Добродетель?

Стоял тёплый, умеренно ветреный день. Пышное поместье пригорода жадно ловило медно витыми решетками балконов и лестниц жаркие полуденные лучи солнца. Тени деревьев игриво шелестели по гравиевым дорожкам и размашистым окнам заметного даже издалека здания. Тут клокотала какая-то по-особенному приятная тишина, манящая своей чувственностью и плавностью течения дня. Поверхность блестящего бликами озера тихо рябила мелкими волнами от поднимающегося мягкого ветра. Аллеи и цветущий ароматами сад проносили сквозь себя дрожащий со стороны берега воздух. Он дышал влагой после недавнего лёгкого дождя. Ален одним ловким движением распахнул ставни окон в хорошо освещённой с солнечной стороны зале и полной грудью вдохнул свежий воздух. Здесь было где развернуться. Центральная часть комнаты заманчиво пустовала, маня заполнить её чем-то помимо густо разлившегося по всему полу яркого света. Справа расположились поблёскивающие от недавней тщательной уборки музыкальные инструменты. Не так они часто использовались, но Ален любил подслушивать ненавязчивые тягучие мелодии, что раздавались отсюда в дни приезда прекрасной племянницы хозяина, мадемуазель Аделайн. Как-то раз слуга был крайне неосторожен в таком неумелом подслушивании с колотящимся от откуда-то взявшегося волнения сердцем. Тягучая мелодия маленькой стройной скрипки словно тополиный пух плыла по комнатам и коридорам, окутывая своей мягкостью неспокойную душу. Ален как сейчас помнил те первые слова, обращенные к нему, и терзал себя за то, что не в силах был забыть такую незначительную, дурманящую восприятие всех последующих дней мелочь. Девушка настороженно остановилась, но, улыбнувшись, наклонилась в сторону двери с хитрым прищуром. «Ты Ален, да?» - Бархат её голоса донёсся до юноши встрепенувшейся птицей, и слуга был вынужден против воли показаться меж массивных, но не особо высоких дверей. - «Я была бы рада твоей компании. Если ты не против, конечно.» На тот момент, будучи ещё совсем мальчишкой, он пытался выглядеть как можно более естественно и при этом крайне учтиво по отношению к довольно важной особе этого дома, но лицо почти сразу стало пунцовым от такого внимания к своей скромной персоне. Никто не считал нужным разговаривать с прислугой, и Ален не рассчитывал даже на снисходительный взгляд со стороны девушки, не то что на пару ласковых слов. Он должен был получить выговор за то, что потревожил – можно даже сказать, в какой-то степени полноправную – хозяйку дома. По крайней мере, так просто его бы не отпустили, помешай он, например, хозяину хоть секунду его кропотливой работе в собственном кабинете. Каково это, когда слуга стоит над душой, к тому же пытаясь скрыть своё присутствие? Ален не знал куда деть глаза, бегал ими по столько раз виденным картинам в слегка позолоченных или резных рамках; по аккуратным, расставленным по отведённым им местам инструментам; по высокому столу в другой стороне комнаты с выставленными на нём канделябрами и стульям с мягкой багрового цвета обивкой, и наконец решился зацепиться взглядом за кремовое, такое, казалось бы, лёгкое, может, даже воздушное, словно взбитые сливки, платье сидящей перед ним девушки. «Иди сюда.» - Подсказала она, хлопая по обрамлению мебели рядом с собой тонкой, фарфоровой ручкой. «Вы очень добры, но мне не стоит...» «Глупости.» - - Перебила его та, слегка отмахиваясь от неуверенного тона юноши. "Вы очень добры" казалось каким-то вымученным от вечных ограничений или, точнее сказать, загнанным в невидимые границы извинением. От этого становилось тяжко на душе, ведь девушка считала, что ничего особенного не сделала. Однако досаду свою умело скрыла под тёплой улыбкой для юноши, с которым уже давно хотела поговорить. - «Если душа