Другой способ

      Прошло чуть больше недели с того инцидента в поезде. Повреждения от атаки третьей высшей быстро заживали благодаря стараниям Шинобу и специальной дыхательной технике. Если бы не восход, то Кёджуро лежал бы в земле, ведь смертельный удар демона, направленный прямо в солнечное сплетение, оставил бы сквозную дыру в теле. Другие мечники регулярно навещали его и держали в курсе происходящих событий. О высших лунах больше не было известий, третья высшая не показывался.       Столп Пламени спал один в палате, легкий ветер из слегка приоткрытого окна шевелил огненную гриву волос. Постойте, приоткрытое окно? Но ведь оно было закрыто, когда мужчина готовился ко сну.       Кёджуро резко распахнул единственный глаз, от чего стал похож на удивленную сову, и чуть было не вскрикнул: на расстоянии едва ли десяти сантиметров от его лица было чужое, с горящими глазами, исчерченное темно-синими полосами, что в темноте казались чёрными. Демон, увидев, что его жертва проснулась и рефлекторно дернулась в сторону прикроватной тумбочки, на которой кроме лекарств лежал клинок, сел на бедра истребителя, прочно зафиксировав те коленями, и крепко сжал ладонями плечи чуть выше локтей так, что точно останутся синяки в форме пальцев.       — Что тебе нужно? — бросил столп, бесстрашно и гордо смотря прямо в гипнотические глаза Аказы.       — Мне нужен ты, — ничуть не смутившись прошептал демон, насмешливо склонив голову к плечу, — Мне понравилась наша битва, я хотел бы повторить, но, боюсь, этого никогда не случится. А если и случится, то очень нескоро, — он разжал пальцы на онемевшей руке и провел ладонью по перебинтованному животу человека, скрытому рубашкой, намекая на его беспомощность. — Вот если бы ты согласился стать…       — Никогда и ни за что! — резко оборвал Ренгоку.       — Ты не знаешь, от чего отказываешься, Кёджуро. — вновь завел шарманку искуситель.       — Лучше умереть, чем стать подобным вам, — он был непоколебим.       — Я чувствую в соседней комнате тех слабаков, которые были с тобой в ту ночь, может, развлечься с ними? Хотя, они так слабы, что не выдержат и один мой удар, — как бы между прочим хвастливо обронил Аказа, глянув в сторону закрытой двери, будто мог видеть через неё.— А еще у тебя такой милый братик, —демон ощерился, его взгляд уже был адресован напрягшемуся столпу.       — Не смей! — он дернулся с такой нечеловеческой силой, что почти скинул с себя демона.       — У меня есть одна идея, — третья высшая смотрел на мужчину под ним.       Кёджуро и подумать не мог, что творится в мозгах у людоеда, который только и знает, что убивать и выполнять приказы прародителя. Но спрашивать, какие там идеи пришли в розововолосую голову, он не стал.       — Выпустить пар можно не только сражениями. Думаю, ты уже отлежал тут бока за все эти дни, и в тебе скопилось достаточно энергии, — он все ходил вокруг да около, туманно намекая.       — Понятия не имею, к чему ты клонишь, — подал голос мечник, прекрасно все понимая, но отказываясь верить.       — Кёджуро, — столп испытывал отвращение от елейного голоса, которым каждый раз произносили его имя, — ты такой сильный, целеустремленный, неустанно тренируешься. Скорее всего, у тебя не было времени на личную жизнь.       Мечник прикрыл глаз и глубоко вздохнул, чуть не поморщившись от боли в ранах и онемевших конечностях. То, что говорил демон, было правдой: у него действительно не было времени на личную жизнь, да и вообще какая может быть речь об этом, если нужно каждый день защищать людей и постоянно для этого совершенствовать свои навыки.       Демон-искуситель склонился еще ближе и после небольшой паузы продолжил:       — У тебя же не было женщины, ведь так? И ты понимаешь, в каком смысле.       Ответом ему служило молчание, Кёджуро отвернулся, чтобы горячее дыхание противника не касалось его.       — Так быть может, исправим это? Я не женщина, но и с мужчиной можно заниматься интересными делами, я сам видел — полосатая рука с алыми ногтями сдвинулась ниже и откинула одеяло, накрывая пах человека сквозь лёгкие больничные штаны и слегка сжимая.       «Все, сейчас оторвет»       Но нет, Аказа принялся сжимать и разжимать пальцы, стимулируя напрягшуюся плоть. Не искушённое подобными ласками тело против воли начинало возбуждаться, физиология брала своё. Столп Пламени чувствовал, как жар разливается ниже его забинтованного живота и чувствовал отвращение к своей предательской физиологии.       Один из сильнейших демонов продолжал сверлить взглядом присмиревшего столпа, чувствуя ладонью реакцию на свои действия. Он обострил свои чувства и медленно разжал вторую руку, опустив её на бедро. По освободившимся конечностям хлынула кровь, вызывая неприятное болезненное покалывание, на месте сжатия пальцев были отчетливые красные следы. Кёджуро решил не сопротивляться, прикинувшись предметом интерьера, и только участившееся дыхание выдавало его.       Демон привстал, что-то быстро сцапал с тумбочки и вернулся к своему увлекательному занятию. Он никогда раньше не делал такое для другого человека и ему определённо нравилась реакция. Просыпалось чувство азарта, прямо как во время битвы с сильным оппонентом. Аказа чувствовал власть над человеком, он понимал, что лёгким движением может заставить биться его в предсмертной агонии, но так же способен принести удовольствие. Новое, неизвестное чувство захлестнуло его и он решил зайти дальше.       Подсунув ладонь под поясницу не ожидавшего этого Ренгоку, демон быстро стянул с него штаны, откинув их куда-то в сторону, и опустил мужчину обратно, взирая на зрелище, представшее перед ним.       Зардевшийся мужчина нахмурил густые брови и тяжело дышал, откинув голову назад и открывая уязвимую шею с дрожащим острым кадыком, руками он крепко сжимал простыни, до побелевших костяшек, рубашка помялась и съехала в сторону. Вставший член удобно лег в полосатую руку Аказы, который сдвинул крайнюю плоть и начал медленные возвратно-поступательные движения, наблюдая, как из уретры показалась первая капля смазки.       Облизнувшись, демон опустил корпус ниже и снял каплю языком, мазнув по головке горячим и чуть шершавым языком, начиная двигать рукой быстрее. Столп вздохнул и дернулся на это действие, вызвав у третьего неподдельный восторг. Он начал облизывать головку со всех сторон, иногда поглядывая на реакцию, второй же рукой он приподнял рубашку и невесомо начал гладить низ живота и бока, будто бы пересчитывая ребра.       Когда демон занял свой рот, воцарилась зыбкая тишина, прерываемая влажными звуками, шелестом листвы и пением сверчков на улице.       Кёджуро Ренгоку, один из столпов, чьё призвание — уничтожение демонов, лежал сейчас под одним из них и сдерживался, чтобы не застонать от приятных чувств, которые вызывал этот людоед и убийца. Мужчина остекленевшим невидящим взором смотрел на пустую соседнюю койку и корил себя за то, что не может собраться с силами и остановить это безумие. До катаны было всего одно движение руки, но истощённый раненый истребитель не сможет даже замахнуться для удара, как ему тут же оторвут руку и убьют, а затем убьют и всех присутствующих в поместье. Оставалось только пустить всё на самотёк и ждать, что будет дальше, от него зависели жизни близких ему людей.       Аказа вовсю наслаждался происходящим, ему было все равно на свою подчинённую позицию, он не собирался останавливаться на достигнутом. Прикрыв глаза, он взял в рот головку, аккуратно, стараясь не задевать нежную кожу острыми клыками. Горячий орган был полон вкусной крови, венки и артерии, оплетающие член, пульсировали в такт заполошному биению сердца, рот демона рефлекторно наполнился слюной; дыхание человека сбивалось от страха за целостность тела и от слишком сильной стимуляции. Почувствовав, что мужчина скоро кончит, демон взял основание члена в плотное кольцо пальцев и резко опустил голову, губами касаясь лобка, покрытого тёмно-красными волосками. Рвотного рефлекса почти не было, он лишь мешал голодным ночным тварям глотать большие куски мяса, и его отсутствие было на руку увлекшемуся Аказе.       