вновь пропущенный звонок от меня, жду я я все также одинок, но тебя не верну я
Если бы кто-нибудь поинтересовался самочувствием Сэма, то парень бы ответил, что сгорает изнутри. Хотелось заключить рядом стоящего человека в тепло своих нежных рук, зарыться пальцами в тёмные, слегка отросшие волосы, гладить розовую кожу шеи… — Я тебя ненавижу, слышишь меня? — а сам трясется от своих же слов, — Больше всего на свете ненавижу, потому что ты мне жизнь сломал! Я до этого нормальным был. Ебаный ты ублюдок, а, Дин! — он ещё яростнее швыряет вещи в дорожную сумку, — Ты мне нахуй не нужен. Иди там, делай что хотел. А я сваливаю отсюда. — Да, хорошо, — выдавливает Дин, и младший тут же понимает — ничего не хорошо. И от этого ещё хуже, чем от самого ужасного похмелья. — Да пошел ты нахуй, братец. Зачем я вообще с тобой связался? Я не вывожу уже, сил нет. У Сэма мурашки по коже идут от тихого надломленного голоса: — Ты правда сожалеешь? — потерянный взгляд наконец-то находит цель, старший теперь смотрит в глаза Сэма, надеясь найти там правду, — Сожалеешь… о нас? Сэм ругается, кричит, но понимает, что нагло врёт. Знает, что не сможет уехать, пытается заставить ненавидеть себя, чтобы потом не было так больно. Хочется заорать во весь голос. Нет! Нет! Нет! Нет! Никогда не жалел, никогда не будет. Наоборот, он любит настолько сильно, что готов разрушить всё ради брата. И, на самом деле, Винчестер-младший не до конца понимает, как он этими словами может сделать лучше. Но думает, что будет легче отпустить, зная, что тебя ненавидят. — Да, — глаза в глаза, голос чудом не дрожит. И Дин верит. Отводит свой взгляд, смотрит куда-то в пол, а губы тем временем сжимаются в тонкую линию. Сэм любил его губы. Любил зацеловывать их до покраснения, до легкого покалывания и прерывистых вздохов. Ему пришлось отвлечься на что-то другое, чтобы не сделать этого ещё раз. Хотя так хотелось. Поэтому Сэм посылает брата, ставит точку, просто тушит всё, чтобы снова не загорелось всполохами. Однако сердце разбивается внутри, словно витражи в старой церкви, падая острыми осколками, вместе с надеждами.***
Он должен радоваться. Как никак, сидит сейчас не на продавленном диванчике, не в грязном номере, абсолютно счастливый, сжимающий в руках новое расписание занятий. Но… Ох, это вездесущее «но». Он до сих пор помнит томные стоны и тяжелое дыхание брата — их слияние тел и плавные движения крепких бедер. От таких воспоминаний хочется вырвать себе волосы и приложиться пару раз головой об стенку — слишком болезненно Сэму от этого. Он вспоминает, как легко касался шрамов губами, проводил по ним языком, будто бы пытаясь стереть с совершенного тела, и переходил к следующему. Один за другим, он «обрабатывал» все. Некоторые из них были совсем маленькие, тонкие и, должно быть, были получены случайно, другие наоборот — длинные и широкие, раны от которых он зашивал собственноручно, причиняя брату боль. Он любил его. Они любили друг друга. Любили всё, даже непохожесть в характерах и темпераментах. Полные нежности взгляды, выражающие абсолютное понимание и поддержку. Ночи, которые они дарили друг другу. Сэм ждал его. Каждый день. Глядя в окно общежития, сидя в университете, на поездке в автобусе, в магазине, везде. Ждал и искал. Так глупо — даже в каждом прохожем искать его. Он знает, что поступил как идиот. Знает, что прошло несколько месяцев. Знает, как больно было брату слушать все эти хуевые слова про него, но ведь один только Сэм знал, что говорил неправду. И он отбрасывает свою гордость очень далеко, делая вид, что ничего не случилось, звонит на давно выученный наизусть номер. Душа просит любви и ласки. И не неважно какой, а именно Дина. Его рук, поцелуев, его самого. Эгоистично, учитывая что Сэм сам поставил точку. Или даже не точку. Огромный барьер между ними. Гудки идут, Винчестер уже не думает, что брат ответит, однако хриплый и такой родной голос раздаётся из динамика: — Слушаю. Сэм будто бы вернулся с дальней поездки туда, где хорошо. Самое лучшее место. Сэм думает, что совершил ошибку. Нет, Сэм знает об этом. Заставил родного человека незаслуженно страдать, назвал такими словами, что после ему самому захотелось бы исчезнуть. И ради чего? Винчестер не знает. Он только молчит в трубку, понимая, что сам себя этим выдаёт. А на другом конце раздается сдавленный смешок, после чего звонок прерывается. Сэм пробует ещё раз, и ещё, надеясь, что Дин всё же ответит, скажет хоть что-нибудь ещё, чтобы впитать в себя эти слова, сделать вид, будто всё в порядке и они всё ещё рядом. Вместе.***
