***
Гарри стоял посреди Выручай-комнаты, касаясь шёлковой ленты, закрывающей глаза. Растерянный, беззащитный и послушный. Вынужденно согласный на всё. Внизу мгновенно закаменело от одного взгляда на мальчишку, а ведь он ещё даже не снял с него одежду! Северус облизнул пересохшие губы и, решив чуть сбросить слишком острое возбуждение, расстегнул ремень, засунув под него руку. Прикосновение к коже обожгло, Северус чертыхнулся, и Гарри резко повернулся в его сторону. «Он ничего не увидит, а голос услышит мой. Сам будет молчать, я запретил ему открывать рот без приказа. Наш золотой мальчик примет всё, так что не стесняйся, крёстный. Второй такой шанс тебе вряд ли выпадет». — Разденься. Голос охрип от желания. Гарри нерешительно потянулся к вороту мантии, расстёгивая пуговицы. Ткань упала на пол, обнажив хрупкое мальчишеское тело, худое, но гармонично сложенное. Он попытался было прикрыться, но упрямо вскинул голову и прижал руки к бокам, позволяя Северусу рассматривать трогательные ключицы, розовые маленькие соски, мягкие кудрявые волосы в паху, длинные стройные ноги. Северус обвёл пальцем головку и приказал Гарри повернуться. Вид узкой спины и идеальных по форме ягодиц выбил дух, заставив пережать член у основания и судорожно втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Не сводя с него глаз, Северус избавился от брюк, сбросил на кресло рубашку и подошёл к голому напряжённому мальчишке, которого в последний год и вправду хотелось не убить, а трахнуть. Долго, жёстко и сладко. — Наклонись и выгни спину. Гарри, помедлив, подчинился. На призывно подставленную круглую попку легли подрагивающие руки и развели половинки в стороны, открыв сморщенную звёздочку. Северус сглотнул, представив, как, бросив нужное заклинание, прижимается к этой звёздочке и давит, проталкиваясь внутрь, помогая расступаться нежным стенкам и натягивая на член колечко ануса, словно презерватив. Природа не обидела Северуса размерами и, не спеша, увеличивая амплитуду, тугое кольцо будет долго гонять кожу на члене, пока всхлипывающий от боли мальчишка не наденется полностью. Напряжённый, дрожащий и горячий внутри. Фантазия оказалась настолько яркой, что Северус позорно кончил, лишь потом осознав, что потирается членом о расщелину, до красноты сжав ягодицы в ладонях. Гарри и вправду дрожал, вцепившись в спинку кровати, но не издавал ни звука. От оргазма по телу разлилась истома, ноги ослабли. Северус пошатнулся, но, ругнувшись про себя и напомнив, что ещё не попробовал самого сладкого, с усилием выпрямился. Вздёрнутая перед глазами попка манила, сверкая следами от пальцев. Хотелось мять её, как коту подушку, впуская и выпуская ногти. Северус позволил себе побыть котом, впиваясь упругую плоть и чуть ли не урча. От резких движений звёздочка то пряталась, то вновь открывалась навстречу. Северус поддался порыву и плюнул на неё. Гарри вздрогнул. — Слюна — неплохая смазка, Гарри. А смазки понадобится много, — объяснил Северус, растягивая ягодицы шире. — Держи вот так. Гарри сделал, что велели, и чуть не упал, потеряв опору. Северус трансфигурировал жёсткую спинку в мягкую и надавил Гарри на плечи. Раскрытая попка поднялась выше. Северус покружил пальцем по сжатому анусу, ощущая каждую складочку, и бросил невербальное очищающее заклинание. Гарри выгнулся, подавшись вперед, и вскрикнул от неожиданности, ощутив, как по кишке прошла горячая волна. Слюны, смешанной со спермой, было достаточно и Северус, осторожно просунул внутрь один палец на фалангу. Гарри сжался. — Расслабься… Вид сводил с ума. Растянутые до предела упругие мальчишеские ягодицы с красными следами и палец в плотно обхватывающей его дырочке. Это будет сладко. Это будет очень сладко. Член снова заинтересованно приподнялся, и Северус прикрыл глаза, давая время