Грани и осколки

- Чем вообще занимается ваша "организация"? - кричал в трубку Хидан, - Какого чёрта ты не можешь мне объяснить, чем ты занят, а говоришь только, что в очередной раз задерживаешься на несколько дней? Какузу молчал, не зная, что отвечать. Это был не первый раз, когда Хидан его спрашивал об этом. И, действительно, не первый раз, когда он так сильно задерживался. Но втягивать Хидана в то, во что в своё время оказался втянут он сам... Какузу просто не мог так поступить с человеком, настолько ему дорогим. Какузу был очень далёк от "нормальности". Он не был добрым, он не был хорошим, от жизни обычных людей его отделяла такая пропасть, что пересечь её было крайне тяжело. Он вообще был уверен, что будет один всю жизнь, потому что с его раздражительным характером и весьма специфической и местами жестокой деятельностью, а также разъездами по бесконечным командировкам, он был уверен, что не встретит никого, с кем захочет остаться он и кто захочет остаться с ним. Но Хидан стал для него всем. Шумный и весёлый, порой ведущий себя как настоящий псих, а порой становящийся таким милым и домашним, что сердце щемило от нежности. Красивый и страстный Хидан, который околдовал его во время первой же их встречи. Как ни сопротивлялся Какузу самому себе, как ни пытался убежать от правды, он вынужден был признать, что без Хидана он просто не видит больше своей жизни. И он, обычно гордый до беспамятства, суровый со всеми и не признающий социальных шаблонов, стоял на коленях, предлагая руку, сердце и всего себя без остатка. Что он не мог предложить, а напротив хотел уберечь Хидана от всего, что с этим связано, - это какие-либо сведения о его работе. Организацию, на которую он работал, нанимали очень влиятельные люди зачастую для весьма грязных дел. Нередко речь шла о делах государственных масштабов. Сейчас Акацуки работали над крупным проектом, который должен был помешать свершиться перевороту в стране. Кого-то надо было убрать, кого-то переманить, кого-то просто заставить молчать. Они дёргали за нужные ниточки и сеяли смерть. В процессе выявились сложности и план пришлось экстренно менять, чем и была вызвана его задержка. И он не мог рассказать это всё Хидану. Потому что влезет же вслед за ним в это дерьмо... Акацуки уже и так им интересовались, и Какузу стоило огромного труда держать их на расстоянии от Хидана. Он пускал в ход всё своё красноречие, а порой и угрозы, и у него получалось сдерживать их. Пока. Да и по телефону говорить о таком нельзя. Он стоял с телефоном, прислонившись спиной к стене и, откинув голову, слушал поток недовольства Хидана. Молча. Мысленно обещая себе, что он найдёт способ вырваться из Акацуки, хотя из таких организаций ой как не любят отпускать живыми тех, кто слишком много знает. И способ нужен такой, какой не подставит Хидана под их удар... Почти невозможно. Но ради Хидана он готов был совершить невозможное. - Ты меня вообще слушаешь? - вопрос Хидана, заданный совсем тихим голосом, вырвал его из состояния обречённой задумчивости. - Да. Я слушаю... - Тогда прилетай. Сейчас же, немедленно. Едь в аэропорт и прилетай ко мне. - Я не могу, Хидан. - Мне нахрен надоело это всё! Либо ты прилетаешь, либо мы расстаёмся. Всё, третьего не дано! - Хидан... я люблю тебя. На том конце тишина, потому что Какузу редко говорил эти слова. Возможно, не считал нужным. Или немного неловко себя чувствовал, произнося их. Но они ни на секунду не переставали быть правдой. Он любил Хидана каждой клеточкой своего существа, любил его каждое мгновение своей жизни... - Нет, Какузу, так не пойдёт. Я тоже тебя люблю. Но в этот раз скажи это не словами, а делом. Прилетай. Первым же рейсом, чёрт побери! Я тебе блядь клянусь, что если ты не прилетишь, первым же сука рейсом, ты меня больше не увидишь! В трубке слышатся гудки, и Какузу слегка бьёт затылком в стену, зажмуриваясь. Хидан, конечно, порой много болтает, но он не шутит такими вещами и не манипулирует с помощью подобных угроз. Если дело дошло до того, что он говорит, что уйдёт... он может уйти. Да и мат говорит о том, что Хидан взбешён до крайности. Хидан уйдёт, если он не прилетит, внезапно осознаёт Какузу. И при мысли об этом становится так тоскливо и жутко, словно душу вынули и внутри осталась чёрная пустота. Какузу срывается к лифту, по пути вызывая такси в аэропорт. Он полетит. Первым же рейсом, как хочет Хидан. Каковы бы ни были последствия. Он сумеет как-нибудь выкрутиться... наверное... Уже сидя в такси, он покупает билет на ближайший рейс, мыслями находясь не здесь. Он не смотрит ни на компанию-перевозчика, ни на сумму, он механически вбивает нужные данные, в уме уже просчитывая, чего будет ему стоить этот поступок и как скоро Акацуки до них доберутся. Он сообщит им, когда будет уже идти к самолёту. Когда у них не будет возможности его остановить. Когда он уже подходит к месту посадки, он пишет Кисаме. Пишет, что улетает прямо сейчас, потому что от этого зависит нечто большее, чем его жизнь. Он надеется, что Кисаме сможет понять, всё-таки они друзья. Возможно, они сумеют в очередной раз всё переиграть и успешно завершат миссию и без него. Когда он уже в самолёте, он пишет Хидану и сообщает номер рейса. "Наверняка ведь припрётся встречать в аэропорт..." - думает он, и от этой мысли в душе разливается тепло. Затем он проверяет входящие сообщения, перед тем как отключить телефон, и видит сообщение от Кисаме: "Охренел что ли? Каким рейсом ты собираешься лететь?? Ты про Дейдару помнишь?!" Какузу замирает. Номер рейса... о чёрт. На борту самолёта один из тех, кого они должны были убить. И плевать на кучу чужих жизней. Вот так работают Акацуки... На миг посещает мысль, что, наверное, ещё не поздно выскочить из самолёта. Но затем в голове голосом Хидана звучит "Первым же рейсом, чёрт побери!" и Какузу откидывается на спинку кресла, закрывает глаза и ждёт взлёта.