Все таки, это был сон

— Хес! Ты меня вообще слушаешь? — подался знакомый голос откуда-то слева, который вернул Лешу из глубоких раздумий в суровую реальность, — Хотя бы сделал вид, что слушал, блять.. — Я тебя слышал, не придумывай, — голос был хриплый и уставший, как и он сам. Темные круги под глазами, слипающиеся веки, растрёпанные волосы, помятая одежда. Такой несвойственный вид для него... Вот-вот и старый бы откинулся прямо в машине, хоть гроб заказывай. — И что же я тогда сказал? — с невозмутимым видом Вова повернул направо, стараясь не отвлекаться от дороги, но такой Хесус слишком привлекал к себе внимание, редко увидишь его неопрятного. Проходит минута, потом две, десять..Слышен только рев машины и уставший вздох водителя. Они ехали без цели, просто развеяться, ведь Москва была невероятно красива ночью при свете луны. Такие поездки успокаивали и помогали расслабиться им обоим, освежить голову. Обычно Вова подъезжал к его дому без приглашения и набрав выученные наизусть цифры, просил спустится вниз. Но сейчас отчётливо чувствовалось напряжение в воздухе... — Прости.. — поняв, что его ложь не сработала, просто сдался и стал рассматривать виды из окна, стараясь не замечать расстроенного лица Вовы. — Ладно, забей, все равно ничего важного.. Выглядишь неважно, все в порядке? — машина остановилась возле светофора, давая шанс наконец рассмотреть друга, но второй даже не смотрел на него, все так же рассматривая что-то в окне. Игнорирует...— Не молчи, ну. — Все нормально, лучше бы так следил за дорогой, — Хесус сжал в руках телефон, все так же не отводя взгляда от ночной Москвы. Светофор загорелся. Зелёный. Поток машин направился вперёд, но это не помешало Вове продолжить свои попытки разузнать, что же все таки случилось, раз его идеальный друг стал выглядеть подобным образом. — Ага, идиота из меня не делай. Я же не слепой. — Ну, я бы поспорил.. — Завались. — То расскажи, теперь завались. Определись, чего ты хочешь. «..тебя.» так, стоп, хорошо, что это осталось в мыслях, а то чуть не сорвалось с губ. Даже такой Хесус в свете фонарей был красивым до невозможности.. Возможно, это не ночная Москва была красива, а.. — Блять.. — Вова вздыхает, пряча лицо в руле, пытаясь скрыть покрасневшие щеки. Хотя вряд-ли они были видны, плюс Леша даже не смотрел в его сторону, — Можешь мне довериться, поверь, выговоришься и сразу станет лучше. Постепенно яркие улицы центра, освещенные большим количеством всевозможных фонарей, остаются позади, а впереди всепоглощающая темнота, и только фары автомобиля помогают ориентироваться в ней. — Спасибо, но в мозгоправе я не нуждаюсь, — в голосе слышно безразличие и даже агрессия, но что-то внутри с силой рвалось рассказать, поделиться...Нельзя. — Не знаю, что насчёт мозгоправа, но в друге уж точно. Хес, ты ведь знаешь, что я помогу, но ты должен мне открыться, ладно? Тишина.. Такая давящая, что невольно начинаешь думать о чем-то не том, не правильном. За окном совсем потемнело, и лишь редкие фонарные столбы помогали различать их местонахождение. Навигатор не включали, потому что, а зачем? У этих двоих не было точки назначения, им просто нужно было проветрить голову и поболтать о незначительной хуйне, как они обычно делали. Но сейчас Губанов не хотел ни разговаривать, ни сидеть в таком родном автомобиле... Или же просто так думал, ведь сердце пропускало удар каждый раз, когда Вова искренне переживал за него, из-за чего чувствовал себя конченный мразью, обманывая.. Смотреть на это обиженное лицо было невозможно, поэтому Хес так упорно рассматривал здешнюю архитектуру, ночное небо усыпанное звёздами, людей идущих куда-то по делам... Но когда света перестало хватать, то лицо Вовы стало отражаться в стекле окна..