***
С момента получения задания прошло три дня. Все три дня Хатаке проводил на тренировках, потому что он привык доверять своему предчувствию. А в этот раз ничего хорошего не намечалось. Злость на всё происходящее только взвинчивала сильнее Хатаке. Он почувствовал уже надоедливую чакру и с силой запустил сюрикен в источник. Оружие просвистело в сантиметре от девичьего лица, как бы говоря: «Не лезь». Сакура вышла из тени, в которой пряталась, и стремительно направилась к командиру, так грубо приветствовавшему её. ― Вы вообще рехнулись?! Какаши с неменьшим раздражением заметил, что девчонка ещё и за языком не следит. ― Что тебе здесь надо? Сакура пыхтела, краснея от возмущения. Плевать, что он командир, хотелось высказать ему одно-другое крепкое словцо, которое Сакура выучила у Цунаде. ― Мы ждём Вас уже час для совместной тренировки! Боже, ещё секунда ― и они перегрызут друг другу глотки. Но вместо этого Какаши только молча собрал разбросанные по всему тренировочному заброшенному полю сюрикены и кунаи и рванул сам вперёд. Сакура только выругалась и начал нагонять его. ― Мы вообще-то теперь одна команда! ― кричала Сакура Какаши, который быстро двигался вперёд. ― Эй! Какаши угадал. У него будет много проблем с этими детьми. Он решил преподать урок ― безвредный, но действенный. Молниеносно достал кунай и на огромной скорости развернулся лицом к ничего не подозревающей девочке. Оттолкнувшись от ствола тысячелетнего дерева, он так же быстро ринулся навстречу. Куноичи на секунду испугалась, а потом быстро сориентировалась: сложила печати и в сторону Какаши направилась настоящая вишнёвая буря. Под лепестками сакуры прятались кунаи. Хатаке одобрительно хмыкнул, отбиваясь от каждого, стараясь при этом не упускать из виду девочку. А Сакура тем временем достала сюрикен и запустила его в Какаши. Оружие прошелестело где-то над ухом, задевая немного прядей волос самоуверенного капитана АНБУ. Харуно победоносно вскинула подбородок, как тут же очень аккуратно и точно на горло лёг кунай. Девочка попыталась вырваться, но мужские руки не позволяли этого сделать. ― Кажется, ты проиграла. Будь я врагом, ты бы уже была мертва. Хотелось расплакаться от обиды и злости на этого идиота Какаши, на его внезапную атаку, на эти слова, что её бы "непременно убили". От досады Харуно не придумала ничего лучше, как посильнее наступить на ногу Хатаке, но даже тут её умудрились обхитрить ― нога стукнула в пустое место, сам парень быстро переместился на соседнее дерево и не без высокомерия поглядывал на неё. До тренировочного поля они добрались уже через 5 минут без слов и каких-либо других происшествий. Там их ждали Цунаде, мальчик-ирьёнин и два товарища Хатаке из АНБУ ― Куро и Аризава. Собственно, весь их отряд, который через пару дней выступает на миссию. Хатаке пропустил мимо ушей упрёк о его опоздании чуть подвыпившей Цунаде и сразу предложил начать тренировку. Начиная с обеда и заканчивая уже после захода солнца, Какаши натаскивал в основном двух детей. Но в целом эта тренировка была необходима им всем: нужно было изучить друг друга, сплотиться и наладить совместную работу. За всю тренировку Сакура не сказала ему ни слова, хотя могла. Она будто решила игнорировать его существование: не смотрела в его сторону, взаимодействовала только с его напарниками, преимущественно с блондином Куро. У них как-то сразу случился дружеский контакт, несмотря на то, что Куро был старше девочки на 7 лет. Возможно, решающую роль сыграла большая любовь двоих перекинуться едкими комментариями и как-то незлобно пошутить над Какаши. Но нужно было признать, что при всей заносчивости её боевые навыки были очень даже неплохи. И работать в команде девочка тоже умела. Если в общении она и могла позволить себе несдержанность, то в бою становилась совсем другим человеком, умеющим контролировать свои эмоции. Чего нельзя было сказать о её друге, Сугираме. Он, может, был отличным медиком, но боевые навыки… ему бы в академии посидеть поучиться, а не на миссии таскаться. Наблюдая за ним, Хатаке только сильнее укреплялся в своей мысли: мальчика убьют. Видя его сильную измотанность, Хатаке объявил: ― На сегодня с тренировкой всё. Все молодцы. Сакура, которая тяжело дышала, явно вошла во вкус и впервые за день обратилась к командиру: ― Серьёзно? Это всё? Неужели Вы устали? Какаши только зыркнул в её сторону и холодно, но едко ответил: ― Это была только разминка. Поверь, завтра мы выбьем из вас всю дурь. Услышав это, девочка слегка вжала голову в плечи. Куро ободряюще похлопал её по спине, приговаривая, что командующий шутит. Хатаке отвернулся, не желая продолжать тяжёлые переглядывания с зеленоглазой ирьёнином.***
Время было за полночь. В комнату, где тихонько горел свет, постучали. Сакура открыла дверь. Какаши только мысленно про себя цокнул, что теперь эта девчонка буквально повсюду. Харуно тоже была не особо рада видеть его так поздно. Что ему надо от Шишо? ― А, Какаши. Проходи-проходи, ― Цунаде налила ещё рюмочку. Попросила Сакуру принести вторую, но Хатаке остановил её вежливым отказом. ― Ах да, ты же не пьёшь. Ками, какой ты скучный… ― Я пришёл поговорить о миссии, ― глаза недоверчиво покосились на Сакуру, стоящую в тёмном углу. ― Можешь говорить, я ей доверяю, ― отмахнулась Сенджу, глуша новую рюмку. Ему не понравился такой расклад, но жизнь человека была важнее, чем какие-то внешние раздражители. ― Цунаде-сама, я прошу Вас отстранить Сугираму от задания. Он может погибнуть. Его уровень подготовки недостаточен для этой миссии. Сакура хотела встрять, поругаться на ночь глядя с этим придурком, но при Цунаде-сама делать это было боязно. Всё-таки не с Харуно разговаривали. ― Исключено. Он незаменимый медик, без него вы пропадёте, ― Цунаде сказала это, пряча глаза в рюмке. ― Его боевые навыки… ― Он не доставит проблем, Какаши. Сугирама прекрасно обучен моим правилам, он не полезет в бой, но при необходимости постоит за себя. Я не сниму его с миссии. Хотя бы просто потому, что его некем заменить. Остальные совсем не готовы. Какаши слышал, как кулаки Сакуры сжимаются и разжимаются где-то в углу. Ещё чуть-чуть, и она ему врежет, он чувствовал это нутром. В другой ситуации это забавляло бы. ― Я Вас услышал. Доброй ночи, ― Какаши вышел в безлунную ночь с волнением, перерастающим в страх. Идти на миссию и знать заранее, что умрёт кто-то, было для него пыткой.***
