***
Кристофер только затолкал Феликса в машину и успел сам сесть в салон, прежде чем сообразительный Ли потянул за ручку противоположной двери, намереваясь сбежать через неё, но Кристофер снова его прижимает к себе, захлопывая дверь и с его стороны. За ним в салон запрыгивает овчарка, которая снова начинает лаять на Феликса. — Тихо, Энгель, тихо, — говорит Минхо, севший за руль, и собака и правда затихает, так что теперь всем прекрасно были слышны слёзные просьбы мальчика отпустить его. Однако, кажется, совсем скоро, когда машина отъезжает от дома, он перестаёт просить и умолять, и теперь только плачет, невольно прижимаясь к ближайшему альфе. Ну, а правда — что ему остаётся? Скорее всего, его после этого либо отправят в лагерь, либо захотят выкупить и будут эксплуатировать другим, более извращённым способом. Кристофер тогда совсем чуть-чуть наклоняется к теперь взъерошенным волосам Феликса, лишний раз вдыхая его запах. Он же никогда-никогда раньше не чувствовал такого ярко выраженного запаха у омег, которых ему приходилось забирать. Это было для него чем-то новым. А вместе с ним, к мальчишке пробирается и их собака, которая тоже начинает его шумно обнюхивать, ведя носом от лодыжки до края шорт, задирая их выше и заставляя мальчика вздрогнуть и снова всхлипнуть. — Уйди, — хрипло говорит он, легонько пиная пса ногой, и тот, на удивление, никак не реагирует на удар, однако должная реакция поступает от офицера. — Животных тоже бить нельзя, — говорит ему на ушко Кристофер. — Ты совсем дикий? Феликс вдруг толкает мужчину в грудь, вновь стараясь безрезультатно отстраниться. — Да сами Вы…! — нет, конечно мальчик не дикий, особенно, если продолжает так уважительно обращаться к офицеру, что бесконечно умиляет старшего, просто мужчине уж больно сильно хочется с ним поиграться. — Что? Дикий? — уточняет тот, но Ли ничего не отвечает, снова расслабляясь и обессиленно падая на мирно вздымающуюся грудь альфы. Наверное, он очень устал, поэтому сил спорить у него сейчас вообще нет. — Ничего Крис у нас не дикий, — говорит с переднего сиденья Минхо, останавливая машину на перекрёстке, где посередине стоял полицейский, показывая направления, в котором можно ехать машинам. Ли успевает протянуть назад руку и щёлкнуть овчарку по лбу, говоря: — в отличие от некоторых. Пёс всё равно снова лезет к мальчику, который теперь кротко прижимает ноги к себе, надеясь, что тот больше не будет приставать к нему. Кристофер, тем временем, сдерживаясь от ещё одной попытки прислониться ближе к Феликсу, смотрит вниз и замечает, что Ли совсем без ботинок. Надо же — оказывается, он выволок его из дома на мороз абсолютно босым, только в одних носках и тех же колготках. Тем временем пёс Энгель утыкается в сведённые коленки мальчишки, давя на них и пытаясь их развести в стороны, но напуганный Феликс упрямо держит их сведёнными. Видя эту картину, Крис находит её немного забавной, а сложившуюся ситуацию воспринимает, как шанс ещё раз обнюхать младшего под предлогом некой шутки. Собственно, поэтому он выжидает несколько секунд, прежде чем укрепить хватку на плече у омеги и резко уткнуться в его шею, громко, специально уподобляясь действиям их собаки, начать втягивать воздух прямо рядом с оголённой горячей шеей маленького Ли, который в ответ реагирует очень смешно для окружающих: он начинает резко мотать головой и жмуриться, упираясь в плечи альфы, и испуганно мычать, пока тот, в свою очередь, щекочет кожу при каждом многочисленном выдохе. Минхо, ожидаемо для Кристофера, наблюдает эту картину через зеркало заднего вида и негромко посмеивается над младшим. Крис тогда не останавливает шоу и дальше продолжает наслаждаться своим тайным наркотиком, затаскивая Феликса к себе на колени. Господи, у него сейчас встанет от этой бури наслаждения, особенно, с таким живеньким омегой у него на коленях. Он доходит до того, что пару раз целует его в шею и коротко лижет, однако на этом этапе Феликс уже не выдерживает. — Хватит! Хватит, прекратите так делать! — кричит он, и Крис в последний раз глубоко вдыхает и великодушно отстраняется от измученного таким вниманием мальчика. Но, в отличие от человека, пёс людского языка не понимает, поэтому продолжает тыкаться носом между коленок Ли, который всё равно ему говорит, — Хватит же! Пса оттаскивает за ошейник Кристофер, стараясь держать его настолько далеко, насколько позволяют размеры их автомобиля. Хватит уже с мальчика. Они едут ещё несколько метров в тишине, прежде чем офицер в который раз нагибается вниз и тихонько наслаждается запахом Ли, который уже начинает упираться руками в грудь мужчины. Вдруг он слышит голос коллеги за рулём. — Да ну, от него правда пахнет? — спрашивает он. — Да, причём очень даже хорошо, — отвечает старший, лишний раз сжимая талию мальчика, когда Минхо останавливает машину у очередного перекрестка и поворачивается к Феликсу. — Иди-ка сюда, — он наклоняется к младшему и небрежным жестом руки намекает тому сделать то же самое. Когда смущённый такой просьбой Феликс послушно двигается ближе, Минхо берёт его за загривок, так что мальчик жмурится и болезненно стонет, когда старший Ли притягивает его ближе, глубоко вдыхая. — Ну, есть немного, — он отстраняется. — Не знаю, как по мне, он ничем не отличается от обыч… Абсолютно неожиданно для всех, сидящих в салоне автомобиля, на перекрёстке появляется машина, хозяин который пытается выровнять её на скользкой дороге, однако у него это никак не получается, и он успевает лишь вдавить педаль тормоза в пол, чтобы хоть как-то предотвратить столкновение с машиной офицеров. Крис чувствует, как вскрикнувший от неожиданности Феликс по инерции врезается плечом в его грудь, а Минхо чуть не вылетает из водительского кресла. В один момент всё затихает, и второй офицер кричит в пустоту: — Твою ж мать! — Ли ударяет ладонями руль, видя через лобовое стекло чуть скривившийся с одной стороны капот их машины. — Твою ж мать! Какого чёрта?! — Кристофер также смотрит вперёд, на вышедшего из машины водителя, который, стараясь скрыть свою вину, начинает кричать мужчине за рулём, чтобы тот вышел и объяснился. Тот отстёгивает ремень и шепчет. — Щас, блять, конечно. Минхо выходит, оставляя коллегу с мальчиком вдвоём, захлопывает дверь и подходит к мужику на улице. Крис некоторое время смотрит на немую для него с Феликсом сцену, понимая, что, скорее всего, до участка они так и не доберутся, если только двоим альфам не придётся тащить Феликса пешком. Хотя, тут можно обойтись и одним лишь Кристофером. Бан обращается к мальчику. — Посиди-ка тут смирно, мышонок, хорошо? В ответ он получает партизанскую тишину, однако не акцентирует на этом внимания, начиная переворачивать Феликса на месте так, чтобы он сел на соседнем кресле прямо, но только до того момента, как слышит категорическое, но всё же усталое «Нет» от мальчика. — Нет? — переспрашивает. — Нет. — Ну, хорошо, тогда пошли со мной, — Крис отстёгивает ремень, крепко держа Феликса за руку, после чего выходит из машины, вытаскивая мальчишку на снег за собой. Он чувствует, как тот пытается вырваться, хватаясь свободной рукой за локоть мужчины, но тот держит его железной хваткой, нагибаясь рядом с машиной, чтобы вытащить из салона свою шинель. Он точно не знает почему, однако на каком-то подсознательном уровне ему приходится испытывать неведомое раньше желание не пугать омегу во время задержания. — Надень, — он накидывает одной рукой черную шинель на брезгливо мотающего головой младшего, поправляя на рукаве повязку со свастикой и снова притягивая Феликса к себе, находясь уже рядом со спорящим коллегой. — Минхо. Минхо? — А? — Минхо поворачивается к нему и, заметив, что Феликс находится не в машине, с вопросом в глазах смотрит на Кристофера. — Зачем ты его вывел? Держи крепко. — Да, да, — отвечает мужчина, быстро сменяя тему. — Машина не поедет? — Да не поедет, всё. Тут нужно в ремонт, а я платить за починку не хочу. — Так скажи ему, — Крис кивает на виновника аварии, — чтоб заплатил. — Так я этим и занимаюсь! — отвечает Ли, берясь за голову. Через пару секунд он успокаивается и смотрит уже на Феликса. — А с этим что делать? — Знаешь, я могу его довести до участка. Ты пока тут разберёшься, а я пойду. Минхо недолго молчит, взвешивая все за и против, прежде чем устало вздыхает и говорит: — Ладно. Только держи крепко, — а позже добавляет обрадовавшемуся Кристоферу. — И Энгеля тоже отведи. — Хорошо.***
