Солнышко

– Бог ты мой, когда они уже оставят нас в покое? – устало выдохнул Стив, выходя из машины и в сердцах хлопая дверцей, не рассчитывая силы, которой в нем было немеряно. – Тише, большой парень! Мне эта тачка дорога как память, – произнес подошедший Брок, успокаивающе положив руку на плечо разошедшегося суперсолдата. – А насчет журналистов… Ты же символ, икона Америки. Чего ты ждал вообще? Что после нашего фееричного каминг-аута они поймут, примут и забудут? Да ты разбил сердца и мечты тысяч домохозяек по всей Америке от Техаса до Аляски… А может и дальше. И это они еще про второе наше размороженное сокровище не знают. При всей своей показушной толерантности наше общество консервативно до мозга костей и такое прощает редко. Но пока ты им все еще нужен, а то не дай бог очередные читаури нагрянут, а их спаситель в Рафте кукует. Или правительственных лабораториях… и не горит желанием их спасать, – поймав осуждающий взгляд Стива, Брок фыркнул: – Что? Заковия тебя так ничему и не научила? Толпа что флюгер. Сегодня настроение одно, а завтра другое. – Брок прав, – отозвался Баки, выныривая из безразмерного багажника машины с двумя пакетами из супермаркета в руках. – Но сделать мы все равно ничего не можем. Остается только ждать и терпеть навязчивое внимание в надежде, что появится что-то более интересное. А то скоро мы и правда будем рады даже возвращению читаури. Мелкий, захвати оставшийся пакет. Командир, откроешь дверь? Усмехнувшись тому, как ловко Баки свернул разговор на болезненную для всех них тему, Брок подошел к входной двери, вводя код на панели и распахивая дверь, чтобы пропустить вперед нагруженных покупками мужей, на секунду залюбовавшись ими. И да, они оба были его, король Ваканды подтвердит, и срать он хотел на законы Штатов… Они уже поднимались на свой этаж, когда шедший впереди Стив внезапно резко затормозил, благо реакция Баки позволила им всем избежать столкновения. – Что такое, Стив? – настороженный Брок тут же преодолел оставшиеся ступеньки, обходя Баки, смотревшего, как и Роджерс, в сторону их двери, ожидая, что его в любой момент притормозят, но этого не произошло. Значит, опасности не было. Сначала Брок даже не понял, что именно он увидел на входном коврике перед дверью. Просто пестрый сверток. Вот только в следующее мгновение этот сверток странно пискнул и шевельнулся. – Матерь божья… Баки, это же… – Стив буквально кинул пакет на пол, быстрым шагом подходя к двери и беря на руки… ребенка?! – Брок, быстрее открывай дверь, он совсем ледяной! Какой же сволочью надо быть… А если бы мы не вернулись сегодня? – Ты радуйся, что не в мусорный контейнер кинули. Не мы, так миссис Харрис бы его нашла, – ответил ему Баки, подходя ближе и хмуро разглядывая найденыша. – Совсем мелкий, – добавил он, покачав головой. – хотя вряд ли новорожденный... Брок тем временем открыл дверь, впуская их внутрь, а сам вернулся за брошенным Стивом пакетом. Яичницы, кажись, наутро у них не будет, ну да хрен с ним. Отнеся пакет на кухню, где уже стояли остальные два, принесенные Баки, он быстро закинул быстропортящиеся продукты и заморозку в холодильник, оставив остальное на потом, и прошел в спальню. Стив сидел на кровати, крепко прижимая к себе одетого в нежно-розовые ползунки ребенка, – судя по всему девочку, – осторожно растирая крохотное тельце и согревая своим теплом. Малышка кряхтела и хрипло хныкала, видимо, уже не в силах плакать. Рядом лежала тонкая ветровка, в которую она была завернута. – Думаю, ее надо накормить, – тихо сказал Стив. – Думаю, надо позвонить в полицию. – Брок, мы не знаем, сколько она времени пролежала тут, да и вообще когда ела в последний раз, а когда еще приедет полиция? – У нас даже нет детской еды! Да и обычной не густо, не готовили еще. Предлагаешь накормить ее вчерашней пиццей? – За углом есть круглосуточный магазинчик, я схожу, может там что есть, – вмешался в их спор Баки, уже выходя из комнаты. Брок покачал головой, подходя ближе к кровати. Тут взгляд его упал на лежащий на полу, прямо рядом с ногой Стива, бумажный лист, неровно сложенный в несколько раз. – Что