Новый день подступал с затянувшими небо тучами. В 5 утра было холодно, ноги мокли в росе, которая ещё не скоро испарится. Хатаке замер, удивлённый тем, что неподалёку почувствовал знакомые чакры. Он бесшумно приблизился к месту ― небольшой полянке в глубине леса ― и увидел Сакуру и Сугираму, которые в такую рань уже тренировались. Было видно, с каким остервенением Сакура мечет в Сугираму кунаи и сюрикены; мальчик добросовестно отбивался почти от каждого. Хатаке различил лёгкий мандраж, присутствовавший в руках у куноичи: то ли от сказанных ночью его слов, то ли от переутомления. Но сам факт того, что Харуно сейчас пытается спасти своему товарищу жизнь, порадовала Какаши. Он бесшумно удалился, чуть менее обеспокоенный за судьбу их миссии. Может, всё будет не так уж и плохо…***
После того, как молодой командующий АНБУ и Сакура пересеклись той ночью, девочка растеряла всю свою язвительность в адрес Какаши и только молча и безжалостно тренировала и натаскивала Сугираму. Их последняя общая тренировка закончилась, Хатаке подробно обрисовал обязанности каждого члена команды, объяснил план и отправил всех отдыхать. Когда Сакура и Сугирама поднялись со своих мест, Хатаке преградил им путь, обращаясь больше к Сакуре, уже прочитав на её лице, что лягут спать они не скоро: ― Отдыхать. Не тренироваться. Узнаю, что вы ушли ночью на тренировку ― приду и лично устрою проверку ваших сил. Харуно не нужно было повторять дважды. Всё было понятно по ледяному взгляду, который проникал в неё ещё с первого дня знакомства. Она кивнула, утаскивая Сугираму в противоположную от тренировочного поля сторону.***
Утро миссии встретило шиноби Скрытого Листа пронизывающим холодом и затянутым небом. «Будет плохо, если начнётся дождь», ― подумал Хатаке, оглядывая своих бойцов. В глазах у каждого была уверенность, даже у Сугирамы. Это радовало. Какаши накинул капюшон и сказал: ― Выдвигаемся. В лесу пахло лёгкими утренними заморозками. Стволы деревьев были скользкими, из-за чего нога Сугирамы съехала моментально, как только коснулась ветки, но благодаря Сакуре, прикрывающей его спину, мальчик удержал равновесие и продолжил без проблем двигаться дальше. Харуно молилась, чтобы командующий этого не заметил. Хатаке же не подал виду. Солнце постепенно поднималось из-за туч, прогревая осеннюю землю, пробиваясь через ещё не опавшие, но уже желтеющие листья. Птицы распевались, приветствуя новый день. Шиноби двигались быстро и молчаливо, отслеживая каждый посторонний шорох. Врагов пока не было видно. Тугой узел тревоги внутри Какаши то затягивался, то ослаблялся. К середине обеда они сделали небольшую остановку для передышки. Было принято решение не спускаться на землю, так как здесь уже начинались спорные территории. Шиноби устало расположились на ветках, думая каждый о своём. Какаши остался на посту, потягивая напиток, которым так добродушно делился с ним Аризава; наблюдал за командой и прислушиваясь к посторонним шорохам. Всё было спокойно. Он посмотрел в сторону ирьёнинов: Сакура что-то тихо нашёптывала Сугираме, объясняя, а тот только влюблёнными глазами поглядывал на подругу. Всё было понятно. И как Хатаке раньше не заметил этого? Сугирама то и дело пытался невесомо и незаметно коснуться девушки, которая только говорила и говорила. Хатаке отвёл взгляд, прочёсывая шаринганом местность и пытаясь заметить что-то. Было тихо. Сбоку от Какаши мельтешило розовое пятно, которое, судя по всему, уже отдохнуло и теперь стояло на ногах. Шевеление прекратилось, но с периферийного зрения никуда не пропало. Командующий заинтересовано повернул голову, встречаясь со строгим взглядом девочки. Она скрестила руки на груди и с вызовом смотрела на парня, призывая постыдиться за свои слова прошлой той ночью. Он понял это по губам, сжатым в одну тонкую линию. Как понял и то, что Харуно пыталась доказать: Хатаке ошибался на счёт Сугирамы. Командующий закатил глаза, как бы приговаривая: «Ещё не вечер». Сугирама тоже поднялся, почесал затылок и неловко подошёл к напарнице. Стал позади неё, очевидно, готовясь что-то сказать (он серьёзно собрался на миссии признаваться в любви? Ками…), но в попытках облокотиться на что-то, зацепился за невидимую до этого леску. Сердце Хатаке пропустило удар. Все напряглись, уловив тихое шевеление спускового механизма. Сакура резко обернулась, с отчаянием в глазах глядя на напарника, надеясь получить ответы тому, что сейчас произошло. Сугирама только паниковал, готовый разреветься. Какаши напрягся, позволяя шарингану во всю работать. Откуда придёт опасность? Секунда, две. Ничего не происходило. А на третью он услышал, как что-то острое вылетело из гнезда по направлению в дерево, где расположились ирьёнины. Очевидно, ловушка старая, но действующая. Нет смысла испытывать удачу. Хатаке быстро начал перемещаться к дереву, на котором были ребята. У Сугирамы случился ступор, а Сакура самонадеянно достала кунай, готовая отразить невидимую атаку. Товарищи Хатаке тут же приземлились рядом. Куро заслонил собой Сакуру, которая еле доставала ему до плеча. Какаши оставалось каких-то 5 метров до места, как мимо него просвистел сначала один кунай, а потом с разных сторон полетели стрелы. Сгруппировавшись, он приземлился на землю, стараясь занять как можно меньше места ― уж если на деревьях есть ловушки, значит земля просто кишит ими. Аккуратно разогнувшись после того, как всё стихло, командующий почувствовал колющую боль в боку. Хатаке скривился, ломая торчащую из тела стрелу. Небольшая по размеру, очень по-дилетантски сделанная, но колючая. Слава Ками, это было единственное ранение. Парень поднял голову, чтобы проверить, как там Сакура и этот пацан, из-за которого все они попали под обстрел. Его товарищи успешно отбили поток стрел, Сугирама стоял на коленях и шепотом просил прощения. Куро добродушно хлопал мальчика по спине, Аризава внимательно следил, готовый к новой атаке. Сакура лишь испуганно оглядывалась по сторонам. А когда её блестящие страхом взгляд наконец-то встретились с углём в глазнице Какаши (в шаринган девочка боялась смотреть), она стыдливо, но уже спокойно отвела взгляд в сторону.***