Таким образом Крис оказывается один на один с плетущимся по снежной мостовой Феликсом и поспевающей за ними собакой. Младший периодически жалобно всхлипывает и дёргается в руках мужчины, пытаясь вырваться и убежать, но у него никак не получается, а Крис из раза в раз продолжает подхватывать его, когда тот снова поскальзывается или спотыкается. Один раз Феликс всё же смог пробежаться под резкий лай овчарки, но пробежал он совсем немного и поскользнулся на камне, упав. Когда офицер подбежал к нему и поднял, на обоих его коленках виднелись ранки под порванной тканью, а сам он тихо поскуливал, выдыхая клубы пара. Крис уже начинает подозревать, что до участка они не дойдут. Хотя, зачем же до участка? Здесь же совсем недалеко его дом, можно дойти всего за пару минут и оказаться в тепле, на территории альфы. Крис чувствует один, особенный удар своего сердца, когда понимает, что хочет отвести парня к себе, а не куда-то там, куда надо. Нет, надо вести именно к нему, не в какой-то там участок и, уж тем более, не в лагерь или вообще к каким-то другим людям, нет, надо именно к Кристоферу, причём срочно, а иначе мальчик совсем простудится. Бан проходит ещё немного, прежде чем наконец решается и подхватывает Ли на руки, намотав предварительно поводок на ладонь. Парень уже почти не сопротивляется, не в силах больше совершать какие-либо телодвижения, он лишь устало прикрывает глаза и, принимая поражение, расслабляется. Сейчас обеденное время, поэтому на улице, на которой живет Бан, почти никого нет, в частности болтливых детишек, которые всегда играют тут в мяч, так что Крис почти не беспокоится, что его кто-то заметит, и в последствие настучит. Наконец он доходит до своего дома и ставит Феликса на крыльце, ища одной рукой ключи в кармане, пока мальчик нерасторопно спрашивает мужчину о том, куда тот его привёл и что тот собирается делать, после чего открывает дверь и заталкивает во внутрь младшего вместе с собакой. — Поднимайся на второй этаж, — командует Кристофер, отряхивая снег со штанин. — Зачем? Что Вы собираетесь делать? — напугано спрашивает Феликс, тяжело шевеля окоченевшими губами и невольно цепляясь за воротник шинели. — Иди наверх, пока я не передумал, — настаивает на своём Бан. — Быстрее, если не хочешь, чтобы я тебя лично продал. Феликс, конечно, никак не оценил шутку, резко выдохнув, но всё же он поднимается по лестнице вверх, оставляя маленькие снежные следы на ступеньках. Крис поднимается вслед за ним, снимая перчатки и фуражку и подталкивая Феликса к, как позже оказалось, комнате мужчины. — Снимай одежду, — говорит Кристофер, подходя к радиатору* рядом с кроватью и открывая подачу горячей воды. — Зачем? — всё ещё не понимает тот и тихо повторяет. — Что Вы собираетесь делать? — Ничего. Раздевайся, — говорит старший, однако Феликс опасливо мотает головой. Тогда Крис подходит к нему ближе, снимает с плеч шинель и уже начинает стягивать кардиган, когда мальчик слабо упирается руками в предплечья старшего, отчаянно пытаясь предотвратить принудительное обнажение. — Прекратите! — снова кричит Феликс, но Кристофер быстро зажимает его рот рукой. — Чш-ш, перестань так кричать, если тебя услышат, у нас обоих будут проблемы, — шепчет мужчина, и, отстранив руку от лица младшего, удовлетворённо замечает, что тот ничего больше не говорит, однако он слишком рано расслабился. Феликс, буквально, через мгновение набирает воздух в лёгкие и кричит изо всех сил. Тогда Бан начинает снова зажимать ему рот ладонью, а получив сильный укус, бьёт Феликса по щеке (признаться честно, он практически сразу испытал какую-то колючую вину за это действие, несмотря на то, что мальчику правда стоило молчать). После этого удара Ли оскорблённо и с ноткой удивления смотрит на старшего, замолкая. — Я тебе говорил быть тише? Говорил? А ты что сделал? — младший ничего не отвечает, и Крис продолжает стягивать с него кардиган, решаясь всё же объяснить свои намерения. — Я не отправлю тебя в участок, слышишь? Если ты будешь тихо сидеть тут до моего прихода, я тебя не выдам. Входная дверь будет заперта. — он отбрасывает уже ненужный элемент одежды на кровать и принимается за рубашку, которая, на удивление, оказывается жутко мокрой от пота. Кристофер касается лба и щеки младшего, проверяя температуру. Неужели жар преследовал мальчика даже на улице? — Я сам, — тихо говорит Ли, и Крис оставляет его, подходя к комоду, из которого достаёт свою старую рубашку с австрийским орлом на плече, свитер, лишнюю пару штанов и свои шерстяные носки. Когда он оборачивается к Феликсу, тот стоит смущённо опустив голову вниз и немного растерянно смотря перед собой. Он держался пальчиками за последние пуговицы на рубашке, смотря уже на старшего и шёпотом говоря: — Вы можете выйти? — Да, — он кидает все вещи на кровать и подходит к двери. — Снимаешь сейчас всю одежду, надеваешь ту, что я тебе приготовил, а потом ложишься под одеяло и ждёшь меня. Не дослушав какого-либо ответа со стороны парня и поставив таким образом точку в их разговоре, он закрывает дверь и спускается вниз, где находит в шкафчике с аптечкой то, чем можно будет обработать ранки на коленях у младшего, и, бегло погладив собаку, рыскающую вокруг него, поднимается снова наверх. Он застаёт Феликса именно в тот момент, когда он, уже переодетый во всё новое, залезает под одеяло. Кристофер подходит к кровати и отбрасывает низ одеяла, видя, что Феликс поначалу поджимает ноги к себе, но, поняв, что мужчина собирается делать, возвращает их в былое положение. Старший немного грубыми движениями закатывает обе штанины выше колен, после чего смачивает ватку в жидкости и прикладывает её к этим маленьким ранениям. Парень в кровати шипит, и Крис, будучи человеком, воспитанным в достаточно жёсткой среде, сперва вообще не понимает, что ему надо сделать, чтобы младшему не было так больно. В итоге он нагибается к его ноге, придерживая закатанный низ штанины, и дует на ранку. — Грейся и из окон не высовывайся, — строго говорит старший, закрывая баночку. — По комнате не ходи, вниз не спускайся. Я вернусь через пару часов. Феликс слабо кивает, и Крис (нехотя) покидает комнату.***
Кристофер отводит собаку в участок, где встречает Минхо, которому без улыбки рассказывает, что омега всё же вырвался и сбежал от него, и что он очень-очень сожалеет об этом промахе. Начальник на них за это не сильно злился, уже зная всю историю от Минхо, ведь по правилам, офицеры всё-таки должны использовать автомобиль для качественного выполнения задания, поэтому, отработав остаток дня, Бан вышел из здания по направлению к дому. Когда он заходит домой, он снова чувствует тот сладкий запах омеги, причём даже на первом этаже, и, наверное, ему следовало бы испытать какой-то гнев и негодование, будучи недовольным тем, что кто-то посторонний в его доме, однако Крис лишь приободряется, готовясь к чему-то интересному. Он снимает верхнюю одежду и совсем тихо, стараясь не шуметь, поднимается по лестнице. Заглянув в комнату, он видит сонного Феликса с покрасневшими щеками и губами, который жалобно стонал в подушку, сжимая один её уголок пальцами. Вообще, Кристоферу ещё в самом юношестве уже приходилось удовлетворять омегу во время течки, когда это ещё никак не возбранялось, поэтому, само собой, он уже знает и знал до этого, к чему всё идёт. Сняв пояс, а затем и китель, мужчина вешает его на предплечье и осторожно проходит к кровати, стараясь не отвлекать мальчика от пребывания в том очаровательном полусонном состоянии. Крис садится на край кровати и кладёт руку на спину Феликса, который от этого действия крупно вздрагивает и наконец открывает глаза, смотря на старшего. — Привет, мышонок, — шепчет Бан. — Я вижу, тебе у меня тут нравится. Ли требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя. — Н-нет, постойте… я, — мямлит он, сжимая пальцами одеяло и натягивая его ближе к лицу. — Я видел, что Вы забрали мои таблетки, когда пришли. Я видел, что они упали, а Вы их забрали, — Феликс делает паузу, во время которой глубоко вдыхает и с тихим стоном выдыхает, изо всех сил стараясь сейчас сдерживаться перед альфой, пока Кристофер согласно кивает, намереваясь как можно быстрее вынудить Феликса сдаться и упасть наконец ему в руки. — Да, было дело. — Так Вы… Вы не могли бы мне их отдать? — тихо спрашивает тот. Крис вдруг начинает вертеть китель у себя в руках, ища тот карман, в который положил таблетки, и, найдя их, показывает младшему. — Ты про эти? — Да-да, — насколько это возможно, живо кивает Ли и уже тянется к руке мужчины, сжимающей таблетки. — Можете отдать? — Конечно, — говорит Бан, но вдруг отодвигает руку. — Но только после того, как выполню свой долг. Феликс, конечно, понимает, на что намекает мужчина, однако сил как-то протестовать у него просто нет. Он снова расслабляется и ничего не отвечает, а лишь смотрит с каким-то волнением, проглядывающим сквозь туман возбуждения. Тогда Крис пробирается рукой к волосам младшего и пропускает влажные передние пряди через пальцы, зачесывая их таким образом назад и не встречая никакого сопротивления. Он оставляет ладонь на щеке Феликса, наклоняется к нему и целует в теплые и мягкие губки. И на это Ли тоже ничего против не говорит. Значит, можно действовать. Альфа переворачивает младшего на спину и снова целует его, сразу же углубляя этот поцелуй, пока другой рукой ослабляет галстук на шее и снимает его, принимаясь за верхние пуговицы рубашки. Подчинённый своей беспомощности перед животным желанием быть ближе с мужчиной Феликс и сам тянется к нему, обнимая за плечи и выгибаясь грудью ему навстречу, пока старший гладит его по бокам, пробираясь холодными пальцами за спину, тем самым ещё больше стимулируя Феликса прижаться ближе к офицеру. — Подними руки, — шепчет в губы мальчику Бан, стягивая с него сначала свитер, а затем принимаясь за мокрые штаны с носками. В итоге Феликс оказывается в одной лишь рубашке и начинает спускать вниз, по плечам старшего, подтяжки, пока Крис снимает сапоги, упираясь носком одной ноги в пятку другой, и со слышным скрипом пружин залезает на кровать к младшему. Он откладывает одеяло в конец кровати и начинает судорожно расстёгивать рубашку, получая при этом выжидающий взгляд Феликса снизу. Расстегнув, но не сняв с плеч рубашку, Крис разводит ноги младшего, устраиваясь между ними и специально надавливая вставшим под тканью серых штанов членом меж бёдер мальчика, который на это действие отзывается сдержанным стоном. Кристофер целует дрожащего от предвкушения Феликса в щеку и идёт дорожкой коротких поцелуев к шее и груди, на пару секунд отрываясь от Ли, чтобы снять наконец штаны. Он упивается той чередой стонов и судорожных вздохов мальчика, наслаждается его сладким, дурманящим запахом, и пока тянется к тумбочке, доставая бумажный квадратик, вскрыв который, достаёт презерватив. Феликс, заметив это краем глаза, облегчённо вздыхает, радуясь в глубине души благоразумию альфы.***
