно брошенную фразу пять лет назад и замер. Тони ухмыльнулся сквозь боль, казалось, он тоже вспомнил тот день, нет, Питер был готов поклясться, что тот вернулся мысленно на пять лет назад.
— Выглядишь, — с трудом, с оскалом, но с прежней улыбкой выдавил из себя он. — Мягко говоря, устало.
И Питер засмеялся, истерично и так громко, что земля вокруг содрогнулась от раскатов хохота. А Тони смотрел на него, смаргивая чёрные круги, которые плыли в глазах, и не мог налюбоваться своим ребёнком, своим малышом, шкетом, пацаном, паучком. И мир перестал существовать для них, время остановилось, оттянув конец этой истории, полной улыбок, веселья, споров, слёз и боли. Смех Питера затих, и он тихо завыл, как маленький, пугливый, осиротевший щенок, который остался совершенно один в этом бесконечно огромном мире. Рука Тони аккуратно коснулась его ладони и едва ощутимо сжала.
— Когда всё это закончится, мы станем настоящей семьёй, — проговорил тот с трудом, улыбнулся, его губы в последний раз растянулись для него в привычной ухмылке на прощание. — Вот увидишь…
— Тони… — прошептал Питер, отрицательно покачав головой, тоже на прощание попытался улыбнуться, но не смог, лишь всхлип издал и поднялся, уступив место Пеппер. Он ничего больше не слышал, не замечал, как все склоняли колено, Питер лишь следил за реактором, который вскоре потух — вместе с ним угасла и надежда.
Питер не верил, не моргая смотрел на обездвиженное тело Тони, над которым склонилась Пеппер, и дышал… дышал… дышал так отчаянно, будто это последнее, что могло помочь, но ничего не удерживало его. Прокручивал последние слова мистера Старка, вспоминал, возвращался в прошлое и постепенно, аккуратно скатывался в бездну. Это всё, что оставалось у его разбитой и израненной души.
Семья. Питер успел позабыть о значении этого слова, даже не позволял себе задумываться, что мистер Старк станет частью его жизни, семьёй, а тот самостоятельно произнёс эти слова, окончательно разрушив его изнутри. Зачем было говорить это, если был уверен в своём скором уходе? Зачем дарить призрачную надежду хрупкому и такому доверчивому сердцу? Зачем уверять, если не сможешь сдержать обещание? Питер возненавидел всей своей раскаленной, закопчённой душой. Но ещё больше он возненавидел Тони. Сам не понимал за что именно: за чувства, которые смог выжечь на сердце, или за боль, которая хватала Паркера за горло и душила.
Тело Тони недвижно лежало среди осколков, а Питер до сих пор не мог примириться со случившимся. Это выглядело так неправильно и оттого отвратительно, но он вперил взгляд, полный боли и отчаяния, и никак не мог отвести. Слезы высохли, глаза щипало от сухости. Он так хотел сейчас обнять Тони и сказать, что вот она, победа, что теперь всё будет хорошо, но это была ложь, Питер никогда не сможет увидеть мистера Старка, не сможет поспорить с ним, ничего, дальше будет лишь скорбь.
На трясущихся ногах он направился к телу Тони, вокруг все что-то шептали друг другу и обнимались, делились своей скорбью, а Питеру нужен был лишь мистер Старк. Пустым взглядом обвёл толпу и приблизился к нему, склонился, но побоялся касаться ещё тёплого, но уже мёртвого тела, будто боялся не сдержать своих эмоций или поверить, увидеть правду.
— Вы победили, мистер Старк, — глухим голосом прошептал Питер. Он смотрел в карие глаза, которые ровным счётом ничего не выражали и бился с внутренней истерикой. Так было неправильно, так по-сумасшедшему, так по-идиотски, что мысли путались. Тяжёлая ладонь Кэпа легла на плечо, и Питер вынужден был подняться, прикрыв веки, не в силах больше мириться с мыслью, что Тони Старк мёртв, что его кумир погиб, и больше нет гения, миллиардера, плейбоя и филантропа.
***
Питер не считал, точнее он уверял в этом окружающих и самого себя, дни, которые смог провести без Тони. И из ста двенадцати дней не было ни одного, в который Питер не вспомнил бы про него. Каждая мысль возвращала его к тому, взгляд, блуждавший по улицам ночного Куинса, приковывали лишь граффити с Железным человеком. Он помнил лишь один день, когда кувырком смог полететь в бездну, которая ждала его после потухшего реактора.
Все, кто окружал Питера, не видели его душевных терзаний, да он и сам не до конца осознавал это, порой отвлекался на друзей, возлюбленную и ночной дозор, но, пребывая в одиночестве, скорбь давила на него с прежней силой. Паркер оставался тем же, но что-то изменилось, незначительная деталь, которая ломала прежние представления.
Он ступал по промокшей земле и мочил ноги в лужах, шмыгая носом, пряча лицо от холодного осеннего ветра в воротнике куртки. Он знал, куда шёл, но совершенно не ведал причин этого опрометчивого решения, возможно, и нельзя было обозвать его действия опрометчивыми, но Питер чувствовал, что сегодня именно тот единственный и верный день, когда он впервые ступит на земли кладбища, где в сырой земле лежало тело Тони Старка.
Близкие люди Тони старались избегать это место, но никто не мог пройти мимо и не посетить могилу. Все твердили, что станет легче, что перед могильной плитой откалывалась часть тебя и навечно оставалась рядом с мёртвым сердцем Старка. Питер верил и бездумно брёл в нужном направлении. Он избегал этого дня, не знал, но догадывался. Возможно, не хотел прощаться с некоторой частью себя, которая останется рядом с Тони, боялся, что это изменит его реальность.
Могильная плита Тони Старка была обложена фигурками с Железным человеком, детскими рисунками и букетами цветов. Питер опустился перед надгробием и провёл ладонью по холодному камню, где были высечены слова, отчаянно им игнорируемые. Паркер бережно убрал завядшие цветы и расположил более свежие букеты с некоторой осторожностью. Все его действия и движения были плавными и медленными, аккуратными.
Глаз зацепился за единственное слово, разрушившее его спокойствие, сломавшее стержень и заставившее одинокую слезу покатиться по щеке.
Ты живёшь в памяти своей семьи.
Любящему мужу, отцу, другу, наставнику.
— Хей, мистер Старк, — произнёс он надрывно, сломлено. Его губы скривились в горькой усмешке, которая оставалась напускной маской для окружающих. Только сейчас Питер смог почувствовать свободу, даже легче дышать стало, а на душе больше не скреблись кошки. Все были правы, действительно, что-то неведомое отпустило душу Питера, и он уже улыбался от облегчения, но слёзы до сих пор застилали глаза, скатывались вниз, падали и терялись в лепестках красных гортензий. — Давно не виделись.