Первый день миссии, как и предполагал Какаши, прошёл относительно спокойно. По его подсчётам завтра к вечеру они должны столкнуться с врагом, поэтому он дал приказ всем ложиться отдыхать сразу после ужина и медицинского осмотра. Нужно было признать, что Сугирама и вправду был хорош в ирьёниндзюцу: он без проблем восстанавливал циркуляцию крови, снимал опухоль в ногах от долгой дороги. Обрабатывал мелкие царапины на руках и лице Куро и Аризавы. Сакура подошла к Хатаке, который наблюдал за всем этим со стороны. ― Меня не нужно осматривать, ― не дав дойти девочке, резко сказал он. ― Это уже не Вам решать, ― Сакура быстро раскладывала свою дорожную аптечку, не глядя на парня. Хатаке хотелось ответить ещё что-то, но Сакура опередила его: ― поднимите кофту. Парень проигнорировал её. ― Стрела, которая в Вас попала, была отравлена. Яд потерял свои свойства, но мне нужно обработать рану и извлечь остатки, чтобы это не вызвало воспаления. Хатаке очень невовремя решил поиграть в кошки-мышки, поэтому только сделал вид, что не понимает, о какой стреле говорила эта девочка. Сакура только раздражённо на выдохе сказала «Плевать, сама сделаю» и только протянула руку к краю одежды, как Хатаке сам понял нелепость своего ребячества, отставил напиток, который Аризава специально для него взял из дома, и добровольно поднял кофту. Харуно заняла удобную позу сбоку от Какаши, подставляя лицо закатному солнцу и внимательно рассматривая порез. Холодные и нежные пальцы коснулись упругого бока, щупая ткань кожи. ― Воспаления нет. Порез шириной 3 с половиной сантиметра, глубина… ― девичьи тонкие пальцы аккуратно скользнули в рану, заставляя Хатаке поморщиться от не очень приятных ощущений. Харуно только улыбнулась под нос своей маленькой мести за вредность, ― полтора сантиметра. Нормально. Жить будете, ― девушка достала мазь, быстро и аккуратно нанесла два слоя. Запахло полынью, бок неприятно защипало. ― Ты специально делаешь мне только больнее? У меня вообще ничего не болело, ― Хатаке резко повернулся к ней, но девушка была увлечена свей работой ― это было видно по слегка прикушенной нижней губе. Солнце освещало кожу девушки, придавая ей персиковый оттенок. Лицо казалось нежным, несмотря на напряжённые у переносицы брови. ― Спасибо, что не поругали Сугираму, ― тихо и неуверенно сказала Сакура, замедляя движения и уже нежнее втирая мазь в кожу. Боль прошла, сменилась тёплым поглаживанием. Хатаке ничего не ответил на это и только отвернулся от ирьёнина.***
При ночном обходе лагеря Хатаке слышал мирное посапывание своей команды. Он был рад, что никто не пострадал при сегодняшней ошибке. Бок уже не болел, а благодаря Сакуре он и думать забыл, что был ранен. Вдруг краем уха услышал чьё-то шмыганье. Бесшумно добравшись до источника звука, парень слегка удивился, когда понял, что шмыгала Сакура. Заболела, что ли? Раздалось ещё одно тихое, короткое шмыгание носом, девушка перевернулась на другой бок и в лунном свете командующий заметил мокрые следы у неё на лице. Она открыла глаза, почувствовав чьё-то присутствие. С помощью шарингана Хатаке заметил, как девочка тянется к кунаю у неё под головой. ― Это я, ― тихо, но чётко произнёс Какаши. Сакура, кажется, напряглась сильнее. Ей было проще встретиться лицом к лицу с врагом, чем с напыщенным Хатаке Какаши. Она попыталась притвориться спящей, но эта глупая попытка только вызвала у командующего лёгкое раздражение. Он стоял у неё над головой, наблюдая, как нехотя поднимаются веки с пушистыми ресницами, как она ложится на спину, глядя на Хатаке снизу вверх; как силится не показывать слёзы, поворачивая лицо больше в тень, но от лунного света этой ночью было сложно спрятаться. ― Надо поговорить, вставай, ― шепнул Хатаке. Девочка с трудом выбралась из тёплого спального мешка, покрываясь моментально неприятными мурашками. Какаши видел, как она пыталась наскоро пригладить волосы, которые успели взлохматиться за время кручения в мешке; как натягивала тёплый жилет. Всё-таки на её счёт он заблуждался самую малость: Сакура не была ребёнком. Да, плешь проест в мозгах, но всё-таки не доведёт своей детскостью. Она может постоять за себя, это очень радует и успокаивает. Дождавшись, когда за его спиной прекратиться копошение, он повернулся к девочке: от слёз не осталось и следа. Хатаке лишь кивнул, приглашая следовать за ним. Поднявшись почти на самую вершину так, чтобы лагерь и прилегающие территории были видны, Хатаке предложил девочке сесть. Она покорно опустилась на толстую и скрипучую ветку, свесив ноги. Парень же остался стоять прислонившись к стволу дерева. ― Я сейчас говорю с тобой, чтобы завтра у нас не возникло проблем на миссии. ― Их не возникнет, ― говорит Сакура больше своим ногам, чем командующему АНБУ. ― Тогда почему ты плакала? ― Я не… ― Почему ты плакала? Харуно вздохнула, подавляя вновь накатывающие слёзы. ― Сугирама… ― шепчет она, но не договаривает, потому что слёзы тихонько катятся и срываются вниз, на землю. Хатаке