Мужчина быстро двигается внутри хныкающего Феликса, закинув его ноги себе на плечи и с удовольствием замечая его расфокусированный и, можно сказать, болтающийся по всей комнате взгляд. Это не очень нравилось старшему, поэтому он периодически прерывался, чтобы взять подбородок Феликса и повернуть его лицом к себе, говоря смотреть прямо на него. Бан успел ему шепнуть своё имя, чтобы Феликс прекратил называть одну его должность, а уже красиво стонал хрипловатое и почти бездумное «Кристофер», впиваясь пальцами в края подушки под головой и поднимая высоко согнутые локти. Крис старается делать толчки максимально чувственными, но, при этом, не лишать их присущей ему жёсткости. Феликс же, в отличие от него, был мягким и очень податливым, но, несмотря на это, ему приходилось весьма туго, с трудом принимая немаленький член старшего. Чтобы как-то отвлечь себя и расслабиться, Феликс опускает руку к своему собственному возбуждению, двигая ею, и, сам того не замечая, стонет громче и громче, что не сильно-то и радует мужчину. Тот вдруг шлёпает мальчика по бедру и поочерёдно отправляет обе его руки к его лицу, говоря: — Оставь это, — говорит Крис. — Я же тебе говорил, чтобы ты не шумел, мышонок? Если не можешь самостоятельно держать рот на замке, то помоги себе с этим как-нибудь, — он сам касается члена Феликса, медленно водя по нему ладонью и наблюдая, как уже прикрывший обеими руками рот мальчик закатывает глаза и прерывисто вздыхает. — А о том, чтобы тебе было хорошо, я сам позабочусь. Феликс несколько раз кивает и дёргается, когда вдруг старший резко толкается в него. Он начинает очень медленно, заставляя Ли нетерпеливо и шумно дышать, тихо хныкать и смаргивать небольшие слезинки. — Молодец, так и продолжай, — шепчет ему на ушко Кристофер, крепче сжимая бёдра Феликса и подначивая его медленными и тяжёлыми толчками. Когда Крис наклонялся к шее мальчика, тот всегда упирался мужчине в плечи, опасаясь, что Бан в пылу страсти потеряет голову и поставит ему метку. Пусть это, конечно, отчасти и правда, однако Крис с уверенностью сказал бы, что просто до сих без ума от феромонов омеги и лишь хочет лишний раз насладиться. Первым кончает Ли, напряжённо выгибаясь вперёд и стискивая зубы. За ним, через несколько глубоких толчков, на кровать рядом падает и старший. У него высоко вздымается грудь, когда он небрежным движением руки вытирает пот со лба и поворачивает голову в сторону такого же раскрасневшегося младшего. Он через силу поднимается и находит свой китель, из которого достаёт баночку с таблетками и кладёт в оказавшуюся раскрытой ладошку Ли. — Пей свои таблетки. Кровать Бана достаточно широкая, чтобы этой ночью они спали вместе.***
На следующий день у офицера выпадает выходной, так что он позволяет себе спать до десяти утра, после чего просыпается и, решая не будить сладко спящего в его кровати мальчика, отправляется в душ. После душа Крис спускается на кухню. Честно говоря, он обычно для себя ничего специфического не готовит, однако именно сейчас, когда маленький омега находится у него дома и, скорее всего, будет завтракать с ним в компании, ему хочется показать себя как хорошего хозяина. А потому, где-то через полчаса на кухонном столе стоят две тарелки с яичницей и беконом, а на плите уже греется вода в чайнике. Крис уже готов начинать трапезу, однако без его гостя как-то совсем не хочется, поэтому офицер поднимается снова на второй этаж, где видит, что мальчик, вообще-то, уже проснулся и теперь просто лежал в кровати, рассматривая кончик одеяла. Мужчина стучит пару раз кулаком по дереву. — Доброе утро, — говорит он. — Если тебе надо, ванная находится напротив этой комнаты. — Угу… — кивает Ли. Крис, честно говоря, не до конца понимает, почему Феликс выглядит таким пассивным и растерянным, хотя, возможно это всего лишь у него такое смущенное состояние после секса. — После душа спускайся вниз, я приготовил завтрак, — говорит снова старший и, получив очередной кивок от парня, покидает комнату. Феликс спускается через двадцать минут, одетый в ту одежду, в которой Крис увидел его ещё вчера, что показалось ему немного странным. Неужели он хочет уйти? Мальчик принимается за глазунью, отделяя себе один небольшой кусочек, который отправляет в рот, когда старший спрашивает его. — Ты же понимаешь, что остаешься у меня? — он достаёт сигарету и начинает рыться в карманах в поисках зажигалки. Когда он поднимает взгляд на младшего, то видит недопонимание в его лице. — Что? Почему? — спрашивает тот. Кристоферу искренне стыдно за, откровенно говоря, тупость его следующего действия, а именно простого пожатия плечами и безразличного поднятия бровей. Он просто очень не хочет пока что говорить настоящую причину. Феликс тем временем ничего не понимает и, с еле уловимой истеричной ноткой, спрашивает: — Нет, постой. Правда, зачем? — Потому что я так хочу. Не волнуйся, я тебя не выдам. — Почему я должен тебе верить? Ты же полицейский, ты должен быть п… предан партии. — Да, но ты мне нравишься, так что лучше оставайся. Умеешь готовить? — ему на самом деле не нужно, чтобы Ли что-то делал, чтобы заслужить себе ночлег у него, однако он всё равно рад, когда видит, что Феликс неловко кивает. — Ну вот, тогда будешь мне готовить. Я буду приходить вечером с работы, а ты будешь готовить. Взамен — я тебя не выдаю. По рукам? — Нет, — тихо, но строго говорит Феликс. — Я тебе не верю, — Кристофер на это устало вздыхает, стараясь скрыть свою раздражённость в полуприкрытых глазах и делает ещё одну затяжку, когда Феликс продолжает. — Что тебе во мне понравилось? — он делает паузу. — Ты просто хочешь заниматься бесплатным сексом? — Нет, Феликс, — ровным тоном отвечает старший и снова вздыхает, решаясь всё же сказать. — Мне понравилось, то, как ты пахнешь, — Феликс тут же меняется в лице, сводя брови к переносице и приоткрывая губы. Крис правда не понимает такой реакции, так как факт того, что ему просто нравится запах Ли, ничего ему не говорит, поэтому он обращается к нему. — Что ты на меня так смотришь? Феликс опускает голову вниз и ставит локоть на стол, смущённо упираясь ладонью в покрасневшую щёку. — Ничего. — совсем тихо отвечает тот и продолжает трапезу, пока старший, не стесняясь, разглядывает его растерянное лицо. Он делает ещё одну затяжку, после чего подносит сигарету к маленькой мисочке в середине стола и постукивает пальцем по сигарете, сбрасывая пепел. — Ну так, значит мы поняли друг друга? Мне не придётся тебя привязывать к стулу, мышонок? — шутит офицер, через несколько секунд получая тихий ответ. — Не придётся.***
Все выходные Феликс изучал дом в присутствии Кристофера. Крис тогда посчитал предельно важным, чтобы он осмотрел холодный подвал, где лежала большая часть продуктов, какие-то инструменты, старые деревянные коробки, запасной флаг со свастикой (один такой же уже висел на крыше у мужчины, ровно как и всех других жителей этой улицы) и раскладушка с матрасом, которую Крис поднял на второй этаж по просьбе желающего спать отдельно Ли. Как они и договаривались, Феликс готовит ему ужин и убирается в доме, пока Бан на работе или просто вне дома. Удивительно, конечно, то, что Феликс и правда не пытается как-то сбежать или бунтовать в доме старшего, он просто сидит в комнате и читает какие-то книжки, которые находит в небольшой библиотеке, или готовит на кухне. Он не высовывается из окон и не выходит на улицу, чтобы соседи не задавали альфе лишних вопросов. Спустя где-то две недели мужчина заметил, что Феликс без конца ходит в одной и той же одежде, отказываясь надевать то, что даёт ему старший, поэтому решил один раз заглянуть в магазин, в котором купил Феликсу новую пижаму, один теплый свитер и штаны. Но, когда он вернулся домой и показал всё это младшему, то оказалось, что вся одежда на него слишком уж большая. Феликс тогда попросил его нагнуться ближе к нему и опустить голову. Он отогнул ворот рубашки старшего и посмотрел на этикетку. — Ты будто брал одежду на себя, — говорит он и смотрит уже на этикетки на тех вещах, которые купил мужчина. — Вот тут вот цифры должны быть меньше. Ты сможешь завтра поменять? — Смогу. — Крис чувствует, что совсем немного краснеет. — Какие цифры должны быть? — От тридцати девяти до сорока двух можешь брать, — ответил мальчик и сложил всю одежду в крафт пакет с логотипом магазина. — Хорошо, — Крис кивает, садясь за стол, когда Феликс возвращается к плите. — Ну, а в целом тебе понравились вещи? Феликс выключает газ и тянется за тарелками. — В целом, да. Свитер хороший. Крис кивает и снова закуривает сигарету. Феликс ставит перед ним тарелку и сам садится напротив на своё место. Они начинают есть в тишине, как это обычно и бывает у них, и, если уж Кристоферу