Отметим Хэллоуин?

День становился всё короче, природа приобретала красные и жёлтые оттенки, а температура опускалась всё ниже, заставляя прохожих с каждым днём надевать дополнительные элементы гардероба. Атсуму любил эту пору, уютную, атмосферную и вдохновляющую, поэтому стал чаще выбираться на прогулки. Музыка в наушниках, тёплое бежевое пальто, яркое пятно шарфа, алые деревья, теряющие листья после порывов холодного ветра, что может быть лучше? Обилие ярких бордовых красок создавало ассоциации с кровью, а в витринах магазинов и в ленте социальных сетей всё чаще появлялись тыквы, что наводило на одну мысль: Хэллоуин. Этот праздник не из их культуры, но Мия никогда не был консерватором, не принимающим иностранные нововведения. Чего греха таить, концепция, традиции и легенды ему нравились, и он не первый год вынашивал идею как-нибудь отметить праздник так же, как это делают в Америке, а для этого нужна компания. Брат не подходил, хотелось ощутить атмосферу таинственности, а не очередного соревнования. С одноклассниками он особо не общался, значит, оставались только ребята из «Чёрных шакалов». Хотелось собрать всю команду, но они не столь горели этой идеей. Хината планировал провести этот день вместе с Кагеямой, Бокуто решил встретиться с компанией, образовавшейся ещё со времён тренировочного лагеря, Шуго предпочёл потренироваться, Шион насмешливо отозвался о том, что не пойдёт на что-то столь сомнительное и скучное, Адриа стыдливо признался, что проведёт этот день с семьёй и пожелал удачи в поисках. В итоге их осталось только трое: Атсуму, Киёми и Барнс. Это было лучше, чем ничего, поэтому Мия решительно начал подготовку. Выбор места, развлечений, поиск информации, чтобы полностью передать дух Хэллоуина, в общем, подошёл он ко всему весьма ответственно, и в итоге план состоял из двух частей: уличной и домашней. В первой предполагалось наведаться в бары и клубы, повеселиться на улице и, если позволит совесть, даже походить по домам, выпрашивая сладости, а во второй — остаться на ночь у Атсуму и заняться мистическими ритуалами. Конечно, было обидно, что из-за малой численности их компании от внушительного числа игр пришлось отказаться, но он не сомневался, всё пройдёт отлично. Близился этот день, парень заранее украсил свою комнату, закупившись различным декором, не забыл он и про тыкву, вырезать которую не спешил, предпочитая сделать это непосредственно в саму праздничную ночь вместе с друзьями. И куда же без приглашений, старательно оформленных неумелыми изображениями тыкв, паутин, пауков и ведьмовских колпаков. Так как нужно было сделать всего два, над каждым он постарался на славу, особо крупным шрифтом выделяя часть про костюмы, в которых было необходимо явиться. На себя же он решил примерить образ скелета, рассчитывая разобраться с гримом и не испортить его после первого же выпитого коктейля. В любом случае, на столе своего часа ждали белая и чёрная краски, комната пугала своей отделкой случайных посетителей (пришлось даже отговаривать мать, отчаянно намерившуюся снять всю эту чертовщину), а Барнс и Киёми в своих спортивных сумках после очередной тренировки обнаружили приглашения. К слову, краем глаза Мия наблюдал за реакцией на находку, и ему даже показалось, что Сакуса тихо усмехнулся, на мгновение приподнимая уголки губ. Но, видимо, привиделось, потому что это было ещё менее вероятно, чем все легенды Хэллоуина, истинная мистика. Барнс же, не скрывая, улыбнулся и бережно переложил листок в один из учебников, чтобы не помялся, что показалось Атсуму безумно милым. Так или иначе, всё было готово, все участники приглашены, оставалось лишь дождаться нужной даты. И вот, настал тот самый день. Атсуму с самого утра пребывал в волнении, ведь отвлечься было не на что — в этом году повезло попасть на выходные, и все мысли занимало лишь грядущее торжество. Он сотни раз всё перепроверил, проходясь снова и снова по плану, но всё равно нервничал, что забыл о чём-то. И в таком состоянии ему надо было продержаться до вечера, когда они и договорились собраться. Чтобы как-то развеяться, он вновь вышел на улицу, включая звук на телефоне, дабы не пропустить уведомление о приходе нового сообщения или же звонок будильника, который он предусмотрительно поставил, чтобы не потеряться во времени, наслаждаясь приятной погодой. И такое решение развеяться правда помогло, громкая музыка в наушниках помогла отпустить ситуацию и начать беззаботно пританцовывать под живые ритмы. Казалось бы, от стресса не осталось и следа, но вдруг