А по ночам она летала.
Она поднималась высоко-высоко и смотрела на лунную лестницу, так редко появлявшуюся на небе. А на рассвете она летала над полями, цеплялась платьем за колосья и разводы утреннего тумана и слушала непробудную тишь. А после снова наступал день. Днём она ходила, бегала, суетилась и плелась среди шума, бесконечной разъярённой красно-чёрной толпы. Плакала, лёжа дома на маленьком скрипучем кресле в пыльной заставленной квартирке с бабушкиным ковром на стене и крошечной свечкой на столе. Казалось, шкафы вот-вот раздавят её, маленькую и беззащитную. А потом снова наступала ночь. Если бы она не кончалась, если бы только она не кончалась! Лунный свет отражался в пруду в лесу, мелко и радостно кружась в тихой ряби. И снова появлялась тогда лунная лестница. Сколько раз она пыталась забраться по ней? Сколько раз была близко-близко, почти наступала на ступеньку и тут вдруг просыпалось утро? Сколько она плакала вечерами, прося Луну забрать её? Солнце вишнёвым заревом в последний раз окатило пыльную комнатку через маленькое окошко и собрало свои запоздалые тонкие лучи. Она смотрела на него и шептала что-то. Слёзы жемчужинками катились по её щекам и падали ей на колени. Динь-динь, динь-динь… В эту ночь было неспокойно. Что-то тянуло вниз, как будто камень висел на её шее. Гудел ветер, разгоняя водную гладь пруда. Крик птицы с поля. Небо почернело, тучи поползли со всех сторон и тут… Снова появилась лунная лестница. Бледная, почти прозрачная. Она успела взойти по ней. Она, наконец, смогла. Тучи закрыли ход, лестница исчезла. Ещё мгновение и… Тишина. Не гудит больше ветер. Не кричит больше птица. Небо начало светлеть. Сквозь тучи глядели на поле крошечные звёзды.Всё замерло.
Не было только её.