Господин Бан

На часах 13:30, студенты взволнованной толпой стояли около аудитории под номером 69. Некоторые уже отмучились и взбудоражено обсуждали прошедший экзамен, другие же судорожно повторяли билеты, а третьи просто стояли и ни о чем не беспокоились. Чонин уже в четвёртый раз стоял у этой злополучной аудитории и прожигал взглядом массивную деревянную дверь, за которой как ни в чем не бывало проходил экзамен по предмету «Психология личности». Почему же в четвёртый? К первой сдаче Чонин абсолютно ничего не учил, но всё-таки попытался выкрутиться умными словами, но Господин Бан лишь, устало размяв переносицу, сказал приходить в следующий раз. На второй же попытке он с небывалой уверенностью рассказывал баллады о том, что он родственник ректора, и ему (Бан Чану) лучше бы поставить, если и не четверку, то хотя бы тройку, так как не хотелось бы терять такого замечательного человека и прелестного преподавателя. Преподаватель же просто молча выслушал его рассказ о своём семейном древе и выставил за дверь, с пожеланиями не провалиться в третий раз. Отчаявшись, Ян решил идти на крайние меры и разыграть сценку обморока, дабы вызвать хоть чуточку сочувствия у строгого экзаменатора. Сначала все шло по плану, Бан Чан подлетел к горе актеру и попытался привести в чувство, отвёл в медпункт, все шло как надо, но прежде чем уйти Кристофер сказал поправляться и по выздоровлении приходить на пересдачу. И вот в четвёртый раз он стоит у кабинета. Чонин вместе с Феликсом и Джисоном стояли чуть дальше всего столпотворения. Парни, в отличии от Яна, сдавали лишь в первый раз. — Воу, Нини, ну ты и вырядился, — Джисон оттянул указательным пальцем чёрный чокер, который обрамлял молочную шею, — неужели для господина Бана? — Нини, и в правду, мне кажется, если ты сядешь, эти кожаные джинсы просто треснут, — вставил слово Ли. — Отстаньте, у каждого свои методы. — Стоп. Ты что реально решил соблазнить нашего препода?! — Джисон перешёл на ультразвук. — Хан, нет! Иди лучше повторяй, скоро твоя очередь. — Блять, — лоб студента встретился со стеной. *** — Джисон, если ты не учил, это не значит, что молитвы тебе помогут, — Феликс толкнул бубнившего что-то себе под нос парня. Тот недовольно надул щеки. — Я не виноват, что вчера ко мне вечером вместе с пивом завалился Минхо хен, поэтому я и не выспался. — И чем же вы занимались, что ты так устал? — Встрял Чонин, сощурив глаза, ехидная улыбка так и норовила растянуться на все лицо. — Нини, тебе ещё рано узнавать такие подробности о жизни твоего хена, — Хан нагло улыбнулся, — а вообще, мы пересмотрели все части сумерек, и я просто вырубился. — Фу, вы скучные, — младший закатил глаза и посмотрел на дверь, из которой выходил студент, причитая о том, что «что за преподаватели пошли, взятки не принимают». Кстати, о преподавателях. Господин Бан, молодой, красивый, статный мужчина, на вид ему не дашь больше 23, но настоящий возраст педагога никто из студентов так и не узнал. Бан Кристофер Чан обладатель глубокого немного с хрипотцой голоса, каждая его лекция была усладой для всей группы. То, что Чан любил свой предмет, было видно по тому, с каким интересом он рассказывал не менее интересный материал. Но то, что преподаватель сам по себе молодой, не мешало ему быть строгим и требовать от учащихся серьезного отношения к своему предмету. Хотя откуда это было знать Чонину, если тот и приходил на пару, то только один раз в начале учебного года. Толпа становилась все меньше и меньше. Рядом стоящий Джисон все так же бубнил что-то под нос и нарезал круги, Феликс же был абсолютно спокоен и просто листал