в одном из прохожих Мия узнал Барнса. Прищурившись, он убедился, что не обознался, и рванул вперёд поздороваться и предложить вместе дождаться Киёми. Но стоило подбежать поближе, Атсуму словно током ударило, он резко перешёл на медленный шаг. Барнс был не один, под руку вёл милую девушку, разговаривая с ней и с любовью рассматривая кукольное личико. Нет, Мия не завидовал счастью друга, даже был рад за него, но прежде ему не доводилось видеть их вместе, что наводило на мысль, что эта парочка только-только образовалась, и это ставило под сомнение присутствие того на старательно продуманном дружеском празднике. Воспользовавшись тем, что приятель был слишком увлечён своей собеседницей и даже не заметил его, Атсуму резким движением достал телефон из кармана и трясущимися от нервов руками напечатал короткое сообщение: «Всё в силе?». Они находились достаточно близко, чтобы его слуха коснулся звук прихода чужого уведомления. Барнс отвлёкся, вежливо попросил свою девушку подождать и зашёл в переписку. Стоило ему прочитать сообщение, как он, чертыхнувшись, ударил себя ладонью по лицу, вызывая здоровый интерес у своей спутницы. Успокоив её, он написал: «Прости, появились другие планы, повеселитесь там!» — и пошёл дальше, возобновляя диалог. Мия не стал отвечать, не желая больше выдёргивать его из атмосферы романтики, но тут же набрал Киёми, боясь услышать отказ и от него. Конечно, в таком случае он отпразднует в компании своего брата, но это будет уже совсем не то. Долго ждать ответа не пришлось, гудки прервал чужой спокойный голос. — Что случилось? До встречи ещё добрых два часа, — сразу же осадил его бесстрастный голос, выдавая предположение своего обладателя, что Атсуму звонит по ошибке или из-за пустых переживаний. В другой раз Мия, может, и обиделся бы на такое мнение о себе, ведь он точно не паникёр, но сейчас в нём зажглась радость. Даже в таком сдержанном ответе чётко читались намерения Сакусы прийти, а значит, пусть их ряды и поредели, терпеть одиночество не придётся. Всё ещё не веря своему счастью, Атсуму, не подумав, уточнил, не скрывая счастья и надежды в интонациях. — Так ты планируешь прийти? — после он понял, насколько странно это могло прозвучать. Мало того, это с потрохами выдавало его слабости, его страх лишиться компании в этот день, потратить столько сил впустую, разочароваться в том, чем он так долго горел. И всё же, пожалуй, Киёми был лучшим кандидатом из всего его окружения, кому можно было доверить свои страшные тайны, поскольку тот не отличался общительностью, а значит, можно рассчитывать, что дальше эта информация не пойдёт, к тому же он не из тех, кто использует уязвимые места других против них вне волейбола, поэтому рассчитывать на всякие подначки и шантаж не стоило. Так он себя успокоил, пока Сакуса молчал в недоумении. — А что? Всё отменяется? — ни доли разочарования или грусти, как и других эмоций, только умеренный интерес. Мии даже захотелось узнать, возможно ли этого парня вывести на проявление своих чувств, второй мыслью, уже куда менее приятной, стало то, что Сакусе по большому счёту всё равно на этот день, что он не оценит всё то, что было запланировано, но это же и подогревало азарт, желание впечатлить такого вечно непоколебимого человека. Ради такого стоило постараться, к тому же, насколько приятно будет знать, что именно он сумел увидеть эмоции Киёми, только он. — Нет-нет! Никаких «отменяется»! — сразу же переполошился Атсуму и стал генерировать варианты оправданий для собственного внезапного звонка, но ничего удачнее правды не придумал. Конечно, он рисковал тем, что, узнав о том, что ещё один приглашённый отказался, Сакуса откажется участвовать в этом, но, с другой стороны, разве не он сейчас спрашивал об отмене с почти что показным безразличием? Может, и размер компании ему тоже неважен? — Барнс не сможет прийти, но ты же не бросишь меня, правда? — в словах прозвучали интонации такой светлой и детской надежды, выдающие с головой его страх остаться ни с чем. Возможно, именно они повлияли на решение Киёми, но так или иначе, тот развеял это волнение. — С чего бы? — а вот следующая фраза стала весьма внезапной для Мии. — Может, тогда встретимся раньше? Чего ждать-то? — всё та же непоколебимая уверенность и решимость, но, может почудилось, в словах родился и оттенок нетерпеливого ожидания, вселивший в сердце Атсуму веру в то, что Сакуса не так уж и безразличен к этому событию. Так или иначе, но после согласования времени и места, дома у Мии, куда они ещё вернутся после задуманной