такое, Брок? Рамлоу наклонился, подбирая бумагу, развернул и скользнул взглядом по неровно написанным строкам. Нахмурившись, перечитал опять, не веря глазам. Лучше не стало. – Бред какой-то… – Что там? – Стив, ты же знаешь, последние два года я ни с кем, кроме вас… – с этими словами он развернул лист таким образом, чтобы Роджерс смог прочитать написанное. Брок, любовь моя! Это твой ребенок, ее имя Санни. Пожалуйста, позаботься о нашей дочке. Стив явно тоже перечитал короткую записку не раз, а потом поднял растерянный взгляд на Брока. – Стив, ни разу, веришь? Ни с кем! – просяще протянул Брок, опускаясь на пол перед Роджерсом, выронив записку, не зная, что еще сказать, и положил ему ладони на колени, сжимая, будто это могло помочь, заставить поверить в сказанное. Рамлоу внезапно испугался. Того, что ему не поверят. Что потеряет свое нелегкое счастье, едва обретенное на пятом десятке лет. Но ведь и правда ни о ком не мог думать с момента, как увидел эти цвета летнего неба глаза впервые. Да и с женщинами не спал уже бог знает сколько лет. Разве что сам не помнил этого? Да нет, бред… Стив, нахмурив брови, медленно кивнул, явно задумавшись над чем-то, продолжая поглаживать притихшую малышку. Оба забыли уже и про полицию, и про пропавшего невесть где Баки. Поэтому, когда хлопнула входная дверь, оба вздрогнули, отчего кроха снова беспокойно завозилась и запищала. Брок тут же вскочил на ноги, кинув напоследок еще один обеспокоенный взгляд на Роджерса, и ушел встречать Барнса. Тот обнаружился уже на кухне, возле электрического чайника. На столе перед ним стояло несколько жестяных банок с молочными смесями, даже пара баночек с пюре затесалась, а еще набор разнокалиберных бутылочек и сосок. – В магазине сказали, бутылочки и соски для совсем маленьких надо стерилизовать. Думаешь, достаточно будет обдать их кипятком? А, и еще до трех месяцев у детей вроде зубов еще нет. Надо проверить, а то для разного возраста даже смеси разные, я взял на всякий случай каждой по банке. Вроде не самые дешевые… Знаешь, в наше время такого разнообразия не было. А тут, оказывается, и аллергии может быть, и непереносимость железа, и лактозы… у меня мозг вспух, пока мне продавщица все это объясняла, – не переставая болтать, Барнс, явно слегка пришибленный после посещения отдела товаров для детей, уже готовил смесь, периодически сверяясь с инструкцией на банке со смесью для новорожденных. – Дай руку. – Зачем? – Надо проверить температуру. У меня чувствительность снижена, лучше на тебе. Она должна быть теплой, но не обжигать. Брок послушно протянул руку. Баки, развернув ее, капнул немного смеси на запястье и, дождавшись кивка, рванул с бутылочкой в спальню. Брок, пошедший следом, замер в дверях, наблюдая, как малышка, будто только того и ждавшая, тут же жадно присосалась к бутылочке. – А чем здесь так пахнет? – внезапно спросил Баки, принюхиваясь. Взгляды всех троих переместились на сосредоточенно сопящую на руках Стива малышку. – Баки, а ты памперсы не взял? – Брок, кажется, раньше всех осознал масштаб проблемы. – Нет, – помотал головой Баки. – Я мигом! Барнс проскользнул ужом мимо Рамлоу, снова хлопнула входная дверь. – Может, стоит пока снять с нее грязный подгузник и… не знаю, помыть? – после минутного молчания подал голос Брок, заметивший, что малышка уже почти перестала сосать молоко, явно засыпая. – Может просто салфетками протереть? Она же сейчас заснет. Да и сменной одежды у нас нет, во что ее? После секундного раздумья, Брок подошел к встроенному шкафу, доставая с полки один из своих свитеров. – Можем пока в это. А как Барнс вернется – наденем памперс и под одеяло. Осторожно уложив Санни на кровать, они в четыре руки сняли с нее ползунки и испачканный подгузник. – Бог ты мой, как такая кроха умудряется столько гадить?! – тихо дурея от резко усилившегося запаха, Брок быстро свернул грязный памперс и отбросил его в сторону, после чего обтер малышку, пока Стив придерживал ее ножки. Запеленав Санни в свитер Брока, Стив снова взял ее на руки… И тут оба услышали весьма характерный звук, от которого замерли оба. Брок