тянется к музыке, нельзя ей запрещать. Посиди со мной, мне приятны слушатели.» Ален расположился неподалёку, в следующие минуты блестящими восхищением глазами ловя малейшие движения бархатных губ или тонких изгибов бровей долгожданной гостьи. У его хозяина не было ни времени, ни желания наполнять поместье звуками музыки. Потому Алену оставалось лишь смахивать с инструментов пыль и ждать очередного визита Аделайн. Ален вымученно улыбнулся, вспоминая те мгновения шестилетней давности. После того дня и вплоть до последнего часа они встречались каждый раз, как только представлялась возможность, а возможность эта была ни много ни мало с некоторым риском – по причине того, что Эдмонд де Вилар не приветствовал прямого общения со своими слугами. Хозяин сам давал поручения и сам контролировал их выполнение. Сохраняя возможную к ситуации осторожность, Ален и Аделайн усаживались под кронами многолетнего разросшегося дуба в дни, когда Эдмонд выезжал из поместья, возлагал на племянницу минимальный контроль за служащими. Наедине они играли в театр двух актёров лишь в шутку – хозяйка и слуга, сопровождающий её каждую минуту. Они могли это продолжать ещë долго, прогуливаясь по аллее или сидя в малой гостиной у камина, а затем, хитро улыбнувшись друг другу, снимали "маски" и общались словно давние друзья. Занятый своими мыслями и воспоминаниями, Ален и не заметил как в залу размеренными шагами вошёл его хозяин, вернувшийся много раньше, чем должен был. Юноша непроизвольно шагнул назад от неожиданной встречи, вцепившись пальцами в плотную портьеру за своей спиной и гадая когда же он успел упустить подъехавший к дому экипаж. - Ален. Как удачно я наткнулся на тебя. Со мной сегодня прибыл гость. Ответственность за него я возлагаю на тебя. Расскажу подробнее, когда вы познакомитесь. Ален немного опешил от такой внезапной новости и, стараясь подавить накатывающее волнение, уставился в пол и коротко вдохнул воздух. Приехал гость? Каков он из себя и по какому поводу здесь? Эдмонд вернулся слишком быстро, и в чём заключается новость? Он привёл за собой кого-то ещё, даже не назвав имени и статуса. Проснувшееся и дребезжащее любопытство встало комом в горле, мешая невероятно. Эдмонд с вниманием проследил за тем, как старательно Ален маскирует своё негодование, и в задумчивости пропустил меж пальцев янтарные запонки. Молочная рубашка из тончайшего полотна с пышными кружевными манжетами колыхалась при каждом малейшем движении его рук. Жилет цвета бронзы со следами переплетающейся узорами вышивки как влитой сидел на подтянутом крепком теле. Ален беглым взглядом прошелся по шелковистым тканям и, слегка наклонившись вперёд, кивнул хозяину. - Понял. Многозначительно промолчав, Эдмонд шагнул ближе к слуге, остановив свой медный взгляд на его каштановых, стянутых лентой, волосах. - Ален, сколько раз я просил смотреть мне в глаза, когда я обращаюсь к тебе напрямую? - Тонкие пальцы с поблёскивающими кубиками перстней мягко поддели его подбородок, поднимая голову. В голосе заискрилось глубокое недовольство, которое при произнесении медленно растворилось в его сдержанном поведении. - С чего ты сегодня забылся? - Прошу прощения... - Ален плавно поднял взгляд, отражая такое же спокойствие в своих движениях, а пальцы незаметно дрогнули, когда под рубашку проникла прохлада солнечного полудня. Напряжение, окутавшее всё тронутое холодом тело, растворилось в тот же момент, как рука хозяина перестала ощущаться чувствительной кожей. Тёмные волнистые волосы с выбивающимися на лоб непослушными кудрями делали лицо Эдмонда моложе, но острые скулы и карие, едва ли не чёрные радужки глаз сглаживали этот эффект и выявляли черты, присущие его возрасту. Эдмонд внезапно глянул в сторону, словно