Голова кружилась, всё сложнее было поддерживать дыхание, бедра непроизвольно напрягались, хотелось схватиться за короткие розовые волосы и грубо толкаться во влажное узкое горло. Кёджуро приподнял голову, чтобы посмотреть на творившееся у него между ног безобразие: демон медленно и ритмично двигал головой, помогая себе рукой, длинные лиловые ресницы трепетали. Было видно, что он тоже получает удовольствие. Это зрелище было неожиданно возбуждающим, истребитель не ожидал от себя подобного извращения — демонов нужно убивать, а не сдерживаться от блуда с ними.       Ренгоку слышал, что были люди, добровольно вступавшие в интимную связь с демонами и испытывавшие к ним тёплые чувства. Он не осуждал, но не понимал, как можно хотеть тех, кто ест подобных тебе, купается в человеческой крови, играючи рушит жизни. Он чувствовал себя как никогда испачканным, опороченным, от этого невозможно отмыться. Кожа в тех местах, где ее касался демон, горела не сколько от наливающихся синяков, сколько от ощущения фантомной грязи.       От тягостных мыслей его отвлекло чувство прохлады на мокром члене: демон спрыгнул с кровати. «Уже всё, уходит?» с надеждой пронеслось в голове столпа. Не всё, потому что Аказа скинул с себя бусы, громко звякнувшие о пол, и одежду, обнажая наливающуюся эрекцию, и вернулся к прерванному.       Заметив, что за ним наблюдают, он поймал взгляд столпа и игриво улыбнулся, нашаривая среди сбившегося одеяла тюбик с жирной заживляющей мазью. Выдавив немного на пальцы левой руки, Аказа скользнул ими к своему заду, одновременно с этим обхватывая член столпа свободной рукой и облизывая венки на нём. Прохладная мазь быстро согрелась, когда демон вставил в себя сразу два пальца. Мышцы, не чувствовавшие никогда прежде такого вторжения расступались неохотно, да и от регенерации было сложно растягивать, потому что всё возвращалось в исходное состояние. Протолкнуть что-то больше пальцев будет проблематично.       Кёджуро немного расслабился: его не будут насиловать. Он то и дело боковым зрением видел жаркие взгляды искусителя и его призывно изогнутое тело. Чтобы легче было переживать происходящее, истребитель окунулся в мир фантазий, представив себе мир без демонов, а парня в своей кровати абстрактным человеком, милым сердцу.       — Кёджуро, не отключайся, смотри на меня, на того, кто поверг тебя во второй раз, —хрипло прошептал Аказа припухшими блестящими от слюны и смазки алыми губами.       Мир фантазий лопнул мыльным пузырём возвращая в реальность. Не будь он собой, столпом и защитником слабых, Ренгоку бы давно сбросил с себя чудовище и принялся просить о помощи.       В постепенно разработанный анус входили уже три хорошо смазанных пальца. Нащупав простату, демон стал стимулировать её, скользя вставшим членом о простыни, пачкая их смазкой. От приятных ощущений он стал постанывать, горлом посылая вибрации по члену столпа. Волнами накатывало наслаждение, другой рукой он стал гладить себя, горлом насаживаясь на орган человека, иногда чуть задевая его клыками. Слюны было так много, что она стекала на яички.       Аказа понял, что уже пора: возбуждение было уже сложно терпеть, да и Кёджуро уже и не думал сопротивляться, шумно выдыхая через рот и даже не дергаясь в сторону своего клинка, сиротливо лежащего на тумбочке.       С громким влажным звуком третий освободил рот и щедро выдавил на член оставшуюся мазь, отбрасывая тюбик. Распределив импровизированную смазку, он уселся на пах истребителя, являя свое обнажённое тело. Эрекция удобно легла в ложбинку между крепкими ягодицами. Уперевшись в постель коленями, Аказа почти улёгся на Ренгоку и направил его член в себя. С первого раза не получилось: мышцы почти регенерировали и вновь были неприступно тугими. Подавшись бёдрами назад, ему удалось вставить головку.       