поймал растерянный и немного виноватый взгляд Стива и мысленно попрощался со своим свитером. Вернувшегося с памперсами Баки оба встречали как героя после войны... – Мне кажется, подгузник слишком большой… – неуверенно заметил Стив. – Они по весу идут, мелкий! Я в душе не… хммм… представляю, какой у нее вес. Главное, смеси по возрасту, одежда по росту, а памперсы по весу! Дурдом… – Баки покосился на гору вещей, пока сваленных в углу комнаты, которые накупил по совету все того же продавца, просто потому, что… Ну а вдруг понадобятся? Выслушавший очередную порцию ужасов из серии “Ох уж эти детки!”, третий раз туда ходить он желанием не горел. – Больше впитает! – прервал его жалобы Брок, во второй раз оторвавший липучку. – Ты уверен, что все делаешь верно? – Я руковожу целым отрядом! Неужели я не справлюсь с каким-то подгузником?! Дай еще один… С третьей попытки таки облачив Санни в доходящий ей до подмышек памперс, Брок, довольный, поднял малышку, демонстрируя результат остальным. – Ну вот! А ты переживал... Договорить, правда, он не успел. Стоило Санни слегка поерзать, как памперс соскользнул с нее вниз… А в следующую секунду на простыни хлынула Ниагара. – Нда… Мне кажется, или она специально этого ждала? – Может взвесить ее на кухонных весах? – Просто возьми все, какие есть, Барнс… – Я постелю в гостевой спальне, – со вздохом сказал Стив, выходя из комнаты вслед за Баки. Засыпали уже под утро, вымотанные вкрай, махнув рукой на формальности и отложив вопрос с полицией на потом, Баки на диване в гостиной, а Стив и Брок на кровати, по разные стороны обложенной подушками Санни. Впрочем, долго она им спать не дала. Так после небольшого исследования в интернете, они выяснили, что маленькие дети питаются раз в два часа... Кормили малышку по очереди, впрочем, и памперсы меняя с той же частотой. Благо у всех троих выдался редкий совместный выходной. Но долго так продолжаться не могло. После недолгого обсуждение они приняли решение пока обойтись без полиции, внутренними, так сказать, резервами ЩИТа и Мстителей, тем более, что “посылка” оказалась адресной. И Стив, и Баки – оба поверили Броку, но тот сам настоял на генетической экспертизе. Материал на анализ сдали в тот же день, в клинике ЩИТа, причем все, просто на всякий случай, но по словам Чо ждать результата нужно было неделю, а то и две. А так как ребенка отдавать они кому-либо не захотели, то пришлось скорректировать рабочий график всех троих, чтобы каждый день хоть кто-то из них мог остаться с малышкой дома. – ...механизм курковый, двойного действия с предохранительным взводом курка. Имеются различные варианты УСМ. Спуск с предупреждением. Оружие имеет расположенный с левой стороны рамы рычаг безопасного спуска курка… – Ты что ей читаешь?! – вернувшийся с работы вместе с Броком Стив застал Баки полулежащим на диване в гостиной. В одной руке малышка, в другой – спецификация на используемое в ЩИТе оружие. – Она все равно ничего не понимает. Главное, не что читаешь, а с какой интонацией… верно, Санни? Верно, да... – малышка вполне довольно агукнула. – Видишь, ей нравится! А мне завтра лекцию стажерам читать… *** – Ты почему не отвечал на звонки?! – ворвавшиеся в квартиру, едва не выломав дверь (Баки, кажется, еще и пушку додумался достать), Стив и Баки замерли, рассматривая картину маслом: довольного как слон Брока в одном полотенце на бедрах, с влажными, растрепанными волосами, держащего на руках завернутую в огромный плед с капюшоном и медвежьими ушками раскрасневшуюся малышку. – Мы с Санни принимали душ. Верно, малышка? Баки и Стив переглянулись… Чего они только не напридумывали себе по дороге домой, не сумев дозвониться до Брока даже с пятого раза… а потому на следующий день им уже устанавливали стационарный телефон в ванной комнате. Вызванный техник ЩИТа веселился от души. – Что, так часто звонят? – Без перерыва, – ответил Баки, мрачно глянув на едва сдерживающего смех Брока, стоящего в дверном проёме с Санни на руках и наблюдающего за всем этим цирком. Со всеми этими заботами им почти не удавалось побыть вместе, да и наедине бывали редко, и