Чужая жизнь

У Гермионы была задержка на три дня. Теперь она находилась в том положении, в котором бывала так много раз раньше. И она чувствовала себя настолько беззащитной, сидя в ванной и ожидая, когда маленькие палочки сделают свое дело. У нее всегда было три палочки, маггловских. Все-таки они более надежные, чем волшебные методы обнаружения беременности. В такие моменты, как сейчас, когда ее сердце колотилось очень и очень быстро, она предпочитала точную науку химии. И, конечно, лучше сделать это в своей ванной, в своей маленькой пещере. Последние несколько недель она жила с Драко в его комнате. И это было совершенно замечательно. Она с нетерпением ждала его, когда он вернется домой, куда бы он ни уходил, и они бы проводили вечера вместе. В основном в постели. А сейчас она шла по этой хорошо протоптанной дороге, которая обычно заканчивалась тем, что она пару дней плакала. Хотя в этот раз всё было по-другому. Она не была полностью уверена, к чему это приведет, ведь она никогда не подбиралась так близко к своей мечте. Гермиона сидела на краю ванны и ждала, казалось, целую вечность. Она вся дрожала от волнения и постоянно молилась. Она попыталась выглянуть в окно, попыталась как-то отвлечься. Снаружи все выглядело по-осеннему. Ветер немного усилился, и было пасмурно. Она ничего не сказала Драко о том, что собирается сделать сегодня. Для нее это уединенное занятие. Так она лучше переносит возможные результаты. Наконец, ее волшебная палочка просигналила. Пришло время. Она встала и направилась к маленьким палочкам. Гермиона намеренно положила их так, чтобы не видеть, что они показывают. Она повернула первую и увидела две полоски. Ей пришлось моргнуть, дабы проверить, нет ли у нее галлюцинаций. Она быстро перевернула вторую, и на ней было тоже самое. Ее сердце забилось так громко, что теперь она могла слышать все остальное. Она повернула последнюю палочку — еще один вид теста на всякий случай — и плюс на ней окончательно всё подтвердил. Гермиона опустилась на пол и прикрыла рот рукой. Она была беременна. Наконец-то она оказалась на той дороге, по которой никогда не ходила. Внутри нее рос ребенок. Его ребенок. Она заплакала. Драко был счастлив. Но Гермиона была безумно счастлива. Драко хотел рассказать родителям, но Гермиона хотела, чтобы они подождали еще хотя бы месяц, чтобы быть уверенными, так как в первые недели все довольно рискованно. Лучше не посвящать в это кого-либо еще, пока не пройдет немного времени. Драко хотел мальчика, но ей было все равно. Она не знала, будет ли похож на нее этот ребенок, сколько в нем будет ее и будет ли вообще что-то в ребенке от нее. Он мог быть вылитым слизеринцем, ее это не волновало. Это был ребенок — ее ребенок — и она будет любить его всем сердцем. Но она все же рассказала Гарри. Написала ему записку. И в ответной записке он ее поздравил. Она знала, что Гарри все еще беспокоился и чувствовал себя неловко из-за того, что она с Драко. Она не сказала ему, что теперь они на самом деле вместе, помимо общей цели родить ребенка. Она поговорит с ним об этом позже. В данный момент она просто не хотела негатива, не тогда, когда была так счастлива. Драко не был прекрасным принцем, во многих отношениях он все тот же высокомерный мерзавец, но он умел ее рассмешить, и у нее порхали бабочки в животе всякий раз, когда он смотрел на нее. Гермиона чувствовала себя просто прекрасно, перед ней простиралось будущее. Ее живот скоро начнет расти, а потом появится на свет малыш. Она думала о своих друзьях и о том, какой будет ее жизнь. Гарри со временем может неохотно принять Драко. Но Рон… Он бы никогда этого не сделал. Она не была уверена, что стоит вообще говорить об этом Рону. Он почувствовал бы себя преданным из-за того, что она с Драко, хотя это вовсе не его дело. Просто есть некоторые вещи, на которые Рон очень остро реагирует, а Драко находится на самом верху этого списка. Она пока еще не хотела совершать покупки, о которых мечтала все эти годы. С эмоциональной стороны было слишком опасно приближаться к детским магазинам. Казалось странным, что она действительно могла пойти туда, что у нее была для этого реальная причина. Она все еще ждала, боялась, что может что-то пойти не так. У женщин все время случались выкидыши, и это было довольно распространено среди чистокровных. Она собиралась сделать все для благополучного протекания беременности. Будет понемногу заниматься физической нагрузкой, правильно питаться, хорошо высыпаться, и постарается избегать стрессов. Днем она стала прогуливаться по саду. В эти осенние дни было просто чудесно. Не типичная погода для прогулок, но все равно прекрасная, ведь, как известно, у природы нет плохой погоды. — Астория, — услышала Гермиона позади себя. — Пэнси, — оборачиваясь, произнесла Гермиона. Пэнси