привыкнуть и Гарри, и себе. А потом толкнулся внутрь. Трахать мальчишку пальцем было так приятно, что Северус впал в транс, наблюдая за этим. Он вообще забыл, что Гарри тоже что-то испытывает, пока случайно не задел заветный бугорок внутри, выбив слабый стон, быстро подавленный. Северус, хмыкнув, прошёлся по бугорку ещё раз. Гарри всхлипнул и неловко дёрнулся, пытаясь догнать выскользнувший из него палец. — Это называется простата, — прошептал Северус — волшебный комочек нервов, благодаря которому мужчинам нравится не только брать, но и отдаваться. Доверься мне, и я покажу тебе звёзды. Секс — это наслаждение, Гарри. Даже если трахают тебя, а не ты. Но сначала придётся немного потерпеть. Твою попку надо подготовить, чтобы она смогла принять меня. Расслабь её, Гарри. Будь хорошим мальчиком. Северус снова плюнул на чуть припухший и раскрывшийся анус и добавил второй палец. Гарри опять зажался, но Северус повторил правильные движения, и Гарри застонал в голос, ошарашенный острым ударом по нервам. Да, вот так. Северус предвкушающе улыбнулся и продолжил, любуясь, растягивать мальчишку. Когда пальцев стало три, и Гарри начал сам неловко насаживаться на них, а член снова встал колом, Северус, вынув пальцы и убедившись, что звёздочка больше не смыкается до конца, приставил к ней налившуюся кровью головку. — Убери руки и обопрись ими о кровать… — хрипло приказал он, устроившись поудобнее и надавив на послушно раскрывшуюся дырочку. Растягивать Гарри до того состояния, чтобы ему совсем не было больно, не хотелось, ведь тогда он не будет таким тугим, а Северус любил тугие задницы, сжимавшие член особенно сладко. Так что немножко больно Гарри будет, но Гарри потерпит. А Северус больше терпеть не мог. И, бросив Силенцио, постанывая, он начал проталкиваться внутрь извивающегося напряжённого тела. Всё было лучше, чем в воображении. Тугое колечко дарило запредельное блаженство. Поттер сжимался, вышибая из глаз искры. В его заднице было хорошо до поджимающихся пальцев, лучше, чем все, что он истытывал до сих пор. Натянув мальчишку полностью, Северус замер, тяжело дыша, давая ему приспособиться, и, пережидая волну удовольствия, погладил вздрагивающие острые плечи. Беспомощность и вынужденная покорность заставляли терять контроль. В борделе было не то. Там партнёр не был узким и секс для него был именно работой, о чём не получалось забыть. Здесь же был чистый мальчик, отдающийся в первый раз. Северус медленно вынул член, полюбовался, как сужается анус, и загнал его внутрь снова. Не спеша, упиваясь сопротивлением. И снова. И снова. Гарри наслаждение он подарит потом, когда попка привыкнет и схлынет боль первого проникновения. А сейчас его очередь наслаждаться. Северус прикрыл глаза, покрепче сжал упругие ягодицы и отпустил себя. Гарри, вцепившись зубами в одеяло и всхлипывая, терпел. Задница горела огнём, огромный член распахал её, долбя отбойным молотком и заставляя сжаться в комок. И винить ведь некого, сам пришёл. Его чёртов партнёр в штанах носил настоящую оглоблю, наверняка добровольно ему с такой никто не давал, вот он и отрывается сейчас. И отрывается от души. Стонет, мнёт ягодицы до будущих синяков и трахает, трахает, трахает… Гарри не ждал от первого раза особого удовольствия, но и ножа в заднице, присыпанного острым перцем, тоже не ждал. Но терпел, постепенно привыкая и прислушиваясь к себе. Тех выворачивающих наизнанку волн больше не было, только резкая боль и огонь. Скоро ему начало казаться, что вместо ануса у него теперь всегда будет большая горящая дыра, идеально подходящая под терзающий тело член. Боль потихоньку уходила. Просто перетерпеть, потом он сможет… Просто перетерпеть… В заднице неожиданно стало пусто. Гарри застыл. Кровать рядом прогнулась, а его перетащили через спинку и посадили