никогда – втроем, почему-то боясь хоть на секунду оставить малышку одну. Что уж говорить о сексе? Нет, все было, конечно, не настолько печально, в каком-то смысле интимная жизнь стала даже разнообразнее – ловя любой удобный момент, они, кажется, побывали во всех укромных уголках базы. Кабинет Стива, душевые Страйка, кладовка… да и в сексе в публичных местах нашлась своя прелесть… Вот только, опять же, это были Стив и Баки, Баки и Брок, Брок и Стив… В разных сочетаниях, но никогда – втроем. А хотелось, хотелось… Как ни странно, но ситуацию спасла Наташа, однажды просто вломившаяся к ним домой с ключ-картой от номера для молодоженов в ближайшем и, надо сказать, не самом дешевом отеле, поздравила с годовщиной, о которой они успели благополучно забыть, и вытолкала всех троих за дверь, с наказом не возвращаться до утра и не мешать их с Санни пижамной вечеринке. Романова в принципе прикипела к малышке с первого взгляда и буквально завалила ее игрушками, зачастив в гости. Брок, считавший, что Наташа его, мягко говоря, недолюбливает, был удивлен переменам в ее поведении больше остальных. Но, как говорят русские, худой мир лучше доброй войны… *** Зубов у Санни они не обнаружили, но временами она начинала капризничать без видимой причины, сытая, выспавшаяся и чистая. Педиатр, по тревоге вызванный в первый подобный раз Барнсом, которому показалось, что малышка слишком горячая, сказал, что вероятнее всего зубки таки режутся. Рекомендованные им мази и прорезыватели нашлись в той самой куче вещей, купленной Барнсом во второй набег на магазин, ставший ему уже почти родным. Брок как мог отвлекал Санни от неприятных ощущений, скача вокруг нее горным козликом с игрушками-рукавичками на руках под детские песенки из интернета, которые за пару дней уже успел выучить наизусть. На этот раз песенку про веселого фермера пели Тигра и Винни, который Пух. Причем пел разными голосами за обоих Брок, сам не ожидавший от себя таких талантов. В какой-то момент Санни, до того сосредоточенно мусолившая и слюнявившая прорезыватель, в ответ на действия Брока сначала нахмурилась, а потом вдруг агукнула, взвизгнула, отбросив игрушку в сторону, и растянула губы в беззубой улыбке. – Хэй, парни! Она улыбается! – крикнул замерший от неожиданности Брок, не отрывая взгляда от маленького чуда. Стив, сидевший в кресле неподалеку от них и все это время качавший головой в ответ на кривляния Брока, отложил в сторону карандаши и скетчбук и наклонился вперёд, с любопытством глядя на малышку. – И правда, – не сдержав улыбки, произнес он. – Где?! В гостиную влетел Баки, но тут же споткнулся о ножку журнального столика и с грохотом рухнул на него, ломая буквально пополам поставленной на автомате бионикой. А следом раздался душераздирающий крик перепуганной Санни, которую тут же подхватил на руки Брок, прижимая к себе и успокаивая. Повернувшись к Барнсу, он прищурился и тихо, приторно ласково запел под мотив “Малютки-паучка”, которая особенно нравилась Санни: – Злой, противный Баки Малышку испугал. Брок за это Баки Пиздов бы прописал... Но есть и план получше - Это целибат! На день иль на неделю… – Не выдержишь ты сам, – усмехнувшись, допел поднявшийся с пола Баки немного не в рифму и слегка пощекотал притихшую малышку, за что был тут же вознагражден. – Говорил же, она мне улыбнулась, – тихо произнес Брок. – Завтра купишь новый стол вместо разгромленного. *** Отдельной историей были прогулки с Санни в местном парке. Во-первых, Брок и не подозревал, что в их районе столько молодых мамочек. Во-вторых, что столько ОДИНОКИХ молодых мамочек. Стоило кому-то из них появиться на детской площадке с Санни в рюкзачке-кенгуру, как их тут же окружали восторженные дамы разного возраста. – Знал бы, что младенец такой магнит для женщин, может и раньше бы завел, – смеясь, заметил Брок, тут же ловя прищуренный взгляд Баки. *** Вообще-то не сказать, чтобы Брок умел петь… Да никто из них не умел, если честно. Стив, внезапно, играл на пианино, но его-то как раз у них не было. Но, как ни странно, Санни их робкие попытки в колыбельные нравились. Ну да много ли ребенку