прислушиваясь к действию на первом этаже. Губы сжались в тонкую линию, а причину хищного прищура Ален не смог понять сразу. В его мимике также было и что-то сродни азарту, такому противоречиво спокойному и по-особенному смиренному. - Иди, - кивнув в сторону двери, хозяин шагнул в противоположную сторону, явно пока что не собираясь следовать за Аленом. Юноша помедлил, но спустился в холл, откуда на второй этаж поднималась витиевато закрученная вверх широкая лестница. В её деталях не присутствовало громоздких углов или не к месту резкой вырезки, но отчего-то ощущалась несвойственная острота. Казалось, что порезаться можно даже о воздух, стоящий в переплетении комнат и проходов. Справа от главной двери находилась основная гостиная с широким мягким диваном и большими окнами, выходящими в аккуратный садик, начинающийся прямо у здания. Позволяя воздуху просочиться в помещение с высокими книжными полками из тёмного дерева и фарфоровыми стройными вазочками, можно было ощутить лёгкий цветочный аромат. Закрывая окна в особо прохладные дни, Ален с благоговением ловил запахи свежеприготовленной выпечки, текущие со второго этажа. Он и сам готовил часто и много для своего господина, не забывая и про последующую за этим сервировку стола, но никогда не использовал те же ингредиенты для собственного ужина. Для хозяина – самое лучшее, а еда слуг была посредственна и неразнообразна в их рационе. Отступлением от обычных правил было приготовление выпечки, рецептов которой он знал неисчислимое множество, а потому на столе она оказывалась часто и с избытком, что не могло не радовать всех служащих без исключения. Хозяин не был особым любителем булочек, нежного крема и десертных специй; на столе они оказывались лишь для вида и колоритности выделенных на это средств или на случай неожиданного визита. Анфилада следующих одна за другой комнат, что протянулась по другую сторону от главного холла, плавно перетекала в коридорчик с помещениями для слуг. Ещё одна лестница, менее громоздкая и более изящная, такая же, как и в западном крыле поместья, прорастала вверх, к помещениям библиотеки и кабинета с множеством таких же шкафов и камином со специфической пластикой очертаний и изгибов. Искусство, обитающее в этих стенах, такое мирное, уютное и гедонистическое, существовало вразрез с импульсивным характером хозяина. Гости не были частым явлением в этом поместье – однако никогда не исключалась вероятность их прибытия. Это сказывалось на положении Эдмонда в обществе, которое считало, что уважаемый господин не хочет держать на виду своих "недостаточно подходящих статусу" слуг. Стоило ему появиться на каком бы то ни было балу, как за спиной начинал нарастать подобный навязчивому жужжанию мух противный шепоток. Всё это непотребство вызвано было тем, что половина из проживающих в поместье слуг была нанята непонятно где и непонятно как. Только Эдмонд знал историю каждого из них, и Ален не был исключением из этого накатывающегося друг на друга кома событий. Оглядев всё это поверхностным взглядом, не сложно было записать Эдмонда в благородные деятели. Может ли быть по-другому? Господин спасает почти что безнадёжные жизни, предоставляя им кров над головой и пищу каждый божий день, ожидая взамен лишь безоговорочного повиновения. Ален знал, что всё действительно по-другому. По крайней мере, не совсем так. «К чему эти обсуждения "статуса"?» - Иной раз думал он. - «Многие, кто наведывались в поместье, не удостаивали слуг и взглядом. Хотя, возможно, в статусе и причина.» Спускаясь к главным дверям, Ален всё замедлял и замедлял шаг. Он смотрел сверху вниз на разворачивающуюся в холле картину недоумевающим взглядом. Ещё совсем мальчишка, судя по внешности, стоял, укутанный в плащ, который ещё