***
«Хён, мы теперь популярны! — парень указал взглядом на набранные сто тысяч просмотров на ютубе, от чего тот вжался в кресло, мило закрывая глаза ладошками. На улице стояла жаркая погода, разгар лета, парни только недавно приехали из лагеря. — Как этот дурак — Хи Сын мог выложить такое, — совсем грустно произнёс Сону, от чего сердце забилось сильнее, и Рики прижал парня к себе. — Хён, но это же замечательно, мы теперь мем и покруче Джея, разве это не хорошо? — попытался подбодрить Кима Рики. — Ладно, хочешь кофе? Я сделаю, — Сону встал с кресла, аккуратно беря две пустые кружки и уходя на кухню. А у Ники снова сердце от такого Кима сжимается, так тепло. Вскоре друг вернулся с двумя набранными кружками кофе, от которого шёл пар, но разбавить можно было льдом. Так парни сидели напротив друг друга, медленно выпивая горячий напиток. Сону был таким лучистым, внимательным, хочется быть с ним всегда в такие тёплые и приятные вечера.»***
Строчка, говорящая о том, чтобы Ники взял Сону, не выходила из головы светловолосого. Потому что оставлять он и так не хотел Кима, а вот взять Хёна — что-то новое. Песня о жарком лете, но разве только о лете?.. Может Рики сможет открыться ему сегодня, Сону выглядит таким тёплым, таким родным, хочется окунуться в него. Поэтому Рики целует. Целует, не думая, боясь, что его отвергнут, отвергнет друг, нет, бывший друг. Он замечает, как солёные реки начинают течь по щекам, губы Кима такие сладкие, притягательные, кажется парень пользуется вишнёвым бальзамом для губ. Сону смахивает слёзы Рики и отвечает. Ким Сону отвечает Ники, заставляя бабочек порхать. Хён целуется так аккуратно, боясь задеть, он углубляет поцелуй, совсем плавно и осторожно двигаясь, так стеснительно, а язык медленно, не сильно двигается во рту. Ники не мог почувствовать блаженство, счастье и восторг в этот момент. Рики не Рики, если не укусит эти ягодные, алые губы, потому что кусать их хотелось дико, зализывать эти раны, причиняя больший кайф другу? Но разве другу, если они целуются? Так не хочется разрывать блаженный поцелуй, но он отрывается, беря побольше воздуха. Сону водит руками по спине Ники, заставляя расслабится. Рики берёт инициативу на себя полностью, льнёт к Киму и кусает его за ушко, горячо обводя языком серёжку, оставляя разнообразные мокрые следы. После покрывает шею парня поцелуями, бабочками. Хочется задержать дыхание на миг, это новые чувства, не хочется забывать их. Наконец-то стало тепло, совсем не холодно, можно было согреться в таких тёплых руках. Они опять сливаются в поцелуе глубоком, чувственном. Ники замечает, Сону смотрит на него, от чего бабочки подлетают до самого сердца, Ким смотрит на него так, будто он самый дорогой и близкий человек для него. Может он тоже что-то чувствует. На щеках Рики снова появляются водяные следы. Сону снова вытирает их ладошкой, поглаживая его щёку, проводя от щеки рукой к волосам, заводя их кончики за ухо. Светловолосый надеется, что больше никогда не замёрзнет, он хочет, чтобы его приручили, так же как тот старый дед главного героя, но старый дед умер из-за ужасного злодея, но может и ему есть объяснение. Рики вспоминает, что на самом деле этот старый дед не проследил за своим внуком, которого злодей очень любил, но внук умер, от чего парень решил мстить, потому что был лишь сосуд из злобы, а всё остальное — пустота, настолько было больно злодею. А после на смену внуку пришёл этот, не пойми откуда взявшийся, герой, и он разозлился. Стоит ли вообще думать об этом, когда перед глазами можно видеть Хёна. Тот излучает энергию позитива, даже когда ему больно. Он самый сладкий, весёлый, добрый и искренний парень. Рики провёл рукой по бёдрам Сону, тот издал тихий, но высокий стон. Стоит ли прислушаться мотиву песни и взять парня? Ники снова примкнул к губам Кима, но теперь укладывая его на кровать, прижимая ближе к стенке дивана и сокращая расстояние между ними. Губы Сону такие пухлые от поцелуев, то персикового, то алого оттенка. Можно целовать их бесконечно. Рики обвёл Кима восхищённым взглядом с ноткой огня. И снова вернулся к податливому Хёну, можно ли было вообще разрывать поцелуй, кажется нельзя было, Ким злится, об этом говорило то, что ощущения становились другими. Хён начинает агрессивнее двигать языком, уже более нагло присваивая себе территорию. С большей страстью, бывшая умиротворенность испарялась с властными движениями Сону, его взгляд