надо? – Спокойной ночи, милая, мне же пора уходить, Спокойной ночи, милая, мне же пора уходить, Мне ненавистна мысль оставить тебя, и все же я должен сказать: Спокойной ночи, милая, спокойной ночи. – Всегда срабатывает, заметил? Стоит только начать петь, особенно что-то из классики 60х, и она тут же засыпает. – Может, чтобы больше не слушать твои завывания? – тихо хихикнув, съехидничал Баки, а позже, уже когда они легли в спальне, оставив с малышкой в гостевой комнате Стива, тихо прошептал, прижимаясь к боку Рамлоу: – Брок, извини… знаешь, я никак не могу заснуть. Ты не споешь мне песенку? – Ах ты! – Брок резко опрокинул тихо смеющегося Баки на кровать, начиная щекотать… впрочем, уже через минуту они целовались как сумасшедшие, пусть и утомленные тяжёлым днём, но всегда находящие силы друг для друга. Ну и что с того, что потребление кофе в их доме выросло в разы? Могли себе позволить. *** Идиллия закончилась слишком быстро. На девятый день они получили результаты теста на отцовство. Санни и правда не была дочерью ни одного из них, но оставался открытым вопрос, почему тогда в записке утверждалось обратное? И кто ее мать? Где она сейчас? Как вообще могла оставить их кроху вот так? В собранных Романовой в первые дни данных они не нашли ничего стоящего. Камеры поблизости от дома засекли момент, когда некая женщина принесла ребенка. Но лицо, закрытое капюшоном и темными очками, разглядеть не удалось, как и проследить ее дальнейшие перемещения. В полицейских отчетах, наоборот, оказалось СЛИШКОМ много данных. Дети пропадали чаще, чем они могли себе представить. Абсолютно все заявления о пропаже они вряд ли могли отработать даже силами ЩИТа, но помог Старк с каким-то хитрым алгоритмом. Возраст, внешность, пол, время пропажи… Вот на последнем они чуть и не погорели. Потому что зацепившее глаз Брока имя было в отчёте, составленном спустя аж неделю после дня, когда они обнаружили Санни. Брок сглотнул, вчитываясь в скупые строки полицейского отчета, к которому оказался приложен еще один, из другого полицейского подразделения. – Думаю, мы нашли ее… – хрипло произнес Брок, прикрывая глаза. Криво усмехнувшись, глянул на выжидательно смотрящих на него Баки и Стива. Кто ж знал, что ошибки молодости могут нагнать спустя столько лет… Брок протянул Баки первый отчет. Заявление от некоего Карла Лейтона о пропаже сестры, Рэйчел Лейтон, и ее малолетней дочери Саншайн. Обе почему-то были обозначены недееспособными, под опекунством родителей Карла и Рэйчел. Протокол допроса четы Лейтон и самого Карла, отчет о вялых и безрезультатных поисках… Вторая папка была страшнее. Протокол опознания тела неизвестной женщины лет сорока и отчет патологоанатома. Насильственная смерть. Рэйчел погибла спустя пару дней после того, как оставила свою дочь на пороге их квартиры. Что случилось бы с малышкой, не сделай она этого, оставалось только гадать... Брок долго размышлял, как поступить. Обратиться непосредственно к Лейтону или все же действовать через полицейского инспектора, который занимался делом о пропаже? Первое было бы проще в иной ситуации, но, увы, отношения с семьей Лейтонов у Брока, мягко говоря, были напряженными. Очень мягко говоря. Брок никогда не был пай-мальчиком. Ни в молодости, ни сейчас. А тогда был совсем зеленым, озлобленным подростком, ненавидящим мир вокруг, отца и даже самого себя. Выросший в семье военного – жесткого, даже жестокого человека, считавшего собственное мнение единственно правильным и приемлемым, Брок не имел права голоса в собственной семье. После гибели матери легче не стало, хотя, казалось, общая потеря должна была сблизить их с отцом. Но все произошло в точности наоборот. Тот настаивал на том, чтобы Брок уехал на учебу в военное училище, став продолжателем династии. Рамлоу же бунтовал, делая все, чтобы его туда просто не приняли. Забил на учебу, вляпывался раз за разом в истории то с дракой, то с мелким воровством. Каждый раз, как Брок оказывался в полицейском участке, он оставался там как минимум до утра – в воспитательных целях. Правда, мозгов и послушания ему это не добавляло, зато