***
Треск... Звук чего-то трещащего эхом разносился по окрестностям. «Удалось ли мне сломать пол?» Мгновение спустя острая боль пронзила мою ногу до самого мозга. 'Блядь! Я сломал ногу.' Я сразу сел на землю и осмотрел свою ногу рентгеном. Я сломал кость возле лодыжки от удара. Кость срослась, когда сработал мой исцеляющий фактор. Через несколько секунд она вернулась в нормальное состояние. Я встал и проверил точку удара об пол. На полу нет следов каких-либо повреждений. Он до сих пор цел и выглядит совершенно новым. 'Блядь! Что это за материал? Это так трудно. Позвольте мне попробовать еще раз, на этот раз с моим Сусаноо. Я создал свое Сусаноо. Меня окружила большая гуманоидная скелетная конструкция Чакры. Я крепко сжал кулаки, и Сусаноо последовала за мной. Хлопнуть… Я ударил кулаком Сусаноо по печати. От удара поднялось большое количество пыли и мусора. Пыль оседает, открывая печать. На полу небольшая вмятина. Какая-то странная чакра вытекает из-под земли и начинает чинить вмятину. В течение нескольких секунд пол возвращается в нормальное состояние без каких-либо признаков предшествующего повреждения. «У него даже есть восстанавливающая печать внутри смеси. Как я расшифрую эту печать? Что-то щелкнуло в моем сознании. Я порылся в своем свитке и выудил пузырек с кровью внутри. В этом флаконе кровь сестры Кушины. Она дала его мне, когда обучала некоторых печатей Фуиндзюцу, связанных с кровью. Я осторожно взял каплю ее крови и положил ее поверх печати. «Теперь мне нужно дождаться срабатывания какого-то механизма, который сможет обнаружить кровь Узумаки и открыть для меня проход». Прошло пятнадцать минут, а реакции от печати нет. (Раньше вместо слова "печати" было "тюленя" :D ) «Серьезно, какого хрена. Я расшифровываю эту чертову печать. Разве печать не должна открываться кровью потомка Узумаки? Кушина Ни-сан — принцесса Узумаки, но печать не отвечает. Я пытался всеми возможными способами расшифровать эту печать, но постоянно терпел неудачу. Мои надежды начинают рушиться, и я почти разочаровался в этой печати. Я снова снимаю эти Они-маски, чтобы увидеть их реакцию. Я даже заглянул в прорези масок, чтобы рассмотреть печать. Но это заканчивается только неудачей. 'Черт! Я зря потратил время на эту поездку в Страну Водоворота. Когда я стану сильнее, я вернусь, чтобы сломать эту чертову печать. Маска случайно выскользнула из моей руки и упала на пол. «Эта маска довольно прочная, она не сломается от таких незначительных падений». Маска упала на пол и разлетелась на множество мелких осколков после удара о твердый пол. «Что? Как это возможно? Это маска призыва синигами. Как она вдруг стала такой хрупкой…» Оставшиеся слова застряли у меня в горле, пока я смотрю на остатки маски широко открытыми глазами. Странная чакра из-под земли снова просачивается и покрывает ею все части маски. Чакра вытягивает кусочки и упорядочивает их по определенному образцу. Через некоторое время странная чакра успокаивается. «Итак, это настоящая цель этой маски. Вот почему эти маски были помещены в Коноху. Клан Узумаки сохранил свое наследие, спрятав ключи внутри Конохи в виде масок Но. Насколько они умны? Позвольте мне взглянуть на их наследие. В будущем я приведу Кушину и Наруто посмотреть на это. Наруто так и не унаследовал наследие Узумаки. В фуиндзюцу так много потенциала. У Наруто была родословная Узумаки, у него должен быть приличный талант к запечатыванию. Я достаю другую Они-Маску и бросаю ее на землю. Oni-Mask разбивается и завершает ключ. Печать загорается и активируется. Земля загрохотала, когда печать открылась в спиралевидной материи, похожей на печать, обнажив лестницы. Я активирую свой Шаринган и осторожно иду в проход по лестнице. В проходе может быть много ловушек Фуиндзюцу, и я не хочу случайно активировать их и взорвать себя. Спустившись по лестнице, я оказываюсь перед четырьмя разными проходами, ведущими в разные места. «Такие уловки — старая игра». «Теневое клонирование дзюцу» Я делаю четыре теневых клона и отправляю их в соответствующие проходы. Через несколько минут в мой мозг поступает некоторая информация, поскольку три моих клона рассеиваются. Они уничтожены некоторыми