это не кажется чем-то зазорным, то Феликс чувствует себя весьма неудобно, поэтому, вздохнув, спрашивает: — Как дела на работе? — Хорошо, — отвечает Крис. — Меня, скорее всего, повысят до штурмбаннфюрера*. Или подам заявку в Ваффен-СС*, — на последней фразе Феликс немного обеспокоенно поднимает взгляд на старшего. — Ты хочешь в СС? — Это престижно, так что почему бы и нет, — Крис пожимает плечами и отправляет в рот кусочек рыбы. — Может не стоит? Они все жестокие… Чан на это молчит. Наверное, ему следовало ожидать такой реакции от обеспокоенного омеги. — Может и не стоит. Посмотрим. — Угу. — Феликс делает глоток чая из кружки. — Ну, а вот если тебя повысят до штурмбаннфюрера, то чем ты будешь заниматься? — Отдавать приказы, следить за их выполнением, возможно составлять протоколы. Не придётся выполнять грязную работу, — Феликс на это одобрительно хмыкает и снова отделяет себе кусочек рыбы. — Кстати, очень вкусно. — Спасибо, — Феликс мило улыбается и кивает. — Тебя кто-то учил? — Ну, мама. Она работала в ресторане и очень вкусно готовила. — Понятно. А ты вообще где родился? — В Мюнхене. А ты? — Здесь, в Берлине, в тысяча девятьсот седьмом. Феликс ненадолго замолкает, считая. — Тебе двадцать девять? — В Октябре исполнилось тридцать, — поправляет Крис, улыбаясь. — А тебе, мышонок? Феликс тоже улыбается, плотно сжимая губы и опуская голову. — Почему ты меня так называешь? — он берёт в обе руки кружку и, поставив локти на стол, прячется за ней, отпивая. — Потому что ты всё время прячешься, мышонок. Мне приходится тебя без конца искать, — Крис чувствует, что Феликс тянется к нему ногой под столом и начинает игриво тереться о щиколотку носком. Мужчина тяжело вздыхает. У него совсем скоро гон, и, видимо, Феликс уже начинает на подсознательном уровне реагировать на такое состояние мужчины. — Ну так, сколько тебе? — Семнадцать, — отвечает Ли. По расслабленному лицу офицера видно, что его их разница в возрасте не слишком волнует. — А ты, получается, помнишь войну? Бан, покачивая головой, отвечает. — Да, помню. Было страшно. Но давай не об этом. Феликс разделяет это желание, поэтому, кинув взгляд в тарелку старшего, спрашивает: — Ты доел? — Да, можешь забрать, — Кристофер откидывается на спинку и отодвигает тарелку от себя, пока Феликс встаёт с места и забирает всю посуду на кухню. Он набирает воду в раковину и начинает спокойно перемывать тарелки со столовыми приборами, ставя всё после этого по местам. Вытерев полотенцем руки, он выходит к столу и проходит мимо него, намереваясь выйти к лестнице на второй этаж, однако Кристофер, всё ещё сидя на стуле, его резко останавливает, притянув к себе за талию. — Постой, мышонок, — он смотрит на него снизу вверх, медленно поглаживая по пояснице. — Может, у тебя есть какие-нибудь пожелание на счёт того, что бы ещё я мог тебе купить? Феликс смотрит в потолок, слабо упираясь в плечи мужчины, и отвечает (совсем не так, как ожидал игриво улыбающийся старший): — Молоко и яйца закончились. Купи, пожалуйста. Крис на это выдыхает, улыбаясь и покачивая головой. Нет, ну это совсем не серьёзно, Крис же должен ему лишний раз показать свой статус и обеспеченность. Он отпускает мальчика наверх и, выкурив ещё одну сигарету, поднимается в комнату.***
На следующий день, когда Крис возвращается, он чувствует себя отвратительно. Он жутко раздражительный, когда со стуком ставит на стол коробку яиц и стеклянную бутылку с молоком, недовольно мычит, когда ослабляет галстук под воротником, и тяжело дышит, когда подходит сзади к мальчику, стоящему возле плиты. Он сейчас просто на взводе, а всё это только из-за того, что утром Феликс не разрешил перетащить себя на кровать старшего, чтобы тот смог немного понежиться (с гарантией на то, что они успеют дойти и до чего-то более полноценного) с младшим, однако тот, ведомый либо каким-то страхом, либо, как хочет думать Крис, — банальной ленью, не захотел этого делать. Он даже попытался ударить старшего по щеке, и у него это получилось. На удивление, Крис лишь грозно посмотрел на него и только после этого наконец встал с кровати. Удивительно для него это потому, что он всегда придерживался идеи, что омега просто не может отказать альфе на грани гона, а если уж такое и случается, то это просто нонсенс! Такого не может быть! Однако, когда Феликс говорит, что не хочет ничего такого и вообще боится, Крис его слушается, пусть, конечно, и не с первого раза, но слушается, что тоже является своеобразным нонсенсом для него. Собственно, сейчас он стоит за провинившимся, на его однобокий взгляд, мальчиком и снова вдыхает его сладкий запах, прижимаясь грудью к его спине. — Выключай газ, — тихо говорит он. — А разве ты не будешь ужинать? — спрашивает тот, поворачивая голову в сторону Кристофера. — Сегодня без ужина, — отвечает Бан. — Почему? — Мы просто не успеем поесть, — Крис осторожно пробирается руками к талии мальчика, который исполняет приказ и выключает газ. Он с жалобной ноткой спрашивает: — Почему? — Потому что мы сейчас ляжем в мою кровать, и ты не вылезешь из неё до самого утра, слышишь? Феликс от такого заявления вздрагивает и поворачивается в руках старшего, недовольно смотря на него снизу вверх. Он вдыхает и с еле слышным стоном выдыхает и краснеет, чувствуя усилившийся запах альфы. Мальчик чешет щёку и опускает взгляд на уровень рельефных мышц вздымающейся груди Кристофера и, ведомый чем-то из вне, тянется к его галстуку, поправляя его. Наверное, он просто не знает, куда деть руки. — Слышу… — тихо говорит он, когда Крис насильно отрывает его руки от галстука, резким движением опуская их вниз, и после этого возвращает руку на столешницу рядом с талией младшего. Он продолжает низким голосом. — Ты будешь смирным, послушным, не станешь мне перечить, верно? Мне не придётся тратить время и силы на то, чтобы тебя успокоить и привести в чувство. Да? — Угу… — кивает Ли. У него мурашки по спине бегают от такого Кристофера. — Обещаешь? — лишний раз убеждается Бан, наблюдая неловкие кивания хныкающего от напряжения Феликса. — Обещаю… Лицо старшего озаряется довольной смущенностью его маленького сожителя улыбкой, которого он в следующее мгновение подхватывает на руки и, слыша пораженный тем, с какой легкостью его подняли в воздух, вздох Феликса, уносит омегу на второй этаж. На пути к комнате он начинает его целовать в мягкие покрасневшие щёчки, а когда опускает на кровать, то и вовсе начинает лезть к нему с жаркими поцелуями, раздевая его до гола. В тот вечер Крис, как и обещал, не выпускал его даже на секунду из кровати, грозно рыча, когда уставший и замученный ласками и вниманием мужчины Феликс пытался перебраться к себе на кровать. Он жалобно хныкал, когда Кристофер вновь и вновь входил в него и рычал рядом с его шеей, грозясь поставить метку, если мальчик не перестанет пугливо сжиматься вокруг члена мужчины. Уже под утро Феликс выглядит жутко замученным на мокрых от пота простынях и с припухшими от бесконечных поцелуев губами, он устало мычит, когда старший опять входит в него, и задаётся вопросом, откуда же у него столько сил и энергии на этот жуткий марафон? Неужели это всё из-за одного лишь гона? Нет, конечно, Феликсу нравится, он правда получает удовольствие, однако его молодое и юное тело просто не выдерживает такой нагрузки, из-за чего он снова и снова просит, можно сказать, пощады у альфы. Наконец, мужчина оставляет мальчика в покое. Феликс пребывает уже в каком-то бессознательном состоянии, он тяжело дышит, вытирает потные щёки и шею кончиком одеяла и, буквально, вырубается в кровати мужчины, засыпающего вслед за ним.***
Проходит месяц. Феликс всё так же немногословен, выполняя свою часть сделки, и Кристоферу это совсем не нравится. Он хочет знать больше о жизни полюбившегося ему с первого взгляда омеги, однако тот отвечает односложно и, очевидно, не видит их сожительство с той точки зрения, с которой его наблюдает Крис, а именно с романтической, и старшему это совсем не понятно. Со временем он понимает, что со стороны может показаться, что Феликс и впрямь, как ему кажется, заточён в стенах каменного дома под нацистским флагом, однако Крис упрямо пытается делать вид, что это не так. Но, всё же, ему приходится признать это, когда к концу декабря он видит гуляющие по их улице парочки и понимает, что сам так выйти с человеком, к которому его искренне тяготит, не может. Вот тогда он и идёт в центр города, чтобы в одном из небольших магазинов с парфюмерией купить для Феликса небольшой флакончик духов, которые он, вероятно, неосознанно выбирал, ориентируясь на свой собственный природный запах. Он хочет, чтобы Ли пах им. Крис приносит эти духи в красивом фирменном пакетике и ставит их рядом с камином, где стояла совсем маленькая почти декоративная ёлочка (Крис, опять же, в силу своего воспитания, не считал нужным пихать в дверной проем гигантское дерево, которое вскоре и вовсе сдохнет, только для того, чтобы оно постояло пару дней и порадовало каких-то детишек), решая устроить такой небольшой подарок младшему, как бы на Рождество. Крис до конца не понимает, рад Феликс или нет его подарку, потому что первое, что он спрашивает, это «Зачем?». Стараясь оставаться серьёзным и отстранённым, Кристофер отвечает. — Я хочу, чтобы ты вышел со мной на улицу. — Зачем, Кристофер? — Феликс аккуратно ставит флакончик на стол. — Меня же