расширяло круг знакомств… И уже к 18 годам Брок обзавелся собственной бандой. Которая занималась уже отнюдь не магазинными кражами. Возможно именно этот образ плохого мальчика и привлек 15-летнюю Рэйчел. Та вбила себе в голову, что влюблена в Брока… А когда Рэйчел Лейтон чего-то хочет, она этого добивается. Брок позволил ей добавить себя в ее коллекцию достижений, не отказав и себе в удовольствии – возраст настырной девчонки его не смущал, тем более, что та сама лезла к нему в постель с завидным упорством. Каждый получил, что хотел. Никаких обещаний Рамлоу ей не давал, надеясь, что Рэйчел вскоре наскучат эти отношения. Правда слегка поторопился завести новую подружку, за что в итоге и поплатился, причем крайне жестоко. Увидев его с другой, Лейтон не стала устраивать сцен и скандалов. Но на следующий день в убежище банды ворвались двое ее старших братьев с парой друзей, обвинив Брока в том, что он изнасиловал и избил Рэйчел. Слушать его оправданий никто не стал, да и не собирался, как и слова его банды о реальном положении вещей. Все закончилось жестокой дракой в ходе которой по нелепой случайности погиб старший из братьев Лейтонов. Детские игры кончились. Брока арестовали, предъявив целый перечень обвинений. Только обвинение в изнасиловании несовершеннолетней грозило Броку сроком лет в десять, учитывая же смерть старшего Лейтона… Действительно ли Рэйчел доигралась, или подговорила кого-то, но суду предоставили заключение медэкспертизы, подтверждающей ее слова о насилии. Прямых доказательств того, что это сделал именно Брок, не было, но с его послужным списком это уже мало влияло на решение суда. И только после нескольких слушаний, когда Брок понял, что оказался в полной, окончательной и беспросветной заднице, появился его отец, сделавший ему предложение, от которого не отказываются. Не перепуганный перспективами до усрачки Брок так точно. Рамлоу не знал, как и с кем в итоге решил дело отец, но дело ограничилось условным сроком и выплатой немалой компенсации семье Лейтон. А Брок сразу из здания суда уехал в военное училище без права возвращения оттуда вплоть до успешного его окончания. Впрочем, домой он так и не вернулся, сразу после выпуска поступив на контрактную службу. Стив и Баки слушали его откровения не прерывая и не задавая вопросов. А после еще какое-то время молча обдумывали услышанное. В конце концов первым не выдержал Барнс. – Но почему тогда, после всего, она принесла ребенка именно тебе? – Не знаю, – покачал головой Брок. – Дело вообще выглядит странно. Почему заявление о пропаже поступило так поздно? Почему Рэйчел сама находилась на попечении родителей? Это Санни несовершеннолетняя, но Рэйчел было сорок. И почему ее брат, а не родители? И ее гибель… Возможно и правда стоит поговорить сначала с Лейтонами. Если, конечно, они вообще станут меня слушать. И еще… Санни. Что бы мы не выбрали, ее заберут, верно? Брок встретился взглядом со Стивом, ловя в его глазах отражение собственных чувств, как и в глазах Баки. Все трое успели привязаться к малышке, несмотря на то, что знали, что ее придется отдать. Может, именно поэтому сразу и не сообщили о ней в полицию, тем более, что у них был повод – записка от Рэйчел. Ведь по ее утверждению отцом девочки был Брок. Нет, он то знал, что это не так, но… Именно сейчас ему внезапно захотелось, чтобы каким-то мистическим образом это оказалось правдой. Он не понимал, как сумел так привязаться к малышке за столь короткий срок, но факт оставался фактом. Найти контакты Карла Лейтона оказалось несложно. Сложнее было заставить себя позвонить. И поначалу, едва услышав имя звонившего, тот бросил трубку. Лишь после того, как Брок написал ему сообщение, что дело касается Рэйчел и Саншайн, тот согласился на встречу. На которую Стив и Баки наотрез отказались отпускать Брока одного. Санни пока оставили дома с Наташей, захватив с собой лишь записку Рэйчел, ее ветровку и одежду, в которой была малышка в тот день. – Где девочка? – резко спросил Карл, поднимаясь, без приветствий и церемоний, стоило только Броку подойти к его столику в небольшой закусочной в