Тезисы без аргументов

— Оставь при себе свой замечательный характер, — спокойно заговорил Лёша, продолжая мыть посуду. — Стать кем-то не значит хаотично насобирать повадки и мнения людей, что находятся рядом. — Я не попугай, — промычал Ваня. — Тогда зачем повторяешь за мной? — из-за шума текущей из крана воды Лёша повышал голос. Ваня ковырял клеенку, и вскоре прорезанная ножиком часть стала дыркой, в которую он засунул палец и достал до деревянной поверхности стола. Его руки всегда искали занятие то ли от волнения, то ли от вредности, ведь обычно они что-нибудь да портили. — Я не повторял, я сказал то, что ты хотел услышать, а это уже другая претензия, — вымолвил он и опустил руки под стол, там они нашли себе другое применение: осталась какая-то этикетка на ножке, которую нужно было содрать. — Мне непонятно, какие цели ты преследуешь. — Ты просто отбрасываешь их всегда, поэтому и не можешь увидеть правду. Вопрос: нужна ли она тебе вообще? Вытерев последнюю тарелку, Лёша повернулся. Он смотрел в пол, все еще держа полотенце. Лицо его замерло в размышлении, но через мгновение он поднял глаза на Ваню и улыбнулся. — Да, правда мне не нужна. Ваня вздрогнул от его взгляда и стал ковырять кутикулу, опустив голову. — Я не хочу знать, о чем ты думаешь, — продолжал Лёша, нахмурившись, — я хочу знать, продолжишь ли ты зеркалить мои слова. — Все не так плохо, я могу просто брать их в кавычки, — пробормотал Ваня, отодрав заусенец, — если ты так беспокоишься об авторских правах. — Это все изменит, — саркастично отрезал Лёша и вышел из комнаты. Ваня нашёл Лёшу на заднем дворе — он сосредоточено вытирал стекла машины. — Почему не поменяешь лобовое? — спросил Ваня нарочито удивлённо. — Это напоминание о том… — Лёша смотрел на треснувшее лобовое стекло немигающим взглядом, — что я прощаю тебе слишком много. — Вот видишь, а я не ругаю тебя за твои предпочтения, — Ваня вздернул подбородок, не вынимая рук из карманов. — Что ты имеешь ввиду? — Лёша захлопнул дверь и подошёл. — Твоему разуму нравится исключать все приятное, потому что приятное пугает ещё больше, чем сплошное месиво неразгребаемого негатива, — Ваня показал пальцами кавычки и улыбнулся. — Что ещё ты запомнил? — поежившись, спросил Лёша и сложил руки на груди. — Про защитную реакцию и повышенную недоверчивость? — Мы не можем вечно говорить о тебе, — замявшись, перевёл Лёша. — Он может видеть во мне тирана, но от этого его вина никуда не денется. — Я этого тебе не говорил, — задумался Лёша, но скоро его лицо исказилось, — ты ебанутый сталкер. — А еще: он деструктивен, когда становится одержимым чем-либо или кем-либо. Все его чувства такие объёмные и осязаемые, что иногда я не могу дышать, — не переставал Ваня, хотя Лёша отчаянно закипал. — Что может быть хуже назойливости в отношениях? — Прекрати, ты даже не можешь собрать все в один диалог и перескакиваешь. — Не хочешь поговорить с собой? — добивался Ваня, странно ухмыляясь и иногда покусывая губу. — Не хочу говорить с собой через тебя, давай просто пойдём в дом, — зло выпалил Лёша и потянул его за рукав. — Я пойду с тобой, если признаешь, что… — но Ваня все равно шёл с ним в дом, не сопротивляясь, — что манипулировал мной, потому что хотел… меня. Лёша резко обернулся и занёс ладонь над головой, Ваня прикрылся руками, но не получил удар. — Что за бред? — стушевался Лёша и, опустив руку, вошёл в дом. Перед носом захлопнулась дверь, и Ваня беззвучно засмеялся. — Может, перестанешь это делать? — чуть остыв, спросил Лёша и позволил сесть к себе ближе. — Повторять? — Ваня взял его запястье и поглаживал кожу большим пальцем, они не включили свет и сидели в полутьме. — Наказывать меня, — Лёша, повернувшись, посмотрел на его покусанные губы, и Ваня явственно ощутил это боковым зрением. — Это всегда было твоей прерогативой, если не ошибаюсь, — Ваня положил руку Лёши себе на ляжку, и Лёша легко согласился, став поглаживать ее. — Скажи мне, — выдохнув, выпалил он уже шепотом и поднялся выше, — тебе не хватает ласки или боли? Ваня, быстро приблизившись, захватил нижнюю губу Лёши и затянул его в поцелуй. Лёша тяжко выдохнул в приоткрытый рот и проник в него языком. Ваня попытался отстраниться, но Лёша схватился за его затылок и повторил вопрос: — Ласка или боль? — Я всегда выбираю боль, если остаюсь с тобой. Лёша прислонился к губам снова и прикусил расслабленную нижнюю. — Неужели что-то без кавычек, — сказал он и остановился, перевел дыхание. — Цитата, просто не твоя. — Ваня поддался глубокому поцелую, все