P. S. Я любил тебя, Малфой

От чёрного леса с его некрозами, ветхими рёбрами, мшистой слизистой я отрезан одним письмом тебе — бесполезным, но самым искренним. Кто ждёт смерти не прячет слов, и мне сводит горло. Так дай же высказать, как врастал в меня через вой семь лет орган, что тебя крутит в мыслях. Я сходил с ума курса с третьего, но терпел, подавлял — замучило, слыша голос твой, стыть от трепета, что мурчит где-то в поджелудочной. Слыша голос твой, томно жмуриться, смаковать его крепость медленно... Я хочу тебя трогать вдумчиво — твои руки, ключицы, шею, но год из года борюсь с порывами целовать тебя, вжавшись телом всем, отнимать и глотать все выдохи, когда ты между мной и стенами так зажат, что ни дюйм не выиграешь, если бросишься в отступление. Но что странно — ты смотришь с вызовом и ни разу не трусишь первым. Я не спас тебя от отца и не смог сберечь от клейма позорного, но доверь мне своё отчаяние, Лорда ждёт распад на амброзию для стервятников и опарышей. Я сниму тебя с ваг, коррозией проедающих сердца мякоть, но не успею помочь с занозами. Потому что меня не станет. Все хотят от меня спасения, будто я что-то с детства должен им, а геройство вообще последнее, что для счастья мне нужно. Дожили — отправляю письмо от смертника, и не дышится, и неможется: никогда не прочесть ответного, никогда не схватить по роже. Никогда не признаться заново, глядя прямо в лицо мечты своей, — невозможно любить бездарнее. Я не «мальчик-который-выживет», а «отправленный-на-заклание». P. S. В общем, знай, Малфой — я любил тебя и дурак был, что промолчал о том.

Что с башкой у тебя накладочка, я и так знал, все львы безмозглые. Раз уж выжил, верни мне палочку, мой камин для тебя сработает. P. S. (Кстати, годы спускать на пальчики станет только болван неопытный). P. P. S. Для настойчиво не въезжающих — я согласен быть тоже Поттером.