ленту инстаграмма. Конечно, зачем ему беспокоиться, если его любимый Чанбин-хен, который преподаёт в университете, всегда обучит и разложит по полочкам пройденный материал. Чонину то и повторять нечего, зачем что-то повторять, если ничего не учил, в этот раз он пришёл просто показать, что жив. И всё-таки хоть чуточку проскакивала надежда, что Бан поставит ему тройку. Очередь дошла до трясущегося Джисона, который, еле как переставляя ногами, дошёл до двери, перекрестился и зашёл. Время тянулось очень медленно. Прошло всего лишь 20 минут, а по ощущениям час. Голоса в суетливом коридоре становились все тише и тише, пока повторяющийся звук стрелки часов не начал действовать на нервы. Дверь скрипнула. Все как по команде устремили взгляд на выходящего парня. Лицо его было абсолютно без эмоций, будто за дверью восседал сущий кошмар, пожирающий все человеческие эмоции. Феликс осторожно подошёл к замершему Хану и несколько раз провёл рукой перед глазами, пытаясь хоть как-то привести друга в чувство. — Джисон, приём, ты тут? — Ли обеспокоено потряс студента за плечи. — Лол, я сдал, — парень, наконец-то, отмер и как ни в чем ни бывало подошёл к подоконнику, запрыгнул и начал писать Минхо о своей победе над чудовищем, которое ведёт психологию личности. С непередаваемым лицом Ликс повернулся к Чонину, чтобы тот хоть как-то помог ему разобраться в том, что сейчас произошло. Ян лишь пожал плечами. Следующим шёл Феликс. Австралиец легкой походкой прошёл в кабинет, ни о чем не беспокоясь. Его опрос не занял много времени, парень пробыл там от силы минут 10 и вышел с довольной улыбкой. — Сдал, — улыбнувшись во все 32 зуба сказал Ли. — Кто бы сомневался, — Чонин подошёл к стене, на которой висел лист, где от руки был написан порядок заходивших в кабинет. Оказалось, что настала его очередь. Он, к великому сожалению, был последний. Почему к сожалению? Да потому что неизвестно, что можно ожидать от довольно-таки уставшего, может даже злого, преподавателя. Он может даже пожалеть и отпустить с зачетом, а может безжалостно выгнать из аудитории не знающего ничего студента, каковым Чонин и являлся. Вдохнув полной грудью, парень нервно поправил вырез легкой, объёмной белой рубашки и потянулся к резной ручке двери. Та легко поддалась и открыла вид на просторную аудиторию. Само помещение было сделано в темно-бордовом и чёрном оттенках. Из середины аудитории возвышались по нарастающей ряды с партами из темного дерева, за которыми находились во время занятий студенты. Сейчас лекционный зал пустовал, внимание привлекал лишь массивный стол, за которым сидел преподаватель. Сам господин Бан был одет в костюм песочного цвета и чёрную атласную рубашку. Белоснежные кудрявые волосы с легкой небрежностью вились и обрамляли лицо мужчины. Широкие плечи и мускулистые руки, обтянутые пиджаком, заставляли без смущения пялиться, а венозные руки желать ощутить их на себе. — Ян Чонин, не стойте у двери, — голос с легкой хрипотцой вывел парня из ступора. — Извините. Ян прошёл к столу и сел за стул напротив Чана. Тот в свою очередь обратно начал что-то записывать. Глаза сами ненароком пробежались по жилистым кистям, сильным рукам, а потом остановились на чуть приоткрытых губах. — Вы так и будете молчать? — Бан поднял глаза на студента и вцепился взглядом в аксессуар на шее. — ведёте себя как будто впервые на экзамене, — после озвученной фразы, ехидная ухмылка растянулась на пол лица блондина, — ах точно, вы ж никогда толком и не сдавали, тяните билет, — Чан отбросил ручку и облокотился на своё кресло. — Эм, тут такое дело, я…— то как мужчина расслабил чёрный