Король

Уэйд исчез. Так можно было бы описать каждую неделю Питера, только вот на каждой неделе Уэйд все же появляется, оправдывается миссиями, перестрелками, случайным полетом на Луну или чем-нибудь еще. В этот раз Питер не видит его уже третью неделю. Конечно, Питер успел и запаниковать, и устроить поиски, и возненавидеть себя за то, что вообще связался с этим непредсказуемым сумасшедшим наемником, однако самое ужасное он слышит сейчас: — Так он в Нью-Йорке, — невозмутимо сообщает Наташа. Мстители собрались в огромном конференц-зале башни Старка. Длиннющий стол с кучей человек за ним, и все взгляды устремлены на нее. — Вы не знали? Он на Статен-Айленде. — Точно, я вчера его встретил, — кивает Стив. — Я думал, что ты нашел его. Питер смотрит то на одного, то на другую, и не может поверить своим ушам. Никто даже не удосужился сообщить ему, что Уэйд вернулся, никто даже не подумал, что у этого оболтуса, вообще-то, есть парень, который беспокоится за него каждую секунду. Питер вскакивает из-за стола и требовательно спрашивает: — Он в порядке? — Он носит придурошную корону и, кажется, спелся с местными монстрами, — Стив чешет подбородок и беспокойно глядит на Наташу, будто она должна его от чего-то защитить. — Он их король, — добавляет она. — Король? — с недоумением повторяет Питер. Какого черта?! Уэйд успел разобраться со своими проблемами и стать чьим-то королем, но зайти домой — нет, спасибо. Что там вообще делать? Подумаешь, твой парень сходит с ума от беспокойства. И если бы Уэйд был на задании, Питер бы не пикнул, он привык к этому, он сам на это подписался, но, судя по всему, Уэйд там развлекается. Питер ему устроит.

~

Остров монстров не то местечко, куда стоит являться в одиночку и без плана, однако Питер надеется, если Уэйд правда тут король, то он успел упомянуть, что Человека-Паука убивать не нужно. Хотя что уж там, Уэйд как будто вообще забыл о своем парне: ему весело. Питер спокойно пересекает мост и встречает двух караульных: один похож на лису с шикарной густой сверкающей рыжей шерстью, другой — на крокодила с зубами, к которым не захочешь близко подходить. — Привет, народ. Вы говорите по-английски? — они смотрят на него, как на идиота. — В общем, я к Дэдпулу. Он ваш король? — Его величество Дэдпул занят, — провозглашает лис. — Чем это? — Питер скрещивает руки на груди и надеется, что не выглядит, как обиженный подросток, или еще хуже — как ревнивый муженек. Эта ассоциация дарит странное, но теплое ощущение, как и каждый раз, когда их с Уэйдом принимают за старую супружескую пару. — У него та уродская баба, что любит нас убивать, — крокодил делает плавное круговое движение лапами, значение которого Питер не может понять. — О, точно, — кивает лис. — Это очень важно: королю нужен отдых. — У меня к нему срочное дело, — произносит Питер и даже грудь немного выпячивает, хотя по сравнению с этими двумя громадинами он все равно кажется мелюзгой. — Какое? — Личное. — Тогда не можем ничем помочь. Кстати, ты не в курсе, ты калорийный? — Я невкусный, — невозмутимо отвечает Питер. — Просто передайте вашему королю, что пришел Человек-паук. Караульные переглядываются, и крокодил достает из большой кожаной сумки для дичи мобильный. Они собираются звонить Уэйду? Уэйду, что не отвечает на звонки, не заходит в интернет и абсолютно везде недоступен?! — Ваше величество! — бодро заговаривает крокодил. — К вам пришел посетитель. Говорит, срочное дело. Человек-паук. Да-да, я уверен. Не пускать? Пускать? Я… Да, хорошо, я приведу его. Идем, парень, — бросает он, и Питер следует за ним. Логово короля находится на самом краю острова, подальше от остального Нью-Йорка. Монстры блуждают то тут, то там. Их очень много, и вряд ли горожанам удастся в дальнейшем отвоевать эту территорию обратно. Питера приводят в огромный жилой дом, судя по всему, являющийся заменой замку. Они ступают в комнату, похожую на гостиную, только у дальней стены возвышается позолоченный трон с алой обивкой, на котором и восседает Уэйд. Перед ним небольшой деревянный стол с игральными картами, а рядом еще три стула, занятые огромным волком, небольшой акулой и Эльзой Бладстоун. Питер плохо ее знает, но, судя по всему, именно ее стражи назвали «уродской бабой». Это же монстры, для них все по-человечески красивое должно быть жутким, а Эльза как раз высокая, хорошо сложенная охотница с пышным хвостом рыжих волос. Тут кто угодно не устоит. Кто угодно из людей, конечно. — О, привет, Паутинка, — Уэйд взмахивает картами. — Какими судьбами? Еще и наглости хватает такое спрашивать. Питер хочет на него