молчит, даёт ей возможность договорить, как появятся силы. ― В ту ночь Вы пришли и сказали, что он обязательно умрёт, если пойдёт на миссию. Я ненавидела Вас за эти слова. И сейчас ненавижу. Но в то же время… ― слёзы начинали капать сильнее, заставляя Хатаке непроизвольно сочувствовать девочке, ― …я сама понимаю, что Вы правы. Сугирама никогда не отличался особой силой, ― Сакура взволновано посмотрела на Хатаке, сверкая влажными глазами, ― Он мой единственный друг… Поверьте, я смогу его защитить, клянусь. Не сердитесь на него. Мы тренировались. Много. Правда! От её слов у Какаши сердце сжимается в нехорошем предчувствии. Но он молчит, даёт выговориться, потому что понимает важность этого. Потому что он хороший командующий, кто бы что ни думал. И ему не плевать, что происходит у него в команде. ― Поверьте… ― Сакура сидит на ветке, прикрывая лицо руками, еле слышно плачет. Молит, чтобы поверили в её силу. Молится, чтобы эта сила не понадобилась и они все-все вернулись домой. ― Я верю, ― глухо говорит парень, садясь на карточки, чтобы они с Сакурой были примерно на одном уровне. Протягивает к ней руку, кладёт на плечо. Девочка вздрагивает. От теплоты руки стало спокойнее. Появилась надежда. Харуно улыбнулась в благодарность (она ещё не улыбалась Какаши, удивительно). ― Иди отдыхай, ― шепчет, но не убирает руку, надеясь, что тепло руки полностью заполнит её тело и убаюкает прямо тут, на ветке. Ирьёнин послушно кивает, встаёт, чувствуя сонливость. Готовясь спрыгнуть с ветки, шепчет: ― Доброй ночи, командующий Какаши. Хатаке взаимно кивает, глядя вслед удаляющейся розовой макушке. Видит, как она ныряет в остывший спальный мешок и уже спокойная быстро засыпает. А лунная ночь длится, принося прохладу в мысли, остужая тревогу от услышанных слов…***
Раннее, снова пасмурное утро уже с плотными тучами не сулило в погоде ничего хорошего. Дождь, которого так остерегался Какаши в первый день, всё же будет. Не нравилось ему это. Зато некоторым облегчением было видеть Сакуру и Сугираму выспавшимися и готовыми к работе. Через 30 минут после пробуждения шиноби двинулись дальше. Встреча с врагом была неизбежной, все это чувствовали. Доставить свиток вот так просто не получится. Все были напряжены, но в меру спокойны. Заморосил мелкий дождь. Где-то через час пути Куро подал сигнал, что засёк движение ещё нескольких людей параллельно с ними. ― Погоня? ― Не совсем. Больше похоже на безобидную слежку. ― Принял. Но с каждым часом напряжение росло. Сакура чувствовала это тоже. Она оглядывалась по сторонам, пытаясь заметить что-то, но пока безуспешно. Сугирама старался держаться как можно ближе к Сакуре. Хатаке не терял из виду двоих ирьёнинов. Ближе к 11 часам дня, спустя 5 часов дороги, Хатаке взмахнул рукой, подавая сигнал к незамедлительной остановке и сосредоточению в одном месте. ― Нас окружили, ― доложил Куро. Какаши только кивнул, подтверждая его информацию. ― Какие будут указания? ― спросил Аризава. ― В первую очередь разберёмся с вами, ― сказал командующий, глядя на Сакуру и Сугираму. ― Будете сидеть в укрытии, пока не подам сигнал. Понятно? Казалось, его слышала только Сакура: она внимательно смотрела на него, впитывая каждое слово; спокойно кивнула, принимая задание и утягивая за собой взволнованного Сугираму. Хатаке обеспокоенно проводил их взглядом: если в Сакуре он был теперь уверен, то в этом мальчике… Было страшно, что из-за его неловкости может пострадать кто-то ещё. Отогнав дурные мысли и предчувствие, Хатаке повернулся к товарищам, ждущим его приказа. Их план действий оставался неизменным. Обговорив его ещё раз, каждый занял свою позицию и приготовился ждать нападения. Чувствовалось, как воздух пронизан тончайшими потоками чакры, которые натягивались, будто та леска на дереве. Их окружали, стискивая во всё более плотное кольцо. Но как такое могло произойти незаметно? Запоздалая мысль настигла Какаши: люди появлялись из-под земли, поэтому их точная разведка смогла получить только часть информации. А дождь притуплял обоняние Какаши. Чёрт! Командующий поднял налобный протектор, «выпуская» наружу шаринган. Седьмое чувство шепнуло ему на ухо: сейчас начнётся мясорубка. По какому-то беззвучному сигналу, заставляя шиноби Скрытого Листа содрогнуться от неожиданности. 15 человек начали одновременно нападать на троих.***
Сакура внимательно наблюдала за Какаши, который был к ней ближе всего. Уже много раз ей хотелось крикнуть «Сзади!», но ответственность за четыре жизни не давали ей сделать такой опрометчивый шаг. Оставалось только до крови кусать губы, сдирая слой за слоем нежную кожу; время от времени прикрывать глаза, замечая лишь то, как Какаши бесчеловечно потрошил каждого, кто приближался к их с Сугирамой убежищу. Сугирама же просто трясся, припав к земле, почти в неё вжался. Он слышал мучительные крики боли и приближающей смерти, но ирьёнинский инстинкт помогать был заглушён. Мальчик даже не был уверен, очередной враг пал в бою или их с Сакурой товарищ. Было только слышно, как летает оружие, то и дело слышатся выкрики, грохот от применяемых техник. Дождь усиливался, стуча по листьям куста, в котором они с Сакурой прятались. Капли громким звуком отдавались в идущей кругом голове Сугирамы. Сакуру радовало и даже приводило в восторг, что шиноби втроём потрясающе держаться. Не зря считаются элитными. Особенно Какаши, который копировал технику за техникой, применяя её против врага. Харуно видела запредельную жестокость в глазе девятнадцатилетнего парня, которая, как казалось девочке раньше, ему была несвойственна. Высокомерность, апатичность, колючесть ― это да, к этому можно было привыкнуть, это можно было понять. Сакура с каждым новым ударом открывала для себя другую сторону Какаши: безжалостную, когда речь заходит о миссии и жизни других; кровожадную, видя, с каким