недавно Ален мог наблюдать на своём хозяине. Рядом суетилась Луиза, одна из служанок средних лет, и всё пыталась стянуть с него этот предмет одежды, совсем не нужный в такую тëплую погоду. Волосы мальчика словно полураспустившийся одуванчик торчали во все стороны, мечтая о расчёске, а глаза как-то растерянно осматривали всё вокруг. Заметив новую фигуру на горизонте, они поднялись, встречаясь с глазами Алена. Тот остановился на последней ступеньке и как-то выжидающе облокотился на перила. Хозяин снова привёл себе слугу, который, дай Бог, хотя бы знает как смахивать пыль с полок. Судя по абсолютно обычной одежде и плащу, что был накинут на его узкие плечи, это один из тех мальчишек, который, по мнению Эдмонда, теперь должен был быть обязан жизнью своему новому господину за своё спасение. Такой ситуация и обрисовывалась при данном раскладе. - Луиза, иди занимайся стиркой, это не твоя забота. - Скатился по лестнице громкий бас. - Ален со всем справится самостоятельно. - Но как же? - Заохала женщина, поднимая глаза на лестницу и прикладывая руки, обрамлённые морщинками, к груди. - Ему надо умыться и принести чистую одежду... - Считаешь, Ален не справится с этим? Луиза осмотрела мальчиков обеспокоенным взглядом, будто те и правда не способны перенести этот груз поставленной задачи. Ален еле уловимо кивнул женщине, и та заметно поумерила свой пыл. - Хорошо. Я пойду, поставлю чан с водой?.. Приложив один из перстней к своим губам, Эдмонд, пребывая в задумчивости, всё же кивнул, после чего, наблюдая, как Луиза снимает с мальчика плащ, начал спускаться вниз по лестнице. Он не питал явную слабость к драгоценным камням, но перстни то и дело поблёскивали в каждый его выход. То, в чём он действительно не мог себе отказать, была одежда – разнообразный гардероб, который он являл миру даже если практически весь день находился в своём кабинете. Ален не разделял этого рвения сверкать независимо от ситуации, а потому просто перестал обращать внимание на эти лишние заморочки. - Золотко, если что-то понадобится, ты всегда можешь обратиться и ко мне, - тихо проговорила женщина мальчику, убегая затем вглубь многочисленных комнат, пока хозяин не начал обвинять её в излишней болтливости. - Это Дегэйр, - представил мальчика хозяин. - Положение у вас одинаковое. Юноша, лишившись ненужного в помещении плаща, нервно обхватил себя руками и отвёл взгляд в сторону гостиной. - Никогда не приходилось быть чьим-то наставником? Сейчас тебе представится возможность показать свои лидерские навыки, - довольно известил Эдмонд, сильнее сжимая пальцами плечо слуги. В словах была капля сарказма и лëгкой насмешки, ведь груз подобного обязательства ложился на плечи Алена не в первый раз. - Покажи ему тут всё и расскажи. Каждый его поступок лежит на тебе, это ясно? Ален застыл, смотря чуть выше головы нового служащего, и снова кивнул в знак согласия. Такая ответственность была в какой-то мере рискованна. Дегэйр с непониманием глянул на мужчину и юношу бирюзой блестящих от волнения глаз; что-то в подобном взаимодействии было не так, эта атмосфера мгновенно нависла тяжёлым вязким облаком под самым потолком поместья. - Мне стоит обустроить его в восточном крыле? - Поинтересовался Ален, подходя к Дегэйру, чтобы неизвестно откуда взявшаяся ядовитость слов не опаляла боле его затылок. - Да, можешь заняться этим сам. Я буду у себя. - Вас не беспокоить до обеда? - Быстро схватываешь, - щёлкнул пальцами мужчина и развернулся к лестнице. Кабинет его находился на втором этаже, рядом со спальней, а потому вероятность даже столкнуться с хозяином сводилась к минимуму в ближайшие часы. Дождавшись, пока шаги полностью стихнут, Ален повернулся к юноше, который, если это действо не стало неуместной игрой