галстук и расстегнул верхнюю пуговицу, ненароком заставило Чонина оборвать свою фразу и неотрывно смотреть в ложбинку между ключицами. — Давайте без всяких отговорок, вы последний мой студент на сегодня, я хотел бы побыстрее закончить с опросом и, наконец-то, отдохнуть, поэтому прошу, — небольшая пауза, — давайте побыстрее закончим. Сглотнув ком в горле, Ян потянулся к одному из билетов, немного помедлил и перевернул листочек. — Понятие «личность» в психологии. — Оу, так вы везунчик, достался один из самых легких вопросов. Дам 5 минут на подготовку, — Чан закатил рукав пиджака и посмотрел на часы, — время пошло. Только вот зачем Чонину время на повторение, если тот не учил? Поэтому все пять минут студент был занят рассматриванием своего преподавателя. Костюм выгодно подчеркивающий атлетичную фигуру мужчины, вызывал лишь восхищение. Бан принялся обратно что-то записывать. Чуть приоткрытые пухлые губы, которые Чан иногда облизывал, захватывали дух, поэтому Ян не сразу заметил, когда тот перестал писать и начал выжидающе смотреть на парня. — Я так понимаю, приступим к опросу, — снял верхний пиджак и повесил на спинку стула, — внимательно слушаю. — Психология личности — это раздел психологии…— Чонин пытался собрать в пыльных закоулках своей памяти хоть какую-нибудь информацию о сдаваемом предмете. — Хорошо, давайте дальше. — Он изучает…личность? — Вы у меня спрашиваете? — Бровь взметнулась вверх, — давай конкретнее. — Личность в обществе, — было сказано очень тихо. — Допустим, а что ещё? Нервное оттягивание тугого чокера не скрылось от Бана, черный аксессуар манил, хотелось представить свою руку на месте украшения, мужчина сглотнул и отвел взгляд. Чонин начал кусать щеку изнутри. — А можно первую букву? — Если тебе это поможет, почему бы и нет. Буква «и» — и.....и…и, — нервозность заставляла все чаще трогать чокер. Желваки мужчины напротив так и норовили порвать кожу; венка на шее становилась все виднее и виднее, глаза же напоминали чёрную дыру, с каждым взглядом поглощающую все сильнее и сильнее, не давая и шанс на спасение. — Ин…— парня становилось жалко, поэтому Бан, чтобы не продлевать себе некое наказание, старался побыстрее избавиться от паренька напротив. — Индивидуальные! — То как засверкали глазки у Чонина, сподвигло немного улыбнуться. — Ты на верном пути. — Бан и не заметил, как перешёл на ты, — но индивидуальные что? — Ну…индивидуальные процессы? — Ох, хоть что-то, — Чан закусил губу, подумал, что не может же он его всё-таки за 3-4 слова отпустить, — надеюсь, хоть какой-то пример ты сможешь привести. — Но такого нет в билете! — Тебе напомнить, кто здесь преподаватель, а кто студент, не знающий основных терминов? Студент неловко поерзал на стуле и осмелился спросить. — Ну сколько баллов вы поставите? — руки так и тянулись к аксессуару на шее, хотелось его стянуть или хотя бы как-то поправить. — Даже не знаю, Ян Чонин, Думаю 40— Чонин облегчённо выдохнул «ну хоть что-то». Стоп. Проходной разве не 41? Получается он не сдал? — Подождите, проходной же 41. — А кто сказал, что ты сдал? — Ян судорожно вдохнул. — Н-но я к вам уже в 4 раз прихожу, — голос немного дрогнул. — Придешь и в 5. Я не могу тебя оценивать, если ты абсолютно ничего не знаешь. Свободен. Бан уже хотел развернуться от студента, давая понять, что разговор окончен, как Ян оказался рядом, схватил за ручку кресла, не давая повернуться спиной. — Подождите, — Чонин пытался отвести взгляд и весь покраснел. Чан же недоуменно приподнял бровь. — Ты хотел что-то ещё? — «Конечно, например тебя» проскользнуло в мыслях Яна. Грациозно перекинув ногу