сверху. Саднящей дырки коснулись прохладные, влажные пальцы, и жар потух, убегая от умелых, ласкающих изнутри движений. «Вот так. А теперь давай сам, поработай попкой немножко. Опускайся на него», — прозвучал приказ, и Гарри, стиснув зубы, начал насаживаться, ощущая ещё острее, как раздвигает себе путь толстая головка. На плечи легли руки, слегка надавили, и он, опустившись до конца, замер. Больно больше не было. Но было обидно и стыдно. «Теперь вверх… И вниз… Хорошо… Как хорошо в тебе… Сладкий… послушный… узкий…». Гарри двигался на чужом члене, позволяя шарящим по телу рукам мять и выкручивать соски, царапать спину и плечи, и казался себе шлюхой, принимающей клиента. А потом круговое движение внутри снова ударило его волной. — Да! Вот так! Чувствуешь? Гарри чувствовал. Будто там, внизу, зарождались электрические разряды, проходящие молнией по всему телу с головы до пяток. Руки спустились ниже и крепко сжали его бёдра, помогая своему хозяину прицельно бить в одно и то же место. Теперь хорошо было обоим, и Гарри, откинулся назад, упёрся в кровать руками и, сдавшись, сам начал резко и от души, под нужным углом, насаживаться на теперь желанный член. Оказавшейся на его собственном члене руке понадобилось всего несколько движений, чтобы Гарри, вскрикнув, разрядился от прошившей его судороги. Тело под ним задрожало в ответ, глухой рык слился с горячей пульсацией в заднице. В него кончали с протяжным стоном, вжавшись со всей силы. И Гарри больше не возражал против этого. Северус до самого утра крутил мальчишку, загибая в самых разных позах. И долбил, долбил, долбил уже хорошо растраханную задницу, будто стараясь забраться в неё целиком. Ему безумно нравилось кончать в Гарри, наполняя его прямую кишку семенем, и смотреть после, как слегка стягивается уже не закрывающаяся дырка, избавляясь от лишней спермы. Под утро, приказав ему лечь на спину и свесить голову с кровати, а после обездвижив, Северус, положив руку на горло, долго трахал его в рот, входя как можно глубже и ощущая собственные движения под ладонью. Гарри задыхался, хватал урывками воздух, жмурился под бьющими по глазам яйцами, но не мог пошевелиться. Как же такой Гарри, беспомощный и обездвиженный, его заводил! Член будто твердел всё больше, распух, и, замерев максимально глубоко, задрожал и начал толчками выплескиваться внутри. Гарри задёргался, замычал, с губ потекла не проглоченная сперма, но Северус всё кончал и кончал в него, не отпуская, пока не выдоил себя досуха. А после гладил по волосам ревущего с перепугу мальчишку и чувствовал себя самым счастливым человеком на Земле. Истерика окончательно сломила измученное с непривычки тело, и Гарри уснул, свернувшись клубком. Северус снял с него зачарованную на слепоту ленту, подлечил чарами, накрыл одеялом, постаравшись не обращать внимания на вонзившуюся в сердце иглу, оставил на тумбочке два флакона и тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Украденная у судьбы ночь, самая лучшая в его жизни, закончилась. Драко проскользнул внутрь спустя пять минут. Ощупал спящего героя, присвистнул, глядя на рассыпанные по геройскому телу засосы, синяки и царапины, наложил диагностические чары, успокоился и пристроился с книгой в кресле.***
