Технологический прогресс: плюсы, минусы, подводные камни

      Костя не признавался в этом, но иногда у него складывалось ощущение, что у них отношения втроем. Он, Саша и телефон. Цыпкин постоянно снимал что-нибудь для своего блога. Отрывки выступлений, работу над новыми рассказами, поездки, гримерку… Наедине они не оставались с начала отношений, наверное, никогда. Костя сперва относился к этому философски: век технологий, что поделать? Если он сам избегает сидеть в соцсетях, предпочитая не знать, что о нем пишут, это не значит, что другие будут поступать так же. Тем более, что у Цыпкина в телефоне сосредоточена вся работа. Если он не писал новый рассказ, то созванивался с бесконечными организаторами, актерами и деловыми партнерами. Словом, Саше телефон был жизненно необходим и Костя смирился с этим, как с неизбежным злом. А то, что Цыпкин постоянно снимает их и выкладывает в свой инстаграмм… Привлекать аудиторию тоже важно.       Но со временем это стало напрягать. Кроме них двоих в комнате всегда будто бы находилось несколько сотен человек, с которыми Саша щедро делился подробностями своей и костиной жизни. Спасибо еще, что не личной. Цыпкин был человеком прогрессивным, свои пристрастия не отрицал, но понимал, в какой стране живет, поэтому был осторожен (не без напоминаний Кости) и рушить их карьеры из-за желания похвастаться не планировал. Во всяком случае, так считал он сам. Костя и некоторые фанаты были иного мнения. Многие моменты в очередном блоге были двусмысленными и неоднозначными. «Второе дно» очень любили искать две категории зрителей: желтая пресса и девушки-подростки. И если с первыми все было понятно, то вторых Хабенский несколько опасался. Собственно, поэтому актер и старался как можно реже заходить в интернет. — Убери телефон, я тебя прошу. — Костя закатил глаза, заметив, что Цыпкин снова направил на него камеру. Саша показал язык. Костя закатил глаза: иногда общение с Сашей напоминало ему времяпровождение с сыном-подростком, которого точно так же приходилось уговаривать убрать мобильник. — Саш, мы можем хоть раз побыть с тобой наедине? — Не понял, — Цыпкин от растерянности даже телефон опустил. — А сейчас здесь кто еще? Я не прячу любовников в шкафу. — Сейчас, как и всегда, с нами еще твои подписчики, с которыми ты щедро делишься всеми подробностями. — Так… В этом и смысл. У нас же чтения вечером, надо привлекать внимание. — Иногда у меня складывается впечатление, что со мной ты тоже исключительно для привлечения внимания.       Костя осознал сказанное уже после того, как слова вырвались. Он прикусил язык. Сашино лицо окаменело. — Я пойду покурю. — пробормотал Цыпкин и вылетел из номера, хлопнув дверью. Сигареты он забыл на тумбочке. Костя, вскочивший было, чтобы догнать, медленно сел обратно в кресло и закрыл лицо руками. Идиот.       То, что у него с самого утра болела голова от усталости (немудрено — вечером спектакль, ночью самолет, вечером чтения и так по кругу), не давало ему оснований бить по больному. То, что он был одной из причин резко возросшей популярности Саши, не было ни для кого секретом. А еще Костя знал, что Цыпкин крайне болезненно относится к предположениям, что все его достижения — исключительно пиар и сотрудничество с Хабенским К.Ю, а не долгая и упорная работа и талант. На людях Саша этого, конечно, не показывал, отшучиваясь или игнорируя подначки прессы, но иногда позволял себе устало уткнуться лбом в плечо Кости и пробормотать что-то отчетливо нецензурное.       И вот на эту мозоль Костя сейчас намеренно наступил. Зная прекрасно, что их сотрудничество послужило лишь толчком для раскрутки, но все остальное Саша сделал сам. Не просто оскорбил, но и поставил под сомнения сашины чувства, будто он не взрослый самодостаточный человек, вступивший в отношения с таким же взрослым самодостаточным человеком, а алчный фанат. Отвращение к самому себе захлестнуло Костю волной. Он так не считал, но как это теперь объяснить Саше?       Костя схватил куртки, свою и сашину (выскочил в одном пиджаке, балбес) и уже собирался выйти из номера, когда обратил внимание на одну деталь. Саша забыл не только сигареты, хотя уходил под предлогом покурить, но и телефон. Телефон, с которым Саша чуть ли не спал. А тут гляди-ка — ссору пошел осмысливать в одиночестве. Хабенский не знал, радоваться этому или нет. Просто сунул мобильный в карман, стараясь унять ноющее сердце. На экране блокировки была их фотография.       Саша далеко не ушел. Он стоял под козырьком крыши отеля и дымил. учитывая, что его собственные сигареты остались в номере, он успел либо найти ларек, либо ограбить прохожих.       Цыпкин как раз пытался поджечь очередную сигарету, когда Костя остановился рядом и набросил куртку ему на плечи: — Я так не считаю, Саш. — Знаю. — коротко ответил Цыпкин и оставил попытки снова закурить. — Год завязки насмарку… — Ты забыл телефон. — Хабенский не знал, что говорить. Как просить прощения? У него слишком долго не было отношений и с Сашей он заново учился всему. Цыпкин обернулся к нему. — Ты только чтобы отдать пришел? — спросил он тоскливо. — Нет. Саш, давай вернемся в номер и поговорим. — Ладно…       Еще не начавшийся разговор уже зашел в тупик.       Первым не выдержал Саша: — Пошло все нахрен. — устало вздохнул он, швырнул на пол телефон, который до этого вертел в руках, и впился жадным поцелуем в костины губы. Костя в первое мгновение замер, не зная, как реагировать, но быстро очнулся и горячо ответил. Хруст стекла под ногами был оставлен без внимания. Когда воздух закончился, Саша оторвался от него и выдохнул. — Дурак ты, Костя. — Дурак. — согласился Хабенский. — Веди свой блог сколько хочешь, я зря накинулся. — Положим, я тоже перегнул. — задумчиво протянул Саша, как бы ненароком опуская руку на ремень костиных джинсов. Костя намек понял и сделал шаг к кровати. — Я не могу пообещать, что в строго отведенное время буду убирать телефон и уделять все время только тебе, но… — Не снимать на камеру каждый наш шаг будет достаточно. — ответил Костя, увлекая его в новый поцелуй.       Вечером Костя прикрывал шею найденным в закромах сашиного чемодана шарфом и талантливо делал вид, что простыл. Это не помешало желтой прессе и девочкам-подросткам догадаться, в чем дело. К счастью, ни тем ни другим в интернете не верили.