поймают… — Никто тебя не поймает, я просто хочу, чтобы ты вышел и прогулялся, — перебивает его старший, скрещивая руки на груди. — Конечно, при условии, что ты будешь идти рядом со мной. Феликс смущённо чешет щёку и вздыхает. — Хорошо. Только дай мне помыть голову, — говорит мальчик и уходит на второй этаж, где наполняет себе ванную. Через пятнадцать минут он возвращается в комнату с полотенцем на плечах и тихо просит мужчину покинуть комнату на пару минут. Крис, будучи джентльменом, уходит на кухню, где стоит у зеркала, убирая смоченными водой пальцами мелкие пылинки на рукавах кителя и отмывает засохшую грязь с сапог. Феликс спускается переодетый в тёплые шорты, те старые колготки с гольфами и новенький бежевый пиджак, который был куплен старшим, чтобы младший больше походил на его более патриотичных сверстников, и который Феликс жутко не возлюбил. Они прошли в прихожую, где Кристофер помог мальчику надеть ботинки и вдеть руки в рукава тактично подставленной куртки. Сам он надевает своё форменное кожаное пальто и фуражку. Финальным штрихом стала просьба мужчины закрыть глаза, после чего Бан пшикает пару раз вокруг мальчика купленными духами, чтобы скрыть его естественный нежный запах. Они гуляют по мелким улочкам, старательно избегая больших и шумных проспектов. Они очень много молчат первое время, пока идут по мощёной дороге вдоль домов, и им попадается стайка пьяных молодых людей. Когда они отдаляются друг от друга достаточно далеко, Крис спрашивает Ли: — Ты когда-нибудь выпивал? — Нет. Как-то не приходилось, — отвечает Феликс. — А ты? Ты часто пьёшь? — Как видишь, не часто. Но у меня был случай, когда я проснулся в чужом доме, — рассказывает старший, когда Феликс вдруг поскальзывается и чуть не падает; Крис снова успевает его поймать под руку. — Оп, не падай. — Очень хотелось, — недовольно говорит младший. Крису казалось, что мальчик сейчас выдернет ручку из чужой и недовольно сунет её в карман, но, почему-то, такого не происходит, и Ли продолжается держаться за локоть мужчины. Чуть помедлив, он спрашивает: — Как дела на работе? — Всё стабильно, ничего нового. Феликс опять молчит, но через пару секунд спрашивает, пуская клубы пара в воздух. — А ты всё-таки подал заявление? В СС? — Да, — на этом слове Крис чувствует, как младший вздрагивает, — меня приняли. Со следующего месяца буду ходить на курсы в училище. — А как же работа? — с надеждой в голосе спрашивает Феликс, невольно дёргая мужчину за руку. — У тебя же совсем не будет времени. — Курсы будут по вечерам. Так что, скорее всего, я буду приходить очень поздно, можешь не ждать меня. — Ладно… — отвечает поникший мальчик. Ему совсем не нравится перспектива того, что альфа будет теперь ещё теснее связан с войной. И не нравится она ему не только потому, что он сам по себе миролюбивый мальчик, но и потому, что он боится, что Кристофер серьёзно пострадает и получит травму, будь то физическую или психологическую. Феликс хочет, чтобы альфа держался как можно дальше от этого ужаса, поэтому снова с надеждой спрашивает: — А ты же служил до этого? — Крис согласно кивает. — И какое у тебя звание? — Старший офицер. — Это значит, что ты далеко от мест сражений? Крис хитро смотрит на мальчика, понимая, что тот, оказывается, волнуется за него, и отвечает: — Когда как. Но, фактически, да. А что? — он наклоняется к засмущавшемуся Ли, который краснеет и опускает голову, тихо бухтя. — Ничего. Они гуляют по одной из небольших улиц, на которой посещают маленькое кафе, где Феликс, давно не видевший никого другого кроме Кристофера, заказывает себе тёплую кружку какао и один пончик с сахарной пудрой, в то время как старший берёт только кофе. Они сидят за столиком в углу зала, разговаривая на какие-то отвлечённые темы. Крис вспоминает несколько смешных анекдотов и историй, рассказывая их все улыбчивому мальчику, который очень элегантно водит ложечкой в кружке, разрушая небольшие соединения плавающих в напитке зефирок, слушая всё, что говорит мужчина. Пока Феликс тоже вспоминает что-то смешное, дабы поддержать беседу, Крис краем глаза замечает, что несколько посетителей в кафе смотрят на них. Скорее, даже не просто на них, а конкретно на Феликса, который мило улыбается, смотря в потолок и говоря. Наверное, Крис бы тоже смотрел на мальчика, даже несмотря на то, что совсем не чувствовал бы его запаха. Феликс просто очень милый. Крис пытается это отрицать, но он ревнует, поэтому просит младшего быстрее заканчивать, чтобы покинуть кафе.***
Уже в апреле Феликсу приходится ночевать совсем одному в доме, так как у Кристофера стажировка. Бан говорил младшему, что теперь часто будет уезжать по делам, а следующей осенью ему вообще нужно будет служить в боевой части, что было обязательным этапом обучения. Теперь он ходил в чёрной форме СС. Феликс тогда очень волновался за него, но упрямо старался не показывать этого, обнимая себя руками, когда он провожал мужчину до порога и поправлял галстук на его шее. Однако, когда Бан возвращался, он всегда покупал что-то Феликсу. Он приносил ему сладости, новую одежду или посуду на кухню, какие-то книги, которые мальчик просил; иногда мужчина приходил и с цветами, вручив которые, всегда наклонялся к младшему, придерживая за плечо и целуя в лоб. Он приглашал его на небольшие свидания, прогулки по городу, а если Феликсу нездоровилось или он просто не хотел идти куда-либо, они оставались дома и слушали радио на кухне (Ли очень не любил слушать громкие речи приверженцев партии, однако он знал, как поймать нужную радиоволну, на которой обычно играл американский свинг. За это, Крис шутил, ему следовало бы наказать Феликса); Феликс обычно что-то читал в такие моменты или пришивал отлетевшую в одну из прошлых бурных ночей пуговицу рубашки Кристофера, в то время как тот чинил дверцу шкафчика под раковиной. Словом, Крис всеми силами пытался создать ту самую, до безумия и боли в сердце, домашнюю атмосферу, которой уже пора появится в его жизни. С приходом осени Крис замечает, что мальчик стал чаще тянуться к нему за объятиями или поцелуями, что он стал более любвеобильным и нежным к мужчине. Теперь он тоже утыкался ему в шею кончиком носа, расслабляясь. Один раз Феликс сам перебрался к нему на кровать и залез под одеяло, крепко обнимая и глубоко вдыхая его запах у шеи. Его пальцы аккуратно оглаживали плечи старшего, когда он прошептал в темноте: — Мне тоже очень нравится, как ты пахнешь. Крис хмыкает, не открывая глаз и также тихо спрашивает: — Ты только сейчас заметил, мышонок? По лёгкому ветерку, коснувшемуся лица Кристофера, он понимает, что Феликс сейчас смущённо улыбается, думая над ответом. — Да, — Феликс замолкает. — Я, наверное, из тех, кому нужно много времени, чтобы влюбиться, — последнее слово он говорит совсем неслышно. Крис чувствует, что тот задумчиво водит кончиками пальцев по его плечу, поправляя чужое одеяло и тяжело вздыхая. —Ты знаешь, что мы истинные? Крис не знает. Он до неприличия далёк от этой темы, поэтому не понимает того волнения, которое читается в действиях младшего. — Нет. Что это значит? — Это значит… — он замолкает, не зная, как продолжить. Сглотнув, Феликс притягивает руку назад к себе, пряча её под одеялом. — Нет, прости. Это ничего не значит. Крис на это снова хмыкает и прижимает мальчика к себе, целуя в щёку. — Хорошо, — вдруг он привстает на локте и наклоняется к уху Феликса. Он шепчет: — Я люблю тебя, мышонок. Феликс как-то будто поражённо выдыхает и ничего не отвечает, засыпая той ночью у старшего под боком.***
Спустя какое-то время Крис решает наконец познакомить мальчика с какими-то его друзьями. Он приводит в гости своего старого одноклассника, позволяя ему пожать руку младшему и сесть с ними за стол. Так Феликс основательно знакомится с Минхо, который оказывается, на самом деле, не таким уж страшным, как ему показалось чуть ли не год назад. Теперь старший Ли иногда приходил к ним на выходных, приводя с собой и некое разнообразие в мирную жизнь влюблённых. Правда, один раз такой визит старшего Ли обернулся далеко не таким радостным, как обычно. Это был конец осени, альфы, каждый в преддверии своего гона, тогда пили алкоголь на кухне. Феликс, в основном, деликатно молчал, попивая чай или подогретое молоко, когда мужчины о чем-то спорили. В какой-то момент оба грустно посмотрели на опустевшую бутылку из-под пива, и Минхо стукнул по столу, сказав: — Ты идёшь. Крис слишком поздно понял, что зря тогда оставил Феликса один на один с другим альфой, а потому воспринял это как одну из причин для того, чтобы сделать Феликса своим уже на другом уровне. Когда он вернулся из ближайшего магазина, он застал Минхо, зажавшего в углу кухни смущённого и покрасневшего Феликса. Мужчина наклонялся к шее младшего, пока тот упирался руками в его грудь. Крис, чувствуя закипающий гнев в груди, подошёл (почти подбежал) к коллеге и оттолкнул его от напуганного омеги. Старший альфа толкнул другого в грудь и резко развернул его в сторону двери, толкнув в спину. — Сволочь! Пошёл отсюда, — рявкнул Крис. Он вытолкал друга из дома, выбросив ему его пальто, после чего вернулся к взволнованному таким исходом мальчику. Он резко обнял его, стараясь как бы заместить запах другого альфы своим. Крис был слишком обеспокоен потерей своей главенствующей роли и тем, что кто-то другой, буквально, украл у него из-под носа эту