Но как бы сильно он не старался, как бы сильно не хотел услышать этот идеальный голос, он знал, что каждый следующий раз будет попадать на автоответчик. После того единственного звонка, на который ответил мужчина, Сэм больше ни разу не слышал ничего кроме одной единственной фразы. Фразы автоответчика. Потому что Дин знал, что брат не остановится, будет звонить и звонить. Только он не знал зачем. Они ведь всё обсудили в последнем их разговоре. Луис, однокурсник Сэма, шутил, что Винчестер как девчонка: всё никак не может оторваться от гаджета, будто бы ему срочно надо поговорить с любовью всей его жизни. Впрочем, так оно и было, однако Сэм предпочитал молчать. Такие привычные движения: разблокировать телефон, найти журнал звонков, нажать на первый номер. Как и в любой другой день. А после, услышать тот самый голос, который будто был выбит на подкорке сознания, записан где-то в голове, повторить такую знакомую фразу автоответчика, и после сигнала сразу начать говорить. Он говорил несвязно, обычно всё то, что приходило в голову в этот момент. И надеялся, что старший слушал весь его бред. Поэтому продолжал, не прерывал этот «ритуал». Потом говорить просто не было сил. Он не знал что делать. Решил написать. Ему всегда было легче отражать свои мысли на бумаге, в письме, в сообщении, не важно. Так становилось намного легче. Сэм думает это даже проще — наверняка Дину не всегда удобно слушать его болтовню, а буквы в телефоне будет легче прочитать. 10.02 …не знал что право будет настолько скучным, но приходится сидеть всегда до конца пары… 17.02 …хотел сказать что, а, впрочем, не важно. как ты?.. 22.02 …всегда хотел собаку, помнишь? хотя луис здорово её заменяет… 01.03 …так сильно скучаю по тебе, ты просто не представляешь… 16.03 …хах, сегодня у меня первый раз спросили про соль на подоконнике, а я не знал что ответить. это они глупые, не понимают… 23.03. …ты бы хоть раз ответил или перезвонил, я ведь жду… 28.03 …а потом как упал! это было так смешно, ты бы видел!.. 03.04 …да пошёл ты к чёрту, а, дин!.. 09.04 …короче, я сегодня такоое узнал, думаю ты оценишь… 20.04 …я больше так не могу. у меня болит сердце. прости прости прости меня, пожалуйста… 23.04 …почему, черт возьми, я пишу тебе… 06.05 …я думаю ты не читаешь, но позволь сделать вид, будто ты читаешь… 18.05 …ну конечно я не считаю сломанные руки удачей, однако ему ещё повезло… 19.05 …сегодня высший балл по философии получил. а больше и ничего интересного… 20.05 …с луисом всё в порядке, хотя знаешь, мне как-то всё равно было. хоть он и друг мой. вот за тебя я бы переживал, а он… 01.06 …я так сильно люблю тебя, дин. мне жаль, что я не говорил этого… 02.06 …скажи пожалуйста, где ты. я приеду, клянусь тебе!.. 03.06 …не могу так больше. правда, Дин… 04.06 люблю только тебя, не знаю зачем наговорил этой чепухи и ушёл, но если ты тоже ещё любишь… пожалуйста, ответь мне, хотя бы. не могу без тебя никак. Ди, молю тебя… Но на экране Сэм Винчестер видит только… Ошибка. Данного номера не существует. Пожалуйста, используйте существующий номер мобильного телефона и отправьте запрос повторно или обратитесь к вашему провайдеру.***
Не хватает воздуха, когда его нет. Он задыхается в этом душном городе без него, и это страшно. Ночью по щекам катятся слёзы, потому что приходят сны. Впервые не кошмары, от которых раньше просыпался в холодном поту, нет. Ему снится Дин. Их жизнь, тот дурацкий букет ромашек, поцелуи в машине и бесконечных мотелях, развитие их странных для братьев отношений. Он помнит каждый день, минуту, секунду, каждое объятие, каждый его взгляд и вдох. У Сэма снова на глаза наворачиваются слёзы, скапливаются на длинных ресницах и срываются крупными солёными каплями на растянутую футболку уютного и тёплого до безумия брата. Он ждал ночи, когда наконец-то смог бы заснуть, чтобы любоваться им, хотя бы в воспоминаниях. Драгоценными мгновениями жизни до глупого расставания. Сэм Винчестер хочет забыть о брате. Насовсем. Но с презрением вынужден признать — нихуя. Слишком слабый. Не может. И никогда бы не смог.умираю, умираю душа так сильно болит, я скучаю напрасно говорить ночью с тишиной, ведь он уже никогда не будет со мной