Везучие

— Он будет в безопасности. Я обещаю.       Последний выстрел был громче любого другого.       Эта быстрая смена настроений была устрашающей — полные отчаяния глаза Диего вмиг стали пустыми и отрешëнными. Он замер с прижатой к груди рукой. Его мëртвый взгляд медленно переполз с отца на упавший рядом с последним тот самый именной пистолет. В голове наконец всë встало на свои места, но для того, чтобы справиться с этим, Дани ещё было далеко.       «Ты везучая», сказала тогда Лита.       Ей хотелось, чтобы случилось что-то: кто-нибудь бы ворвался в комнату, пошëл снег с градом или Эсперанса вспыхнула заново — что угодно, что прервало бы это бесконечное мгновение, но оно кончилось само. Дани молча ждала, когда Диего закричит или хотя бы поднимет пистолет, но ничего из этого он сделал. Она не решалась приблизиться к нему, но Кастильо, не глядя на отца, подошëл к ней сам. — Пошли отсюда.       Снаружи словно буйствовала артиллерия, но нет, из беспокойного сна Дани выдернул залп салютов, запущенный неподалëку. Будто где-то совсем рядом — грязные стëкла жалобно дребезжали, а цветные всполохи отсвечивали на пожелтевших стенах. Дани поднялась слишком резко, и перед глазами почернело, а голова, до того находившаяся на грани, предательски загудела. С тихим стоном она встала с постели и неуверенной походкой дошла до стола. На нëм прежние хозяева оставили обрывки каких-то бумажек, начатую бутылку газировки, таблетки и коробку с очень давними остатками пиццы, по которой ползала муха — такая помойка, что даже меркам временной хозяйки отвратительно. Но учитывая, что в этом доме скорее всего жил разве что какой-то бродяга, то такой беспорядок был вполне объяснимым.       Чувствуя, что ноги почти не держат, Дани опустилась на скрипучее кресло, убрав с него поставленную ребром винтовку и пистолет, машинально заглянула в лежавший рядом телефон. Прищурившись, Рохас увидела имя Хуана, семнадцать пропущенных звонков и с десяток сообщений с просьбами и требованиями выйти на связь от него же. Пока она думала, что ей с этим делать, телефон зазвонил снова, но Дани, немного помедлив, выключила звук. «Прости, друг, не сейчас».       Фейерверки запустили снова. Сейчас стало понятно, что зажигают их не так уж и близко, но это мало чего меняло. Грохотало так, словно в Яре снова началась война, и армия на пару с повстанцами палила во все пушки. На секунду стала невыносимой не только головная боль. «Боже, прекратите!», подумала Дани и, когда череда взрывов прекратилась, заглянула в окно. Мгновением спустя, когда в ночном небе среди ярких звëзд засияло сине-белое — цветов революции — море искр и огней, в голову пришли мысли сначала о Кларе, Талии и банкете, устроенном по случаю кончины адмирала Бенитес. Выключив лампу, Дани встала и у окна безразлично наблюдала за ярким шоу. Она отвернулась, когда заметила, что над крышами то тут, то там начал подниматься знакомый синий дым. Ну хоть не красный... — Ну а чего им бояться? — собственный голос звучал так, словно она им не пользовалась последние несколько лет.       Народ в Эсперансе уже который час продолжал пребывать в состоянии неконтролируемой эйфории, восхвалять Либертад и упиваться полученной властью и безнаказанностью. Дани представила себя среди толпы, которая сейчас жжëт салюты, добивает солдат, грабит Капитолий и другими способами показывает последним союзникам Кастильо кто тут главный, и обрадовалась, что находиться от неë подальше. Прогнозы Клары начали сбываться слишком быстро. Было бы ложью сказать, что победу Дани представляла себе не так — она не думала о ней вообще. Интересно, кто из повстанцев забрал себе в трофей золочёный пистолет? По чьим рукам пойдëт?       Чтобы как-то отвлечься от невесëлых мыслей, Дани попробовала навести порядок на столе, но обнаружила себя за тем, что перекладывает мусор с одного места на другое. Она перешла к делам более существенным и подошла к висевшему в комнате мутному зеркалу — нужно же было узнать насколько всë плохо.       