***
Матерясь, Фантомхайв шарил рукой под подушкой, выискивая разрывающийся уже четверть часа телефон. Услышал он его, конечно, далеко не сразу, а принимающий в это время душ Фаустус не мог его разбудить. Найдя и выключив будильник, парень с трудом вытянул одеяло из-под лежащего на нём добермана, закутался в него, и сонно пошатываясь, побрёл в ванную комнату. Там он отодвинул шторку и несчастно уставился на мужчину, стоящего под струями воды. — Что, уже шесть? — спросил тот, заметив любовника. Фантом обречённо кивнул. — Хорошо. Я погуляю. Садист молча поцеловал нижнего в мокрый живот и пошёл обратно в спальню. Коснувшись головой подушки, он моментально отключился и уже не слышал, как пёс соскочил с кровати и как он лаял, радостно прыгая в коридоре перед прогулкой. Доспав положенную норму, Верхний проснулся, когда Вайсер был выгулян и покормлен. Искренне поблагодарив Клода и проводив его на работу, Фантомхайв налил себе кофе и приступил к приготовлению обеда. Закончив за полчаса до прихода гостя, Сиэль принялся в ускоренном темпе поглощать салат с креветками и авокадо, надеясь успеть ещё немного прибраться и привести себя в порядок. Пришедшее на телефон сообщение застало его врасплох: «Добрый день. Могу я попасть к Вам на сессию сегодня?» — спрашивал Михаэлис. Не понимая, что нашло на пунктуального клиента и заставило его попроситься без предварительной записи, да ещё и на неделю раньше, Фантом ответил ему, что будет свободен только через три часа. Себастьяна это время устроило и он пообещал приехать, подкрепив последнее сообщение смайликом. Из-за внезапно напомнившего о себе мазохиста, запланированная сессия для Сиэля прошла скомкано. Синеглазый постоянно думал о любимом госте и отвлекался от того, с кем работал на данный момент. А обращая на него внимание, отмечал про себя, что все эти практики, все эмоции и реакции — совершенно не то, чего ему хотелось бы на самом деле. Тем не менее, клиент всё равно остался удовлетворён, так как профессионализм и выдержка садиста помогали ему виртуозно скрывать происходящее внутри, невозмутимо продолжая работу. Всё время, пока нижний одевался и причесывался, укладывая волосы, парень едва сидел на месте, испытывая желание проводить его как можно быстрее и подготовиться ко встрече с Себастьяном. Закрыв за мужчиной дверь, Сиэль выпустил Вайсера из своей спальни и отправился в ванную. Он решил встретить Михаэлиса босиком, с голым торсом и в светлых рваных джинсах. Волосы Фантомхайв оставил влажными; в мочке уха блестело платиновое колечко, на шее — неизменная цепочка с кулоном в форме небольшого прямоугольника. Услышав стук в дверь, пёс тут же разразился громким лаем. — Знакомься — герр Вайсер Шниттер, — представил питомца садист, придерживая его за ошейник. — Надо же… — протянул брюнет, слегка склонив голову набок и разглядывая собаку. — Постоянщик оставил на время, — пожал плечами Фантом. — А он не мешает в сессиях? — Нет, на это время я его закрываю. А вот в остальном… да, напрягает, — вздохнул Сиэль. — Сочувствую, — давая псу обнюхать свою ладонь, поддержал Михаэлис.***
Привычно начав сессию с футфетиша, Сиэль продолжил её золотым дождём, уже повторно выдавая его нижнему в рот. Себастьян покладисто проглотил всё, не проронив ни капли, после чего Верхний вставил в него металлическую анальную пробку и попросил подняться на ноги. Взяв рулон плотной чёрной стретч-плёнки, он обернул ею туловище брюнета, затем — все четыре конечности по отдельности. Опустив руки Михаэлиса вниз, садист начал закручивать его в полиэтилен целиком, попутно объясняя, что это — мумификация, а также рассказывая некоторые особенности данной практики. Стоматолог, полюбивший ограничение подвижности во всех