***
За пределами подземной пещеры. Изуна и Саннины смотрят на скрытый вход под большим деревом. — Вот это место, судя по карте, — сообщает нам Орочимару, пока мы смотрим на вход. — Я до сих пор не могу поверить, что Хируко способен на такое. — У Цунаде противоречивое выражение лица. — Мы росли вместе с ним, сталкивались со многими битвами не на жизнь, а на смерть во время Второй Войны шиноби. Теперь сенсей приказал нам убить его, — вздыхает Джирайя, вспоминая былое. — Он поглощен тьмой и пошел по ложному пути. Мы должны попытаться направить его к свету. — замечает Цунаде. — Давайте сначала встретимся с ним и посмотрим, думает ли он так же, как ты. — Я прерываю их мысли, вытаскивая клинок чакры. — Будьте осторожны, у нас нет никакой информации о его киндзюцу. Это может быть довольно опасно, мы должны зайти в его логово. — Предупреждает нас Орочимару, складывая карту и вынимая из кобуры кунай. — Давайте я поставлю несколько печатей, чтобы перекрыть ему выход, на случай, если он попытается убежать? — предлагаю я им. Они кивают на мое предложение и я начинаю ставить печати вокруг входа. Через пять минут я стою перед пещерой, и хлопаю ладонью по земле. Различные печати исходят из моей позиции, сливаясь с другими печатями. «Фуиндзюцу: Формирование трех Ян» Темно-красный пирамидальный барьер окружает пещеру. Я подхожу к барьеру и создаю для нас вход. Саннины входят один за другим, а я следую за ними внутрь. Мы входим в большой коридор, погруженный в темноту. Орочимару достает из кармана светящуюся палочку. Он трясет ею, чтобы получить немного света и мы продолжаем двигаться вперед. Я активирую свой Шаринган на случай опасности. Для меня темнота не проблема, так как у меня есть инфракрасное зрение из-за моего мутировавшего Шарингана. В пещере очень сыро и на стенах растет много мха и грибов. Я активирую свое рентгеновское зрение и начинаю осматриваться. Мы дошли до конца лаборатории, но Хируко нигде не было видно. -Должно быть, он оставил свою лабораторию, — замечает Джирайя. — Судя по всему, он ушел в спешке. — Орочимару ищет любые следы. — Давайте поищем любую информацию, имеющую отношение к его киндзюцу, — Цунаде оглядывается. Я замечаю скрытый проход за фальшивой стеной и сообщаю им об этом. — За этой стеной есть проход. Я думаю, это запасной выход. Где-то должен быть механизм, чтобы открыть его… *Взрыв…* Не успел я договорить фразу, как Цунаде с размаху ударила кулаком по стене. — Было бы слишком хлопотно искать рубильник. Джирайя пожимает плечами и входит в коридор. Я жду приказа Орочимару относительно наших дальнейших действий. — Ребята, идите вперед. Я догоню вас, как только найду какую-нибудь информацию о Киндзюцу. — Говорит Орочимару. — Ну, раз он так говорит. Давайте поищем следы Хируко. Эй, ты, Учиха, парень, по словам Хирузена-сенсея, ты, кажется, эксперт по выслеживанию и скрытности. Почему бы тебе не показать свое мастерство? — комментирует Цунаде, подходя ко мне и наклоняясь к моему лицу. Я отчетливо видел ее массивные холмы и долину между ними. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и отвечаю: — Предоставь это мне. Я скоро выслежу его. У меня есть кое-какие сенсорные способности. Я активирую свое инфракрасное зрение и соединяю его с «Глазом Прозрения» Шарингана и ищу следы. Вместе с обучением Анбу я могу определить оставленные следы. Вскоре я нашел направление побега Хируко, и начал следовать по нему. Джирайя и Цунаде последовали за мной, а я увеличил скорость. Невероятная сила восприятия Шарингана помогла мне отличить приманку от реальной вещи. — Я должен сказать, у тебя есть хорошие навыки, мальчик. Ты не хочешь пойти со мной и стать частью моих приключений? — спрашивает меня Джирайя. — Вместо того, чтобы следовать за таким извращенцем, как ты, я бы предпочел вон ту злую старушку, — отвечаю я на предложение Джирайи. Цунаде пытается ударить меня, но я уклоняюсь от ее атаки. — Видишь, какой у нее скверный характер. Кроме того, чему ты можешь научить меня, если я последую за тобой? — спрашиваю я Джирайю, уклоняясь от очередного удара Цунаде. Джирайя размышляет, бормоча: — Ниндзюцу, нет, он уже может создать свое собственное дзюцу S-Ранга. Гендзюцу, о чем я