Искры и молчание

      — Так и будешь молчать?       До меня доносился тихий шелест недавно распустившейся листвы близстоящих кустов и искривлённых деревьев. Слабые порывы ветра лениво колыхали придорожные травинки, прогоняют по глади безмятежного лазурного озера еле заметную рябь. Пелена утреннего тумана почти развеялась, оставив после себя мельчайшие серебристые кристаллы воды, ярко сверкающие в солнечных лучах.       Возвышенные над головой небеса кололи глаза отблесками слепящего света. Лишь вдали, на небосклоне простирались размытыми полосами перистые облака. Солнце знойно опаляло своим искристым сиянием тянущиеся равнины, живописные холмы и суетливые города.       Прохладный свежий воздух приятно щипал нос. Я снова вдохнула полной грудью.       — У тебя это отлично получается, — заключила я, не дождавшись ответа.       Он молчал и взирал куда-то в даль, облокотившись на спинку инвалидной коляски.       — Чарльз, я не могу читать твои мысли.       Я терпеть не могла, когда он так делал. Эта тишина с его стороны чертовски раздражала. Очередное затишье перед бурей.       — Я тоже не могу читать твои, — и моë сердце вдруг пропустило удар.       Наше общение навязчиво напоминало структуру лабиринта, где каждый стремился отыскать лазейку — ключ к чужому разуму. Как оказалось, паре телепатов уровня омега не так легко выйти на контакт, ни разу не проникнув к друг другу в сознание.       Особенно тяжело приходилось на совместных миссиях, где, как правило, Чарльз Ксавье занимал позицию главного организатора — всë же он основал так называемую «школу для одаренных подростков» — а остальные люди икс внимали инструкциям и сосредоточенно приступали к выполнению заданий.       Я — одна из людей икс. Но я — не одна из воспитанниц Ксавье, которых он по своей прихоти пристроил в специально созданное им, учебное заведение для мутантов, где основным занятием являлось обучение способности контролировать свои силы, наделённые природой или страшными последствиями экспериментов.       К моменту знакомства с Чарльзом я уже осознала свои возможности в этом мире и не нуждалась в дальнейшем развитии своего дара телепатии. Но, как оказалось, от Ксавье не так уж легко избавиться или попросту оставить в памяти, как ненужный расплывчатый образ одного из бесчисленного большинства встречных людей. И по нелепым случайностям мы находили друг друга вновь: в обычных барах, на научных конференциях и на ни чем не примечательных выставках.       Мы с лёгкостью встречались лицом к лицу в громадной толпе. С крайне доброжелательной улыбкой он часто проходил мимо, невзначай задевал плечом и искусственно удивлялся, будто мы опять по случайности пересеклись. Он не пропускал ни единого шанса заговорить со мной, осушить пару-тройку стаканов или бросить в воздух какие-то дежурные фразы с весомой долей флирта. Он не стеснялся открыто обсуждать свои успехи в области генетики, делился последними впечатлениями о недавних выступлениях или написании диссертаций.       И я охотно слушала каждое его слово. Мне нравилось, как его приятный голос что-то совсем тихонько шепчет мне на ушко, как его пальцы вдруг накручивают вьющиеся пряди моих волос, как в его лëгких объятиях можно навеки забыться и окунуться в целую вселенную грëз и предельных мечтаний.       А между нами то и дело носились искры и зависало никому не заметное напряжение, навеянное тщетными попытками приоткрыть дверцу в чужой разум. Нас это моментами смешило. Привлекало. И каждый раз при встрече мы кидали друг дружке негласный вызов в надежде, что сегодня кому-то удастся победить.       Сейчас всë иначе. Пролетело множество лет и наши первые, словно ничего не значащие встречи остались далеко в прошлом. У Ксавье — собственная школа, любимые студенты, команда супергероев и очень большие планы по преображению мира. А у меня — крыша над головой, должность учительницы и Чарльз, который чуточку занят важными делами и успел навсегда потерять возможность ходить.       На прошлой миссии я отклонила его приказ прекратить атаку и перейти в отступление. Никаких плачевных последствий это не повлекло. Но важен сам факт моего нарушения выстроенной дисциплины.       — Тебя всё ещё тревожит произошедшее? — я остановилась возле инвалидного кресла и мельком взглянула на Чарльза.       — Если у нас не получается работать вместе, то мы подвергаем опасности остальных. Суть команды — работать слаженно и без недоразумений. Наши недопонимания — это только наши проблемы, они не должны сказываться на миссиях.       — Ты не можешь мне доверять, потому что я.. тебя не слушаюсь?       — Я тебе доверяю, но и тебе нужно научиться верить мне и моим решениям.       Чарльз замолчал и по привычке прикусил нижнюю, слегка обветренную губу. От этой тишины больше не становилось не по себе. Я в точности слышала учащенное биение его сердца. А мне больше и ничего не нужно было.       — Я тебе верю, — я едва осязаемо обхватила ладонями его голову, — позволь мне показать.