через мужчину и усевшись на его коленях, Чонин ухватился за галстук блондина. Бан не ожидал такой наглости от обычного парнишки, и хотел уже скинуть его с колен, как тот, немного поёрзав, притянул его к себе, и зашептал, обдавая плавящим дыханием. — Господин Бан, что-то мне подсказывает, что мы с вами сможем договориться, — Чонин высунул язык и самым кончиком аккуратно провёл по хрящику. — Ты что творишь, мерзавец. Чан жесткой хваткой схватил за талию сидящего на нем парня. Ян возбужденно выдохнул, закинул руки на широкие плечи мужчины и, собрав все мужество, как бы это комично не звучало, посмотрел тому в глаза. Австралийцу стало дурно. Блядский блеск в глазах, блядский чокер, блядский разрез рубашки, блядский Ян Чонин — все это заставляло чуть ли не выть от ноющей тяжести внизу живота. Все было настолько абсурдным, что хотелось засмеяться в голос. На нем сидит студент, чей облик не раз снился в самых темных и мокрых снах. С самого первого дня Бан зацепился взглядом за фигурку парня в объёмной чёрной рубашке и чёрных облегающих джинсах, и не было ни дня, когда эти лисьи глазки, с обитающими в них чертиками, не снились преподавателю. Но он запретил себе думать обо всем, что хоть как-то отличалось от понятия преподаватель и студент, ведь был очень предан своей работе, а завести роман с студентом, лишь указало бы на его непрофессионализм. Чан чувствует себя неудобно, громоздко, обременительно. Но совесть свою глубже пихает, чтобы та не высовывалась, не нервировала. Бан ведь имеет право хоть раз в жизни не думать ни о чем и сделать что-то очень глупое? Сейчас, когда на нем сидит сам дьявол во плоти, отчаянно цепляясь за плечи, все отошло на второй план. Чан рывком поддался вперёд, вбиваясь силой в давно желанные губы, остервенело целуя и сжимая руки на тонкой талии. Чонин не решался отставать от ритма, с огромным желанием отвечал. Зарывался пальцами в светлые кудри, сильно оттягивая, что доставляло сладкую боль, Бан с рыком схватил нижнюю губу, всасывая, дышал глубоко, пытался сохранить остатки самообладания, которые медленно терялись в океане желания. Крепкие руки гуляли по спине, опускались ниже на ягодицы, сильно сжимая. Обжигающие поцелуи перешли на шею; на светлой коже расцветали фиолетовыми пятнами цветы собственности. Растекались растрескавшимися капиллярами под тонким слоем эпителия. Если Чонин его не остановит, то потом будет слишком поздно. — Г-господин… Бан, пожалуйста, — Ян тараторил, дышал поверхностно и сильно оттягивал светлые пряди, чтобы мужчина оставил его шею и, наконец-то, начал действовать. — Малыш, не торопись. Чан, взяв за ягодицы, посадил Чонина на стол. Студент в свою очередь дрожащими пальцами пытался справиться с тугими пуговицами. — Блять, я их сейчас порву, — преподаватель ощутимо шлепнул парня по бедру. — Материться тебе можно будет чуть позже, запасись терпением, — ухмылка окрасила его лицо. Пальцы не спеша расстёгивали пуговицы на собственной рубашке, глаза же одновременно прожигали чёрным омутом покрасневшего Чонина. Чан не спешил, хотел помучить так же, как мучал его Ян на протяжении экзамена. Чонин не выдержал и припал к открывшимся тонким ключицам, в отместку разрисовывая их темно-фиолетовыми и бордовыми цветами. Бан не способен был расправиться с пуговицами на рубашке студента, поэтому нетерпеливо разорвал их одним движением. — Эй, ты мне ее порвал! В чем я домой тогда пойду? — Чонин несильно стукнул мужчину по руке. — Мою наденешь. А теперь будь хорошим мальчиком и прибереги свой ротик для чего-нибудь другого. Поддев пальцем чокер, мужчина собственническим движением притянул