вообще думаю? Он Учиха, поэтому он эксперт в гендзюцу. Кроме того, гендзюцу — не моя сильная сторона. тайдзюцу, я не думаю, что я достаточно хорош в тайдзюцу, чтобы научить его чему-нибудь. Кендзюцу, я никогда не тренировался с мечом. Ха! Я не могу его ничему научить. — Джирайя вздыхает и опускает голову. — Подождите секунду! Сендзюцу. Может быть, я смогу научить его сендзюцу. Но для этого ему нужен контракт с жабами. Может быть, я смогу поговорить об этом с Фукасаку. Я не хочу упустить возможность заполучить такого могущественного подчиненного. Он позаботится обо всех моих делах, а я смогу получить больше удовольствия. — Джирайя теряется в своих фантазиях и делает извращенное выражение лица, и слюни текут из его рта. Я игнорирую Джирайю и начинаю разговор с Цунаде. — Привет, Цунаде. Я слышал, что ты непревзойденный медик-ниндзя. Я хотел бы научиться у тебя медицинскому ниндзюцу, если это возможно. — Зови меня Цунаде-сама. И да, я очень хороший ниндзя-медик. Но я хочу уйти в отставку, как ниндзя после этой миссии. Я хочу скитаться по миру и найти смысл в своей жизни. — Цунаде вспоминает о своем прошлом, и слезы потекли из ее глаз. — Я ничего не знаю о твоем прошлом. Но если ты зациклена на своем прошлом, то не сможешь добиться большого прогресса в будущем. — Я прерываю ее мысли, думая о том, чтобы уменьшить эффект некоторых из ее травм. Цунаде огрызается на меня и начинает орать: — Что ты обо мне знаешь? Я потеряла единственного члена семьи и человека, которого любила больше всего. Как ты думаешь, легко ли забыть об этом? Она сжимает ожерелье и сердито смотрит на меня. — Прости, если я тебя чем-то обидел. Это не входило в мои намерения. Я хочу сказать, что ты не можешь изменить прошлое, но ты всегда можешь спланировать лучшее будущее. Твои близкие будут опечалены в загробной жизни, увидев, как ты скорбишь об их смерти. Я уверен, что они также хотят, чтобы ты двигалась вперед в своей жизни и была счастлива, и жизнерадостна. — Я использую знаменитое «Разговор, но дзюцу или Нарутотерапия» на Цунаде, чтобы утешить ее. Цунаде обдумывает мои слова, вытирая слезы. — Если твоя эмоциональная драма закончилась, то можем ли мы сосредоточиться на нашей миссии? Жуткий голос прерывает нас и Орочимару выскакивает из ближайшего куста. — О! Ты догнал нас, Орочимару. Ты нашел что-нибудь о киндзюцу Хируко? Должно быть, это нечеловеческая техника, если Хирузен-сенсей приказал убить его. Орочимару бросает Джирайе свиток и объясняет: — Я изучил его оборудование и неполные исследовательские записи, которые он оставил. Его киндзюцу называют «Техникой химеры». Это запрещенная техника в том смысле, что она позволяет пользователю объединить отдельные живые тела организмов в один комбинированный организм, несущий в себе исходные характеристики организма и следовательно, создать синтетическое тело. Я не уверен в его намерениях, но он, по-видимому, хочет создать совершенное существо, объединив способности других существ. Его идея уникальна и я нашел много исследовательских заметок, которые могут улучшить способности ниндзя. — Орочимару, это киндзюцу. Он использует людей в качестве подопытных кроликов для своих экспериментов и пожертвовал жизнями многих шиноби Листа. Деревня не может одобрить такую бесчеловечную технику, поскольку она противоречит морали и кодексу поведения шиноби. — Цунаде отвечает и показывает, что она не согласна с Орочимару. — Цунаде, мир не идеален. Люди — всего лишь смертные существа, которые умирают очень легко. В этом мире есть чему поучиться, но наша жизнь ограничена. Что, если мы можем контролировать свою жизнь и смерть? Представь себе мир, в котором твой любимый человек больше не оставит тебя. Некоторые жертвы, необходимые, чтобы сделать это возможным. — Орочимару искушает Цунаде. — Орочимару, твои убеждения немного извращены. Ты хочешь пожертвовать жизнями, чтобы спасти жизни. Это слишком большое противоречие. Кроме того, я не думаю, что Жизнь и Смерть — это такие вещи, к которым мы можем относиться так легко. У каждой жизни есть смысл, ты просто должен сам понять смысл своей жизни, — упрекает Джирайя Орочимару. Атмосфера становится напряженной, пока мы продолжаем идти по следам.***