воображения, немного отшатнулся. «Неужели я такой страшный?» - промелькнуло в голове Алена в тот же момент. Мальчишка был довольно мил на первый взгляд. Мягкие черты лица и распушенные во все стороны волосы придавали ему сходство с цыплёнком, что полностью повторяло ситуацию Элиан – ещё одной служанки с миловидным личиком. Юноша предполагал, что хозяин приводил в поместье кого-то нового опираясь на одну лишь внешность – это не было бы сюрпризом для его сводящихся к этому умозаключений. - Меня зовут Ален, - представился он, изображая лёгкую улыбку. - Дегэйр, вроде? - Да, я... - Наш хозяин представился тебе? Мальчик смутился, не понимая причину торопливости юноши, но кивнул. Возможно, Ален не ждал продолжения, потому и не рассчитывал на что-то помимо «да» или «нет». У него не было причин относиться к новому знакомому с тенью презрения или перебивать без надобности, так? - Хорошо, значит, ты понимаешь где ты. Пойдём, сначала нужно тебя ополоснуть, одеть, а затем я покажу тебе твою комнату. Приводя свои слова в действия, Ален пошёл вперёд, но осознание того, что Дегэйр не следует за ним, не заняло много времени. Юноша остановился, повернувшись, и приподнял бровь в немом вопросе. «И долго мы будем стоять?» - Из-за меня будут небольшие трудности, я думаю... - Неловко произнёс Дегэйр, перебирая пальцами и обращая на них свой взгляд. Ален прикусил губу, следя за этим жестом невинной неловкости и удерживая себя от желания нахмурить брови. Такие заведомо неуверенные в себе юноши выглядели крайне жалко по его скромному мнению, которое ни в коем разе и не при каких обстоятельствах не должно было быть озвучено. - Почему ты так думаешь? Это совсем не обязательно. Если ты будешь стараться, то проблем не возникнет. - У моего мнения есть причины. Поэтому я и предупреждаю. «Есть причины?» - мысленно вздохнул Ален, сцепляя руки за спиной и внимательно следя за мимикой собеседника. Вытягивать эти причины не было никакого, даже малейшего желания. - Предлагаешь мне следить за тобой тщательнее? - Ален приподнял уголок губ. - Не обещаю уделять этому каждую секунду своего свободного времени, но постараюсь сделать всё, что в моих силах. - Да нет же! - Ошарашенный издёвкой малознакомого человека, воскликнул Дегэйр. Ален всем своим расслабленным телом ощутил выпущенные чужим взглядом шипы, что остро впились искренним негодованием в каждое произнесённое ранее слово, хоть это и была весьма безобиднейшая шутка. Но тут, вдруг замечая какое-то движение краем глаза, Дегэйр начал искать его причину бегающим взглядом. Не нашёл и был вынужден непонятливо уставиться на Алена. Тот шумно выпустил воздух, видимо уловив то же самое движение, и сказал чуть громче: - Элиан, выходи уже. Так ведь и будешь ходить по пятам. - ...Ну ты и зануда, - выглядывая из дверного прохода, юная девочка с кукольным личиком издевательски показала ему язык. При взгляде на неё Дегэйр смог бы дать ей от десяти до пятнадцати лет. Не обращая больше внимание на Алена, малышка начала осматривать нового гостя. - Я слышала, ты Дегэйр, сколько тебе лет? - Мне восемнадцать. - А мне двенадцать. Ничего себе, мы почти одного возраста. А вот этому, - она указала пальцем на Алена, сдавленно хихикая, - вообще двадцать четыре. - Кто тебя просил? - Поморщился тот, громко шагнув вперёд, будто собрался нагнать Элиан, наказывая за растрезвонивание ненужной информации. Девочка сорвалась с места и пугливо заскочила за спину Дегэйра. Её маленькие ручки крепко сжались паутинкой складок на его рубашке, сжимая тонкую руку. - Он должен знать с каким стариканом будет иметь дело! - Оправдываясь, воскликнула она и, не давая и слова вставить Алену о её манерах, заинтересованно прошептала: - Дегэйр, а ты откуда? Господин Эдмонд