говорил многообещающе и жадно до блеска до глаз. А начиналось с трепета, таинственного чарующего поцелуя. Теперь же целовались они так, будто друг друга съедят, возбуждение нарастало с новой силой, в животе затягивался узел. Неловкость сразу испарилась с тем, когда Сону начал снимать с себя футболку, начиная делать это и с Рики. Проводя уже менее холодными кончиками пальцев по коже старшего, Ники вычерчивал узоры, проходясь по кубикам пресса парня. Стоит ли вообще говорить о том, что сейчас Сону выглядит наиболее сексуально. — Хён, я так тебя хочу, — простонал на ухо Кима, поглаживая бёдра Сону. Так что старший посильнее прижал к себе Рики, оставляя небольшой засос на ключицах парня. Штаны было снять намного сложнее, член уже теснился в штанах до боли. — Подожди немного, малыш. Я-я помогу тебе, — Ким до сих пор так мило смущался, хотя его действия говорили об обратном, он обвёл своим обворожительным взглядом Рики. И снова Сону продолжил сминать чужие уста, такие манящие до боли нежные, властные, Ники это нравилось. Светловолосый провёл по выпирающему бугорку парня, лежащего напротив, тот издал опять-таки ласкающий уши стон. Дыхание участилось, член ещё сильнее налился кровью. Сону так же не спешил со своими действиями, дразнил Рики. Хён медленно спускал руки к манящей выпуклости, аккуратно массировал. Он заставлял Ники выгибаться и низко стонать, Нишимура не собирался сдерживать себя. — Сону, — тихо и слишком возбужденно, тянет он, прикусывая губами подушку. Он с ума сходит от происходящего, совсем недавно он мечтать об этом даже не мог, потому что друзья — а друзья иногда оказываются не тем кем мы их представляем. Эти чувства сравнимы со сладким пленом, иногда кажется, что это сон. Хочется всегда чувствовать Кима рядом. Всегда, всегда, всегда. И быть лишь с ним и другими хёнами, произнося, будто в бреду, лишь одно прекрасное, нежное-нежное имя, потому что другие — чужие, уже его не интересуют, ему нужен лишь хён, больше никто. Он снова замолкает и смотрит на до боли желанные губы хёна. Притягивает парня к себе, касается его драгоценного лица руками и целует, чувственно, медленно. Он отвечает, теперь уже не смея отказать. Дневная ревность компьютер уступает место разгоревшейся в их сердцах страсти, им плевать на всё и на всех. Рики тянет Сону за собой, вытягивается, чуть дыша, чтобы отдать себя снова поцелуям и рукам, которые сейчас водят по его спине, от чего он ощущает дрожь. Ким притягивает Рики ближе к себе, как удав, а Ники не сопротивляется, хён оплетает его шею руками, чтобы чувствовать друг друга без остатка, иначе нельзя. Он касается спиной холодного дивана, Ким чувствует поджатого под себя парня и понимает, что всё не спроста. Он чуть отстраняется от его губ и поднимает карамельные глаза на него. Парень незаметно хмурит брови, проводя ладонью по бёдрам, чувствуя бугорки от шрамов, возможно ножевых, которые Сону мог сделать сам. Но так же пальцы чувствуют идеальную, гладкую кожу и едва ощутимые волоски. Рики потёрся промежностью о шорты Кима, намекая, что уже хочет его и совсем давно. — Малыш, но тебя бы малость растянуть, я боюсь сделать тебе больно, — хён не хотел делать больно Ники, это забавляло, что заставило улыбнуться ему куда-то в шею. — Н-ничего страшного, Ким, я растягивался, — Рики было стыдно это говорить, но он часто и даже довольно растягивает себя, представляя Сону, который смотрит за всем этим. А теперь, когда представилась возможность, он застеснялся. — А. Эм, хорошо, Рики, тогда пожалуй ты не против, что мы будем без смазок и прочих вещей, есть лишь слюна, — можно было видеть, как хён замялся это говорить, но Ники легонько его погладил. — Я совсем не против, давай приступим, — снимая последнюю лёгкую, чёрную ткань произнёс Рики. Сону же тянет момент, боится сделать больно, но после всё же смачивает слюной член. Но предварительно проводит двумя изящными и худыми пальцами по спелым ягодицам Ники, чуть шлёпая, оставляя красноватый след, заставляя парня выше обычного простонать его имя и ласкать слух Кима. А после вставляет, но Нишимура принимает их слишком легко, даже улыбается. Поэтому Сону вставляет три, Ники закусывает сухие алые губы и следит карамельными глазками за действиями хёна. Ким понимает, что парень не врал и теперь со спокойной душой вставляет, Ники с легкостью принимает в себя налитый кровью, венистый член, ухватываясь рукой за шею парня, а второй играется