изощрением он убивает противника, пробивая грудную клетку Райкири и вырывая сердце. И всё это с лёгким налётом безумия, которое выражал красный, неродной глаз. А маска как всегда прятала остальную часть лица. Может, под ней ещё более безумная улыбка победы? Мурашки бежали по коже при мысли, что тогда, в лесу, он запросто мог убить её. А сейчас вот сражается, чтобы защитить. Немыслимо. Девочка пригнулась ещё сильнее, услышав позади себя шорох. Она толкнула Сугираму, чтобы тот наконец открыл глаза и тоже был начеку. Похоже, боя и им не избежать. Пока Сакура внимательно изучала звуки позади себя, уши кольнул пронизывающий до костей крик. Сначала Сакура увидела перепуганные до смерти глаза друга, а потом, когда сама повернулась, побелела. Захотелось кричать самой, ещё более истошно, чем Куро, которого заживо рвали на куски, острыми ногтями протыкая глаз, зубами вырывая язык. Его ели. Сугирама не выдержал и его вырвало. А Сакура не могла перестать смотреть на поле, на котором все замерли: и свои, и враги. Внимание каждого было приковано к монстру в человечьем обличье, пожиравшем шиноби Скрытого Листа. А тот кричал. Метался из стороны в сторону, ища спасения. Куро, человек, который помог Сакуре адаптироваться в нелюдимой команде, который подбадривал её всю неделю… Его единственный, переполненный страхом и болью глаз встретился с проникновенным зелёным взглядом. У Харуно ручьём текли слёзы бессилия. Командир АНБУ проследил за взглядом товарища. Он не мог винить Сакуру за нескрываемую скорбь на лице, ведь сам видел такое впервые. Животный страх сковал Какаши, когда зелёные заплаканные глаза куда-то резко исчезли. Выйти из ступора Хатаке помогла знакомая техника ― летящие кунаи, прикрытые лепестками сакуры. Вишнёвая буря ворвалась на поле, взрывая всё, чего касалось оружие. Один прилетел в голову Куро, прекращая его нечеловеческие муки, разрывая тело взрывом. Хатаке озверел, понимая, что ирьёнины выдали себя. Монстр, чью еду отобрали у него прямо изо рта, неприятно взвизгнул, обжигаясь. Дико осмотрел территорию, видя, как из кустов выполз еле живой, зелёный мальчик, а за ним ― разъярённая девочка, вся заплаканная, с кровоточащими губами. Она с криком метнула в него кунай со взрывающейся печатью, но монстр уклонился. Мигом перелетел на ветку и поднял руки в «побеждённом» жесте. Харуно только непонимающе смотрела на него, тяжело дыша и не контролируя свои слёзы. Враги начали отступать. Харуно хотела было начать догонять их, но Хатаке грубо схватил её за шиворот, отбрасывая к стволу дерева. Это привело в чувства. Кровь тонкой струйкой вытекла изо рта, свидетельствуя о внутреннем повреждении. Девочка сморщилась, незамедлительно приступая к своему исцелению. Хатаке оставил её в покое, давая возможность прийти в себя и унять собственный мандраж от увиденного. Минут 20 никто ничего не говорил, а просто молча сидел на резко опустевшем поле боя, вглядываясь в ещё горящее после взрыва тело. Дождь усилился. Пахло обугленной кожей, кровью, мокрой землёй. Одежда провонялась запахом смерти. Послышались несмелые хлюпающие шаги, которые делали трясущиеся ноги. Какаши не повернулся на звук, и так прекрасно зная, что это идёт Сакура. Девочка не была воспитана в тепличных условиях. Её никогда не баловали вниманием, она не строила иллюзий относительно своего будущего. И прекрасно знала с самого начала, что будет брошена в ад. Но в свои 14 ещё не знала, что такое ад. Поэтому увидеть сегодня такое… Сакура видела оторванные конечности в госпитале. Она пришивала и отрезала руки, ампутировала пальцы, голени. Делала трепанацию. Вскрывала трупы. Но никогда раньше ещё не видела, чтобы кто-то ел человека. Заживо. Да ещё и с явным аппетитом. Ирьёнин поморщилась, подавливая накатывающую тошноту. Медленно подошла к останкам Куро, с которым при жизни могла переброситься парой-другой слов. Рухнула на колени рядом с погибшим. Рука сжималась и разжималась. Капли дождя шипели, приземляясь на горячий труп. Хатаке следил за фигурой, которая не прекращалась трястись. Он хотел дать всем время на скорбь, хотел выбить всю дурь из того чудовища, хотел поругать Сакуру, что вылезла из убежища. Хотя с другой стороны и понимал: она сделала это, чтобы спасти Куро, прекратить эту пытку для всех них. И отчасти Какаши был благодарен за это. Ещё с минут 10 каждый из них приходил в себя. А потом Хатаке поднялся и объявил, что они должны продолжать. Аризава и Сугирама поднялись с места уже с восстановленным жизненным балансом. Хатаке тоже не отказался бы от помощи ирьёнина. Сугирама вовремя спохватился, подбегая к командующему и быстро приводят в порядок его тело. ― Сакура, ― позвал Какаши девочку. Она повернулась к нему. Из-за дождя её волосы, неприкрытые капюшоном плаща, прилипли к бледному лицу. Хатаке опустился на корточки, равняясь с ней. Подавил в себе желание отлепить розовые куски от девичьих щёк. ― Не думаю, что твоё скорбящее и растерянное лицо ― это то, что хочет увидеть шиноби перед смертью. Научись контролировать свои эмоции. Тем более ты медик, ты сама прекрасно это всё знаешь. Никто перед своей смертью не хочет знать, что его жалеют, ― Хатаке оторвал от своего плаща кусок ткани и протянул его Сакуре. ― Маска ― неплохой вариант защитить себя и других от собственных эмоций. Харуно понимающе посмотрела на протянутую ей мокрую ткань, кивнула и забрала лоскут себе. ― Сугирама соберёт останки, а ты собери оружие. Через 5 минут мы уходим. ― Хатаке не без боли в сердце поднялся, ещё раз заглядывая в лицо девочке. Никто не заслуживал видеть такой ужас.***