самую роль, в тот момент, чтобы как-то соображать, а потому он стал жадно и даже как-то остервенело целовать Феликса, прижимая теперь его вместо Минхо, с которым мужчина ещё поговорит, за то, что тот позволил себе такую непростительную наглость и попытался воспользоваться его омегой. Феликсу, казалось, даже нравится такой резкий прилив страсти со стороны старшего, так что он, игнорируя странное чувство вины перед Минхо, начал так же чувственно отвечать на поцелуи. Он довольно урчал и хватался за плечи и голову мужчины, когда тот откровенно лапал его за зад и шептал, как сильно ему хочется прикончить другого альфу, и как долго он готов вдалбливаться в Феликса этой ночью. А Феликс-то уже успел понять за год совместной жизни, что альфа всегда получает то, что хочет. Кристофер приподнимает Феликса и, дойдя до кухонного стола, опускает Ли на него, продолжая целовать. Мальчик вдруг приостанавливается и, осмотрев ленивым взглядом стол, поворачивается к старшему. — Прям тут? — шепчет он, поправляя волосы. — Да, почему бы и нет? — отвечает Бан, поглаживая раздвинутые бёдра Феликса и тяжело дыша тому в губы. — Я не думаю, что это будет удобно… Крис на это закатывает глаза и тяжело вздыхает, удивляясь тому, что Феликс ещё что-то соображает, однако он не настаивает, не желая сейчас заставлять мальчика ложиться на твёрдую поверхность стола. Он лишь притягивает его резким движением ближе к себе и горячо шепчет: — Ничего, я сделаю так, что тебе будет просто плевать на то, где ты должен будешь раздвигать передо мной ноги, — он подхватывает его и уносит на второй этаж. Феликс, наверное, уже привык к тому, как часто ему приходится обвивать шею мужчины руками, пока тот в очередной раз переносит его на руках с места на место. В комнате Крис опускает его на кровать и стягивает с него домашние штаны, подцепляя и нижнее бельё. Наверное, первое, что он хотел сейчас сделать, так это показать и доказать мальчику, что только он один и больше никто другой может доставлять ему тот запредельный уровень сексуального удовольствия, а вместе с тем и гарантировать защиту, безопасность и постоянство. Кристофер прижимает мальчика к кровати, вжимаясь между его ног бёдрами, успешно вызывая тихий стон. Вдруг ему в голову пришла одна идея. Обычно он делает это очень редко, однако ему приходилось уже видеть, как Феликс сходит с ума от такого нечастого вида ласок, поэтому он спускается ниже, удерживая колени младшего на некотором расстоянии друг от друга и целует пару раз внутреннюю сторону бёдер. Он уже видит, что успевший достаточно возбудиться Феликс течёт под ним, и это не может не радовать самолюбие альфы, который осторожно касается кончиком языка его входа, сразу же чувствуя смазку на губах, а вместе с этим видит, как Феликс приподнимается на локтях и удивлённо смотрит на него, издавая тихий стон сквозь прикрытые покрасневшие губы. Крис подхватывает его ноги, помогая закинуть их себе на сильные плечи, и снова проводит языком по колечку мышц довольного таким раскладом мальчика. Феликс с ещё одним довольным стоном, который оказывается громче, чем предыдущий, падает на подушку и сразу же запрокидывает назад голову. Да, он правда любит, когда мужчина лишает его самоконтроля именно таким, радикальным образом. Крис продолжает водить языком по дрожащей дырочке возбужденного мальчика, переходя иногда чуть выше, к мошонке. Он проталкивает язык внутрь, сдерживая себя, чтобы не улыбнуться, когда до него долетает ещё один громкий стон. — Ох, Господи… Кристофер… — мурчит Феликс, сжимая пальцы ног, благодаря чему слышится тихий щелчок. — Кристофер… Офицер просто не может налюбоваться этим Феликсом, ножки которого начинают мелко-мелко дрожать на плечах старшего, когда мужчина пару раз двигает языком внутри Ли. Факт того, что Феликс так крутится и прерывисто вздыхает только перед ним очень грел самолюбие, растущее вместе с эрекцией в штанах. После пары поцелуев, Крис отпускает ноги младшего, переходя на его живот и задирая ближе к груди края свитера. Феликс тогда горячо шепчет: — Если бы я знал, что ты отреагируешь именно так, я бы и сам полез к нему, — он немного усмехается, когда приподнимается на локтях и тянет руку к волосам Кристофера. — Нет, — почти рычит тот, но увидев вдруг появившийся страх в глазах парня, продолжает спокойнее. — Нет, мышонок. Тебе нельзя быть с кем-то другим. И если ты чего-то хочешь, ты всегда можешь меня попросить. Ты же знаешь, что я не буду против. — Хорошо… — шепчет мальчик. Однако, в следующую секунду в его глазах мелькает озорство. — Но всё же — Минхо был таким страстным, когда тебя не было рядом. Бан резко шлёпает младшего по бедру, не желая слышать сейчас абсолютно ничего о другом альфе. Он резкими движениями снимает с мальчика свитер, отбрасывая его в сторону, и спешит снять с себя верхнюю одежду и достать последний в тумбочке презерватив. Не имея больше терпения в запасе, Крис спешно проверяет двумя пальцами то, как растянут, и, убедившись, что этого достаточно, он резко входит, слыша под собой громкий вздох. Мальчик тут же обвивает чужие плечи руками и скрещивает лодыжки над поясницей Кристофера. Офицер сразу берёт бешеный темп, не щадя маленького Ли, который отзывается стонами, каждый раз невольно проезжаясь всем телом по инерции вперёд и возвращаясь назад. Он продолжает подначивать разъярённого и рычащего прямо над ухом мужчину. — Он так сильно прижимал меня к стене… — слышится глухой рык, и Крис, проводя руки под талию Феликса, сильнее прижимает его к себе. — Он говорил мне, как хочет увести меня к себе домой, как он будет меня раздевать и целовать… Ах, Кристофер, — старший начинает нетерпеливо покусывать плечо Феликса, оставляя совсем незаметный следы, которые очень скоро смогут бесследно исчезнуть, но вы не представляете, чего только стоило мужчине не сжимать челюсти сильнее, не подаваясь инстинктам! Но самоконтроль правда был на исходе. — А знаешь, что было бы, если бы он подумал запереть дверь изнутри? — Крис не хочет представлять. — Знаешь? — мальчик делает интригующую паузу и шепчет: — Он бы трахал меня сейчас вместо тебя. Альфа не сдерживается. Его буквально спускают с цепи, и он с силой кусает плечо омеги ближе к шее, так что очень скоро ему приходится чувствовать на языке капли крови. Феликс тогда болезненно стонет и выдыхает, дрожа под мужчиной, однако на него холодной волной накатывает осознание. — Нет, нет! Стой, Господи! — он толкает его в плечи и грудь, пытаясь стащить с себя и вырваться. Крис слушает его не сразу, отпуская только после ещё нескольких ударов. — Блять, да слезь же! — когда Кристофер встречается взглядом с Феликсом, он видит шок смешанный со злостью и страхом. — Что ты наделал?! — он садится на кровати, прикладывая пальцы к метке и пытаясь повернуть голову так, чтобы иметь возможность рассмотреть её, однако безуспешно, поэтому Феликс лишь смотрит на пальцы, на которых остались небольшие мазки крови. Он рассматривает их, прежде чем поднимает всё ещё шокированный взгляд на мужчину. Крис видит, как в некогда пугливых и больших карих глазах вспыхивает гнев, и Феликс снова толкает его в грудь. — Сволочь! Сволочь! Что ты сделал? Крис моментально выныривает из той сладкой неги, в которой находился до этого и меняется в лице. Он, откровенно говоря, совсем не видит в том, что сейчас сделал, ничего плохого. Ему известно, что если омега носит метку альфы, который имеет высокопоставленный чин или звание, то к его существованию на германской земле относятся лояльнее, а потому Крис совсем не ожидал такой реакции. Именно поэтому он чувствует смущение и непонимание, но старается его скрыть. Он грубо спрашивает: — А что тебе не нравится? Ты разве не этого хотел? — кажется, Феликс хочет что-то сказать, и, скорее всего, это что-то негативное, однако он вовремя замолкает и больше ничего не говорит. — Разве ты не этого добивался? Крис видит, как у того начинает поблёскивать влага на глазах. — Я думал, что ты будешь себя контролировать, как и всегда! — Значит плохо думал — отвечает Кристофер, видя, что Феликсу нечего ответить. Мужчина напряжённо смотрит на него, после чего спрашивает. — Не понимаю, что ты так истеришь. Это ж не конец света. — Для тебя, конечно, не конец! — Феликс, ища на кровати свой свитер, снова толкает старшего в плечо. — Ты-то будешь и дальше гулять, сколько влезет, — он делает паузу, надевая свитер, после чего говорит, показывая небрежно на себя. — Мне конец, ты понимаешь? Мне. Слыша это, Крис и вправду начинает волноваться за мальчика, однако всё ещё ничего не понимая, он злится. — Что плохого в моей метке, я вот этого не понимаю, Феликс. Вот что? Феликс шмыгает носом и вытирает мокрую дорожку на щеке. — Ты военный, Кристофер. — И что? — И то, что ты грубый жестокий! Ты бьёшь и убиваешь людей — это ужасно! — Это часть войны, Феликс. Это моя работа. — Мне плевать! Я не хочу иметь ничего общего с тем, кто этим занимается и ещё зарабатывает на этом. Ни одна омега ни за что не захочет иметь твою метку. — Так значит дело только в этом? Да? — Крис всё ещё на взводе. Феликс немного молчит, прежде чем ответить: — Не только… — он сбивается, складывая кисти рук на коленях и тяжело вздыхая. В последствии, от осознания собственных слов, которые будут сами собой вылетать из его рта, его интонация будет повышаться от безысходности. — Если ты сдохнешь там, на фронте, от пули в лоб, я сдохну тут, дома, от того, что кроме тебя у меня больше никого нет! Мужчина наконец успокаивается. Он больше не смотрит со злостью и непониманием на мальчика, он лишь опускает взгляд вниз, чувствуя себя по-настоящему виноватым. Вздохнув, Бан тянется к ручке Феликса, но тот её отдёргивает, вместо этого шлепая по ладони мужчины. Когда он говорит следующие слова, у него какой-то сдавленный и низкий голос, который бывает у людей, готовых разрыдаться. — Я в душ. — Феликс встаёт с кровати, забирая оставшуюся одежду, и выходит из комнаты.***