с волосами хёна. За этим следуют лёгкие толчки, Ники протяжно стонет, голову откидывает назад, попу выпячивает, глаза от блаженства закатывает. Сону стонет в ответ на эти действия, пьяня двоих парней. В комнате, не смотря на холод за окном, становилось очень горячо. Парни тяжело дышали, светловолосый придерживался руками за Кима, полностью доверяя ему своими карамельными глазами. — Тебе удобно, я не делаю тебе больно? — спрашивает Сону на всякий случай, чтобы не навредить младшему. — Мх. Всё хорошо, мне нравится, продолжай, хён, — Нишимура сказал это с явным трудом, потому что Ким, как назло, притронулся к его налитому члену, Ники и без этого легко кончит, а так ещё быстрее. Сону ускорился, толчки становились резче, температура накалялась. Казалось, будто два разгорячённых тела начали съедать друг друга. Ким закинул голову назад, Ники, хоть и хорошо принял хёна, но всё же был такой узкий, но такой красивый. От его низких стонов хотелось кончить, ещё не закончив. Оставляя поцелуи на чуть смуглой коже светловолосого, Ким начинает нашёптывать имя подростка. Ники, получив очередную дозу хёна, начинает стонать выше и сильнее. После этого Сону касается губами члена около основания, опускается ниже и оставляет мокрый след на члене парня, идя от его начала до головки. После отодвигает крайнюю плоть, оставляет невесомые поцелуи, затем обводит горячим языком по кругу, опускаясь к основанию интересными движениями — в виде зиг зага, проводя по каждой выпирающей венке. Ники громко стонет в голос, ладонь запускает в розоватые и выцветшие локоны Сону. Ким придерживает парня за бока, пальцами чуть надавливает, боясь сделать больно, медленно и плавно глубоко проникает внутрь, заставляя Нишимуру выгнуть спину, а ноготками вцепляться в хёна, надеясь найти в нём поддержку. Сону губы часто языком смакует, от Кима пахнет ванилью и недавно выпитым кофе, будь воля хёна он бы давно кончил, но Рики хочет ласково, нежно и плавно, долго. Движения Кима такие завораживающие, притягательные, совсем не быстрые. Светловолосый прижимает к себе хёна и совсем не хочет отпускать, целуя того куда-то в висок. Парня потряхивает, каждый толчок приходится ровно по простате. Ники начинает задыхаться от собственных стонов, но успокаивается, когда рука близкого и дорогого человека, гладит по спине, словно говоря: «Я рядом, не бойся, всё хорошо.» Рики жмурит глаза, часто облизывает губы сухие и алые, то прикусывает до крови. Сону такой настоящий, невероятный. Сейчас над ним поддерживает, отдаёт тепло и так уютно быть с ним, в его поцелуях и объятьях. Спрашивает, волнуется, от этого Рики так хорошо. Ники не может не найти очаровательную сторону в этом парне. Вскоре Сону доводит его до пика наслаждения, Рики стонет, выговаривая имя хёна, кончает на самый чистый и мягкий диван. Сам Ким тоже сдержаться не может, пытаясь аккуратно, но быстро выйти, всё же выходит и кончает себе на живот. — Х-хён извини, так вышло, есть салфетки? — светловолосый виновато смотрит своими лисьими глазками на парня, что Сону теряется в этих карамельных глазах. — Ах, да конечно, подожди секунду, — наконец выходя из своего мира, говорит розововолосый. Парень откапывает где-то стопку салфеток от насморка и легонько убирает всё семя с себя и бархатного дивана, на котором сейчас лежит Нишимура. — Знаешь, Рики, мне понравилось, — Сону говорит это с такой лёгкостью, намекая о том, что он совсем не против почаще таким заниматься. — Я-я рад, хён, ты мне нравишься, я тобой очень дорожу, хочу быть с тобой 24/7, слов не хватит, чтобы описать какой ты замечательный, — Ники говорит это с таким трудом и явным волнением, а Ким умиляется, ярко улыбается самой роскошной и шикарной улыбкой. — Ники, честно, я давно хотел в этом тебе признаться, я думал ты понял это через песню, но повторю — ты тоже мне нравишься, я забываюсь в тебе, — Ким прижал ближе к себе такое хрупкое тело; главное не сломать; лёгкое и воздушное, хочется и его как-нибудь ощутить в себе. В таких тёплых объятьях Рики вспоминает про комикс. Отстраняясь от чуть разочарованного парня, он открывает комикс, быстро листая красочные страницы со злодеем и героем, доходя до той самой: высокий злодей в том самом чёрным словно уголь, непонятно какой ткани, плаще придерживает мяч в воздухе, его локоны развиваются на ветру. Но главное какого цвета волосы. Они розовые, совершенно такие же, как у Кима. — Хён, походу я твой герой.