Блять. Автомобиль остановился во дворе в окружение старых панелек. Вова со всей серьёзностью глянул на друга и сжал кулаки до белых костяшек. Ну чего же он ломается? Пускай и поддерживает он не особо хорошо, но слушать то умеет! Никому ещё не становилось хуже после этого.. Рука легла на худощавое плечо, немного сжав его, привлекая к себе внимание. Тело дрогнуло под рукой от такого неожиданного действия, а мурашки пробежали по коже. С новой силой сжав бедный телефон, Хесус все таки, впервые за то долгое время, посмотрел в те самые зелёные глаза, что видит в каждом своем сне. В них ему хотелось бы смотреть вечность, но сейчас это смущало, поэтому через секунду Леша рассматривал уже свои кроссовки. Не может он рассказать, это слишком неправильно, такого не должно быть, он все себе придумал.. Руки начинают слегка трястись, а телефон все так же сжимают, но их накрывают знакомые ладони, выхватывая бедный телефон и бросая его куда-то назад. Вова злится, безумно злится и Хесус знает и готов слушать все то дерьмо про себя, которое слышит на стримах во время их ссор, но он этого заслужил, как никто другой, готов был даже сам ударить себя разок. Наверное, так и сделает, когда вернётся домой. Чужие руки с заботой сжимают его.. Трястись перестали, но теперь в глазах темнело, а ноги совсем ватными стали. Недосып давал о себе знать. — Эй.. Успокойся, я рядом. «В том то и дело, что ты рядом.» — Просто хочу помочь.. Мы ведь друзья, да? «Проблема как раз в том, что мы друзья..» — Хесус, пожалуйста... «Нет... не говор-...» — Леша.. В голове, в которой недавно было столько мыслей, стала совсем пусто.. Только одно слово сказанное им повторялось раз за разом, пытаясь воспроизвести заново. Теперь это остро врезалось в память и не раз приснится..в кошмарах. Кошмарах, в которых раз за разом доверяясь, Леша получал лишь насмешки и грубый отказ, что с каждым разом приводило к приступам и отвратительным ощущениям. Словно только что облили ледяной водой, а потом опустили в кипящую лаву. Это было невыносимо, поэтому Губанов старался как можно меньше спать, ведь с каждым таким кошмаром он чувствовал, как умирал. Но почему же его сон становится реальностью? Или же он всё ещё спит... Нет, руки, что всё ещё держат его собственные, были тёплыми и мягкими, слишком реальными и красивыми, живыми. Либо у него слишком реалистичный сон, либо это все же все по-настоящему. Пускай и не сон, но все повторится так же, как и в нем. Испытать такое в реальности он не был готов, ведь это бы разбило Лёшу окончательно.. Лучше обидеть, сказать грубое и вести себя, как последняя тварь, но так будет лучше для них двоих. Пускай Вова будет обижаться, чем узнает правду.. Голова падает на то самое плечо и тяжело вдыхает, устало прикрывая глаза. Макушка темных волос так и привлекала, чтобы пустить руку, схватить прядь и притянуть к себе ближе... Нет, нельзя, такого расстояния и так предостаточно, даже слишком много. Дыхание сбилось окончательно, из-за чего пришлось дышать через рот, иначе и подохнуть недалеко. Хотя, Хес не против.. — Леша..Блять, я переживаю, слышишь? — почти прошептал Вова, уткнувшись носом куда-то в плечо, пробубнив еле слышное: — Прошу... «Нет...