Что ж, теперь Кристоферу не обязательно было так тщательно и старательно прятать уже по-настоящему своего омегу. Крис помнит, как в тот же вечер он застал мальчика у зеркала в ванной, где он рассматривал полученную метку. Он почти плакал. Они совсем не разговаривали, когда ложились спать, каждый на своей кровати, однако, когда он провожал мужчину после завтрака к двери, он, тяжело вздохнув, затянул ему галстук под воротником рубашки и пожелал хорошего дня, как делал это всегда. Мальчик выглядел подавленным и немного обидчивым, но всё же Крис был рад, что даже после того, что сделал, он может слышать от него приятные слова. Значит, всё не так уж и плохо. Вечером, после душа, Феликс извинился перед старшим за то, что накричал и ударил его днём ранее; Крис, в свою очередь, тоже прошептал извинения. Рождество перед 1940 годом они также проводят вместе. Крис знакомит мальчика с другими своими коллегами и друзьями, и Феликсу тогда приходится почти раздеваться перед ними, чтобы показать, что у него правда есть метка старшего офицера. Теперь Феликсу точно можно выходить из дома без присутствия альфы, ведь в полиции его уже будут знать. В канун Рождества, после небольшой прогулки по городу с друзьями Кристофера, они сидят только вдвоём на диване в гостиной и слушают музыку из радио, после чего Феликс забегает на второй этаж, вынося свой подарок для Кристофера: это был новый шарф цвета хаки, который Феликс сам вязал для мужчины (Крис нашёл у себя в подвале несколько клубков шерсти, которые отдал младшему). Он был совсем простым, однако достаточно качественным, так как Ли несколько раз его распускал и начинал заново. В итоге получилась очень неплохая вещь. Крис же подарил коробку с вкусными конфетами одной английской фирмы и маленькую подвеску с небольшим драгоценным камушком. Вообще, он метался между ней и кольцом, однако решил сделать выбор в пользу первого, так как подумал, что Феликс мог бы воспринять это как намёк, и, честно говоря, был бы абсолютно прав. Но Крис решил не торопить события и сделать предложение немного позже, так что выбрал подвеску. Ночью Феликс спал на кровати у старшего, который обнимал его со спины и в темноте поглаживал его ладони, понимая, насколько же они хрупкие, маленькие и изящные по сравнению с его — грубыми и большими. Ему очень нравился этот контраст, поэтому он, не в силах скрывать маленькую волну нежности, поцеловал его в плечо, скрытое тканью пижамной рубашки, и уснул. Попытку сделать предложение Крис совершил относительно скоро, ближе к середине Февраля, когда узнал, что в Апреле его отправят на северный фронт, где немецкая армия будет воевать за территории Дании и Норвегии. После работы он сходил в парикмахерскую, купил кольцо, — то самое, которое выбирал на Рождество, — посадил мальчика перед собой за стол, и рассказал, куда и зачем его отправят в следующем месяце, после чего спросил хочет ли Феликс выйти за него. Феликс тогда отнёсся к этому достаточно серьезно (чего и следовало ожидать), поэтому его реакция была лишена ненужных слёз, притворного недопонимания или гиперболизированной радости, он был спокоен и рассудителен. Первые десять секунд. Его хватает только на десять секунд, по истечению которых он закрывает лицо ладонями и начинает тихо плакать. Бан тут же срывается с места, обходит стол и обнимает тянущего к нему руки мальчика. Младший крепко обнимает мужчину, совсем не желая отпускать и боясь больше не увидеть его. Он покраснел от прерывистых рыданий и вздохов, которые периодически выскакивали из него. После нескольких минут такого тихого плача, Ли вздохнул и ответил: — Придурок. Сначала вернись живым, потом и поговорим, — после чего он убрал всю посуду в раковину и сказал, что тот может идти наверх. С этого момента Крис начинает подготавливать и себя и Феликса к тому, что его не будет дома, скорее всего, весьма продолжительный период времени. Он знакомит мальчика со своим старым приятелем-бургомистром, который соглашается нанять Феликса в качестве прачки — теперь он будет стирать бельё, тем самым самостоятельно зарабатывая себе на жизнь (Крис ещё оставит ему свои сбережения); заказывает дубликаты всех ключей от дверей в доме, покупает новую пачку таблеток, чтобы младший мог самостоятельно предотвращать свои течки, и оставляет мальчику два заряженных пистолета с патронами, чтобы тот, если что, мог обороняться. В итоге, утром седьмого Апреля Кристофер собирал нужные ему документы и готовился выходить. Рядом с ним мельтешил Ли, смахивая с чёрного кителя пылинки и маниакально поправляя галстук, волнуясь, кажется, даже больше, чем сам альфа. Он поднимает на старшего жалостливый взгляд, проводя руками по его плечам и опускаясь до ладони в кожаных перчатках, сжимая их. Он будто надеется, что Кристофер всё же не уйдёт от него. Видно, что парень мнётся под добрым и выжидающим взглядом, однако, в конце концов, он набирается смелости и спокойно говорит: — Я люблю тебя. Пожалуйста, возвращайся. После чего, он чуть приподнимается на носочках, целуя старшего в губы, и придерживает ему дверь, когда тот выходит на улицу, где его ждёт автомобиль.***
Феликс теперь каждый вечер слушает радиостанцию, на которой рассказывают о том, как продвигаются дела на фронте. От ведущего Феликс узнаёт, что Дания сдалась без боя, а Норвегия продолжает отстаивать свои территории. Помимо этого, Ли пишет письма. Он запомнил номер и название батальона, которым командует альфа, поэтому писал ему раз в неделю письма, на которые иногда получал ответный конверт. «Дорогой, Кристофер, хочу сказать, что у нас дома всё спокойно. Позавчера ко мне приходили двое офицеров, они осматривали все подвалы на нашей улице, чтобы выбрать один, в котором все жители могли бы прятаться во время бомбардировок. В газете пишут, что возможен налёт в ближайшее время, я очень волнуюсь за наш дом. Я хорошо общаюсь с женой бургомистра, она разрешает мне брать книги из её библиотеки и иногда приглашает на ужин. Спасибо, что познакомил меня с ними, они очень милые. Ещё у них есть собака, очень спокойная и дружелюбная. Я подумал, может нам тоже завести собаку? Я очень надеюсь, что у тебя сейчас всё хорошо, и ты в безопасности. Пожалуйста, напиши что-нибудь, когда будет время. Я скучаю по тебе.» Сидя за столом на кухне, где Феликс стирал грязную одежду, которую ему собирал каждую неделю бургомистр, он вытирал мокрые руки о полотенце и читал ответное письмо. «Дорогой Феликс, спасибо, что пишешь, мне тебя тоже не хватает. Мы сейчас под Нарвиком*, тут очень холодно, так что спасибо, что подарил мне тот шарф, он греет тело и душу. Сейчас ситуация сложная, против нас идут Англия и Франция. Надеюсь, норвежцы скоро сдадутся, и я смогу вернуться домой. У меня много дел. Идея с собакой неплохая, я подумаю. Береги себя.» У Кристофера очень короткие письма, но Феликс не жалуется, понимая всю серьёзность того, чем он сейчас должен заниматься, поэтому радуется тому, что есть, и складывает очередное письмо в стопку остальных, таких же. Так проходит весь Апрель и Май. Феликс, к собственному ужасу, больше не получает писем от старшего, и его это очень волнует, так как из газет и радио он узнает, что дела идут в гору, а значит у мужчины не должно быть никаких преград, чтобы писать ему. Он начинает переживать, что Крис мог где-то пострадать или погибнуть, поэтому он просто не может спать спокойно и каждую ночь без конца вертится на кровати старшего, под утро начиная тихо плакать в подушку, из которой уже почти выветрился весь так полюбившийся ему запах. Мальчик решает купить себе какое-нибудь снотворное, чтобы совсем не раскисать. Он чувствует себя каким-то придурком. Господи, ну зачем он тогда, год назад, послушал его и остался? Почему не убежал, когда была возможность? Он бы тогда никогда-никогда не узнал, что они истинные, и его бы ничто не удерживало тут. А теперь что? Он места себе не находит из-за этого дурацкого суицидника на этой дурацкой войне! Что если его уже в живых и нет? Феликс сидит на каменном полу рядом с какой-то семьёй в винном подвале, который успели расчистить ещё месяц назад, когда ещё и к Феликсу заходили. Пару минут назад он проснулся в кровати Кристофера от громкой сирены, орущей на улице, и, схватив документы и плед, выбежал из дома, видя у того самого магазина алкогольных напитков толпу таких же взволнованных людей, которые спускались в подвал, играющий роль бомбоубежища. Феликс тогда очень сильно боялся, что их дом разрушат, однако из посторонних разговоров он узнал, что сейчас бомбят лишь соседние города, но перестраховаться всё же стоит. Они сидели, слушая далёкие взрывы и совсем тихий свист летящих бомб, почти что в кромешной темноте с двумя-тремя фонарями на тридцать человек, среди которых были и плачущие дети. Феликс бы тоже сейчас поплакал. У него ещё утром началась течка, поэтому он чувствует себя вдвойне ужаснее, сидя на холодном полу в одной только пижаме, носках и завёрнутый в плед. Ему жутко не хватает присутствия альфы. Кто-то начал играть на гармони.***