Последнюю пару недель Дани толком не спала. Неудивительно, что сейчас, когда всë, казалось бы, кончилось, еë просто отключило, но ненадолго, так что глаза только болели и лишний раз напоминали об Антоне. Нижняя губа была разбита, мелкие порезы и царапины украшали всë лицо. Ожог на языке, полученный от палача Кастильо, до сих пор не зажил, но теперь его можно было хотя бы терпеть без лекарств и при этом сносно разговаривать. Однако, Дани начинало уже казаться, что она скоро сотрëт себе язык, столько раз ощупывала раны на месте двух вырванных зубов. Новые, конечно, не вырастут, но с этим тоже стало полегче, притом Рохас уже привыкла есть на другую сторону, послав куда подальше совет Хуана «есть как кролик».       Но в целом всë было даже неплохо. В доме нашлись подходящая чистая одежда и душ, так что сейчас она выглядела, за что Дани всë же мысленно поблагодарила уже, должно быть, почивших хозяев, в чьëм доме они временно остановились с Диего. Вспомнив о последнем, она поняла, что за всë это время ни разу не слышала его. Девушка обратилась к своему, не иначе теперь, подопечному, который сидел в соседней комнате перед тем, как она отправилась спать. — Диего? Всë в порядке?       Надо было переодеть и его — пока Кастильо в своей одежде, ему не спрятаться от тех, кто могут попасться им по пути. А отправиться в дорогу им придëтся — прятки в одном из заброшенных домов на окраине Эсперансы были рисковым предприятием, на которое Дани решилась, чтобы придти в себя и зализать раны, так что выбора у неë не было. Рохас вернулась к тем воспоминаниям о детстве, в которых она вместе с Литой и Алехо блуждала по таким.       Но куда только им идти? — Да, да, спасибо, не волнуйся.       «Какой вежливый», с непонятной эмоцией подумала она. — Хорошо.       Пока что Дани в принципе не готова к долгим беседам, особенно с человеком, с которым им ещё многое предстоит обсудить. Но когда, если не сейчас? Время поджимает.       Голова наконец-то стала отходить вместе тем, как счастливые яранцы стали жечь свои шутихи на более дальнем расстоянии. Дани перекинула перекинула винтовку через плечо и сунула пистолет в кобуру — вернулась в своë привычное состояние. Через пыльный коридор — да, дом действительно пустовал давно — встала на проходе в соседнюю комнату, облакотившись на косяк. Диего, ссутулившись, сидел на кровати и не сразу отреагировал на появление Дани. Сложилось впечатление, что мальчик так и сидел с тех пор, как они сюда пришли. — Как дела? — осторожно спросила она больше для того, чтобы привлечь к себе внимание. — Твой телефон постоянно звонил. — Разбудил бы меня. — Мне казалось, что тебя даже шторм не разбудит, — уклончиво ответил тот. — Да-а, мне уже говорили, что я та ещё соня. — Милая рубашка, в клеточку и синяя, — Дани не обращала внимания раньше: чистая и даже подходит по размеру, уже хорошо. — И твой брелок на оружии. Что сейчас с этим Чоризо? — Тебя послушать, так я вся милая. Чоризо отдала его в хорошие руки. Могу тебе гарантировать. Эх, ну зачем ты так? — она с улыбкой смотрела, как на лице парня появляется замешательство. — Напоминаешь о том, как сильно я скучаю по этому лопоухому чëртику.       Этот их тихий смех был таким, словно позади не было утонувшего корабля, отеля «Параисо», пыточной камеры и смерти Кастильо, а впереди — непонятного будущего. Диего вернул еë в действительность: — Твои друзья волнуются о тебе. Что ты им скажешь? — Правду. Что я убила Антона Кастильо и вместе с его сыном окольными путями сбежала из Капитолия до того, как они пришли. — Им это не понравится. — В таком случае я желаю им сил затолкать своë недовольство куда подальше и быть довольным тем, что есть, — грубо ответила она.       Пожалуй, даже слишком — Диего посмотрел на неë с какой-то странной смешанной эмоцией. Словно извиняясь, Дани села рядом на кровать и уже занесла было руку, чтобы погладить его по спине. Так раньше ей делала Лита, и мысли об этом острее напоминали, как еë с Алехо не хватало рядом. В этот момент она притормозила — ворошить такие воспоминания сейчас просто нельзя — но Диего перехватил взглядом еë жест, и было поздно. С запозданием Дани осторожно провела пальцами ему по спине, убеждаясь, что это не так уж и страшно. — Они наверняка ищут меня. — Большинство сейчас кутя́т, как ты можешь слышать. Но даже если так, то пусть ищут. Я сдержу своë обещание. Кто бы на тебя не позарился. — Почему, Дани?       «Потому что ты просто ребëнок», подумала она. «Видел ли это твой отец или нет». Конечно же некоторые искали Диего, и сейчас ищут — Капитолий большой и теперь в полном распоряжении повстанцев. Она подумала заново завести разговор в расслабленное русло, но вместо этого посмотрела прямо ему в глаза и увидела в них Антона. — Потому что ты ни в чëм не виноват. И мы что-нибудь придумаем, ясно? Мы ведь оба хотели на Майами, помнишь? Вот туда и отправимся. После всего того, что было… нас ничто не остановит. — Железный у тебя характер.       Дани усмехнулась. — Что ж. Спасибо, — по-настоящему железный характер был у Литы и Клары.       «Скорее уж стальной».       Дани нашла в себе смелость приобнять Диего, отмечая с каким достоинством он принимает всë, что ему говорят. Да уж, если бы она была в схожей по сложности ситуации, то… хотя почему «бы»? — Кстати. Ты наверняка слышал о группе Максимас Матансас в наших повстанческих рядах. Теперь они точно не уедут с Яры навсегда, но я уверена, что от перспективы навестить Америку не откажутся. Так что… мы можем навестить их.       Зато сама Дани хотела сбежать из Яры, должно быть, ещё сильнее, чем раньше. В этом аду ей больше делать нечего, несмотря на то, что если бы каждый раз, когда Кастильо произносил «возродить рай», она получала по одному песо, то ей хватило бы на жизнь в Америке с нуля. — Слышал и буду очень рад, — улыбнулся Диего. — Ну вот и отлично. А теперь тебе нужно во что-нибудь переодеться, в белом ты будешь привлекать слишком много внимания. Мне же нужно позвонить Хуану и успокоить его. — Говоришь так, будто я знаю кто это.       «Зато он тебя прекрасно знает», невесело подумала Дани. — Однако, учитывая, что он перестал мне названивать, то скорее всего его уже успокоило пиво.       Они поулыбались. Рохас оставила его переодеваться, а сама набрала Хуана. — Дани! — и тут она поняла, что была права по поводу методов успокоения. — Я уже понял, что ты захотела обмозговать смерть этого урода в одиночестве, но твою же мать, ты что, не могла ответить мне, мне же не всë равно! — Прости, я уснула. — Отговорки… но да ладно. Не обращай на меня внимания. Теперь просто нельзя на тебя злиться, милая, так что давай — ноги в руки и быстро к нам отмечать! Повод-то отличный! — Обязательно. Послушай, мне нужно с тобой поговорить… — Для тебя — всë, что угодно, девочка моя! — …я имею в виду наедине.       От этого Кортес, кажется, даже протрезвел. На фоне слышались чужие голоса, звон стаканов и музыка — гулянка была в самом разгаре. — С тобой этот малой, да? — он понизил голос. — Ты забрала его с собой. Его там нигде не было. Мне не понять, почему ты так о нëм печëшься. — Давай не сейчас, Хуан. — Ладно. Двигайте тогда на Санта-Летисию. На причале есть моя лодка, возьмëм еë. Поедем на остров Клары. Заодно познакомлюсь поближе с твоим протеже. — Он не… ладно, — Дани не хотелось его злить, да и у неë в целом не было сил на разборки. — Спасибо, Хуан, я очень ценю это. — Пожалуйста… что ли.       Диего вышел к ней сам. На нëм были какие-то шорты и джинсовая куртка, под которой не видно символику Яры на рубашке. Он даже нашëл где резинку и собрал волосы. Дани отметила, что с хвостиком он куда меньше узнаваем. И это хорошо. — Модно выглядишь. — А ты уверена, что мы не воруем вещи у живых? — Я сейчас вообще ни в чëм не уверена. Ладно, ты всë слышал, мы сейчас пойдëм встретим моего друга. Нам повезло, тут недалеко. А пока я дам тебе это.       Теперь у Диего вместо золочëнного пистолета отца был потрëпанный жизнью 1911 от Дани. — Надеюсь, он тебе не понадобится. — Да, конечно… спасибо, что спасаешь меня уже в третий раз.       Дани могла переспросить и́менно в третий, но не стала. То странное молчание Антона перед ним странная реакция Диего после и то, что он ни в чëм не обвинил еë — последний выстрел Дани предупредил что-то непоправимое. Пожалуй, Лита была права. — Я же говорила, что везучая.       Диего поправил: — Мы. Мы везучие.