никогда не рассказывает откуда кого приводит. А мне ужасно интересно. - На самом деле... Это долгая и скучная история. На неё не стоит тратить время, правда. - Начал увиливать юноша под пристальным взглядом таких же пропитанных синевой глаз с проблесками хвои. Только увидев их так близко друг к другу, Ален смог разглядеть действительно неимоверное сходство. Они выглядели словно брат и сестра, уступая друг другу только некоторые черты лица. Платье Элиан зашуршало, когда она начала кружить вокруг Дегэйра, привлекая к себе его внимание. В одеждах слуг не было чего-то схожего, это юноша заметил. Даже сейчас, видимо, занимаясь домашней работой, все они выглядели разительно, ровно как и их хозяин. - Мне не будет скучно, правда-правда! - Её рука зацепилась за пальцы юноши, намереваясь потянуть за собой. - Я хочу узнать почему ты оказался здесь. С чем любишь булочки и какие фрукты нравятся. У тебя есть любимая одежда? Ты любишь котиков? У нас тут один пробегает иногда, но он из дома неподалёку. Такой рыженький, но мордочка серенькая. Он любит сметану, но и близко не подходит к молоку. У тебя был когда-нибудь котик? Поток вопросов волной накрыл не успевающего ничего сообразить юношу, и он только с трепетом улыбался маленькой непоседе, пока голос Алена не прервал эту тираду. - Элиан, это не вежливо – приставать к человеку, который не хочет ничего тебе рассказывать. Ален хорошо относится к ней, но сейчас, когда она полагает, что подружиться – это показать свой неуемный интерес к каждой мелочи жизни другого человека, юноша просто места себе не находит. Мировоззрение ребёнка в корне отличается от его собственного. - Не вежливо грубить и делать такое лицо. - Какое это у меня лицо? - Догадайся, - улыбнулась девочка, снова прячась за юношу. - Будешь вредничать – получишь чесночный хлеб на обед. Элиан поморщила носик, привередливо вспоминая этот пахучий, не предвещающий ничего хорошего жгучий овощ. Она не любила чеснок ни в коем виде, и Ален беспрепятственно пользовался этим ценным знанием в своих корыстных целях. - Давай поговорим потом в саду? - Протараторила девочка, поднимая голову и распахивая свои густые ресницы. - С удовольствием, мадемуазель, - пообещал Дегэйр, тепло улыбнувшись. Элиан, светясь от счастья нового знакомства, энергично закивала, отпуская его руку и убегая на второй этаж. - Пошли, - после краткого молчания чётко проговорил Ален, и Дегэйр нехотя поплёлся за ним следом. Его взгляд некрепко цеплялся за высокие потолки, дорогие полотна портьер и украшенные позолотой элементы декора, мимо которых они проходили. Расстановка мебели ему даже при беглом взгляде приглянулась с первых же секунд. Даже в широких комнатах выглядело всё как-то по-домашнему несмотря на то, что в коридоры из зал тянулось блеклое желание хозяина поместья обустроить всё с большим величием. Дегэйр не сразу понял, что этот обход стал своеобразной молчаливой экскурсией, но был рад этой мгновенной возможности поскорее осмотреть дом. - Тебе приходилось раньше выполнять обязанности служащих? - Неожиданно спросил Ален, облокачиваясь спиной о небольшую дверь с ручкой из флюорита. - Э, да, в каком-то смысле. Ален хмыкнул на это, открывая дверь и впуская юношу вперёд себя. - Если это именно тот опыт, под которым я понимаю твой положительный ответ, то в твоих же интересах понимать: порядки в домах зависят от хозяев. И порядки эти могут различаться. Эдмонд де Вилар – не мягкотелый простак, готовый прощать каждый проступок. Он не пропускает мимо ушей непочтительное к себе отношение. Если он к тебе не обращается, лучше опустить глаза, отойти в сторону и дать дорогу. Он ценит ответственность и точность выполнения работы. - Ты как будто с книги читаешь по пунктам, - содрогнулся Дегэйр, проходя