Одиннадцатого Июля с утра лил сильный дождь, перестав барабанить по крыше только к полудню. Феликс моет посуду в раковине, поглядывая периодически в окно, которое выходит на их улицу. По мостовой периодически проезжают автомобили, пока маленькие дети играют в мяч. Вдруг Феликс замечает тёмную фигуру на горизонте. Она двигается в его сторону знакомым шагом, и Феликс всматривается, узнавая в этой фигуре Кристофера, который пинает подкатившийся к нему мячик в сторону соседских мальчишек. У мальчика сердце будто останавливается, а новый удар о грудную клетку посылает какое-то цунами адреналина, из-за чего Феликс тут же срывается с места с тарелкой в руках, вспомнив о которой, быстро разворачивается на месте и небрежно кидает её в раковину, не заботясь о сохранности. Он почти врезается в дверь, быстро открывая её, и выбегает из дома. — Кристофер! Спустившись по лестнице, Ли бежит старшему навстречу и видит, как тот разводит руки, готовясь его встречать. Феликс крепко обнимает мужчину, чуть ли не сбивая его с ног, слыша, как у того падает сзади его черная фуражка с черепком, и чувствует, как тот приподнимает его над землёй, усмехаясь и целуя в макушку, пока сам мальчик жмурится из-за щиплющей глаза влаги. — Привет, мышонок, — радостно говорит Крис и ставит мальчика на землю, а тот и не желает его отпускать, сжимая только сильнее. Крис гладит его щёку и чуть приподнимает его лицо, чтобы тот взглянул на него. — Скучал Феликс ничего не отвечает, снова утыкаясь в грудь мужчины, чтобы тот не увидел его заплаканного лица. Он говорит, не поднимая взгляда, из-за чего его голос звучит глухо. — Конечно, Господи. Я выйду за тебя.***
Следующие несколько дней Германия праздновала победу в войне. Крис позвал Феликса на большую пьянку в пивную, обещая, что заплатит за всех. Феликс, будучи ещё молодым, решил взять просто бокал вина, в то время как Кристофер с друзьями не отказывали себе ни чём, поэтому очень скоро офицер был уже навеселе и, не смущаясь, подливал в опустевший бокал Феликса своё пиво. Мальчику хватило всего пары глотков, чтобы опьянеть и начать туповато смеяться, скатившись на стуле. Где-то через час та небольшая компания, которой они отмечали победу, выходит на улицу. Феликс тащится рядом с мужчиной, держа его за руку и спотыкаясь на каждом камне, специально ли, случайно ли. Во всяком случае, ему очень нравится, как напрягается рука старшего, когда он подтягивает его к себе. Они отделяются от всей группы, громко прощаясь на опустевшей улице и наверняка тревожа сон спящих горожан. На пути к дому, Феликс напевает какую-то песенку, которую люди пели в пивной, и забавно качает головой. Когда они заходят в дом, Ли лениво снимает пальто. На кухне играет радио, и мальчик слишком уж эмоционально это комментирует: — О, нет, мы забыли выключить радио, — он берёт мужчину за руку. — Кристофер, почему ты мне не сказал, что мы забыли? Надо было выключить, Кристофер, надо было. Они проходят на кухню, и Феликс неуклюже жмёт на кнопки на деревянной панельке, переключая радиостанции. Начинает играть его любимый свинг, и Феликс, подумав, поднимается на второй этаж и спускается, пряча что-то в карман. Он садится на столешницу, подзывая старшего, и Крис подходит, чувствуя, как мальчик кладет руки ему на плечи. — Ты такой милый, знаешь? — говорит Ли, перемещая руки на щёки мужчины. Бан чувствует кожей холод металлического кольца на пальце у младшего. — А ещё очень горячий… — он кладёт ладонь ему на лоб. Кристофер на это лишь улыбается и целует мальчика в лоб. Тот почему-то хмурится. — Вы ужасно пьяны, офицер. Вы просто жуткий пьяница, офицер, вы знали? — На себя посмотрел бы, — отвечает беззлобно мужчина. — А что я? Со мной всё хорошо. — Ты слишком разговорчивый сегодня. — Накажите? — с хитрой улыбкой спрашивает Феликс. — Нет, что ты. Ты такой несерьёзный и наивный, я таким тебя почти никогда не вижу. Дай насладиться. Крис приближается к нему, целуя в губы, и Феликс тут же стремится углубить этот поцелуй, обнимая мужчину крепче. Он совсем тихо постанывает в поцелуй и зарывается в волосы старшего на затылке, зная, что ему это нравится. Крис подхватывает его и проходит к дивану, на который садится сам, оставляя мальчика у себя на коленях. Тот чуть приподнимается на коленях, придерживая лицо старшего двумя ладонями и начиная вести. — Какой ты активный, мышонок. Феликс отрывается от старшего и начинает неспешно расстёгивать пуговицы на собственной рубашке. Он притирается животом к груди Кристофера, немного пританцовывая, пока тот опускает сильные ладони на его талию и бёдра. Расстегнув все пуговицы, Ли принимается за верхнюю одежду старшего, медленно стягивая галстук и подтяжки и вынимая пуговицы из петель. Крис слишком скоро чувствует, что начинает возбуждаться, а Феликс этим только пользуется, потираясь бёдрами об эрекцию мужчины, который начинает двигаться навстречу. Мальчик стягивает рубашку мужчины и снова целует его. — Ложитесь, офицер, вы сегодня, наверное, очень устали… Я вам помогу. Радостный такому настрою Крис ложится на диване, пока мальчик помогает ему снять штаны и сам стягивает свои шорты, из которых успевает достать презерватив, который принёс со второго этажа, и нижнее бельё. Крис снова касается ягодиц тихо постанывающего мальчика, чувствуя смазку на кончиках пальцев, и начинает его постепенно растягивать пока только одним пальцем, но очень скоро добавляет и второй, и третий. Феликс тем временем тяжело дышит, утыкаясь в его плечо и вдыхая любимый запах. Он старается как можно быстрее расслабиться, чтобы наконец перейти к самому главному, ведь вытерпел он за время отсутствия альфы достаточно. В итоге спустя минут десять Феликс уже вовсю скачет на члене альфы, упираясь ему в грудь ладошками и без конца зовя его по имени. Мальчик покраснел, его кожа стала чуть-чуть блестящей из-за выступившего на ней пота, а грудная клетка сильно расширялась, наполняя лёгкие воздухом; Крис очень долго разглядывает поставленную метку на плече и мальчика, ловя себя на мысли, что почему-то гордится тем, что сделал. Феликс решает немного изменить своё положение, откинувшись назад, и продолжает двигаться, однако теперь получается так, что член каждый раз проходится по его простате, когда мальчик вновь опускается, что заставляет его откинуть голову назад. Крис и сам делает небольшие толчки вверх, переводя одну руку с бедра младшего на его член, желая сделать ему ещё приятнее, и у него это получается. Он гладит Феликса в такт его толчкам, не забывая уделять достаточно внимания чувствительной головке, на что Феликс начинает тихо хныкать от переизбытка чувств и слишком уже сильного сексуального возбуждения. Ему кажется, что для него это слишком уж быстро, поэтому он немного замедляется. — Что такое? — обращается к нему Крис. — Уже устал? Феликс смотрит вниз, отвечая: — Немного, — мужчина на это лишь притворно цокает языком, будто недоволен такой скорой потерей сил его любовника. — А всё ведь так хорошо начиналось. Ладно, ложись сюда, — Крис приподнимается, давая младшему слезть с него, чтобы они поменялись местами, и снова входит в него. В отличие от младшего, он, конечно, более выносливый в этом плане, поэтому роль ведущего подходит ему куда больше. Он предельно медленно входит в него, желая довести таким садистским способом до точки кипения, так что Феликс уже очень скоро начинает хныкать и просить о большем, чего Крис и добивался. Он ускоряется, вбиваясь в напряженного и слишком уж перевозбужденного Ли, который очень скоро содрогается всем телом и сжимается вокруг члена старшего, кончая себе на живот. За ним следует и Кристофер. Мужчина, тяжело дыша, ложится рядом с мокрым от пота мальчиком и приобнимает его. Феликс поворачивается к нему, целуя его в щёку, а Кристофер касается губами своей метки в качестве ответа на это нежное действие. Они так лежат ещё несколько минут, переводя дыхание, после чего Феликс прокашливается и говорит: — Я так рад, что ты вернулся, — Феликс говорит это уже который раз за последние несколько дней. — Тебя больше никуда не будут отправлять? Крис тяжело вздыхает. — Будут. Мне кажется, ещё не раз. Фюрер хочет на Россию идти. Феликс переворачивается на бок и кладёт голову на грудь старшего. — Может всё-таки уйдешь из армии? Ты будешь гораздо полезнее здесь. Ты будешь защищать, а не убивать. Да и мне будет спокойнее. Крис немного молчит и снова вздыхает так, что голова Феликс сама собой приподнимается на его груди. — Думаешь, я сделал неправильный выбор? — он несколько ждёт тихого ответа. Видно, что Феликс не хочет расстраивать альфу. — Честно говоря, да. Мне кажется, если ты останешься в полиции, так будет лучше для всех. — Может, ты и прав. Я подумаю, — отвечает Крис. На самом деле, это не просто слова, чтобы отвязаться, нет. Крис правда думает, что так будет более спокойно для них и их отношений, ведь ему и самому было нелегко на фронте, вдали от Феликса, что уж говорить о нём самом. Он поправляет волосы и решает пока что закрыть эту тему, обещая себе обязательно принять взвешенное решение чуть позже, и говорит: — Так, какую ты там собаку хотел?