парня ближе и схватил за нижнюю губу, оттягивая и одновременно заглядывая в глаза, затем положил руку на шею и, немного сжимая, вовлек в мокрый поцелуй. Уши Чонина пылали так, что создавалось впечатление, если до них дотронуться, ожога не миновать. Просящий стон не успел заполнить аудиторию, Бан грубовато заткнул студента, мысленно просил быть тише, так как в университете они всё-таки не одни. Тело под ним дрожало в предвкушении, отзывчиво выгибаясь навстречу. Студента накрыла волна мурашек, когда Чан несильно укусил в изгиб шеи, нетерпеливо расстегивая ремень на его штанах. Мужчина сжал уже крепко вставший член, Ян с жалобным всхлипом отрезвляюще укусил себя за тыльную сторону руки, дабы не застонать в голос. — Смотри мне в глаза, — Чан все ещё держал руку на паху. — Пожалуйста, я не могу — на гране слышимости прошептал Чонин. Рука мужчины сжималась все сильнее. — Я не люблю повторяться. Чонин, смотри мне в глаза, — младший поднял застеленные пеленой возбуждения глаза, — умничка. Мужчина приспустил штаны Яна ниже и поддел пальцем резинку нижнего белья. — Ну же, не томи. Резко запустив руку, Чан сжал возбужденную плоть. Чонин раскрыл рот в немом стоне, закатывая глаза. Между ними не было ещё никакой влюблённости, какую так любят описывать в сопливых мелодрамах, была самая настоящая страсть, которая порождала невероятные эмоции и желание обладать телом напротив на все сто процентов без малейшего остатка, кровь била в голову, пелена возбуждения повторно накрыла мощной волной. Желание ощутить заполненность затуманила разум, хотелось чувствовать физически, хотелось трогать везде, запоминая каждый изгиб, каждую мышцу и чувствительную точку. Терпение и выдержка заканчивались как у одного, так и у другого, порождая смазанные поцелуи и достаточно резкие движения. Кожаные штаны мешали, поэтому Чан раздраженно спустил их и швырнул вглубь аудитории. Полностью сняв нижнее белье с стройных ножек студента, Бан резко поцеловал парня, попутно возвращая свою руку на требующий внимания член. Чонин пытался сдерживаться, но сдавленные стоны так и норовили заполнить кабинет. Руки вцепились в кудрявые волосы преподавателя, оттягивая и прося посмотреть на себя. — Если ты сейчас не начнёшь растягивать меня, мне придётся взять все в свои руки, — глаза Яна лихорадочно блестели, язык часто проходился по опухшим губам, а руки тряслись, будто его лихорадило. — Какой же ты нетерпеливый. Чонин откинулся назад, оперевшись локтями об стол, Чан же не в силе отказать, подошёл ближе, с силой взял ноги студента и раздвинул, заставляя опереться пятками об стол. Наклонившись к затихшему парню прошептал. — Итак, Ян Чонин, — пока мужчина говорил, его рука с коленки плавным поглаживающим движением двинулась ко входу, невесомо касаясь и сразу же испаряясь — экзамен вы безбожно провалили, но, — два пальца руки приблизились к лицу младшего, надавили на губы, призывая взять в рот, — я посмотрю на ваше поведение, если вы будете послушным, то 5 будет красоваться в вашей зачетке. То как Чонин старательно облизывал пальцы, заглатывая по основание каждый пальчик и играясь язычком с костяшками, заставило мужчину заворожённо застыть, наблюдая за подрагивающими ресницами и стараниями младшего. С пошлым звуком он отпустил пальцы преподавателя и нетерпеливо поерзал на столе. — Ну же, — Чонин раздвинул ноги как можно шире и откинул голову назад, показывая всего себя, позволяя забрать, впитать без остатка. Времени и желания растянуть прелюдию не оставалось. Чан поднёс два обильно смоченных пальца к плотному колечку мышц, аккуратно погружая первый палец, но тот к