центре, где была назначена встреча. Спутников Рамлоу он и вовсе проигнорировал. – Дома, с няней. Я хотел сначала поговорить. – Мне не о чем с тобой разговаривать. Либо ты возвращаешь ребенка моей сестры, либо я вызываю полицию. – Так и не научился решать проблемы сначала словами, через рот, Лейтон?! – рявкнул Рамлоу так, что Карл, сделав шаг назад буквально рухнул обратно на диванчик. – Я думаю иначе. Хотя бы вот поэтому, – с этими словами Брок вынул из кармана ту самую записку и, развернув, положил на стол прямо перед ним. – Что это? – кинув беглый взгляд на лист бумаги, спросил Лейтон дрогнувшим голосом. – Читай! Наконец, Карл вчитался в написанное в записке. Нахмурился и, подняв взгляд на Брока, спросил: – И? Я все еще не понимаю… – Эта записка была при Санни, когда мы обнаружили ее у дверей нашей с мужем квартиры. Рэйчел сама принесла мне девочку. А теперь я спрошу: что произошло? Я знаю, что она не моя дочь, тогда почему оказалась у меня? Услышав слова Брока Лейтон вдруг как-то резко осунулся и обмяк, мигом растеряв прежний пыл. – Вот значит как… Мать говорила, что последние несколько дней перед своим исчезновением Рэйчел говорила о тебе. Столько лет не вспоминала, а тут… Не понимаю… В конце концов им все же удалось вытянуть из Карла всю картину произошедшего, разве что обстоятельств гибели Рэйчел он сам не знал. История с Броком мало чему научила Рэйчел. Избалованная, эгоистичная, способная по чужим головам идти к своей цели, она все так же не слишком разумно выбирала себе компанию. Закончилось это пьяной аварией, лобовым столкновением на большой скорости. Повезло или нет, но Рэйчел выжила – единственная из всей компании, получив среди прочего серьезную черепно-мозговую травму. Овощем не стала, но во взрослом теле оказался разум ребенка, который и позаботиться о себе толком не мог. Опеку над ней оформили родители – Карл к тому времени вместе с женой переехал в Австралию, получив повышение в своей фирме до руководителя филиала. Сами уже в возрасте, не имеющие уже прежних доходов, они периодически отправляли ее в специальное заведение в периоды обострений, но счета за лечение Рэйчел были для них почти непосильной ношей, и обеспечить постоянное ее там пребывание они не могли. Да и сама Рэйчел то и дело сбегала оттуда. А год назад разразился скандал – женщина вернулась из клиники беременной. Возможно, ее состоянием воспользовался кто-то из медперсонала, но историю замяли, компенсировав Лейтонам затраты на пребывание их дочери в клинике. Им настойчиво рекомендовали прервать беременность, но мать Рэйчел не согласилась. Неизвестно, на что она надеялась – при нынешнем положении дел они вряд ли смогли бы заботиться еще и о ребенке, но… Сам Карл узнал о произошедшем лишь несколько дней назад – родители до последнего скрывали от него и происшествие в клинике, и рождение племянницы, которую он даже ни разу не видел, и пропажу Рэйчел вместе с ребенком. Видимо, надеялись отыскать ее самостоятельно. Впрочем, вмешательство Карла мало что изменило, и до звонка Брока сведений о Саншайн ни у полиции, ни у них не было. – После того, как обнаружили тело Рэйчел, мама совсем сдала. У нее и до того были проблемы с сердцем, после смерти брата. Я собирался забрать родителей к себе, тем более в полиции сказали, что шансов найти Саншайн живой практически нет, и я… Честно говоря, я не уверен, что смогу воспринимать ее как часть семьи. Для меня этот ребенок чужой, но мама продолжает цепляться за нее, будто пытается сделать из нее замену сестре… Это был шанс, который Брок не мог упустить. Он сообщил Лейтону, что хотел бы удочерить девочку, и тот пообещал организовать Рамлоу встречу со своими родителями. Тем более, что Санни все равно нужно было передать родственникам. До завершения всех формальностей, несмотря на записку Рэйчел, Брок не имел на девочку никаких прав. Вот только встреча с самого начала обернулась крахом. Миссис Лейтон подлетела к Рамлоу, отвешивая ему пощечину и ругая на чем свет стоит. Брок, вовсе не ожидавший теплого приема, и все же оказавшийся не готовым к подобному, отпрянул, а в следующее мгновение