делить тебя с кем-то

      - Поговорим? - первое, что слышит Крис, после выгона. Оборачиваясь и запримечая Машу. Такую на вид сильную, но слишком сломленную внутри. Красивую. Родную. Свою. О чём бы она не хотела бы ей сказать, чтобы там не было на кануне, Крис давно её простила. Как не прощала никого и никогда.       Но честно признаться, после того холодного отвержения в канун испытаний, Крис не ждала от Маши каких либо действий в свой адрес. Считая её одной из тех, кто слишком быстро убирает из своей жизни когда-то необходимых, теперь бесполезных, людей. И Желточенко её не осуждала. Это её право. Её жизнь. Её выбор. Больно было осознавать, что так уходит родной для души человек. Как бы Крис не пыталась скрыть свою боль от остальных - всё было написано у неё на лице.       - Блять, Крис, ты серьёзно? - возмущение от одной из близняшек, последнее, что слышит Крис, совершая очередной шаг в бездну карих глаз. Беспощадно притягательных карих глаз, что заставляли меркнуть все другие вокруг, но даже не догадываясь о том, как сильно разжигали огонь в тех самых голубых, что были напротив. Всегда были. Всегда смотрели с необыкновенным, так не присущим глазам напротив, трепетом.       Когда Лебедева оказалась максимально рядом, сократив значительное расстояние, Штрэфонд задохнулась от переизбытка собственных эмоций. Хотелось остаться в этом моменте на всегда, вот так вот рядом с ней, глаза в глаза.       - А есть о чём? - первой нарушает тишину она, предварительно вдохнув напряженного вокруг воздуха, отводя свой взгляд не множко влево.       И в этот момент, теряя зрительный контакт с глазами напротив, Маша осознает, то как сильно проебалась. Ещё днём ей хотелось лишь одного, чтобы необходимый человек снова оказался рядом, не важно какими путями. И она того добилась, победно ликуя своей маленькой победе, не задумываясь, как будет больно уже потом.       - Прости!..       Резкое столкновение с глазами напротив. Напряжённое молчание с обоих сторон.       Не этих слов она хотела слышать, обретая в Машином лице несколько недель назад, единственного настоящего друга. Друга с которым ей было комфортно. Действительно, по-настоящему комфортно в этой пацанской компании, где каждый рвал свой зад, кому-то что-то доказывая. А с Машей ей не хотелось становиться кем-то другим, что-то доказывая, с ней она могла быть самой собой.       - Не надо! - без эмоций, лишь следя затем, чтобы голос не дрогнул, складывая руки у себя на груди, тем самым выстраивая вокруг себя купол не досягаемости. - Ты была на столько убедительна, что извиняться сейчас - это противоречить самой же себе, Лебедева.       Человек однажды подорвавший доверие перед другим человеком, подорвет его и дважды и трижды. Крис простила, для себя простила, но боялась снова обжечься, впуская её обратно.       - Мне казалось, мы друзья. - "вот, тот и оно, что друзья" думает Маша, отводя свой взгляд. Ещё совсем не давнее желание признаться во всем - исчезло. Голос Крис дрогнул, а желание увидеть, отведенные глаза напротив, в этот момент усилилось. Хотелось видеть всё то, что происходило в них в этот момент. Хотелось убедиться, что не она одна - это ощущает. - А ты, вот так просто меня отшвырнула, когда я нуждалась в тебе. Действительно нуждалась. Хочешь...       Она не успевает договорить, Маша старательно её перебивает, обхватывая её голову руками - примыкает к её губам. Поцелуй выходит каким-то скомканным, без взаимности с обратной стороны, которая была явно обескуражена таким разворотом событий.       - Хочу... чтобы ты меня простила, - разрывая невзаимный поцелуй, выдыхает Маша. - Хочу вернуть тебя и то, время когда ты была только моя и мне не приходилось тебя с кем-то делить.       Крис по началу даже не сразу понимает, что происходит, о чем говорят губы напротив, она до сих пор пребывает в легком замешательстве, если не в шоке от не давнего соприкосновения с чужими губами.       - Подожди, - Желточенко обрывает поток речи напротив, примыкая указательный палец к губам, отмечая их красноту и, то как сильно, местами они были обкусаны. Смазывая и без того смазанный красный блеск, который, откровенно говоря, был ей не к лицу, но даже с ним, размазанным, она выглядела привлекательней, чем множество других девчонок, что успевали побывать в насыщенной жизни Крис. Она помнит каждую и всё о каждой, но не помнит с которой из них у неё вот так вот, словно по щелчку, менялось настроение, бешено колотилось сердце сталкиваясь с её неожиданным задержавшимся на ней взглядом, а внутри по-настоящему трепетали бабочки. И на кого она в последний раз так обижалась, внутри прощая, а снаружи отталкивая, осознавая, что хочет сделать не менее больней, чем сделали ей.       Крис снимает ее губы настойчивым движением большого пальца, перед тем, как прильнуть к её губам, сильно стиснув её в своих объятьях. Этот поцелуй выходит мягким и одновременно страстным, не таким как первый. Более решительней, горячей, в котором хотелось раствориться как и в самом моменте. Маша замирает, когда горячая ладонь Штрэфонд касается её обнаженного живота под фирменной формой, чувствуя, как задыхается в собственным кислороде.       - Блять, - прыскает Штрэф прямо ей в губы, чувствуя подкат предательского тепла внизу живота, от всех происходящих махинаций. Хотелось большего, чем просто поцелуй, изучить каждый миллиметр за миллиметром, но быть застуканными - хотелось меньше всего.       - Нам лучше остановиться, - тихо, так чтобы услышала только Маша, произносит Крис, касаясь кончиком своего нос её, затем плавно касаясь щеки и буквально чувствуя, как новая волна возбуждения охватывает её, когда Лебедева кусает её в шею. "Сумасшедшая" думает Крис, чувствуя, то как движется её язык по линии её же укуса.       - Лаура Альбертовна... - голос Тани прозвучавший где-то на заднем фоне, заставляет их отпрянуть друг от друга.       - Ну, вы бы, ещё потрахались, - нагло ухмыляющаяся рожа Танка появляется у них перед глазами, и пазал если не у обеих, то у одной из них точно, складывается. - Только вас ждём, любовнички, - бросает через плечо Танк, перед тем как раствориться в глянцевых коридорах стрип-клуба.       - Спалились, - выпаливает Маша, с нервным смешком, оборачиваясь на все ещё рядом стоявшую Крис.       - Спалит? - прикусывая губы, спрашивает Крис, возвращая свои руки на шею Маши.       - Да, не, - как ни в чем не бывало, отвечает пацанка. - Стебать будет!       - О, ну, ещё лучше.