наорать, но не при всех: никто не знает, что Человек-паук — Питер Паркер. Зато все знают, что Питер Паркер — парень Уэйда, так что сначала нужно избавиться от свидетелей. — Есть разговор. Наедине. — У меня нет секретов от моих подданных, — пафосно произносит Уэйд. Засранец просто боится, что наедине Питер его прибьет. — У меня есть. Уэйд неохотно встает с трона и провозглашает: — Покиньте, пожалуйста, помещение. Джеффри, милый, прости, но ты тоже. Маленькая акула недовольно рычит и подчиняется, а Питер ловит себя на мысли, что она до странности очаровательна. Двери за подданными закрываются, и повисает тишина. — Давно не виделись, — неловко начинает Уэйд. — Давно не виделись?! — переспрашивает Питер и грозно направляется к нему. — Где ты был? — Попал в несколько заварушек и случайно стал королем, — нервно усмехается Уэйд, делая осторожный шажок назад, будто Питер ему сейчас голову откусит. — Ты не брал трубку. — Потерял телефон. — И не вернулся домой. — Я подумал… — Уэйд смущенно опускает голову. — Когда я разобрался со всем, я подумал, что прошло уже столько времени, что мне уже некуда возвращаться, ты двигаешься дальше, нашел кого-нибудь другого… — Прошло три недели, Уэйд! — Это много. — Нет, это не много! Не для того, чтобы забыть своего парня и двигаться куда-то вперед. — О… — Уэйд поднимает голову, глядя на Питера, и, наверное, под маской у него там щенячий взгляд. — Я должен был позвонить. — Да, ты должен был. Иногда отношения с Уэйдом это не просто цирк с конями (или монстрами), но еще и абсолютно безнадежный бесконечный детский сад, который Питер зачем-то взвалил на свои плечи. У кого-то ведь должна быть эта чертова ответственность, иначе все окончательно превратится в балаган. — Ты простишь меня? Питер закатывает глаза и недовольно отвечает: — Конечно, прощу. Но ты будешь наказан. А теперь пойдем домой. И Уэйд внезапно заявляет: — Я дома. Что это значит? Все такой же странно отстраненный и ужасно одинокий на фоне огромной богато украшенной комнаты, Уэйд стоит и не добавляет больше ни слова. — Ты бросаешь меня? — уточняет Питер. — Нет, но нам ведь не обязательно жить вместе. — Как это необязательно? — с недоумением переспрашивает Питер. — Ты сам всегда хотел… — И сейчас хочу, но мне здесь нравится. Я тоже монстр, Питти. — Ты человек. — Все видят меня как монстра. И Питер, черт возьми, понимает его. В этом доме много существ, но, кажется, здесь уютно: светлые просторные стены, да и компания всегда найдется. Уэйду нужны друзья, пусть среди них только один человек — Эльза. Питер окидывает комнату очередным растерянным взглядом: телевизор, приставка, картины с голыми мужчинами на стенах (боже, Уэйд!). Здесь, вообще-то, мило. — Я не могу каждый день ездить с одного конца города в другой, — тихо произносит Питер. — У меня учеба, работа и миссии — я и так ничего не успеваю. Я не могу к тебе переехать. — Да я знаю, малыш, — вздыхает Уэйд. — И я не уверен, как часто могу тебя навещать. Питер подходит к нему ближе, касается его щеки, скрытой маской, пытается задрать ткань, однако Уэйд его останавливает. — В чем дело? — растерянно спрашивает Питер. — Не очень хочется светить своей рожей. — Это же я, Уэйд, я видел тебя без маски тысячу раз. — Да, но… — И я хочу тебя поцеловать. — Прости, малыш. Питер стаскивает собственную маску: так, на всякий случай. Вдруг Уэйд забыл, как он на него смотрит. Вдруг Уэйд забыл, что Питер не видит в нем монстра. — Ты не собирался возвращаться ко мне, даже если бы думал, что я пущу тебя обратно, да? — Я просто не вписываюсь в твою жизнь. Питер кивает: что-то случилось с Уэйдом. Он не хочет снимать маску, он чувствует себя чужим — Питеру хорошо знакомы эти симптомы. Иногда у Уэйда бывают приступы ненависти к себе, подпитываемые голосами и тем, что все вокруг не воспринимают его всерьез. Питер не будет давить на него, Питер мягко кладет ему ладонь на плечо и произносит: — Давай так. Если тебе надоест быть королем, ты вернешься ко мне. Хорошо? — Мне может надоесть через год, Питти. — Значит, приходи через год, — Питер выдавливает из себя улыбку. — Вдруг тебе повезет, и я буду свободен. — Ты что, даже накричать на меня не хочешь? — Нет, — Питер качает головой. — Если ты нашел то, что правда делает тебя счастливым и кому-то нужным, я рад за тебя. — Детка, ты не можешь быть идеален даже в расставаниях! — в ужасе шепчет Уэйд. Питер пожимает плечами. — Я просто люблю тебя. Питер надевает маску и идет на выход, а Уэйд не произносит ни слова, что даже странно, учитывая, какой он болтун. Питер покидает Статен-Айленд и отправляется