Баки и Стив заслонили его собой от разъяренной женщины, пока Карл пытался увести ее от Рамлоу и успокоить. Ее супруг все это время лишь мрачно наблюдал за происходящим, не вмешиваясь. – Ты не получишь мою девочку, слышишь?! – продолжала кричать она, вырываясь из рук сына. – Убийца и насильник! Не получишь!!! На следующий день к ним в квартиру нагрянула полиция с представителями органов опеки и ордером на изъятие ребенка. Все трое провели не самый приятный день, давая показания в полицейском участке, благо Санни за время нахождения в их доме не пострадала, да и доказательств причастности Брока к произошедшему с Рэйчел у полиции не было. Единственное, что им смогли предъявить это то, что они сразу не сообщили в полицию о найденном ребенке, но этим дело и ограничилось. Возвращаться в пустую квартиру всем троим было тошно. Они привыкли к постоянному присутствию малышки в своей жизни, а теперь внезапно не знали, чем себя занять. Они честно пробовали вернуться к прежнему образу жизни, но… в доме и сердцах поселилась пустота. Они по-прежнему были семьей, но ощущение, что какую-то ее, совсем крохотную, но от этого не менее важную часть, будто вырвали с корнем, наживую, не проходило. Задержки на работе стали для них обычным делом. Никто из них уже и не ждал, что Лейтоны изменят свое решение, однако через две недели после той встречи позвонил Карл и сам назначил встречу в том же месте, где и в прошлый раз. – Она не смирилась, это точно. И мнения о тебе не изменила. И я не знаю, что сказал ей отец, но она согласна подписать бумаги с условием, что они смогут видеться с Саншайн. Вы же понимаете, что если ей хоть что-нибудь не понравится, она отзовет согласие? Как она сказала, цитирую: “Быть может хоть так этот негодяй сможет искупить свои грехи”. – Я не насиловал Рэйчел, Карл. Мне нет смысла врать теперь – срок давности давно вышел, да и сама Рэйчел уже мертва. Да, отчасти я действительно виноват в произошедшем с твоим братом, но не с ней. – Не думаю, что это что-то изменит. Возможно, ей просто нужно кого-то винить в произошедшем… и речь сейчас не только о той давней истории, – покачал головой Лейтон. – Но у вас все же есть шанс. Несмотря на то, что Лейтону удалось уговорить родителей на передачу права опеки Броку и Стиву, это было лишь началом долгой дороги. Санни должна была находиться у родителей Рейчел до тех пор, пока они оба не пройдут подготовку и не сдадут экзамен, доказав, что способны заботиться о ребенке. Агентство по усыновлению, оформлявшее передачу прав, перетряхнуло все их грязное белье, отправляя запрос за запросом в ЩИТ для установления уровня дохода, состояния здоровья, благонадежности – Фьюри лично писал на них обоих характеристики… и, да, плевали они на статус Роджерса с большой колокольни. Представители агентства регулярно наведывались к ним домой с проверками, часто – без предупреждения. Оба суперсолдата быстро научились на слух определять их приезд, и все запрещенное быстро удалялось из квартиры, обычно вместе с Барнсом, а Брок и Стив встречали проверяющих подобающе одетыми. Убираться они тоже научились чуть ли не за пять минут, уже на автомате делая это каждое утро, просто потому что ну а вдруг? Это был адский месяц… Хотя, по слухам, им еще повезло. Кто-то через это все годами проходит, прежде чем ребенка получит. Поэтому день, когда Карл Лейтон, наконец, привез к ним Санни, – сама миссис Лейтон все еще не была готова вновь встретится с Броком, – стал самым счастливым для них всех. А время, потраченное на все эти проверки и согласования, они потратили с пользой, сделав ремонт в гостевой комнате, окончательно превратившейся в детскую. Стив, отвергший все варианты магазинных обоев, лично расписал стены комнаты, вспомнив, что вообще-то когда-то учился на художника, а не вот это вот все. И пусть Брок знал, что по закону Лейтоны в любой момент, даже спустя несколько лет, могли вернуть Санни, что проверки все равно будут, пусть и не такие частые… Это было их большой победой. Санни, их персональное солнышко, по-настоящему стала их дочкой. И плевать, что не по крови. Их свела судьба.