Светлый Лорд

      Пока неудавшийся жених заливал своё горе в компании Долгопупса, Гарри размышлял над сегодняшним происшествием во время венчальной церемонии. Всё ведь начиналось так хорошо, а закончилось полным конфузом!       Для чего Поттеру вообще нужен был этот нелепый брак двух совершенно разных по интеллекту и характеру членов «гриффиндорской троицы»? Ответ был довольно прост. Через безвольного Рона, который и так находился под его полным контролем, он хотел держать в узде Гермиону, чтобы потом использовать в своих целях её интеллект и смекалку. Для этого Поттер и подготовил будущей чете Уизли брачный контракт, в котором «курица не будет кукарекать». Союз Драко и Гермионы — двух сильных и умных личностей — ему был абсолютно не выгоден, поскольку в будущем они могли помешать его грандиозным планам по переустройству магического мира.       Гарри возненавидел Малфоя ещё с первого курса Хогвартса, а когда узнал, что Гермиона влюблена в его злейшего врага, решил сделать невозможными их более близкие отношения. И лучшего способа, чем женить на ней туповатого, но преданного Рона, не придумал. Теперь же вся его блестящая комбинация катилась к гоблиновой бабушке!       Из комнаты, где пьянствовали Рон и Невилл, доносились пьяные голоса.       — Я её… А она меня… — всхлипывал Уизли, упёршись лбом в плечо друга.       Его малиновый пиджак был небрежно брошен на спинку стула с родовым гербом Блэков, оранжевый галстук слегка распущен и смят, верхние пуговицы белой рубашки расстегнуты, а сама рубашка чем-то заляпана. На столе было полно еды, приготовленной к несостоявшейся свадьбе. Долгопупс лишь сочувственно вздыхал, слушая эти причитания и наливая очередную рюмку огневиски. Гарри решил им не мешать, а сам тихо спустился по лестнице и вышел из дома. С площади Гриммо он аппарировал в Малфой-мэнор, где сейчас обитала семья Рона. Его встретила Молли. Новая хозяйка бывшей штаб-квартиры Пожирателей Смерти провела Поттера в гостиную. Здесь за огромным столом, застеленным красно-золотой скатертью — цветов Гриффиндора, восседали все Уизли, кроме погибшего Фреда и Рона, пьянствовавшего с Невиллом в доме самого Гарри. Лицо миссис Уизли выражало явное недовольство.       — Ты ничего не хочешь нам всем объяснить? — обратилась она к Поттеру.       Артур тоже вопросительно смотрел на гостя. Билл, чьё лицо было изуродовано шрамами, и его красавица-жена Флёр Делакур сидели молча, понуро опустив глаза. Перси, ставший заместителем министра магии Кингсли Бруствера, взглянул на Поттера холодно. Из-за этого дурацкого венчания и заявления Гермионы, что к браку с Роном её вынудили с помощью непростительного заклинания, у молодого чиновника могли быть проблемы на работе.       — Как раз для этого я сюда и прибыл, — спокойным и ровным голосом ответил Гарри. — И не только за этим.       Он изложил свою версию произошедшего. По его словам, «Империо» к Гермионе применил коварный Драко, внушивший мисс Грейнджер, что она влюблена в него, и пытавшийся изнасиловать девушку в Выручай-комнате. К счастью, Гарри прибыл вовремя и не допустил этого, оглушив Малфоя.       — Погоди, — перебил его Перси, — а почему Рон на суде утверждал, будто вместе с тобой участвовал в спасении мисс Грейнджер? Он ведь в это время находился с нами, праздновал победу над Сам-Знаешь-Кем… Волан-де-Мортом. Адвокат Малфоя легко подловил его на лжи, поэтому гаденыш Драко избежал Азкабана, отделавшись легким испугом.       Поттер еле сдержался, чтобы не нагрубить этому министерскому выскочке.       — Об этом ты сам спросишь у своего брата. Видимо, захотел показать себя героем, а вышло наоборот. — Их взгляды встретились, и Персивалю Уизли показалось, что на него смотрит не победитель Тёмного Лорда, а волшебник, чьё имя он до сих пор не любил произносить вслух.       После небольшой паузы Гарри продолжил:       — К сожалению, того, что произошло в церкви, уже не исправишь. Гермиона — под властью злых чар, она сама верит, что влюблена в Малфоя.       — Ты можешь это доказать? — подал голос глава семьи.       Поттер отрицательно покачал головой.       — А как же воспоминания Г’егмионы? — по-французски картавя, спросила Флёр.       — Кто их видел, кроме Малфоя? — парировал Гарри. — Он сам признался, что они обрывочные и не очень четкие, а Гермиона сказала, что видела только красные глаза.       Жена Билла вся сжалась, когда Поттер зыркнул на неё: будучи на четверть вейлой, мадам Делакур-Уизли чувствовала присутствие в гостиной какой-то тёмной силы, но не могла точно сказать, исходит ли она от Поттера, или же в этом особняке сами стены пропитались злом?       Изувеченная оборотнем щека её мужа нервно дернулась.       — Но у вас, — Гарри снова обратился к притихшим Уизли, — есть возможность расквитаться с Малфоями за все беды и потери вашей семьи, за тот позор, который пришлось пережить моему другу Рону и всем вам. — Он достал из кармана мантии лист пергамента. — Это постановление Министерства магии за подписью самого министра Бруствера, удостоверяющее ваше право собственности на данный особняк и находящееся в нём имущество, которое было конфисковано у бывших владельцев как компенсация жертвам Волан-де-Морта и Пожирателей Смерти.       