Миссия: Ананас.

Если бы меня с утра спросили, что было самым странным в моей жалкой жизни, то я бы без раздумий ответил, что это трехдневный день сурка с целью спасти школу. Школу, которая лишь чудом не развалилась на части до того, как её решил разрушить кошкомальчик а-ка директор местного заведения. И вот, казалось бы, страннее всего этого уже ничего не может быть. Но нет, скажите спасибо нашему прекрасному и всемиобожаемому Володечке, который поспорил с Симоной и решил, что втянуть меня во всю эту авантюру  будет просто охрененным решением. Я же его менеджер, черт меня дери, я же во всем должен ему помогать! Да я вообще хотел бы от этого отказаться, но тогда появляется риск того что я испочу наши с Владимиром более-менее дружеские(вроде как?) отношения. Да и угарать над некоторыми не самыми адекватными письмами от его фанаток было даже весело... Но вот готовиться к тому, чтобы спереть у бомжа его ананас, - нет. Это ни разу не весело. От этого хочется просто где-нибудь спрятаться. Всё-таки местный бомж хоть и кажется на первый взгляд безобидным, но учитывая то, что у него есть газовая горелка(и скорее всего тонна других инструментов, которые можно использовать как оружие), то как-то становилось страшно. А если вспомнить и то, что он батя Стикса (или же Егора), то... — Володь, вот чует моя задница, зря ты согласился на это пари, — тяжело вздыхаю я. Мы, под покровами темноты, крались в обитель Бомж-чела. У нас при себе была лишь камера телефона, с которой Владимир вел сраную трансляцию. — И выруби гребаную трансляцию! Если так хочется осчастливить своих фанаток, то давай я тебя лучше пофоткаю ПОСЛЕ этого дерьма при лунном свете. Так мы рискуем спалиться перед Стиксом. — Ох, да ладно тебе, мой дорогой менеджер, не бойся. Я, Владимир, смогу... — Володя блять! — Так, прекращай, — серьезно говорю я. — Твои дражайшие фанатки будут куда более рады тому, что твой прелестный фейс остался в полном порядке. Вообще, когда Володя вел трансляцию, он использовал микрофон и как-то его настраивал так, чтобы меня не было слышно. Так что я вполне мог говорить всякое непотребство, которое "не должны слышать нежные ушки фанаток". Владимир хмурится, ему идея с прекращением  трансляции, однако, он все же её прекращает. — И каким хреном в этом деле замешан Стикс? — убирая телефон в карман, спрашивает местная звездень. — Он сын Бомжа, — пожимаю плечами и ловлю на себе взгляд полный ахера. — Ага. Я сам был в ахере, когда об этом узнал. — Ахуеть, — я мысленно начал ржать, представляя лица фанаток Вовы, если бы они услышали, как тот ругается. Эх, как же хочется порой заснять такое хотя бы раз и выложить у себя на странице ВКракене. Её все равно никто не просматривает. — Полностью согласен. И вот, когда до пещеры бомжа оставались считанные ступеньки, случилось следующее. Наступая на одну из ступеней, Владимир совершенно не ожидал подвоха (хотя, кто его вообще обычно ожидает от какой-то там ступеньки?), а она взяла и начала крошится из-за чего Владимир начал терять равновесие. И полетел бы он лицом вниз, если бы я не успел его вовремя схватить. И вот, стоим мы, смотрим друг другу в глаза, как в каком-то сраном романтическом сериале и молчим. И что самое забавное (нет), никто из нас не чувствует никакого дискомфорта. Плюс к этому, казалось, что мир вокруг решил замереть, дабы мы с Вовой подумали о чём-то не таком. Нет, ну правда, неужели в такой ситуации действительно можно думать о романтике? Мы пришли спереть ананас, а не устраивать борьбу губами! — Кхм, благодарю, — о, главная звезда (пизда) нашей академии наконец-таки отмерла и, ох ну ёбаный в рот, отвела взгляд и покраснела. Володя, не смей портить ситуцию! Он наконец нормально встает на ноги и отпускает мою руку. А потом начинает внимательно вглядываться в моё лицо. — А чего это мой дорогой менеджер такой красный? Неужели, он заболел? — Володя блять! Да что ж ты такое несёшь-то? Нет! Не смей ко мне приближаться и на шаг! Нет! Хотя, кто меня послушает? Владимир резко сокрашает расстояние между ними и кладет мне на лоб свою ладонь. Нет, он явно делает это специально. Я в этом уверен! — Нет, я в полном порядке, — так, мой голос не дрожит - это плюс. Владимир всё ещё близко - это минус. — Давай сопрем уже этот сраный ананас и вернёмся в общагу. Я отворачиваю свое лицо от Владимира. Этот чорт(попрошу не исправлять) явно доволен подобным выебоном. — КТО-ТО ПОЗАРИЛСЯ НА МОЙ АНАНАС?! — вот блять! Мы, походу, спалились, и теперь по наши души шел дед с газовой горелкой на перевес. Хотя, почему "похоже"? Он, блять, действительно шел на нас с горелкой! Мы с Володей перегланулись, синхронно кивнули и помчали со всех ног обратно в муз кружок. Ну нахер этого деда! Ну нахер его ананас! ★★★ Фух, кажется, за нами больше никто не бежит. — Ну что, фотосессия при лунном свете ещё в силе? — вот кто о чем, а Владимир, стоило ему только перевести дыхание, о своем. Он ещё и развалился на траве а-ла "Царица в ожидании", облокотившись на правую руку и положив на неё руку. — Нас чуть не поджарил бомж, какая нахрен фотосессия? — Володя, я в тебя сейчас в тебя чем-нибудь точно кину. — Для фотосессии всегда найдется время! А такая луна как сегодня будет ещё не скоро! — Мне бы столько энергии как у тебя, — уже в который раз за сегодня вздыхаю я. — Так приляг рядышком, мой дорогой менеджер, — он хлопает по траве рядом с собой и смотрит на меня в упор. Я же взвешиваю все за и против и, послав всё в сраку, ложусь рядом. И хер с тем, что мне нравится Владимир. И хрен с тем, что этот чорт меня обнял, стоило мне только прилечь. — Если ты пытаешься меня соблазнить, то я рискую поддаться, — предупреждаю я. — Ох, неужели мой дорогой менеджер всё же понял, что я самый неотразимый? — Ещё слово, и я тебя заткну. — Поцелуем? — Нет, блять, шишкой. — То есть, поцелуем? — Да. — Я не против.