мимо него. - Я пытаюсь кратко донести до тебя всю суть ситуации, - с серьёзностью в голосе изъяснился Ален, дивясь этой простоте восприятия мальцом происходящего. - А как... - Дегэйр потоптался на месте, испытывая самообладание Алена на прочность. - Как обращаться к хозяину? - «Господин Эдмонд», - пожал плечами юноша, будто это было самым очевидным ответом из имеющихся. - «Господин Эдмонд»? - Это то обращение, которое он обозначил при первой же нашей встрече. Что непонятно? - Всё мне понятно. - Пробормотал Дегэйр, решая больше ни о чём не спрашивать своего нового «приятеля». - Вот и славно. А теперь можешь раздеваться. - Что, прости? - Раздеваться. - Повторил тот. - Ты же не хочешь сказать, что собираешься принимать водные процедуры в одежде? - Я могу справиться с этим сам. После того, как ты выйдешь. Ален немигающим взглядом оглядел это наглое существо, которое чуть ли не приказы начало отдавать, и боролся с желанием действительно выйти, уже не возвращаясь. Тёплая вода ещё не принесена, а сам Дегэйр не знает куда за ней идти. - Какая дерзость для гостя, - юноша поднял брови, высоко и чуть насмешливо. Щеки Дегэйра вмиг порозовели от вспыхнувшего стыда, и Ален глубоко вздохнул. Боже правый, он серьёзно?! - Если что, то ванная эта господина Эдмонда. Он в прошлый раз просил использовать именно её при подобном случае, так что не обольщайся. - В прошлый раз? - Не думаешь же ты, что единственный такой, особенный, что подобных твоему случаев больше не происходило? - Конечно, нет. - Прошипел Дегэйр, хотя именно так он и думал. - Но всё же. Попрошу выйти. - Знаешь, у меня нет желания возиться с тобой. Раздевайся. - Ален сделал шаг навстречу, уже проходя по той грани между благоразумием и неуёмным желанием поторопить процесс, но юноша отступил назад, упрямо мотая головой. Ален посмотрел на него сверху вниз, оглядывая поверхностно и тяжело. Хоть сам он недавно говорил о недопустимой дерзости, но знал, что сам ведёт себя не лучше, обращаясь с этим мальчиком столь неучтиво. Но что-то дребезжало внутри груди, неприятное, отдавая горьким привкусом на сухих бледных губах. Юноша не переносил тех, кого хозяин приводил в свой дом после него, но был научен исполнять его волю. - Сначала ты. Ален застыл, непонимающе прищуриваясь. - Что? - Что? - Как-то немного загнанно повторил юноша. Его голос беспокойно дрогнул в тишине вопрошающего взгляда, и Ален прикрыл глаза, торопливо обещая себе не повышать голос ни разу за этот вечер. Взяв себя в руки, Дегэйр поспешил изъясниться: - Если ты вправе говорить кому-то раздеться, надеясь, что он без разговоров сделает это, то будь готов сделать то же самое. Глаза распахнулись, губы Алена тронула лёгкая секундная улыбка, которая скрылась в тени его снисходительности. Что за странные доводы? Глупый мальчишка. Личиком вышел, но своим поведением явно не дотягивает до уровня, который ему предстоит удерживать. - Я схожу за водой, - известил он и, не давая второму и слова, выскользнул за дверь. Ален нацеленно направился прямо по коридору, обдумывая странно сложившиеся обстоятельства. Нельзя не отметить, что юноша испытал чрезвычайное разочарование, когда Дегэйр не пожелал ответить на вопрос Элиан. Было бы занятно узнать откуда мальчишку принесло в их далеко не бедное поместье. Вильнув в анфиладу комнат и посчитав, что потянуть время будет хорошей идеей, Ален замедлил шаг, приводя странно сбежавшиеся мысли в порядок. И тут его боковое зрение уловило слабый блеск в стороне стены. Он обратил туда взор и застыл на месте ровно там, где и стоял. Небольшой застеклённый шкафчик юрко притаился в самом углу, старательно, но безрезультатно скрывая своё содержимое за закрытыми крыльями дверок. До этого Ален и не пытался рассмотреть