прогулки, каждый понёсся по своим делам. Хотя, сильно торопился только Атсуму, которому, помимо возвращения домой было нужно надеть костюм, потому что, если нанести грим можно и в компании друга, то заставлять себя ждать во время переодевания как минимум невежливо. И эта спешка принесла свои плоды. Звонок в дверь раздался, когда Мия застёгивал верхние пуговицы рубашки. Он весь вздрогнул, махнул рукой на эти застёжки и побежал навстречу долгожданному гостю. Тёплые носочки, которые он привык носить в холодное время года, приятно скользили по гладкому полу, позволяя чувствовать себя фигуристом, пока он на всей скорости старался не влететь ни в один из многочисленных углов. Столкнувшись разочек со стеной, он распахнул дверь и так и застыл в изумлении. Киёми выглядел жутко красиво в прямом смысле этого словосочетания. Бледная, пепельная кожа, почти полностью чёрные глаза с кроваво-красным оттенком, строгий чёрный фрак с изящными полами и того же цвета рубашкой, острые длинные клыки, но в отличие от канонного образа вампира волосы остались кудрявыми, что придавало определённого шарма. Ему потребовалось добрых полминуты, чтобы осознать ситуацию и поспешить пригласить в дом. — Привет, проходи, образ — пушка, — разом выпалил он и дал Сакусе пройти. Тот поблагодарил за гостеприимство и оценивающим взглядом скользнул по незавершённому образу Атсуму. Такой осмотр заставлял нервничать, ведь он вовсе не интересовался модными трендами, из-за чего тщательно продуманный костюм мог казаться более осведомлённому человеку абсолютно нелепым. Белая рубашка, кожаная куртка чёрного, как и грубые джинсы, цвета. В руках был цилиндр с яркими пятнами цветов на нём, но выглядел он не безвкусно, а пугающе за счёт другого декорирования: фактурная, состаренная ткань, ниточки искусственной паутины, пожухлые лепестки этих же цветов, напоминающие о скоротечности жизни. В целом, если образ Киёми так и кричал о манерах и аристократии, то Мия больше походил на плохого парня, которому не повезло стать скелетом. Точнее, не повезёт, поскольку к гриму, как и предполагалось ещё во время дороги домой, он ещё не приступал. — Поможешь с гримом? — нервно спросил он, когда Киёми коротко одобрительно кивнул, закончив осматривать все детали. На этот вопрос он, кстати, тоже предпочёл молчаливо кивнуть. Это было неудивительно для Сакусы и всё же Мия оправдал его ещё и тем, что накладные клыки с непривычки могут мешать хорошей артикуляции, и успокоился. Пройдя в комнату, Атсуму сразу сел перед зеркалом. Он не был актёром или мастером из салона, но зеркало заранее подготовил, ещё до отказа Барнса, чтобы комфортно нанести грим самостоятельно без приключений. Также оно должно было помочь при гаданиях и всяких вызовах, но это всё ближе к ночи, а пока надо было завершить свой образ и выходить отрываться на улице. Однако, увидев зеркало, Киёми отрицательно покачал головой и резким движением развернул кресло к себе лицом, чтобы зеркало оказалось за спиной Атсуму. От внезапности такого манёвра Мия крепко вцепился в подлокотники, но после лишь повёл бровью. Отлично же, когда друг уже вошёл в образ. Дальше — долгий процесс нанесения грима. Кисточки порхали в руках Сакусы, казалось, он нередко наносит себе косметику, раз так преуспел в этом деле. С каждой минутой всё сильнее хотелось взглянуть на результат, хотя бы промежуточный, но раз за разом пресекались все попытки развернуться и хоть одним глазком увидеть своё отражение. Сидеть пришлось, наверное, час, а Атсуму даже не утомился, с интересом запоминая, где какие краски использовались, и рисуя в фантазии то, что получалось. К тому же можно было бесстыдно рассматривать Киёми, приблизившегося непозволительно для иных ситуаций близко. На таком расстоянии он рассматривал его мертвенно-белую кожу, по фактуре которой даже сказать было нельзя, что он пользовался пудрой или чем там высветляют кожу. Аристократичные черты лица, вьющиеся манящие волосы, чёрно-красные глаза, в которых линз вообще незаметно, и те самые две аккуратные родинки. В целом, если, благодаря магии визажиста, он превратится в такого же красавчика, то каждая секунда его бездействия и томительного ожидания того стоила. И вот, наконец, в очередной раз отступив на пару шагов, Киёми удовлетворённо кивнул, отошёл к двери, чтобы не оттенять Мию в отражении и рукой предложил повернуться к зеркалу. Результат превзошёл все ожидания. Если бы не знакомая причёска, которой не коснулся Сакуса, Атсуму бы не поверил в то, что именно он сейчас отражался в этом зеркале. Он