*** — Ох… Меня будто каток переехал… — А чего ты ожидал? Я предупреждал насчет пристрастий крёстного. — Заткнись, Малфой. Дай лучше укрепляющего, — Гарри с трудом сел, выпил поданый Драко флакон и принялся рассматривать следы разыгранной авантюры. — Выглядишь, как жертва группового изнасилования, — Малфой подал второй флакон, с болеутоляющим. — Чувствую себя примерно так же, — задумчиво согласился Гарри, ткнул пальцем в самый цветной синяк и скривился. — Быстро они сойдут? — Через два часа и следа не останется. Поттер… — Драко замялся, и Гарри, допив зелье, вопросительно посмотрел на него. — Ты как вообще? Не жалеешь? Если бы кто-то сотворил такое со мной, я бы его убил. —Ты убил бы за любую попытку пристроиться к тебе сзади, хоть нежно, хоть как, — Гарри полюбовался на перекосившееся лицо Хорька и решил поделиться деталями: — А мне, скорее, понравилось. Сначала было возбуждающе и волнующе, особенно делать вид, что я не узнаю его. Потом безумно больно — я однажды в детстве на битое стекло упал и весь изрезался, вот очень похоже. Потом в какой-то момент стало мерзко, сам не понял почему, но почти сразу профессор реабилитировался, и вот после было так, как пишут в любовных книжках Джинни, – искры из глаз, поджимающиеся пальцы и всё остальное. Теперь я знаю, что всё правильно про себя понял – с Джинни мне никогда не было так хорошо, как с профессором. А в конце снова был ужас, я даже разревелся с перепугу. В общем, швырял он меня ночью из жести в нирвану. Мне, конечно, досталось, но я не жалею. — Ясно, — Драко удержался от комментариев. — И что ты собираешься делать дальше? Не понимаю, почему нельзя было открыто подойти и соблазнить. И долг по-глупому слил, мог же чего угодно потребовать… — Я не ты, Малфой. Мне чужие долги без надобности, — Поттер осторожно лёг обратно. — А почему… Я хотел и в карету сесть, и фестрала не испугаться. Меня тянет к профессору, я восхищаюсь им, но если бы мне с ним не понравилось? Сказать: «Простите, сэр, вы хреновый любовник, и у нас ничего не выйдет?». Или если бы он меня послал куда подальше? А он мог. Представляешь, как бы он отыгрывался на мне до выпускного, если бы мы ошиблись? А ещё я хотел убедиться, что трахать он будет меня, а не папу с мамой во мне. И рассказы твои про его пристрастия слегка пугали. Так что я решил посмотреть, моё или не моё, и как он поведёт себя со мной в ситуации «всё можно и ничего за это не будет». Он думал, что я не знаю. Ни одна ролевая игра такой свободы не даст. — И каков вердикт? — Скорее да, чем нет. Спасибо за помощь, кстати. Я, Гарри Джеймс Поттер, подтверждаю, что Драко Люциус Малфой погасил долг жизни и больше ничего мне не должен. — Так что ты собираешься делать? — повторил вопрос Малфой, наблюдая за тающими в воздухе обрывками золотой нити и размышляя о тяжёлом детстве Поттера, явно не прошедшем для него бесследно. — А тебя это как касается? — Гарри с насмешкой уставился на слизеринца. — Я, может, помочь тебе хочу, — оскорбился Драко. — От чистого сердца и совершенно бесплатно. — С чего бы? — С того, что Северус мой крёстный. Я буду рад, если у него появится постоянный партнёр. А поскольку другого такого придурка, позволяющего над собой измываться, он вряд ли найдёт, да и хочет он тебя, я тебе помогу. Но будет сложно. Так примешь помощь? Гарри вгляделся в холодные серые глаза и кивнул. — Приму. Но чуть позже клятвами обменяемся. Уж прости. — Ты — и не веришь на слово? С ума сойти, — фыркнул Драко и вернулся к книге. — Растёшь в моих глазах, Поттер. Спи пока. Дай зельям подействовать. — А ты, как настоящий рыцарь, будешь охранять мой чуткий сон? — ехидно спросил Гарри, морщась и укладываясь поудобнее. — Нашлась принцесса. Просто выполняю обещание. Долг ты снял, но мы договаривались, что я помогаю, пока ты не сможешь встать с кровати. Так что спи. Гарри закрыл глаза. Сон не шёл — тело ныло, а в голове кружились воспоминания. Секс оказался… многогранным. Из боли в наслаждение, из наслаждения в напряжение на грани сил и животный ужас, из них в облегчение и отключку. Эмоции плескались под кожей, Гарри был переполнен ими под завязку. Тело ныло, но так ноют оголённые провода после пропущенного насквозь разряда. Северус показал себя жёстким, властным, но чутким любовником. Если правильно выстроить границы допустимого… Гарри хотел попробовать и надеялся, что Северус согласится.