ценность внутреннего содержания, но сейчас что-то тяжело потянуло его вперёд, охватывая тело невидимыми туго натянутыми нитями. Оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к звукам, юноша, словно охотник, бесшумно подкрался к не раз виденному шкафчику и приоткрыл его лёгким движением. Тёмные золоченые фужеры на стройных ножках уверенно стояли на отведенных им местах, походя на музейные экспонаты. Снифтеры – чуть ниже, стройным рядом, являя миру свои необычные фигуристые формы. Ален осторожно обхватил пальцами один из них, с грустью осматривая бока полуокруглого бокала. Тот самый, который Эдмонд когда-то так упёрто пытался зажать в руке своего слуги, с блестящими от гнева глазами и дрожащими пальцами. Было страшно. Ему было восемнадцать, но не так уж много жизни он повидал ранее. Ален не понимал зачем и что от него требуется. Он только слабо удерживал в своих тонких пальцах хрупкую ножку снифтера и тупил взгляд в пол. «Пей» - зло шипел хозяин, неистово метаясь по кабинету от раздиравших его голову мыслей - «Пей или, клянусь Богом, я вытресу всё из тебя сам: каждое поганое слово. Сколько месяцев это продолжалось?!» Постояв у открытого окна и впуская в свои лёгкие побольше свежего вечернего воздуха, он запускал руку в свои уже порядком растрёпанные волосы: «Ты полностью осознавал, какие запреты были возложены на тебя и всё равно преступал через них?» Ален был скован удушающим его страхом, и метался глазами в поисках спасения, но его не было. Тянущая боль от свежих синяков распространялась по его дрожащему телу, взвывая каждый раз, как рука случайно задевала рёбра. «Ты просто не понимаешь, какой опасности меня подвергаешь, мелкий сопляк.» Ядовитый запах остро бил в нос алкогольными парами. Голова кружилась даже от одной мысли, что придётся выпить этот осадок янтарного, огненного оттенка, но Эдмонд был непреклонен в своём неконтролируемом желании сломить напуганную жертву. От очередного наступательного возгласа Ален зажмурился и загнанным в ловушку зверьком прижался к холодной стене своей спиной. Напиток больно вспыхнул в горле, юноша был уверен – разверзся настоящий ад на земле; и прикусил кожу запястья, пытаясь хоть как-то унять это непривычное ощущение. «Глупый мальчишка! Тебя так легко ввести в заблуждение? Какая слабая воля. Ты хоть в силах осознать, хоть на долю секунды можешь вбить в свой недоразвитый мозг, что ты бы не стоял сейчас здесь, если бы сболтнул тогда лишнего?!» Его с силой схватили за ворот, подтаскивая к столу и не заботясь о разлетевшихся по всем сторонам листах, – в бушуещей буре не было места столь мелким деталям. Руки юноши рефлекторно ухватились за край дерева, упуская выхваченный хозяином бокал, но не успели предотвратить удар, что пришелся на голову. После разорвавшей все краткие мысли боли оставалось только на подкашивающихся ногах обессиленно упасть на колени. Внутри всё вспыхивало вулканом, проснувшимся после сотни лет бездействия и нёсшим одно только разрушение ослабевшему от долгих терзаний телу. «Я собственными руками придушил бы тебя. Без сомнений, я бы нашёл в себе силы» - шипение жутко опалило ухо, срывая с губ больное от гнева желание. «Но ты можешь искупить часть вины, рассказав мне всё также, как ты посмел рассказывать ей.» Так давно это было. Ален вздрогнул и, запоздало осознав, что словно в смутных галлюцинациях забылся в неприятных воспоминаниях, с ювелирной точностью опустил бокал на его прежнее место. Закрыв лёгкую дверцу, юноша медленно прошёл недлинную комнатку и без толики сожаления скрылся за тяжёлыми дверьми. Эти стены заключили часть его прежней жизни в свою крепкую клетку, как плененную птицу, и не намеревались её отпускать. Ален знал только одно – он никогда больше не ослушается хозяина.