шла на высоких каблуках по сырой земле, одетая во что-то, что выглядело совершенно неуместно. Особенно по сравнению с ботинками и пледом Гермионы. — Астория, дорогая, — сказала Пэнси, подходя к ней. — Ты выглядишь ужасно. Ты что, совсем потеряла всякое чувство приличия? На тебе накидка с дивана. — Я дома, Пэнси, — ответила Гермиона. — Я не вижу необходимости наряжаться в сшитые на заказ костюмы. И я не ожидала сегодня гостей. «Чего ты хочешь?» — хотела спросить Гермиона. — Иногда я беспокоюсь, что недооцениваю тебя, — проговорила Пэнси. — Но потом становится совершенно очевидно, что зря. — Пэнси, я не собираюсь выслушивать твои оскорбления. Мне просто все равно, так что говори, зачем пришла, и уходи, — сказала Гермиона, даже не пытаясь скрыть полного раздражения в голосе. — Нотт так сильно скучает по тебе, — произнесла Пэнси. — Он совершенно вне себя. Он такая хорошая пара для тебя, а ты его взяла и бросила. — У меня нет на это времени, — сказала Гермиона и прошла мимо Пэнси. Она испортила ей прогулку, и теперь Гермиона возвращалась в дом. — Петрификус Тоталус, — услышала Гермиона позади себя, прежде чем ее тело напряглось, и она упала навзничь, полностью скованная. Гермиона не могла поверить, что на нее только что напала Пэнси. Однако задним умом она поняла, что ей никогда не следовало поворачиваться к ней спиной. Просто она не могла и предположить, что Пэнси нападет на нее так нагло. Возможно, в социальном плане, но не физически. Пэнси подошла и нависла над Гермионой, загораживая собой небо. — Ты взяла и все испортила, Астория. Я не хотела причинять тебе боль, но ты не оставила мне иного выбора. Твоя полная глупость вынудила меня. Гермиона не могла пошевелиться и не могла говорить. — И потом, ты не захотела уйти по-хорошему, — сказала Пэнси с горечью, исказившей ее голос. — Я не хотела причинять тебе боль, правда, не хотела, но что я могла сделать? Ты просто не понимаешь. Я та, кому здесь место — не ты — так было всегда. А теперь мой дорогой муж умирает. Действительно, идеальное время, но у тебя не хватило вежливости тоже умереть. Я надеялась, что ты сбежишь с Ноттом, но ты настолько глупа, что подумала, что сможешь получить всё это. Серьезно, Астория, кем ты себя возомнила? Гермиона не могла поверить в то, что слышала. Пэнси была совершенно сумасшедшей. Ее ревность полностью вышла из-под контроля. — Но я не повторю ту же ошибку снова. На этот раз я позабочусь о том, чтобы ты умерла. Нарушающее равновесие заклинание в ванной сработало не совсем так, как я надеялась. Ты, конечно, ударилась головой, не так ли? Но, как выяснилось, в твоей голове нет ничего, что можно было бы повредить, поэтому ты просто продолжала дышать. Нет, думаю, на этот раз необходимы более прямые действия. Гермиона поняла, что падение Астории, которое убило ее, вовсе не было случайным. Его спланировала Пэнси. И это привело к тому, что тело Астории оказалось доступно в момент ее смерти. — Все знают, как ты была несчастна, — с фальшивым сочувствием добавила Пэнси. — И Драко ненавидит тебя. Он заслуживает гораздо лучшего, чем ты, и я буду здесь, чтобы убедиться, что у него есть плечо, на котором можно поплакать, или кто-то, с кем можно отпраздновать. Пэнси понятия не имела, что произошло на самом деле. Она думала, что перед ней всё та же Астория. — Я сожалею, что мне приходится это делать, но ты не оставляешь мне выбора, — сказала Пэнси и направила палочку на Гермиону, отрывая ее тело от земли. — Все знают, в какой депрессии ты находилась. Будет очевидно для каждого, что ты просто захотела уйти. Гермиона запаниковала, почувствовав, что ее опускают в воду пруда. Почувствовала, как она погружается. Она боролась с обездвиживающим ее тело заклинанием, но оно не поддавалось. Гермиона опустилась на дно. Должно быть, она находилась по меньшей мере на глубине трех метров. Она еще могла видеть на краю пруда размытую фигуру Пэнси, но та отступила, оставив ее там. Разум Гермионы затуманился от чистой паники, она боролась изо всех сил, но заклинание не поддавалось. Оно исчезнет, когда она потеряет сознание, и от него не останется и следа, когда ее найдут. Легкие Гермионы начали гореть. Ее паника начала сменяться осознанием того, что она может не выбраться отсюда. Она была так близка к тому, чтобы получить все, о чем она мечтала, а теперь у нее это отнимали. Как же это несправедливо. Гермиону охватила печаль. У нее был ребенок, но теперь всё кончено. Она надеялась, что ребенок присоединится к ней, куда бы она ни направлялась. Она чувствовала, как бессознательность начинает кусать края ее разума. Ее тело отчаянно нуждалось в кислороде, легкие пытались дышать сквозь сомкнутые губы. Это было оно, последнее мгновение одолженной жизни. Она думала о Драко, Гарри и ребенке, пока все не исчезло.