Король Фей

Stakes - Vancouver Sleep Clinic

Никто не ожидал такого сильного противника. Как и всегда, никто не собирался играть с козырей, пока всю остальную колоду не перебьют. Герои всегда приходят последними, делают крутые, шокирующие всех вещи, и красиво встают в строй поверженных голов. Кинг не рассчитывал на такой конец, но понимал, что другого провалившемуся королю с пустой короной ничего ждать и не стоит. Его Диану снова избивал какой-то ходячий труп. Но когда Кинг раскрыл свой щит, оказалось, что его маленькая звёздочка была единственной, кто устоял против этого чудовища. Король Фей успел увидеть разорванного на три сотни частей Бана, прежде чем его самого схватили. Закрепили шею, заставляя смотреть, как исцеляющая сила леса оказывается недостаточной, чтобы поднять на ноги его раненных — почти умирающих взаправду — союзников. Щёлкнуло где-то в голове. Кинг не вспомнит потом, как вырвался, рыдая, из хватки злодея. Как в истерике молился всем павшим и живым, чтобы они поднялись снова — и никогда больше не падали рубленными дровами молодой яблони. Развернулся в ленном гневе на врага и закричал как не в себя. Полился свет со всех сторон. Такой яркий, что было не разобрать, льёт он с неба или извергается откуда-то вулканом тепла. Кха! — Бан подобрал разорванную грудину, начиная восстановление тела. Хотел было окликнуть Диану, замершую в благоговейном страхе, но сам замолк, стоило ему обернуться. На хрупкой спине Арлекина распахнулись четыре крыла. — Хо-о, — донеслось по ту сторону. — Давненько я не рвал фейкины крылышки! Они танцевали. Бан не знал красивых слов, но то, что он видел: эта атмосфера, движения, взгляд! — всё напоминало ему Элейн. У неё, думает лис, были бы такие же крылья. Хрупкие, но поражающие животрепещущей силой самой природы. Ему казалось, что эти крылья могут сиять вечность. Пока их не оторвали. Бешеный псих на все атаки короля фей смеялся с серьёзным видом, пока, наконец, не налюбовался. Потом использовал технику чёрной молнии — до того устрашающей, что все за пределами купола стёрлось в прах до самого горизонта. — Кинг! — завизжала Диана. Каменная пыль осела, являя прибитую к щиту фею. Арлекин висел на проткнувшем его в грудине мече. От верхних крыльев осталось два обугленных кусочка коптящейся ткани, распадающейся на хлопковые нити. Нижние трепетали в страхе. — Ух, кажись, я перестарался! — добродушно отозвался злодей, приземляясь на купол. — Ну хоть два фейкиных крылышка испробую как следует, — и улыбнулся, потянувшись к дрожащим сплетениям росы, застрявшей в паутине. — Прекрати!!! — орали они все разом, даже Гаутер! Бан пытался побежать, но его левое колено валялось в пяти метрах от него, а правая нога восстановилась лишь на половину. Диана не смогла быстро вытащить из себя кусок горы, а командир лишь исступлённо пялился на дождём стекающую по ободу купола кровь. С оглушительным чавканьем полупрозрачная кость крыла покинула тело. Вместе с клинком. — Вот чёрт, рука соскользнула! — пожаловался тот, от кого даже праха не останется. Щит рассыпался зелёными блёстками, а безвольный король фей висел на руке мерзавца. Никто уже не помнил себя от бешенства, когда сукин сын метнул щуплое тело в их сторону с поражающей воображение скоростью. Поймали его. Неживого. Через несколько мгновений, развеяв прах врага по безветренной земле, Бан сидел над чудом не мёртвым Кинком, остервенело вливая в него свою кровь. Мерлин его остановила, печально покачав головой: — Крылья феи нельзя восстановить. Потеряв их однажды, не вернёшь уже никогда. Где-то рядом образовалось несколько неровных гор от удара гиганта, которые тут же покрошились под аурой Мелиодаса. Мерлин же быстро их всех остудила, начав раздавать указания о перевязке ран. Наспех сделанные повязки с космической скоростью краснели, становясь в цвет залитому кровью крылу. Перенесли его комфортабельно, долго не могли определиться, как же лучше его уложить. В итоге Мерлин создала большую цветочную корзинку, которую тут же набили подушками и одеялами, чтоб положить Кинга набок. Прислоняя его холодное тело слегка вперёд, на подушки, Бан никак не мог решить, смотреть ли ему на кроваво-мясной ужас маленькой спины. Так и не выбрал, пока колдунья мягко его не оттолкнула, начав запоздалое лечение. Даже спустя месяц Арлекин не пришёл в себя. Теперь уже чистое левое крыло трепыхалось от задувавшего комнату ветра, пока его обладатель лежал нездоровым белым ирисом на правом боку, уткнувшись вздёрнутым бескровным носом в подушку. Шрамов на спине так и не появилось. Вместо них — свежие, дышащие кровью открытые раны-лунки с неровной торчащей кожей по краям. Три ужасающих клейма. Результат их лени, ещё один неискупимый грех. Они не гнили и не заживали, словно уродливые бутоны, застывшие в миге своей безобразной красоты. Элизабет часто плакала, что никак