формах, заинтересованно наблюдал за нарезающим вокруг него круги Фантомхайвом. Туго накладывая слой за слоем, Сиэль остановился лишь тогда, когда обмотал часть бёдер. После этого он присел, просунул между ног мужчины маленькое махровое полотенце, сложенное вчетверо и попросил зажать его коленями. «Иначе будет больно.» — объяснил Мастер, продолжив упаковывать мазохиста. Покончив с процедурой, синеглазый вставил ему в рот кляп и закрыл непроницаемой повязкой глаза. Несказанно радуясь, что уронить Михаэлиса на диван оказалось значительно легче, чем Клода, садист взял нож и разрезал плёнку в области лобка. Растянув материал в стороны, он высвободил гениталии мужчины и взял с тумбы стек. Совершенно беспомощный клиент весь обратился в слух, однако распознать замысел Сиэля по звукам не удавалось. Зато он ощутил руку, обхватившую его член и моментально среагировал на это нарастающей эрекцией. Затем дантист почувствовал на головке влажность и безошибочно определил, что Верхний плюнул ему на член, вместо того, чтобы воспользовался смазкой. После непродолжительных ласк, Сиэль сжал ствол сильнее и нанёс первый удар по яичкам. Выдержав паузу и отметив отсутствие негативной реакции, он ударил брюнета ещё раз. Привыкая к новой, тягучей и ноющей боли, кареглазый находил её довольно интересной и его орган продолжал томиться возбуждением в руке парня. Верхний одарил его ещё несколькими десятками размеренных прилипающих ударов и продолжил стимуляцию пениса, переходя на частые, короткие, пружинистые шлепки. Кожа мошонки покраснела, а испытываемая Себастьяном боль стала обжигающей. Чувствуя, что скоро кончит, клиент замычал сквозь кляп, чтобы это предотвратить. Садист и сам предчувствовал его оргазм, поэтому в самый последний миг убрал руку, усиливая и ускоряя удары до невозможности. Терпеть происходящее не дёргаясь было трудно, но у наглухо замотанного в плёнку мужчины с сидящим на его ногах парнем, не было другого выбора. Наслаждаясь осознанием полной власти Сиэля, он чувствовал, что его рассудок разлетается на сотни осколков и в таком состоянии был готов абсолютно на всё. Тем временем Фантомхайв завершил порку и обработал антисептиком несколько бужей разного размера. Смазав меньший из них лубрикантом, он осторожно и неспешно начал вводить его в уретру Михаэлиса. Потрахав его силиконовым стержнем одновременно со стимуляцией члена снаружи, Верхний вновь остановился на самой грани и заменил девайс на более толстый. Наигравшись с достоинством подопечного, Сиэль точно определил, где находятся его соски и сделал два надреза, открывая к ним доступ. Себастьян замер в предвкушении проколов, но вместо спиртовых салфеток ощутил горячий и влажный язык. Мастер медленно исцеловал его грудь и шею; что стало для неспособного ответить нижнего бо́льшей мукой, нежели пытки гениталий. Тем не менее, Михаэлису ничего не оставалось делать, кроме как терпеть и принимать эту одностороннюю ласковость с удивлением и скорбью. А Фантомхайв, забираясь осторожными пальцами под чёлку, погладил его по волосам; беззвучно коснулся губами покрытой однодневной щетиной щеки, следом проведя по ней кончиком носа; отстранился и невесомо очертил его лицо подушечками пальцев… Бессмысленно силясь растянуть плёнку, кареглазый всё яснее осознавал свою обречённость: подвинуть руки в стороны не удавалось даже на миллиметр. Единственное, чего удалось достичь — наугад зарыться носом в шею юноши, вновь наклонившегося для поцелуя. С тяжелым вздохом парень встал и Михаэлис погрузился в омут разнообразных звуков, вылавливая в нём открывание и закрывание ящика, какое-то шуршание и шаги Верхнего. Вернувшись обратно на диван, синеглазый в этот раз сел сбоку, поджав под себя