ловушками, расставленными внутри туннеля. Я продолжаю идти по безопасному пути и достигаю еще одного коридора с четырьмя разными проходами. «Ах, дерьмо! Ну вот, опять». Делаю еще четырех теневых клонов и иду дальше по следующему безопасному проходу. Наконец, я дохожу до конца прохода и вхожу в зал. На этих полках лежат различные полки со множеством свитков, оружия и других странных предметов. Не колеблясь, я иду к свиткам. Я активирую свой Шаринган, чтобы сканировать ловушки. Убедившись в отсутствии ловушек, начинаю читать эти свитки. «Черт возьми! Так много могущественных печатей A-ранга и S-ранга. Это настоящая сокровищница, настоящее наследие клана Узумаки». Я судорожно начинаю копировать эти дзюцу в свою память, используя свой Шаринган. После пяти часов занятий я сижу в центре комнаты и начинаю переваривать большой объем информации. На моем лице появляется широкая ухмылка, когда я чувствую быстрое улучшение своего опыта в фуиндзюцу. Эти сложные печати кажутся мне упрощенными, когда я расшифровываю и изучаю их одну за другой. Проходит еще десять часов, и я наконец переварил и выучил весь список Одмо. «Теперь мне нужно только попрактиковаться в них. Я сделаю их копию и отдам Минато и Кушине. Это повысит их шансы на выживание, если со мной что-то случится». Я замечаю еще один свиток, заключенный в стакан. «Должно быть, это еще одна мощная техника Фуиндзюцу. Может быть, самый могущественный среди них. Я пытаюсь дотронуться до стекла, но мои чувства предупреждают меня об опасности. Я внимательно осматриваю стекло и нахожу на нем печать Родословной. Я капаю еще одну каплю крови Кушины на печать. Печать начинает ярко светиться, а стеклянная панель разделяется пополам, открывая свиток. Я осторожно беру свиток, опасаясь любой ловушки. Я открываю свиток и начинаю читать. Я удивлен содержанием этого свитка. «Это скрытая техника клана Узумаки, передающаяся по наследству. «Адамантовые запечатывающие цепи» Одна из самых мощных техник запечатывания клана Узумаки, способная запечатать своей силой даже хвостатого зверя. Это хороший захват, я должен запомнить эту технику и практиковать ее». Он читал свиток, и техника кажется мне очень знакомой. «Хм… разве это не похоже на мою технику «Коррозионные цепи»? Я получил эту технику, когда разблокировал стиль тьмы благодаря «Sin Seal». «Адамантиновые цепи» представляют собой разновидность «Коррозионной цепи». Они как-то связаны? Я внимательно изучаю формулу дзюцу «Адамантовых цепей», и она становится все более и более похожей на «Коррозионные цепи». — Это совпадение? Запомнив эту скрытую технику, я помещаю печать обратно в стеклянную панель. Панель закрывается сама по себе и снова запечатывает свиток. «Пока что мне не удалось найти никакой подсказки относительно «Печати греха», но я собрал множество мощных техник запечатывания, чтобы компенсировать это. Теперь давайте выберем подходящее оружие. Мое предыдущее оружие продолжает деградировать из-за моей мощной чакры. Я ищу среди различного странного оружия и, наконец, выбираю клинок и косу. Я ищу вокруг, чтобы искать любые другие полезные вещи. Я случайно нажимаю на рычаг и запускаю механизм. Я наполняю свой новый клинок чакрой молнии и готовлюсь к встрече с врагом. В центре комнаты раскрывается спиральный символ Узумаки, и из земли начинает подниматься пьедестал. Вокруг пьедестала обернуты различные адамантовые цепи. «Печать греха» на моей руке начинает нагреваться. Я чувствую сильное влечение к пьедесталу. «Гремуар греха» появляется сам по себе. Я ловлю гримуар, чтобы осмотреть аномалию. Гримуар вырывается из моей руки и летит к пьедесталу. Пьедестал начинает сильно трястись, как будто в мир вот-вот вырвется высвобожденный из клетки монстр. Гримуар открывается и начинает сосать «Адамантовые цепи», обернутые вокруг пьедестала. Я пытаюсь вытащить Гримуар, чтобы он не съел цепи, но безрезультатно. — Что за штука запечатана под этим пьедесталом? Должно быть, это что-то ужасное — быть запечатанным в этих многочисленных «Адамантовых цепях». Что за беду я опять навлек? Помогите!... Кто-нибудь. Бог в помощь. Одной «печати греха» достаточно, чтобы сделать мою жизнь невыносимой».***