не могла помочь Кингу. Бан же от её слёз только раздражался. Из-за сопливой, беспомощной и бесполезной девчонки он никак не мог сосредоточиться на том, чтобы посчитать и без того редкие удары сердца. Бан переживал, на этот раз абсолютно искренне и правдиво. За этот месяц он успел наведаться в Лес Короля Фей, который, итак не особо пышущий жизнью, едва полностью не загнулся без своего короля. Надоедливые шумные феи летали вокруг него пчелиным роем, пытаясь дрожащими тонкими голосками узнать, что же стало с их принятым обратно королём. По краям леса трава и мелкие полевые цветочки медленно чернели и загибались, тогда как неокрепшее древо посредине обзавелось шикарной раскидистой кроной и тонюсеньким, легко губимым дыханием жизни. Сухое озеро, которое он из года в год наполнял своей кровью, вдруг обзавелось собственным источником. — Говорю же вам! Словно взрыв святая вода ударила в небеса, мы так обрадовались! Н-но потом та-ак резко пересохла, мы так испугались! Полетели проверить, а там остался только этот ручеёк. Бан кивнул. Ручеёк — сильно сказано. Ниточка живительной воды была едва различимой в коре древа, но текла своим черепашьим темпом неожиданно упрямо, пробиваясь между огромных для неё складок молодого дерева дальше, к нуждающемуся в ней лесу. Вспомнилось вдруг, как его самого величали королём. Лис невесело засмеялся. Всё, что он сделал, это частично вернул то, что совсем не справедливо отобрал много лет назад. Эти глупые феи так легко сбили с истинного короля корону, чтобы надменно, в видимом лишь ими упрёке, надеть сей трофей на него. Но стоило Арлекину снова показаться в час нужды, явить избранный природой лик, как мелкие созданья бросились ему в ноги, снова надевая на него костлявую корону его грехов. Бан вздрогнул, отгоняя непрошенные образы. На улице уже стемнело, а он, оказывается, весь день просидел у кровати Кинга, хотя сегодня очередь Мерлин. Нежить Бан никогда бы не поверил, что этот мальчик, беспомощный без реликвии, неловкий в любви к гиганту, и просто жуткий плакса — король фей. Не какой-то там король, а тот, кого наградила сама природа, всегда верная в своих суждениях. Король Фей Арлекин. И хоть это имя никак не вязалось с их талисманом Кингом, смотря на его единственное крыло, Бан знал: только он и достоин зваться Королём Фей. *** Прошёл не один месяц, прежде чем Кинг смог открыть глаза. Радовались все как не в себя, пока не увидели, как тот пугливо скручивается в калачик, пытаясь занемевшим телом защитить остро болящее крыло от посмертного изъятия. — Кинг, это я, Мерлин, — колдунья присела перед ним, потянувшись к его лицу. Кинг не воспротивился только потому, что не мог делать ничего, кроме остервенелого гонения воздуха по пустым лёгким. — У него жар! — вскрикнула Алая Свинья. Для неё последующий опыт лечения феи был самым настоящим открытием. Феи живут непостижимо долго, никогда не болеют, и могут только умереть: добровольно или насильственно. Но чтобы фея снедалась лихорадкой? Не может такого быть. Вернее, не могло. И хоть поправился Кинг относительно быстро, никак не мог вернуться в прежнюю форму. Частым явлением стала накатывающая волнами слабость и непревозмогаемая боль в так и не зажившей спине, да такая, что Арлекин падал и бился в судорогах, пока тело не уймётся. Бан всегда ловил его и старался некрепко сжимать, чтоб унять неконтролируемую дрожь, но и не поранить ещё больше. И Кинг ему доверял больше, чем другим, Бан это видел и знал. Боги, как же он похож на Элейн! Такой же несведущий в важных вопросах чувств, такой же стеснительный и даже чересчур застенчивый от совершенно обычных слов. Но Бану это нравилось. *** Одним весенним тёплым вечером они сидели на вершине прекрасного древа под розовыми лепестками. Лис мягко обнимал Короля Фей, засыпающего у него на коленях. — Бан. — М? — Почему ты помогал мне так долго? Уже ведь десять с лишним лет прошло… — и когда Бан промолчал на его вопрос, Кинг совсем не опасливо откинулся на надёжную грудь, расслабляя затёкшие мышцы. — Просто захотел, — тихо донеслось с дуновеньем тёплого влажного ветра. — А как же Элейн? — Бан снова промолчал, глядя куда-то вдаль. Будто видел, что в одной из пушистых, вечно цветущих крон спряталась его невеста. — Она не против, — Лис положил подбородок на мягкую макушку. — Вот и хорошо… — с сопением закончил Арлекин. Так они просидели всю ночь. Бан баюкал уснувшего короля, защищая объятьями от прохладного, ещё не летнего ветра, пока Элейн обнимала его спину, напевая колыбельную. И пусть крылья никогда снова не вырастут, поток воды жизни, некогда непозволительно оскудевший, теперь водопадом лился на плодородные земли фей. Бан любил Элейн больше всего на свете. Она его тоже. Но они готовы были отложить свои чувства чуть-чуть на попозже, лишь бы сладкий сон Короля Фей никогда не обернулся кошмаром вновь.