Оставшаяся дневная и вечерняя дорога прошла без происшествий, что было очень странно. Аризава и Какаши время от времени чувствовали на большом расстоянии присутствие врагов, но никто к ним не приближался и не вступал в бой. Не было больше и ловушек. Дождь уже давно перерос в ливень, мешая хорошо видеть. К девяти часам было принято решение разбить лагерь, высохнуть и выдвинуться в путь через часов пять. Найдя чью-то покинутую землянку, Какаши расширил её своей техникой, давая пространство каждому. Их стало непривычно мало. И стало до тошноты тихо. После повторного медицинского осмотра, который на себя полностью взял Сугирама (объяснил это тем, что на поле боя он ничем не помог), все молча поужинали и принялись отдыхать. Хатаке не сводил глаз с Сакуры, будучи сильно обеспокоенным за её состояние. Да, конечно, она сильная. Но у всего есть свой предел. Было страшно, что этот предел оказалось так легко нащупать. Он глотнул напиток Аризавы, который почти закончился. Жаль, а ведь тот так успокаивал и даже слегка притуплял ненужные чувства и мысли. Девочка же просто молча сидела в стороне ото всех, отказываясь снимать с себя сырую одежду и не переставая обрабатывать края ткани, что ей дал Какаши. Парень верно подметил, что это дело немного сможет отвлечь её, и девочка правда посвятила этому весь вечер, не вступая ни с кем в диалог, исподтишка вытирая слёзы и вспоминая Куро. Глубокой ночью, когда шиноби все более-менее пришли в себя, отряд быстро собрался, уничтожив следы лагеря. Дождь прекратился, но Хатаке чувствовал, что это временно. Командующий отметил и другие перемены в отряде: Сугирама разговорился и малость сблизился с Аризавой, давая тому моральную поддержку. Сакура… Она почти не изменилась, только надела маску, которую успела сшить за ночь. Тёмная ткань скрывала ровный нос, пухлые щёки и выразительные губы. Остались только глаза ― цепкие, моментально повзрослевшие. Хатаке невольно заметил какое-то сходство с девочкой ― то ли внешнее, то ли внутреннее. Парень был уверен, что маска поможет Сакуре так, как помогала все 19 лет ему. До пункта назначения, куда следовало доставить свиток, оставалось полдня пути. Отряд двинулся в ночь.***
Хлынувший с большей силой дождь вынудил Сакуру накинуть капюшон, тем самым пряча всю себя в тёмной ткани. Из глаза Какаши пропали все яркие краски, оставляя лишь слабое мерцание двух зелёных глаз. Даже белая кожа, которая могла спасти от серой тоски, была скрыта под тканью маски. Было непривычно не видеть лица девочки. Хатаке подал сигнал. Все остановились. ― Как и договаривались, вы ждёте меня здесь. Через 2 часа я вернусь. Хотелось задать страшный вопрос, «А что, если…», но Сугирама не осмелился, всецело доверяя Какаши. В этот раз ирьёнин очень внимательно слушал, вникал в суть дела и задавал только уточняющие вопросы, касающиеся его обязанностей. Хатаке даже с лёгким удивлением отметил для себя, что мальчик тоже повзрослел. Закралась неприятная, лишняя, совершенно неуместная здесь и сейчас мысль, что Сугирама делает это только ради того, чтобы завоевать любовь Сакуры. Но какая разница? Делает же. А это главное. ― Всем всё понятно? ― Хатаке обвёл свой поредевший отряд. Их безбожно мало. Три головы утвердительно кивнули. ― Берегите себя, ― чуть тише и слегка сентиментально сказал парень, удаляясь. Шиноби не понимал, почему на них перестали нападать, учитывая, что у них такой мощный козырь в рукаве, как ручной каннибал. Если вчера они ещё чувствовали постороннее присутствие, то сегодня всё было стерильно тихо. Это не могло не настораживать. Какаши быстро перемещался с дерева на дерево, стараясь сократить обещанные два часа до часу. Плевать, что потеряет кучу сил, главное, чтобы в его отсутствие ничего не произошло.***
Сугираму изменили не тренировки с Сакурой, не разговоры о том, как важно уметь бороться наравне с шиноби. Его изменил вчерашний день, когда животный страх не позволял ему двигаться и думать. Он пришёл в себя только к вечеру, когда увидел Сакуру, сидящую в полутьме за шитьём. У неё тряслись руки, горячие слёзы не переставали течь по лицу, губы дрожали и кровоточили, стоило ей только скривить их от душевной боли. Сугирама никогда прежде не видел подругу такой. И только в этот момент он изменился. От осознания, что если подохнет, Харуно не переживёт, а будет так же сидеть в потёмках и истыкивать свои нежные ручки иголкой. Мальчик подошёл к подруге, которая сидела на дереве и внимательно осматривалась по сторонам. Сел рядом, касаясь своего плеча её. Протянул ей руку. Ирьёнин повернулась, посмотрела сначала на руку, потом в лицо другу. Несмело протянула свою ― действительно всю истыканную. Сугирама вздохнул, потянулся за второй рукой Сакуры. Та безропотно развернулась лицом, кладя в руки паренька свои. Сугирама активировал ирьёниндзюцу, любовно исцеляя ссадины. ― Я не умру, Сакура-чан, ― прошептал он. Руки Харуно непроизвольно сжались. Губы под маской задрожали, но к счастью Сугирама не заметил этого.***
Какаши ускорился, почувствовав за собой погоню. Он почти был на месте, когда уловил вражескую чакру. Успокаивало лишь одно: враг двигался не от места, где Хатаке оставил своих товарищей. Значит, те в безопасности.***
Сугирама не находил себе места с тех пор, как мозги заработали в нужном русле. Почему на них до сих пор не напали? Потому что они не представляют особой ценности, у них нет свитка. Сугирама складывал в голове два плюс два, получая заведомо готовый ответ. Но он не понимал, почему всё так просто, что до этого додумался даже такой дурак, как он. ― Аризава, ― обратился он к товарищу. Аризава открыл глаза под своей маской АНБУ, в которую тот, наверное врос, ― сколько лет Вы служите в АНБУ, если не секрет? ― Если не изменяет память, то больше 10, ― у этого человека всегда был безжизненный, неприятно будоражащий голос. Сакура без интереса, лишь краем уха, слушала их разговор. ― А Какаши-сан? ― Сугирама внимательно изучал собеседника, который для него остался неизученным за неделю их сотрудничества. Всегда в маске, говорил крайне мало. Но были моменты, которые выдавали