большому удивлению прошёл спокойно. — Грязный мальчишка. Вставив второй палец, Бан пальцами вцепился в подбородок Чонина. Смазано целуя, мужчина перешёл на шею, аккуратно выцеловывая дорожку к красному ушку. — Значит, ты надеялся на такое продолжение? — Чонин не в силе ответить лишь замычал, — отвечай, — Чан перестал двигать пальцами. — Да, да, пожалуйста, продолжай — как в бреду шептал брюнет. Наблюдать за парнем, который так отчаянно желал продолжить, было одно удовольствие, но, не став мучать, преподаватель резко вогнал пальцы до основания, добавив третий. Пальцы ног поджались, а по коже бежали мурашки с каждым новым движением. Внутри разгорался самый настоящий пожар. Следующий толчок чужих пальцев пришелся прямиком по простате. Послышался вскрик, тело прошибло крупной дрожью; движение не ослабло, все сильнее набирая обороты. Чан откровенно наслаждался метаниями парня, поэтому, обратно нащупав чувствительную точку, прижал подушечки пальцев к ней, не собираясь убирать руку. — Нет, это слишком, остановись, нет, — жалобно проскулил Ян и дёрнулся, стремясь соскочить с чужих пальцев. — Думаю, ты достаточно подготовлен, — Кристофер перевернул студента так, чтобы тот лежал животом на столе, ноги же беспомощно подрагивали, не придавая никакой опоры. Голодным взглядом Бан оценил раскрывшуюся перед ним картину, хотелось запечатлеть на холсте, и запереть в дальнюю комнату под семью замками, потому что это слишком, слишком прекрасно, убийственно красиво, красиво до мурашек и сбившегося дыхания. Чан завороженно огладил одну из ягодиц и ощутимо шлепнул, наблюдая как та начала краснеть. Великолепно. Собственные штаны уже до звёздочек перед глазами давили. Резким движением спустив их, Чан суетливо приспустил нижнее белье. Широким мазком языка смочил ладонь и распределил слюну по члену, попутно размазывая предэякулят. Пристроившись, прежде чем войти, Бан схватил студента за волосы, приподнимая. — Проси. — Что? — Чонин был до безобразия возбуждён и слабо соображал. — Проси меня. — Пожалуйста, войди ты уже. Дважды повторять Чану не надо, поэтому аккуратно, придерживая Чонина за бёдра, он толкнулся. Ян резко зашипел, немного отодвигаясь. Бан успокаивающе огладил одну ягодицу и потянулся, чтобы нежно чмокнуть в загривок. Немного привыкнув, парень тихо разрешил двигаться. Все ещё сдерживаясь, мужчина толкнулся уже смелее, набирая размеренный темп. Хриплое дыхание заполнило комнату, а пошлые шлепки заставляли краснеть студента на столе все сильнее и сильнее. Младший выстанывал его имя, он не мог контролировать свои руки, пальцы то и дело сжимались с такой силой, что не оставалось сомнения, полосы от коротких ноготков надолго останутся напоминанием о сегодняшнем дне. Движения становились все грубее, а стоны все пронзительнее. Чан, схватив Чонина за волосы, потянул на себя, вбиваясь под новым углом, попадая по простате. — Хороший мальчик. — Бан широко лизнул шею Яна, кусая у основания. Чонин может поклясться, что никогда бы не кончил всего лишь от похвалы, так ещё и не притронувшись к себе, но видимо он слишком плохо знал своё тело. Коротко взвизгнув, Ян сотрясся в ослепительном, в буквальном смысле, оргазме, сжимая в себе мужчину. Глаза закатились, а рот приоткрылся в немом стоне. Бан не удержался от низкого стона, перед глазами все поплыло, но движения не прекратились ни на секунду. Чан то замедлялся, то входил с такой силой, что приходилось силой себя удерживать, дабы сильно не удариться. — Господин Бан, я больше не могу, пожалуйста, это слишком.