ноги. Похолодевшими руками он неловко нацепил зажимы на влажные от слюны соски. Не помня, когда прежде так переживал, Сиэль отчаянно медлил перед следующим действием, прислушиваясь к тяжелому и гулкому биению сердца. Лишённый зрения Себастьян интуитивно ощутил, что что-то не так. Наэлектризованный напряжением воздух стал для них обоих невероятно густым. И если стоматолог, беззаветно доверяя своему Хозяину, мог хоть как-то себя успокоить мыслями о том, что он не сделает ничего фатального, даже если предстоящая практика окажется опасной; то Фантомхайв, в полной мере осознающий свою рискованную идею, с каждой минутой промедления всё больше впадал в панику. Наконец, оглушительная тишина вновь прервалась шуршанием и через миг мужчина с изумлением ощутил раскатываемый по стволу презерватив. Следом Сиэль перекинул через Михаэлиса ногу и собирая всю свою оставшуюся решимость, немедля опустился анусом на член. И без того находившийся на грани клиент, пытаясь поверить в происходящее и вместе с тем оттянуть наступление оргазма, выдал садисту глубокий хриплый стон. Осмелев, парень задвигался быстрее, наматывая на палец соединяющую зажимы цепочку. Для брюнета это стало последней каплей и он бурно эякулировал под фоновую мысль, что Верхний остался неудовлетворен. Фантом же, почти растерявший возбуждение от стресса, предвидел и ожидал такой исход событий, а потому нисколько не расстроился. Этим актом он хотел только переступить через все свои сомнения и наконец позволить себе то, чего так давно и страстно желал. Вернувший самообладание Сиэль избавил клиента от зажимов, плёнки и пробки, вытер его мокрое от пота тело полотенцем, вытащил кляп и в последнюю очередь снял повязку. — Спасибо… — растеряно выдохнул нижний, щурясь от света. — Воспринимай это, как моё любопытство, — холодно бросил обнажённый Фантомхайв, не сводя с него пронзительного взгляда. Стоя под душем, кареглазый думал, что это не должно быть простым любопытством, исходя из того, какой странной была прелюдия к акту. «Но всё же, если Хозяину так угодно, пусть будет любопытство.» — решил Михаэлис, занимая в этот раз ванную комнату дольше обычного. — Кофе пить не будем, — продолжил отгораживаться от вытирающего волосы клиента Сиэль. — Ты же спонтанно пришёл ко мне, там ещё гости по плану. — Да, конечно, я тоже очень спешу, — вежливо ответил дантист. — Мне нужно вернуться в клинику. Ещё раз большое спасибо Вам за… неожиданное поощрение. Мысленно затыкая себе рот, Верхний всё же не сдержался и выдал: — Я бы повторил с тобой последнюю практику вне сессий. Фраза прозвучала уверенно, вульгарно и властно; и Себастьян снова поразился, уже почти веря в слова о любопытстве. Настроившись на полный размышлений вечер, он согласно кивнул и вышел в распахнутую перед ним дверь.***
Выпустив пса из комнаты, Фантомхайв проследовал на кухню, не обращая внимания на его прыжки. Там он проверил температуру сваренной ещё до прихода Михаэлиса овсянки, смешал её с мясом и наполнил этим огромную по его меркам миску. Под шумное чавканье добермана парень закурил и вернулся в гостиную, скидывая с дивана плёнку и падая на её место. Набирая номер Алоиса, он дал волю эмоциям и дождавшись короткого «Привет», завопил: — Транси, я выебал стоматолога! — Ты всегда так делаешь, — кивнул, прижимая к уху плечом смартфон блондин, смешивающий себе коктейль. — Да нет, ты не понял, я сделал это совершенно по-другому, то есть, он был в плёнке, понимаешь, мумификация, ну я рассказывал тебе об этой практике, короче он вообще не мог пошевелиться, совсем, понимаешь, а ещё на нём была повязка, он совсем ничего не видел и даже не мог ничего сказать, потому что я вставил ему в рот кляп, — очень быстро и эмоционально затараторил