Кёджуро выдохнул сквозь зубы от лёгкой боли: было слишком узко, будто член сдавили пульсирующие тиски. Демон продолжал невозможно медленно, словно по миллиметру, опускаться. Не выдержав, столп обхватил тонкую талию демона ладонями и резко опустил на себя до легкого хлопка кожа о кожу. Аказа от неожиданности ахнул, что прозвучало слишком громко в сонной тишине поместья. Они замерли, прислушиваясь, Ренгоку закрыл демону рот рукой, но чуть было не одернул, почувствовав на ладони шершавый язык. Аказа ухмыльнулся и ещё раз лизнул пальцы, затем взялся за чужое запястье и прижал к своему лицу, кожей ощущая заполошный пульс и гул вкусной крови.       Взгляд плыл, торс, испещённый тёмными полосами на контрасте с мёртвенно-бледной кожей искажался и складывался в причудливые узоры, дыхание человека было прерывистым и поверхностным: демон навалился на него своим немаленьким весом и потревожил поврежденные органы и кожу, которые только недавно стали заживать, что причиняло боль. Демон красиво изгибался в сильных руках, размеренно опускаясь и поднимаясь, не отрывая взгляда от лица столпа. Янтарные радужки, фосфоресцирующие в полумраке, окружали склеры, похожие на голубую эмаль посуды, покрытую трещинками. Если бы в этих глазах были зрачки, они бы заполнили почти всю желтизну, оставляя только тонкий контур.       Ренгоку нехотя признал, что Аказа, когда не болтал языком и не фамильярничал, выглядел привлекательно. Он посмотрел на свою руку, которая удобно лежала на изгибе талии и была на несколько тонов темнее демонического тела, и начал неторопливо поглаживать кожу большим пальцем, удивляясь ее гладкости и нежности. Искуситель взял ровный темп, буквально используя почти неподвижного мужчину как дилдо. Мышцы постепенно расступались и член входил все свободнее, с каждым движением скользя по бугорку простаты.       Кёджуро с трудом сдерживался, чтобы не застонать и не начать вдалбливаться в податливого демона. Он отнял руку от клыкастого рта и положил её ему на мускулистую грудь.       «Чем быстрее он кончит, тем быстрее уйдет отсюда. Надо его довести, но я не знаю, как. Сейчас бы точно пригодился опыт в этом» размышлял Кёджуро.       На пробу, осторожно, он провёл шершавыми мозолистыми подушечками пальцев по нежной гладкой коже груди, задевая сосок, который напрягся, и демон еле заметно вздрогнул. Мечник положил обе руки ему на грудь и начал массировать, как если бы трогал женщину. Аказа не ожидал, что его тело окажется жадным до такого рода ласк, и решил отплатить тем же столпу. Он порвал на нём рубашку, пуговицы брызнули во все стороны, застучав по дощатому полу. Демон отзеркалил движения, откидывая прочь лохмотья бывшей рубашки, но это не принесло никакого результата: похоже, мужчина не был чувствительным в этом месте.       Чувствуя нарастающую волнительную дрожь, демон стал сильнее насаживаться на член, прогибаясь в пояснице и свободной рукой стимулируя свой. Горячие шершавые ладони истребителя блуждали по его торсу, пропуская твёрдые соски между пальцами, пока не опустились на мускулистые бедра. И на них кожа была обманчиво нежная, гладкая и тёплая, под ней отчетливо прощупывались плотные тяжи мышц, которые сокращались при каждом движении. Кёджуро проследил ладонями до изгиба талии и нерешительно обхватил ягодицы, которые удобно легли в руки, будто специально подходившие для них.       — Я вижу, ты совсем перестал сопротивляться. Молодец, так бы сразу, или ты смелый только когда надо помахать своей катаной? — опять подал голос Аказа.       — А ты так заскучал, что вновь начал трепать языком? Теперь я знаю, что твой рот подходит не только для пустой болтовни и уговоров стать демоном, — не остался в стороне истребитель.       — Вот какими словами заговорил, я тебя совсем испортил. Но такой ты мне нравишься намного больше, чем тот защитник бесполезных и глупых слабаков, которые не достойны жизни. — только договорив это, ему заткнули рот так, что клацнули зубы: Кёджуро был зол, он не любил, когда людей делят на достойных и не достойных.       — Ещё раз скажешь такое, и я снесу тебе голову одним движением и мне хватит на это сил, уж поверь.       Аказа отодвинул от себя руку и жеманно улыбнулся, но промолчал. От краткого всплеска эмоций оба завелись еще больше, если это возможно. Оставалось буквально несколько движений до конца, как вдруг чуткое демоническое восприятие уловило едва заметное движение в доме: кто-то проснулся и знает, что здесь посторонний. Демон зыркнул на столпа, но тот опять схватился мертвой хваткой за его талию и стиснул зубы от распирающих чувств, он явно не заметил ничего странного.       Демон несколько раз насадился на член, одновременно с этим потираясь о живот истребителя, и кончил, крепко сжавшись. Кровать громко скрипнула. Кёджуро приподнял его расслабившееся тело и догнал его размашистыми фрикциями, после чего тяжело опустился на смятые влажные простыни, зажмурившись и переводя дух. Кажется, зря он так активничал и только зажившие раны не скажут ему за это «спасибо».       Аказа поднялся полный сил и энергии, будто ничего не произошло, красуясь в лунном свете. По внутренней стороне бедра засеребрилась капля спермы, которую он небрежно вытер каким-то обрывком ткани, скорее всего, это был кусок больничной рубашки. Крылья его носа затрепетали: он почуял разошедшийся шов под бинтами. Соблазн вкусить был велик, но он сдержался и начал неторопливо собирать свои вещи и одеваться.       — Это было неплохо. Не лучше хорошей битвы, но определённо неплохо, — опять в его голос вернулись неприятные издевательские нотки. — Твоё тело ослабло, оно никогда не восстановится до конца.       — Нет, я ни за что не стану демоном, — едва слышно, но твёрдо, пробормотал истребитель демонов.       — Такой способ выплеска энергии мне понравился. Я почти никогда не чувствую усталости, так что мог бы развлекаться с тобой хоть до рассвета. Но ты вряд ли выдержишь ещё один раз.       Мужчина ничего не ответил. Аказа, надев на лодыжки бусы, подошел к кровати и склонился к его лицу:       — Я ещё приду, мы не прощаемся, Кёджуро,— демон коротко чмокнул его в губы и тут же исчез.       ***       Танджиро проснулся от сильного запаха демона, который буквально ввинтился ему в нос. Это был запах того самого демона, который чуть не убил столпа Пламени. Парень замер, боясь пошевелиться, и весь превратился в чувства. Запах доносился из палаты поверженного столпа, который стремительно шёл на поправку.       «Он пришёл добить его! Надо разбудить ребят и спасти Ренгоку-сана!» промелькнуло в твердолобой голове. Парень перевернулся на бок и размышлял, пытаясь унять колотившееся сердце. Одна его часть порывалась разбудить всех и толпой кинуться на демона, а другая призывала ничего не делать, потому что даже совместных сил не хватит, чтобы убить третью высшую.       Было тихо и обманчиво спокойно. «Похоже, демон не собирается устраивать беспорядок. Но зачем он пришел? Не чувствую запах крови, они не дерутся». Танджиро, стараясь никого не разбудить, взял свою катану и замер. Было тихо. Иноске иногда всхрапывал, мешая слушать. Лучший слух был у Зеницу, но он бы точно перебудил всех криком.       По ощущениям, Танджиро стоял так вечность. Он уловил тяжёлый запах, который сложно с чем-либо спутать. Мечник не мог поверить: раненый столп и демон, сражавшийся с ним, предавались разврату.       Осторожно ступая, замирая на каждом шаге, мальчик вышел в общий коридор. И сделал только хуже, ведь здесь были не только запахи, но и звуки.Танджиро мало знал о такого рода взаимоотношениях, но неожиданно осознал, что был свидетелем подобного с самого детства. Но то были его родители, мужчина и женщина.       Он стоял посреди коридора и ощущал много всего сразу. Атмосфера происходящего заставляла чувствовать себя воришкой. Парень почувствовал, как начинает возбуждаться и смутился, оглядываясь, будто его кто-то мог заметить. Стараясь не скрипеть половицами, он вернулся к себе и замотался одеялом с головой, стараясь прогнать прочь непрошенные чувства.       В ту ночь запутавшихся в себе стало на два больше.