— Чонин задыхаясь молил прекратить, думая, что физически кончить во второй раз не сможет. — Давай, малыш, я в тебя верю. — Профессор опустил руку к паху младшего и аккуратно стал ласкать пока ещё не стоячий член. Чонин крупно вздрогнул и поддался вперёд прямо под ласкающую руку, вновь возбуждаясь. — А говорил, что не сможешь, — Чан мягко поцеловал в одну из собственнических отметин и возобновил движения. Чонин все ещё считал, что это все слишком, он боялся, что напросто отключится, если кончит ещё раз, но в противовес своим мыслям сам поддавался назад стремясь слиться воедино и достигнуть пика во второй раз. Страсть окутывала два тела без остатка, проникая под кожу и заполняя легкие до предела, два парня растворялись друг в друге, делили тяжёлый воздух на двоих. Но вдруг Чан остановился и резким движением перевернул младшего на спину. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь для меня во второй раз, — Бан провёл рукой по щеке Яна, вытирая струйки слез, — давай, малыш, ты сможешь. Чан резко вошёл в лежащее под ним тело и потянулся за поцелуем, который получился довольно пошлым и мокрым. Бан вылизывал рот студента и посасывал язык парня, беспорядочно водил руками по бёдрам и животу Чонина. Младший пронзительно простонал, когда мужчина попал по простате в тот же момент взяв возбужденную плоть в плотное кольцо и сделав пару фрикций. Ян умоляюще взглянул из-под мокрых ресниц на профессора, без слов спрашивая разрешения, чтобы кончить. — Постарайся для меня, — горячим шепотом около уха. Крупно вздрогнув, студент застонал на грани слышимостям, потянулся руками к шее блондина, обнимая, и излился в руку Чана. Через пару беспорядочных толчков Бану пришлось отстраниться и выйти из парня, кончив тому на живот. Чонин все ещё находился в прострации, тело не слушалось, оно было словно из ваты абсолютно без мышц и костей, сил хватало лишь на слабые вдохи и выдохи. Чан чувствовал себя не лучше, ноги еле держали, поэтому он повалился вперёд и лёг вплотную к Яну, утыкаясь носом в шею. *** Голова разрывается, тело ломит, но расслабленная улыбка украшает губы младшего, когда он через добрых десять минут пришёл в себя. Рядом сидит на стуле Крис, который застегивает пуговицы своего пиджака. Чонин без стеснения рассматривает преподавателя. Кудрявые волосы мокрые и в некоторых местах прилипли ко лбу, по шее стремилась капля пота скрываясь за воротником, из-под пиджака виднелась крепкая грудь, рубашку Бан не надел. Почувствовав пристальный взгляд он обернулся. — Ну что ж, Ян Чонин, — Чан ухмыльнулся и зачесал волосы назад, — вы справились на твёрдую пятерку, поздравляю. — С-спасибо, — не смотря на все, что только что произошло, Ян чувствует максимальную неловкость и прикрывается остатками своей рубашки, отводя взгляд. — Как себя чувствуешь? — Бан пододвинул стул ближе к столу и сел, следом накрывая коленку младшего рукой. — Относительно нормально, — последовал нервный смешок со стороны студента. — Встать сможешь? Ноги держат? Чонин попытался встать, но сразу же рухнул на мужчину,словно мешок с костями. — Прости, я перестарался, — Чан поцеловал макушку парня и нежно заправил прядь волос за ухо, — кстати, как и обещал, моя рубашка теперь твоя. — Спасибо, но мне пора. — Стоп, ты куда собрался, — Бан жесткой хваткой взялся за бока студента, удерживая на месте, — теперь ты никуда от меня не денешься, даже не надейся. — Я думал, что вы просто воспользовались мной. Чан не выдержал и рассмеялся. — Дурачок, не выдумывай. Давай, я помогу тебе одеться. *** — Чонин,твою мать, быстрее. Феликс мне все мозги вынес уже. — За дверью возмущается Хан, тарабаня дверь напротив. — Да иду я, иду, только дописал концовку.