паникующий Сиэль. — Так, притормози, — прикладываясь к соломинке и втягивая в себя «Секс на пляже», осадил его Алоис. — Я правильно понимаю: ты сел на его член? — Да, блядь. Да! А он же не мог ничего сделать. И ничего сказать! А если он вообще был против? А вдруг он никогда не изменял жене? — А то есть лизать твой зад, причмокивая, за измену не считается? — подколол его Транси. — Я сейчас приеду. А ты за это время будь так добр, угомонись: от того, что в тебе побывал ещё один болт, мир не перевернулся. Блондин приехал очень быстро и войдя в квартиру, дверь которой была не заперта, он кинул вышедшему на звук Сиэлю пакет с собачьим печеньем со словами: «Гостинцы Вайсеру.» Тот закатил глаза, но поблагодарил друга, а после продолжил рассекать комнату, нервно шагая от дивана до окна и обратно с упаковкой в руках. Доберман моментально понял, что внутри есть какое-то лакомство и начал ходить взад-вперёд рядом с жестикулирующим Фантомом, то подпрыгивая к его руке, то поддевая её носом, ворча и фыркая. Сиэль, как заведённый повторяя в это время «Пиздец!» и «Что теперь будет?», не обращал на собаку никакого внимания, пока не добился этим безответственным поведением нетерпеливого лая. Тогда он всё-таки оторвал зубами угол пакета, вынул оттуда несколько печенек и убрав оставшиеся в шкаф, скормил их довольному Вайсеру. Затем он сел на диван, облокотившись спиной о стену, но не в силах находиться совсем без движения, забарабанил пальцами по пледу, снова вопрошая, что теперь будет. За это время Алоис помыл руки, взял с кухни пару бокалов, вскрыл бутылку белого вина, нарезал сыр и фрукты, и теперь расставлял всё это на кофейном столике рядом с парнем. — Итак. Для начала, всё же успокойся, — попросил блондин. — А то сдается мне, что от этого стоматолога ты разнервничался гораздо больше, чем от всех тех, которых ты раньше боялся. — Так и есть, — подтвердил Сиэль. — Я не припомню, когда у меня ещё была такая паника, но я не могу ей противостоять. Зря я это сделал! Что теперь будет? — Господи, это просто секс! — фыркнул Алоис. — Когда вы с Клодом переспали, ты даже близко так не истерил. — С Клодом же всё было совсем иначе: я тогда был в поиске любовника, он — тоже. Мы оба были свободны. Как нижний, Фаустус никогда не был особо мне ценен: он ведь не мазохист. И в половой контакт мы вступили по обоюдному желанию и предварительной договорённости, просто потому что у него подходящего размера член, а Михаэлис… Он же даже не знал! И может быть, не хотел! Но он же не мог ничего сделать! И ничего сказать! — парень внезапно широко распахнул глаза, осознавая ошеломляющее открытие: — Я изнасиловал его! — Подожди с выводами, — заливаясь смехом, предложил Транси. — давай всё проанализируем. Тебе хоть понравилось? — Нет конечно! Он кончил за минуту, я даже и не понял ничего. Ну, просто до этого я его в самом прямом смысле задрочил. — Это лучшее из твоих решений. Провести первый половой акт таким образом, — «подбодрил» друг. — Да знаю я. Просто очень долго не мог решиться. Пиздец! Что теперь будет? — залпом осушил протянутый ему бокал синеглазый. — Ничего не будет, — делая небольшой глоток, решил блондин. — Ты же Верхний и делаешь с ним, что хочешь. Секс, кажется, не входил в список его табу? — Не входил. Я на всякий случай попросил его заново озвучить мне этот список до начала сессии. — Представляю, как он охуел, — продолжал смеяться светловолосый. — Наверное подумал, что ты замыслил что-то страшное, вот и спрашиваешь. А ты всего-то подёргался на нём с минуту. Не обратив на это никакого внимания, Сиэль продолжил: — С другой стороны, может он просто не мог себе такого предположить, вот и не сказал. Это вполне могло бы быть табу! Боже мой, я