его с потрохами. ― Кажется, идёт 5-й год. ― Ого, ― искренне удивился Сугирама, картинка в голове которого начала только ярче проявляться. ― А почему не Вы командующий АНБУ? Это как-то несправедливо. Сакура не без страха начала догадываться к чему клонит Сугирама, человек, который никогда не задавал лишнего вопроса. Ему бы работать в полиции, а не медиком, говорили все. Но жизнь распорядилась так, что родители бросили его в госпитале Сенджу. А всех, кто там оказывался, ждала лишь участь ирьёнина. Впрочем, и в медицине пригодился его острый, аналитический склад ума. Его карие глаза из-под очков внимательно изучали собеседника, который для всех оставался загадкой. ― Не знаю. Наверное, Хокаге виднее, ― чуть раздражённо ответил Аризава. Было слышно, как мальчишка задел его этим вопросом. ― Очень жаль, ― наигранная грусть, которая заставила Сакуру сильнее напрячься и во всю вслушиваться, ― у Вас больше опыта. И связей. И приказы, я уверен, можете отдавать не хуже этого малолетки. Сакуре захотелось шикнуть на оскорбление в сторону Хатаке, но голос Сугирамы продолжал вещать: ― Вы ведь лучше понимаете военное дело, Аризава-сан? ― Ну, есть такое, ― проглотил тот подслащённую пилюлю. ― Тогда скажите, разве изначально не было приказа, чтобы мы все впятером добрались до места встречи? ― услышав этот выпад от щенка, Аризава напрягся и прямо посмотрел в упрямые глаза Сугирамы. Сакура подскочила, переглядываясь с другом. Они будто резко очнулись от иллюзии, умело сотканной с самого начала. ― Аризава-сан, почему Какаши Хатаке ослушался приказа Хокаге и отправился один на место встречи?***
Хатаке позвоночником чувствовал погоню и страх начал отрезвлять его. Стоп. Почему он один?!***
Сакура под плащом уже держала наготове кунаи. Аризава ― предатель? По крайней мере Сугирама к этому клонил. ― Не знаю, ― пытаясь сохранять обладание, ответил член АНБУ. Сугирама наигранно улыбнулся. ― Просто Хатаке не тот человек, который будет нарушать уставные приказы. Вот я и подумал, какая муха укусила его… Странно, не так ли? ― Аризава ничего не ответил. ― Я вчера обрабатывал его раны. И они очень характерно пахли дурманом. Это объясняло агрессивное поведение Хатаке. И то, что его зрачки были будто слегка затуманены. Это не заметить вот так просто. Но как яд попал в организм? Мы ничего такого не ели. Как вариант ― он попал под контроль ещё до начала миссии, в деревне. А эти три дня эффект просто поддерживался с помощью того напитка, который Вы ему так радушно взяли из дома. Я понял это по запаху из бутылки. Идентичный запаху крови. Аризаву трясло от злости, что этот сопляк оказался с мозгами и так легко раскусил его. Сакура тряслась от страха, что не заметила всех симптомов раньше. Но для чего Аризаве было травить Хатаке? ― Чтобы он отдавал удобные Вам приказы, верно? Через яд вы ослабили его мозговую деятельность, при этом сделав это так незаметно, что он думал, будто все принимаемые решения ― его воля. Но нет. Вы внедряли в него все приказы в коротких разговорах. И самый главный, противоречащий, оставили на потом, чтобы больше яда скопилось в организме и тогда разум был бы полностью затуманен. Я сделал кровопускание, так что примерно в это время Какаши-сан должен прийти в себя. Вы предатель. Рассредоточив нас, собирались убить Хатаке и сорвать миссию! ― последние слова Сугирама кричал, готовясь атаковать, но девушка опередила его, зарядив в бывшего товарища кунаями. Шиноби без проблем уклонился, потоком ветра откидывая детей с дерева, а сам стремительно скрылся в листве — спешил предупредить, что план сорвался.***
То, что их предали, Какаши понял сразу, как вышел из транса. Он посмотрел на перемотанную руку, из вены которой вчера Сугирама выпустил пару капель крови, объясняя тем, что это снимет усталость. Всё понятно. Его отравили. Но думать, кто бы это мог быть, не было времени. Вчерашние убийцы окружили его одного. 10 против одного? А не жирно ли?***
Сугирама пришёл в себя после того, как Сакура сильнее ударила его по лицу ― ему досталось сильнее всего от Аризавы. ― Нам нужно срочно найти Какаши-сана, ― Сакура задыхалась от волнения. Сугирама кивнул, чувствуя боль в затылке. Потянулся к нему и обнаружил, что ирьёнин уже перемотала ему рану. ― Через минут 10 должно стать легче, но у нас нет времени, ― виновато сказала она. Сугирама понимающе кивнул, поднимаясь. Голова кружилась, его подташнивало. ― Дай мне минуту, ― мальчик начал самоисцеление, чтобы унять главные симптомы и вернуть себе мобильность. И ровно через минуту, как он и обещал Сакуре, они двинулись на поиски Какаши. Лес стремительно проносился под ними, ветки цеплялись за одежду. ― Слабо, но чувствую! ― выкрикнула Сакура, которая ещё не в совершенстве обучилась чувствовать чакру на больших расстояниях. ― Отлично, веди. Время утекало сквозь пальцы песком. Сердце Сакуры барабанило в грудной клетке. Только бы успеть. Только бы успеть! С каждым метром чакра Какаши чувствовалась всё лучше и лучше, но вместе с ней Харуно улавливала десяток вражеских. Он в западне. ― У нас есть план? ― обречённо спросила девочка. Сугирама поджал губы. ― Выжить ― единственный план. Миссию закончим после. Только бы успеть. Только бы выстоять. Какаши не успевал даже с шаринганом отражать все атаки. Кто-то подсёк ему правую руку. Чёрт! Пот проступил на лице, заслоняя единственный зрячий глаз. Очень не вовремя яд начал окончательно покидать тело. Хатаке почувствовал, как былая агрессия в бою тоже начала испаряться. Совсем не вовремя. Он уже убил троих, осталось совсем чуть-чуть. Всего лишь… семеро. Силы ещё были, но небольшая разбросанность, резко протрезвевшее сознание и мысли о том, где Сакура и Сугирама, что с ними могло произойти, мешали. Свет от Райкири слепил, но дарил некую уверенность. Осталось шестеро. В нос ударил запах крови. Даже через маску Харуно чувствовала густоту запаха. Он же жив? Сугирама окликнул её, призывая не думать о плохом. А если бы друг не догадался о яде, чтобы бы было? Паника снова окутывала Харуно плащом. Необходимо было собраться. Перед глазами замельтешил свет молний. Они успели.***