домой. По дороге он переодевается в переулке, затем заходит в парк, садится на лавочку и дышит свежим воздухом. Он забирает заказ на вынос в мексиканском ресторанчике, а уже потом, никуда не спеша, идет к себе. В гостиной ужасно громко играет какое-то шоу, судя по смеху и аплодисментам. Питер проходит и ставит пакет с едой на кофейный столик перед Уэйдом. — Привет, малыш, я решил, что быть королем мне уже надоело. Ты ведь еще не занят? — Нет, — Питер приземляется рядом с Уэйдом на диван и кладет ему голову на плечо. — Я принес твои любимые буррито. — Ты же их не ешь. — Их ешь ты. — Ты знал, что я вернусь? — Конечно, я знал, — Питер вздыхает и усмехается. — Ты просто так долго был без меня, что опять забыл, что тебя любят. — С чего ты взял? — Ты всегда не снимаешь маску, когда думаешь, что тебя никто не любит. Он, вообще-то, еще в маске, однако Питер не торопится от нее избавиться. Пусть Уэйд успокоится и привыкнет. От него пахнет какой-то едкой гадостью, и это странно перемешивается с ароматом мексиканских приправ, которых повара никогда не жалеют. — Все еще не понимаю, как меня могут ненавидеть все на свете, но любить самый лучший из всех. Питер только крепче к нему прижимается. — Тебе же понравилось быть королем? — Да, это было круто. — Давай тогда переедем куда-нибудь поближе к твоему острову, но не слишком далеко от моей работы. Идет? Уэйд наконец-то сам обнимает его за плечи, позволяя удобно расположиться в своих теплых и сильных руках именно так, как Питер обожает. — Солнышко, тебе надо было предложить это до того, как я подстроил свою смерть. — Когда ты успел? — Эльза помогла. — Она тебе нравится? — Да, я бы трахнул ее пару раз, если бы не было тебя. — Я говорил не в этом смысле! — возмущается Питер, взбрыкивается и перелезает к Уэйду на колени, награждая его грозным взглядом. — Я подразумевал дружеский смысл, Уэйд. Дружеский! И ты никогда никого не будешь больше трахать. Никого, кроме меня. — Детка, — Уэйд мягко кладет руки Питеру на задницу. — А секс во время того трехнедельного перерыва считается изменой? Питер ошарашенно замирает. Уэйд, конечно, может нести извращенский бред, но он никогда, никогда бы не изменил Питеру. — Что… что произошло? Что ты сделал? — Я — ничего. Просто Блев как-то странно об меня потерся и, кажется, он кончил. Я не уверен. Сложно понять, как кончают желейные монстры, правда? — Ну ты и придурок, — в ужасе выдыхает Питер, глядя куда-то мимо него. — Самый последний тупой придурок. Больше не шути так. — Но я серьезно! — Нет, Уэйд, это не измена. — Ты уверен? Если б я заявил, что об меня потерлась Эльза, ты бы тоже сказал, что это не измена? — Но потерлась же не Эльза? — Малыш, у тебя какие-то двойные стандарты в голове. Почему с Эльзой измена, а с Блевом — нет? Питти, ты расист! — Это не измена, потому что потерлись об тебя, а не ты! И давай уже поедим, или посмотрим фильм, или займемся сексом, если ты уже готов снять костюм. Что захочешь, только никаких ссор и разборок. — Питти, — Уэйд проводит руками по его спине вверх, — ты ужасно сексуален, но давай поедим? Питер, кивает, улыбается и слезает с него. Уэйд задирает маску только до носа и только чтобы поесть, однако Питеру все же удается украсть у него поцелуй. Уэйд ходит, даже спит в маске еще пару дней, а потом он все-таки расслабляется и начинает открываться. Они уже проходили это несколько раз, и Питер прекрасно знает, что делать. Просто поддерживать спокойную домашнюю атмосферу, где Уэйда принимают со всеми его странностями и отличиями. Еще несколько дней спустя Уэйд начинает задабривать его: дарит подарки, старается в постели так, будто соревнуется в каком-то конкурсе. Питер с удовольствием наслаждается всеми свалившимися на него прелестями жизни и ждет, когда Уэйд объяснит ему, в чем дело. — Малыш, помнишь, ты говорил, что мы могли бы переехать ближе к острову? Питер усмехается. Они стоят перед зеркалом, пока Питер поправляет рубашку перед уходом на работу. — Хочешь быть королем, да? — Ты не представляешь, насколько. — Хорошо, давай посмотрим квартиры, пока твои подданные не отчаялись без тебя. — У меня ужасный заместитель! — заверяет его Уэйд, обнимает со спины и целует в макушку. — Я им нужен, но если ты против, я никуда не пойду. Питер только вздыхает и напоминает: — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. — Я тоже люблю тебя, мой сладкий пирожок. — Как я выгляжу? — Так, будто готов надрать всем задницы. Питер улыбается и гордо задирает подбородок. Он ловит полный нежности взгляд Уэйда и обещает себе, что всегда-всегда-всегда будет о нем заботиться.