потерял такого хорошего клиента! Это конец, — прикрыв глаза рукой, причитал он. — Кого я буду теперь прокалывать? — Во-первых, ты ещё никого не потерял, — снова делая глоток, попытался утешить его товарищ. — А во-вторых, у тебя же ещё три или четыре клиента на иглы ходят. — Да, но они все не такие! Они вообще другие. — Тяжелый случай, — подливая другу вино, заключил уставший смеяться Транси. В этот момент всё ещё не запертая дверь открылась вновь и на пороге появился Клод. Едва он успел поздороваться с парнями, как моментально сориентировавшийся Сиэль сообщил ему, что Вайсик очень-очень сильно хочет гулять. Недоверчиво подняв бровь на уменьшительно-ласкательное слово, употребленное партнёром, Фаустус принял из его рук поводок и был тут же вытолкан обратно за порог вместе с собакой. — Извини, у Алоиса проблема и мне нужно побыть с ним наедине, — поспешно закрывая дверь, пояснил любовник. — Единственная моя проблема — это то, что мой друг оказался истеричкой, а я не знал, — отправляя в рот дольку мандарина, заметил тот. — На чём мы остановились? — На том, что он просто лучший из моих мазов: у него потрясающая обратка, — продолжил горевать Сиэль. — А я тебе повторяю ещё раз: никуда он от тебя не денется. Такого садиста надо ещё поискать. Ну к кому он пойдёт, скажи? Фантомхайв молчал, перебирая в голове всех известных ему в Лондоне Верхних. Их было не так уж и много; а с учётом внешности, ориентации и любви к СМ-практикам… — Да, пожалуй, ты прав, — прервал поток своих мыслей он. — Ну вот, наконец, прогресс, — приподнимая бокал, улыбнулся голубоглазый. — Выпьем за это. — А вдруг он всё-таки из тех людей, которые считают, что Верхний должен быть недоступной мечтой? — Да не может такого быть. По твоим рассказам, Себастьян — серьёзный зрелый мужчина и соответственно, он не станет придумывать и идеализировать какой-то образ. Всё будет нормально, вот увидишь. Вы будете темачить и трахаться, трахаться и темачить. Ну, я надеюсь. Главное для тебя, при вашем следующем сексе, удержать свою внутреннюю шлюху, — махнув ломтиком сыра, посоветовал Транси. — потому что если ты будешь вести себя с ним в постели, как с Клодом, то… — Я знаю, это будет катастрофа. И тогда он будет думать не только о том, что выебал своего Верхнего, но ещё и о том, что сделал это совершенно без уважения! — тоже начал смеяться Сиэль. — Я точно сдержусь. Кстати, член у него меньше, чем у Клода. — У 85% мужчин член меньше, чем у Клода. Вопрос в том, насколько? — Ну… сантиметра на 4-5. — О боже, Сиэль, как ты на это пошёл?! — наигранно возмутился Алоис, зная гигантоманию друга. — Сам не знаю, — не обращая внимания на сарказм, серьёзно ответил тот, — раньше бы я никогда… Хотя 17, конечно, совсем немало, но ведь чем больше — тем лучше… Чем-то он меня зацепил, — парень подкурил сигарету и протянул её блондину, следом достав ещё одну для себя. Проговорив с Транси до возвращения любовника и заметно успокоившись, Верхний пообещал другу держать его в курсе всех событий, обнимая на прощанье. — Удалось решить проблему Алоиса? — заинтересованно спросил Фаустус, протирая питомцу лапы. — Да, — искренне ответил Сиэль, гадая, на какой период у него выключился режим «друга-истерички».***
— Давай уведем Вайсера в гостиную? — скользя рукой по бедру парня, предложил Клод. — Он уже спит, — устраиваясь в постели поудобнее, возразил Фантомхайв. — Когда это успело стать проблемой? — Это не проблема, просто я тоже хочу спать, Клод. Я, кажется, немного перебрал, да и рабочий день был насыщенным: мазохист на неделю раньше приперся, — поворачиваясь к любовнику спиной и закидывая руку на добермана, проворчал Сиэль. — Хорошо, давай спать, — обнял его сзади удивлённый отказом мужчина.