Когда позади Какаши приземлились два ирьёнина, стало одновременно и легче и тяжелее. Во-первых, они живы. Во-вторых, эти противники им не по зубам. ― Какаши-сан, как Вы? ― стоя спиной к спине, осведомилась Харуно. ― Благодаря Сугираме в норме. Но теряю много сил. ― Это побочный эффект яда и его выведение из организма. Извините, ― было непривычно слышать мужскую твёрдость в голосе ирьёнина. Может, Цунаде была права, говоря, что лучше него никто не подходит для этой миссии. Чувствовать тепло спин друг друга, знать, что ни одна рука не дрожит ― то, что вселяло в Какаши уверенность. Главное выжить. А с миссией они что-нибудь придумают после. Атака за атакой, Хатаке терял силы. Оставалась самая малость. Как вдруг все резко замерли. Точно тогда, при первой битве. Колени предательски затряслись от паршивого предчувствия… На поле появился Каннибал, жадно оглядывающий своих жертв. ― Спасибо, дальше я сам, ― мерзким маслянистым голосом сказал он. Сакура, помня, что он сделал с Куро, не дожидаясь команды Хатаке запустила кунаи со взрывающимися печатями. Каннибал уклонился, гадко смеясь. Глаза Харуно потемнели от ярости. Зубы под маской сжались. Сугирама прикрывал Какаши (надо же, как быстро они поменялись ролями...), отбиваясь от того, от чего мог. Хатаке заметно побледнел. Подбиралось истощение. Харуно старалась не подпускать к командующему этого монстра, но её навыки не были на том уровне, который бы хоть немного был близок к уровню её противника. У Какаши голова шла кругом. Шаринган уже неприятно пульсировал в глазнице, а страх только глубже опускался в тело. Каннибал грубо откинул девочку, которая попыталась нанести ему прямой удар. ― Сакура! ― Хатаке охрип. Глаз заплывал, теряя из виду розовое пятно. Харуно поднялась на ноги. Кости, в которых были трещины, горячо заистерили в голени. Чёрт. Ей нужно время, чтобы снова стоять. Она активировала ирьёниндзюцу, молясь, чтобы трещины срослись как можно скорее. Но Каннибал не собирался ждать: он отрыгнул в руку глаз, который вырвал у Куро. Сугирама и Сакура лишь похолодели от своей догадки. Девочка истошно закричала, поднимая волосы дыбом на затылке у Какаши. ― Техника Превращения Крови: Вскрытие! Тело Какаши зашевелилось само собой, распарываясь в районе желудка. Хатаке слышал, как кричит Харуно, несясь к нему с повреждённой ногой. Кровь хлынула, выпуская из тела причину этой миссии ― вшитый под кожу Хатаке свиток. Каннибал поднял упавший к его ногам свиток, жадно слизывая кровь парня, а с руки ― кровь Хатаке и Куро, смешанную однажды после сложной миссии, когда Куро понадобилось переливание. Теперь всё было понятно. Падая на землю, Хатаке наконец-то получил ответы на все вопросы, которые тревожили его: зачем умер Куро, почему не умер вместо него Сугирама, зачем были нужны ирьёнины в этой миссии и кто же предатель. Все думали, что вшить свиток под кожу ― надёжно. Но при этом остерегались самого худшего. Поэтому отправили с шиноби медиков. Целых два. Если бы Сугирама умер, Какаши бы так и остался под влиянием яда даже после миссии. Куро погиб, чтобы Каннибал мог провести обряд вскрытия и достать свиток. А о том, что свиток вшит в тело и что Куро делали переливание крови знал только Аризава. Всё, чёрт возьми, сходилось. Хатаке упал. Тело обмякло в трясущихся руках девочки. Сугирама подбежал, положил ладони на разорванный живот и принялся лечить. Сука, как же не вовремя заканчивалась чакра! ― Сакура, ― глухо позвал мальчик. Девушка оглянулась на поле битвы: они снова остались одни в окружении трупов. Тогда она бережно положила голову Какаши на свой снятый и скомканный плащ. Сменила аккуратно Сугираму, не разрывая процесса исцеления. Сугирама тут же свалился, потеряв сознание. Девочка нервно посмотрела в его сторону, видя, как уже очень давно кровоточила рана на затылке, полученная при нападении Аризавы. Хатаке лежал, чувствуя всё до мельчайших деталей. Агония была где-то близко. Он повернулся к Сакуре. Различил на лице напряжение, заметное только из-за бровей и подрагивающих ресниц. Но по этому куску лица нельзя было считать полностью её эмоции. Хатаке вспомнил, почему подарил Сакуре маску. Ведь никто не хочет видеть её скорбящее лицо перед смертью, верно? Только сейчас он подумал, что, возможно, ошибался. Её лицо ― именно то, что хотел бы увидеть шиноби перед своей смертью. Он потянулся правой рукой к уже ненавистной маске, но боль от глубокого пореза в локтевом суставе не дала руке приблизиться к ткани. Вот же... чёрт. Куском мяса упала в траву, больше не имея возможности двигаться. Сакура не знала, куда ей смотреть: на рану под руками, на Сугираму без сознания или на Какаши Хатаке, который молчал, претерпевая мучительные боли. Харуно чувствовала, что разрывается. Проблем так много, а она всего одна и так слаба; не может одновременно лечить и Сугираму и Какаши; не может одновременно оставаться сильной и не плакать. Но маска ведь скроет всё, да? Девочка наклонила голову, прячась в своих волосах. Слёзы стекали под маску, на дрожащие и кровоточащие губы. Шиноби под её руками вновь зашевелил рукой, но уже левой, которая была ближе всего к ней. Сквозь слёзы увидела, как рука тянется к её лицу. Цепляется за ненавистную ткань. Ирьёнин слышит, как парень выдыхает облегчённо. Она поднимает голову. Шиноби наконец-то увидел то, что хотел. Лицо единственного в мире человека, которому не плевать на его смерть. Больше не было больно. Он ещё раз облегчённо вздохнул, и уже невидящим глазом остановил свой взгляд на красивом лице Сакуры, которая что-то говорила ему, рыдая.