восхищённо пробубнил что-то наподобие: «Вау», — и поднялся со стула, чтобы приблизиться к отражению так близко, словно его зрение резко ухудшилось на несколько диоптрий. Сколько он изучал свой грим, поворачивая лицо то в одну, то в другую сторону, он не знал. Лицо выбелено, но не в яркий, а тусклый, светло-серый цвет, вокруг глаз растушёваны тёмные пятна глазниц, ещё одно — на кончике носа, острые скулы, губы покрыты чёрным, от их уголков прорисованы зубы. Выглядит завораживающе и ничуть не хуже, чем у самого Киёми, который, к слову, и прервал самолюбование, резкой фразой, заставив отшатнуться от неожиданности и удивлённо обернуться. — Не трогай, смажешь! — Мия даже не заметил, как уже руками полез изучать макияж, так что бдительность друга оказалась весьма кстати, вот только можно было это сделать не таким непривычно властным, звучным и низким голосом, можно было не смотреть так яростно, окрашивая на миг радужку в алый цвет. Никаких сомнений, что вампир из Сакусы получился потрясающий, не осталось, но сразу появилось столько новых моментов: Как он изменил голос? Или же всё предыдущее время скрывал такой тембр? Где можно купить меняющие цвет линзы и как ими управлять? Видимо, всё это нетерпеливое любопытство слишком отчётливо отразилось на его лице, потому что слишком резко Киёми предотвратил шквал вопросов. — Надень линзы, лучше, чёрные, — перед финальным цветовым решением была небольшая пауза. Скорее всего, личный стилист балансировал между призрачным мертвенным белым и демоническим пугающим чёрным. И всё же победил второй вариант, который лучше бы вписывался среди изображённых зияющих пустотой глазниц. В любом случае, оставлять прекрасные, но неподходящие карие было нельзя. — Ладно, — уже невозмутимо отозвался Атсуму, выдвигая один из ящиков, в котором отыскались линзы нужного цвета. Это могло бы вызвать недоумение, но не у Сакусы, заранее готового, кажется, ко всему. А появилась столь неординарная вещь у него, когда они с Осаму увлеклись косплеем, что у них в силу отсутствия усидчивости, аккуратности и терпения надолго среди хобби не осталось. Но зато сейчас пригодилось. Надевать было страшно, слишком редко он это делал, всего пару-тройку раз за всю жизнь, и, судя по предыдущим результатам, на каждую должно было уйти минут по двадцать. Старательно мучая свои рефлекторно закрывающиеся глаза, он позорно стоял перед зеркалом, понимая, насколько нелепо это выглядит со стороны, к тому же он заставлял гостя ждать. А от волнения и расторопности получалось ещё хуже, поэтому спустя минут пять лопнуло терпение даже у Киёми, закончившего неспешно прохаживаться по комнате, разглядывая декорации. К слову, почему-то в зеркале его отражения не было, то есть, вероятно, он просто не входил в эту зону, чтобы не мешать сконцентрированному на важном деле Мии. — Давай помогу, — даже не предложил, а настоял он, снова до мурашек пробирая своим обновлённым голосом. Что за чудо-синтезатор речи? В ответ Атсуму лишь бессильно кивнул, прокручиваясь в кресле, поднимая лицо вверх и протягивая коробочку со злосчастными линзами, на что получил снисходительную ухмылку, жутковатую из-за накладных клыков, но всё равно весьма милую. Уж явно куда более приятную, чем маска или угрюмая мина. Умелым движением, даже подозрительно умелым, Сакуса достал их, расположил на пальце, попросил посмотреть наверх и, осторожно придерживая веко другой рукой, надел сначала одну, а затем и вторую линзу. — Неплохо украсил комнату, — не слишком эмоциональный комплимент, но от услышать от Киёми даже такое — большая честь. Мия так удивился, что позабыл о неприятных ощущениях, появляющихся, пока линза не встала так, как надо. Грим остался спасён от слёз, образ завершён, Атсуму излучал счастье, что ещё нужно было для жизни? Примерно так и подумал Сакуса, когда поинтересовался об их планах, которые, он не сомневался, у них были. — Что дальше? — Дальше — тусить! — воскликнул перевозбудившийся Мия, подскочивший со стула и побежавший в прихожую, надеясь, что за ним последуют. И его ожидания оправдались, вот только смеющиеся (неужели Киёми так умеет? Что за удивительный день) глаза, смотрящие прямо на вязаные с детским рисунком носочки, не входили в эти планы. Немного стушевавшись, Атсуму исправил эту деталь, меняя носки на другие и надевая тяжёлые чёрные ботинки под стать его имиджу плохого парня. Затем с верхней одеждой расправился и Сакуса, и они, вместе переступив через порог, явили миру свои невероятные костюмы. — Идём в бар! Сегодня скидка на Кровавую Мэри!