еще не освободившись от чужих рук. — Не ходи за мной, пожалуйста, — сказал в пустоту Лёша, но скоро из-за остановки показался Ваня. — Почему? — он сел на край лавки и продолжил ковырять ногтями все, что было еще не содрано на пальцах. — Тебе в другую сторону, ты тратишь время зря, — Лёша хмуро смотрел на Ваню, который не отвлекался от своего занятия и использовал уже зубы. — Не зря, — упрямился он. Лёша придвинулся к нему и взял его руку. — Прокусишь же, до крови. — А мне так нравится, знаешь, — и Ваня продолжил грызть на другой руке, — ты можешь остановить меня лишь одним способом. Они переглянулись, Лёша поднял брови (на остановку как раз подошли люди) и пихнул Ваню в бок. — Давай разойдемся по делам здесь, — вкрадчиво произнес он, заглядывая в глаза. — А если мои дела — это ты? — Ваня улыбнулся ему и однако же побрел с остановки в другую сторону. — Можешь не быть таким психом? — дернулся Лёша, когда что-то холодное опустилось на его голую спину. — Это просто моя рука, — ответил на другой вопрос Ваня и смял плечо, — тебе не нравятся игры с температурой? — Что ты придумал? — разволновался Лёша, заелозив животом по кровати. Холодные руки Вани все равно становились немного теплее при каждом прикосновении. Он разминал спину, сидя на краю, и шумно выдыхал. После нескольких его движений Лёша начал расслабляться и опустил щеку на постель. — Массаж, — просто ответил Ваня и прошелся по позвонкам до затылка, — нравится? — Ага, — глухо послышалось от Лёши, он уже прикрыл глаза. Ваня опустился к пояснице и стал несильно массировать. — Ты можешь еще и перевернуться потом, — сказал он и вспыхнул в желании. — И что же ты сделаешь? — Помассирую что-нибудь, смазав руки, — быстро прошептал Ваня и услышал приглушенный стон. — А почему ртом не хочешь? Ваня остановился, Лёша приподнялся в недоумении и взволнованно посмотрел ему в глаза. — Давай, переворачивайся, — стал помогать Ваня, попутно пытаясь стянуть спортивки. Лёша закинул руки за голову и закрыл глаза. Он долго лежал, отгоняя нахлынувшие мысли, и через мгновение остановил Ваню со словами: — Как ты подслушал нас тогда? — Лёша держал Ваню за волосы, отстранив его от своего стояка. — Открытое окно, — выпалил Ваня и вернулся, схватив ствол крепче, когда его загривок отпустили. — То есть как? Восьмой этаж, — снова вспохватился Лёша и приподнялся на локти. — Блять, я не могу одновременно сосать и говорить с тобой, Лёш. Лёша молчал, глядя на экран неразблокированного телефона. Ваня выжидающе смотрел, но тот не поднимал на него глаза. — Игнорирование — отличный способ заставить другого человека извиняться за то, в чем виноваты оба. — Но мы не ссорились, — сказал Лёша и положил телефон на стол. — Ну ладно, тогда… — Ваня задумчиво стал обводить комнату пальцем. — Не вспоминай, не надо. — …Тогда это тревожно-избегающий тип привязанности. — Господи… — выдохнул Лёша и прикрыл ладонью глаза. — Да ладно тебе, поговори с собой и разберись наконец, — Ваня сделал умный вид, заухмыляясь. — Это тебе нужно разобраться с собой. Ты действительно думаешь, что сталкерство — это нормально? Чего тебе не хватает? Может быть, если ты будешь спрашивать, я буду давать тебе всю нужную информацию? — А какая информация нужная? — Например, следует знать, что я не люблю, когда ко мне так прилипают. — У тебя паранойя и мания величия, — фыркнул Ваня, — если бы ты только знал, чем я занимаюсь на самом деле… — И чем же? — вздохнул Лёша. Ваня на это лишь улыбнулся. — Хочешь, оставлю тебя в покое? — спросил он и встал. Лобовое Лёша заменил, когда Ваня съехал. Выворачивая на другую улицу, он попал под низкую ветку, и скрежет прошелся от стекла до конца крыши. «Можно я поведу?» Руки Ваню всегда подводили. Лёша, вспоминая тот день, всегда с уверенностью отмечал свою безалаберность и легкомысленность. «Ты уверен?» Но увереннее всего было его предчувствие, которое он пропустил мимо ушей. «Ну ладно, давай». С такими словами и начались их отношения, с такими и закончились. — Будешь моим экспериментом, — сказал Лёша и приблизился, чтобы ощутить стойкое согласие. Ваня много сглатывал, а еще он часто повторял его слова. — Какие опыты будешь проводить? — Да такие, знаешь, чисто психологические, — Лёша погладил вздымающуюся грудь, черная водолазка Вани будто прилипала к теплому телу. — Я буду говорить, что делать, а ты будешь выполнять. — Я могу попробовать… — Ваня запнулся. — Что? — начал заводиться Лёша, не отводя взгляд. — Предугадать, — сглотнул Ваня еще раз и схватил его руку. — Ну ладно, давай.