Перси взял документ из рук Поттера, пробежал его глазами, узнал подпись своего шефа, утвердительно кивнул и передал пергамент отцу. Миссис Уизли, даже не дав мужу как следует посмотреть его, вырвала пергамент из рук Артура и принялась шепотом перечитывать текст постановления.       — Спасибо, Гарри, за заботу о нас, — произнес глава семьи, когда жена вернула ему документ, — но мы не можем навсегда здесь остаться. Отстроим нашу «Нору» и тут же отсюда уедем. Когда Драко выпишут из больницы, а Люциус выйдет на свободу, им с Нарциссой нужно будет где-то жить.       Молли перебила его:       — Ты что, забыл, сколько горя причинили нам сторонники Сам-Знаешь-Кого? — Гарри про себя отметил, что Уизли по старой привычке избегают называть имя Волан-де-Морта, точно опасаясь его возвращения. — А теперь тебя волнует, где они будут греть свои дворянские задницы? Да пусть ночуют на улице! Нам-то что до этого? Поделом им всем, а особенно Малфоям!             — Они ведь наши родственники… — попробовал ей возразить Артур, но жена не дала ему договорить:       — Дальние — ты забыл добавить! Лучше не иметь никаких родичей, чем таких… — Возмущение словами супруга переполняло женщину. — К тому же, — заметила она, — Нарси теперь обитает у Гринграссов. Вот пусть и её сыночек вместе с муженьком, если тот, конечно, выйдет на свободу, тоже живут у своего адвоката.       — А Гермиона взяла себе свидетельницами дочерей Гарета, — заметил, как бы между прочим, Перси. Но на него никто не обратил внимания. Никто, кроме Поттера.       — У нас есть «Ракушка», — сказал Билл, и Флёр молча кивнула в подтверждение. — Там наше семейное гнездо.       Молли недовольно взглянула на сына. Эта вейла, как она про себя называла француженку, плохо на него влияет!       Когда перепалка между членами семьи Уизли стихла, Гарри снова обратился к ним.       — Я считаю, — вкрадчиво начал он, — что магическое сообщество Великобритании нуждается в коренной реформе. Мы отстали от мира магглов лет на сто, а то и больше. Старые порядки и обычаи тормозят наше движение вперёд. Победа над Волан-де-Мортом и Пожирателями Смерти даёт нам шанс побороть древние суеверия и предрассудки, сделать рывок из прошлого в будущее. Но сам я не справлюсь. Слишком многие будут сопротивляться, прежде всего так называемые чистокровные аристократы, чьи привилегии нужно урезать.       Артур удивленно посмотрел на Поттера. Не ожидал он услышать из уст юноши, вчерашнего школьника, такие речи.       — Мы ведь тоже чистокровные, — заметил он.       — Да, но не аристократы типа Малфоев, Блэков, Лестрейнджей или Гринграссов, — тут же ответил ему Гарри. — Благо, что некоторые из этих дворянских родов пресеклись в ходе войны. Но не все. Предстоит большая чистка всего волшебного общества, чтобы наша победа стала окончательной и необратимой. Дракон убит, — слушатели поняли, что он имеет в виду Темного Лорда и верхушку Пожирателей Смерти, — но остались ядовитые змеи, которые будут жалить нас, пока мы не раздавим их! — Поттер сжал кулак и поднял согнутую под прямым углом руку. Этот жест он видел в той самой маггловской книжке о войнах и революциях, которую читала Гермиона.       Уизли молчали. Они не знали, как реагировать на его слова.       Гарри окинул их довольным взглядом. Именно такого эффекта он ожидал. Один лишь Перси подозрительно косился на Поттера, но тоже не издал ни звука. Министерскому чиновнику явно не нравился тон героя войны, но перечить ему сейчас он считал неуместным. Авторитет Мальчика-Который-Выжил-Дважды после окончания войны был столь высок, что критиковать его идеи даже в кругу семьи было чревато последствиями. «Стены имеют уши» — эту истину Персиваль Игнатиус Уизли усвоил ещё во время учёбы в Хогвартсе.       — И что нужно от нас? Какова наша роль в задуманных тобою реформах? — спросил Артур. — Ты же не случайно всё это нам рассказал?       — Об этом со мной не раз беседовал профессор Дамблдор, — сказал Гарри. — И мы, все вместе, должны воплотить его мечту в жизнь.       Перси молчал покачал головой. «Директор Хогвартса, который сам был чистокровным волшебником и аристократом, хотел лишить привилегий таких, как он? Бредил реформами, о которых говорит Поттер? Сомневаюсь я, однако…» Но вслух ничего не произнёс.       Гарри ещё некоторое время пообщался с Уизли. Съев кусок свадебного торта, испеченного лично Молли, но так и оставшегося невостребованным, он вернулся к себе на площадь Гриммо.       Невилл уже ушёл, а Рон уснул прямо за столом, уткнувшись лицом в тарелку из-под чего-то жирного. Поттер не стал его будить и поднялся в свою спальню.       «Первый камень брошен, — думал он, — теперь посмотрим, какие круги пойдут по воде».