Господи, пожалуйста, не произноси мое имя таким голосом... Блядство, не надо.» Вова злился, даже очень сильно злился. Этот придурок ничего не рассказывает, и такое ощущение, что о его здоровье Семенюк думает больше, чем тот сам. И это было ужасно, так ведь нельзя... Казалось, что ещё чуть-чуть нахождения в этой давящей тишине и он точно свихнется. И раз он не хочет рассказывать, то и Вову это не должно заботить, но почему он все держит его руки в своих и лежит на плече, словно кот? Сам не понимает себя, но чувствует, что должен что-то сделать, иначе дед точно загнётся, прямо сейчас, а труп тут не нужен уж точно. Хесус чувствовал, как тело требовало отдыха и, как минимум, 10-ти часового сна, желательно поскорее. Но тот держался из последних сил, лишь бы не уснуть прямо сейчас. Лешу всего трясло, но пока он рядом — чуточку меньше. Да и на душе становилось одновременно так спокойно и счастливо, но в тоже время сдерживаться, чтобы не рассказать, было сложнее с каждой секундой... — Хе-.. — Нет. — тихо, но отчётливо произнес старый. — Леша.. — Блять.. Как же ты заебал, —высвобождая руку, и проводя ею по лицу, пытаясь хоть как-то скрыть покрасневшие щеки. Боже, сам же не хотел, чтобы называл по имени... Или же хотел. Ладно, если быть честным, то ахуеть как хотел услышать снова. И наверное, это было последней каплей, после чего началось то,то чем жалеть будет всю свою жизнь... Пускай его отвергнут, разобьют мечты и надежды на мелкие осколки, смеются, но хотя бы узнает, что же Вова думает на самом деле про него. Это было бы честно по отношению к ним двоим. — Вова.. Боже, каждый раз называя меня по имени, становится так хуево.. Но я хочу чувствовать себя хуево. — Я..я не понимаю, что ты хочешь сказать? — Всегда знал, что ты глуповат, но не настолько же, блять, — Хесус устало вздыхает и совсем незаметно улыбается уголком рта. — Говорить научись нормально, прямо и по делу. — Ты мне нравишься... Нет, я люблю тебя. Опять тишина. Господи, как же отвратительно чувство неизвестности, хотя, Хес знал, что ждать ничего хорошего не стоит. Поэтому отвернулся к все тому же окну рассматривая что-то в темноте, лишь бы не думать об ситуации, которую сам и устроил. Еблан. И, уже принял тот факт, что его либо обматерят либо дадут пощечину. Ничего, за то Вова будет знать правду, он заслужил, и обманывать больше не придется.. — Посмотри на меня, — строго, даже приказывая, проговорил Вова, поднимая немного голову. Его лицо было полно непонимания, но на удивление вел себя спокойно. Совсем не похоже на обычного Вову. Где же оры и скандалы? Неужели, он настолько рассердился, что..— Посмотри. На. Меня. Трижды просить не пришлось, Хесус оказался в миллиметрах от лица Вовы, потому они дышали буквально одним воздухом. Прикрыв глаза на секунду, собираясь с мыслями и возможно, обдумывая все то, что затеял, и понимая, что назад пути нет — хватает за воротник и тянет на себя вниз эту шпалу, чтобы удобнее было накрыть чужие сухие губы своими. Это был короткий поцелуй, который и поцелуем было трудно назвать, но для них он значил больше, чем можно было себе представить. Потянув нижнюю губу Лёши на себя он отстранился, рассматривая то, что сделал. И, говоря честно, был доволен, ухмыляясь. Башня совсем развалилась, потому пару прядок упали прямо на лицо мокрое лицо, глаза были открыты полностью и выражали непонимание и замешательство, смотря прямо в те самые желанные зелёные напротив, рот был приоткрыт, а губы слегка опухли, дыхание совсем сбилось, казалось, что скоро он задохнётся, щеки и уши пылали ярко красным, что видно было даже в темноте ночи. Хлопая ресницами он сидел и пытался успокоить сердце, что хотело вырваться из грудной клетке и сбежать нахуй. Хотя, он и сам был не против сбежать прямо сейчас, но ещё больше хотелось узнать, что все это значит.. — Я...Я н-не пониманию, — голос дрожит, как и сам Хесус, но пытаясь хоть как-то успокоиться, он отвёл взгляд, лишь бы не смотреть в зелёные. — Всегда знал, что ты глуповат, но не настолько же, — с издёвкой повторяет его же слова, хитро улыбаясь, — Я люблю тебя, Лёш, очень. Лохматая макушка оказывается вновь на том самом плече, заключая руки в «замок». Прикрыв глаза, Хес надеется, что это все же был не сон...